Раздел 2. Присутствует ли в нас естественный закон?

Со вторым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что в нас нет никакого естественного закона. В самом деле, человек достаточным образом управляется вечным законом. Так, Августин говорит, что «вечный закон — это то, посредством чего все является упорядоченным наилучшим образом»-. Но природа не является ни избыточной, ни допускающей недостатка в необходимом. Следовательно, в человеке нет никакого естественного закона.

Возражение 2. Далее, как было показано выше (90, 2), посредством закона человек в своих действиях направляется к цели. Но направление человеческих действий к цели не является функцией природы, как это имеет место в случае с неразумными тварями, которые действуют ради достижения цели исключительно благодаря естественному желанию, поскольку человек действует ради достижения цели благодаря своему разуму и воле. Следовательно, для человека не существует естественного закона.

Возражение 3. Далее, чем более человек свободен, тем менее он подчинен закону. Но человек свободней любого животного благодаря наличию у него свободной воли, которой он наделен, а другие животные — нет. Поэтому коль скоро другие животные не подчинены естественному закону, то человек тем более не подчинен естественному закону.

Этому противоречит следующее: глосса, комментируя слова [Писания]: «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают» (Рим. 2:14), говорит: «Хотя они и не имеют никакого письменного закона, тем не менее, они имеют естественный закон, посредством которого каждый знает и сознает, что есть добро и что есть зло».

Отвечаю: как уже было сказано (90, 1), закон, являющийся правилом и мерой, может находиться в человеке двояко: во-первых, как в том, кто управляет и измеряет; во-вторых, как в том, кто управляется и измеряется, поскольку вещь управляется и измеряется настолько, насколько она причастна правилу или мере. Следовательно, коль скоро все подчиненные божественному провидению вещи, как было показано выше (1), управляются и измеряются вечным законом, то очевидно, что все вещи так или иначе причастны вечному закону, а именно они обладают соответствующими им склонностями к надлежащим им действиям и целям в той мере, в какой в них всеян вечный закон. Но из всего сотворенного разумная тварь подчинена божественному провидению наиболее превосходным образом, поскольку она в определенном смысле сопричастна провидению через помышление как о себе, так и о других. Таким образом, она сопричастна Вечному Разуму благодаря чему обладает естественной склонностью к надлежащему акту и цели, и такая причастность разумной твари вечному закону называется естественным законом. Поэтому Псалмопевец сказав: «Приносите жертвы правды» (как если бы кто-то спросил, что есть дела правды), добавляет: «Многие говорят: «Кто покажет нам благо?»», и отвечает на этот вопрос так: «Яви нам свет Лица Твоего, Господи!» (Дс^ 4:6, 7), каковыми словами дает [нам] понять, что свет естественного разума, посредством которого мы различаем добро и зло, что и является функцией естественного закона, суть не что иное, как отпечатленный в нас божественный свет. Отсюда очевидно, что естественный закон суть не что иное, как сопричастность разумной твари вечному закону

Ответ на возражение 1. Этот аргумент имел бы силу, если бы естественный закон был чем-то отличным от вечного закона, тогда как он, как уже было сказано, есть не что иное, как причастность ему

Ответ на возражение 2. Каждый акт нашего разума и воли, как было показано выше (10, 1), основывается на том, что согласно с нашей природой, поскольку каждый акт познания основывается на известных по природе началах и каждый акт желания в отношении средств является следствием естественного желания в отношении конечной цели. Поэтому первое из того, что направляет наши действия к их цели, необходимо имеет характер естественного закона.

Ответ на возражение 3. Не только разумные твари, но и неразумные животные по-своему причастны Вечному Разуму Но так как причастность разумных тварей является умственной и разумной, то эта причастность вечному закону разумной твари по справедливости называется законом, поскольку закон, как уже было сказано (90, 1), есть нечто, имеющее отношение к разуму. Неразумные же твари, со своей стороны, не могут обладать разумной причастностью, и потому об их причастности вечному закону можно говорить скорее аллегорически.