Раздел 2. Отличается ли нравственная добродетель от умственной?

Со вторым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что нравственная добродетель не отличается от умственной. В самом деле, по словам Августина, «добродетель есть искусство жить хорошо и справедливо»-. Но искусство — это умственная добродетель. Следовательно, нравственная добродетель не отличается от умственной.

Возражение 2. Далее, ряд авторов, давая определение добродетелям, упоминают науку; так, одни определяют стойкость как «науку или навык, связанный с тем, чего мы должны придерживаться или не придерживаться», а святость — как «науку, которая делает человека верующим и выполняющим свой долг перед Богом». Но наука является умственной добродетелью.

Следовательно, не должно отличать нравственную добродетель от умственной.

Возражение 3. Далее, как говорит Августин, «добродетель есть правый или совершенный разум»-. Но, как сказано в шестой [книге] «Этики»-, все это относится к умственным добродетелям. Следовательно, нравственная добродетель не отличается от умственной.

Возражение 4. Кроме того, вещь не отличается оттого, что входит в ее определение. Но умственная добродетель входит в определение нравственной добродетели, поскольку, по словам Философа, «нравственная добродетель есть сознательно избираемый навык, состоящий в обладании серединой [по отношению к нам], причем определенной таким суждением, каким определит ее рассудительный человек»-. Но, как сказано в шестой [книге] «Этики», определяющее середину нравственной добродетели правильное суждение принадлежит умственной добродетели-. Следовательно, нравственная добродетель не отличается от умственной.

Этому противоречит сказанное в первой [книге] «Этики» о том, что «добродетели подразделяют на два вида, ибо одни из них мы называем умственными, а другие — нравственными»-.

Отвечаю: разум является первым началом всех человеческих действий, и потому любые другие начала человеческих действий в той или иной мере подчиняются разуму, но происходит это по-разному. Так, некоторые подчиняются разуму слепо и беспрекословно, например, пребывающие в здоровом состоянии телесные члены, и как только следует распоряжение разума, рука или нога начинает действовать. Поэтому Философ говорит, что «душа властвует над телом господски»-, как господин властвует над своим рабом, который не имеет права перечить. Видя это, некоторые пришли к выводу, что в человеке все активные начала подчинены разуму именно таким вот образом. Но в таком случае для совершенства разума человеку было бы вполне достаточно просто действовать правильно. Поэтому, коль скоро добродетель — это навык, совершенствующий человека ввиду выполнения им правильных действий, то из этого бы следовало, что она находится исключительно в разуме и что нет никаких иных добродетелей помимо умственных. Таким было мнение Сократа, который, как сказано в шестой [книге] «Этики», утверждал, что «все добродетели — это [виды] рассудительности»-. Следовательно, он полагал, что когда человек знает, он не способен грешить, и что тот, кто грешит, грешит в силу неведенья.

Но такое предположение ложно, поскольку желающая способность повинуется разуму не слепо и у нее есть возможность противления, в связи с чем Философ говорит, что «разум властвует над нашими стремлениями политически»1й?, как государственный муж властвует над свободными людьми, которые имеют право иногда не подчиняться. Ему вторит Августин, говоря, что «иногда мы понимаем [что является правильным], в то время как желание медлит или вовсе отсутствует», а именно постольку, поскольку навыки или страсти желающей способности препятствуют пользованию разумом при выполнении тех или иных частных действий. Тут следует заметить, что слова Сократа о том, что знающий не грешит, отчасти истинны, но только в том случае, когда знание понуждает пользоваться разумом при такого рода частном акте выбора.

Таким образом, для того чтобы человек совершал добрые поступки, необходима не только хорошая расположенность его разума посредством навыка умственной добродетели, но также и хорошая расположенность его желания посредством навыка нравственной добродетели. И потому нравственность отличается от умственной добродетели точно так же, как желание отличается от разума. Следовательно, коль скоро желание является началом человеческих действий в той мере, в какой оно причастно разуму то и нравственные навыки надлежит расценивать как добродетели в той мере, в какой они сообразуются с разумом.

Ответ на возражение 1. Августин обьгано прилагает термин «искусство» к любой форме правильного суждения, в каковом смысле искусство включает в себя рассудительность, которая является правильным суждением о вещах, которые будут выполнены, тогда как искусство [в строгом смысле слова] — это правильное суждение о вещах, которые будут созданы. Поэтому когда он говорит, что «добродетель есть искусство жить хорошо и справедливо», то этим сказывается о рассудительности сущностно, в то время как о других добродетелях — по причастности, а именно постольку, поскольку они определяются рассудительностью.

Ответ на возражение 2. Все приводимые некоторыми подобного рода определения основываются на теории, которой придерживался Сократ. Ответом может послужить разъяснение, данное нами выше относительно искусства.

Сказанное в полной мере относится и к возражению 3.

Ответ на возражение 4. Связанное с рассудительностью правильное суждение включено в определение нравственной добродетели не как часть ее сущности, а как то, что принадлежит всем нравственным добродетелям по причастности, то есть постольку, поскольку они подчинены рассудительности.