Раздел 6. Является ли неверие язычниковили дикарей более тяжким, чем другие виды [неверия]?

С шестым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что неверие язычников или дикарей тяжче, чем другие виды [неверия]. В самом деле, как телесная болезнь тем тяжче, чем важнее для тела поврежденный ею член, точно так же и грех, похоже, является тем более тяжким, чем более значимой части добродетели он противоположен. Но наиважнейшей частью веры является единобожие, и именно от нее отвращаются язычники посредством своей веры в многих богов. Следовательно, их неверие является наиболее тяжким.

Возражение 2. Далее, из всех ересей наиболее отвратительны те, которые противоречат истине веры в большем и наиболее существенном; так, ересь разделявшего Божество Ария более отвратительна, чем ересь отъединявшего человечность Христа от Лица Сына Божия Нестория. Но язычники отрицают веру в большем и более существенном, чем евреи и еретики, поскольку они не принимают веру вообще. Следовательно, их неверие является наиболее тяжким.

Возражение 3. Далее, всякое благо уменьшает зло. Но в евреях, которые верят в божественность Ветхого Завета, и в еретиках, которые почитают Завет Новый, [безусловно] есть нечто благое. Следовательно, они грешат менее тяжко, чем язычники, которые не знают никакого Завета.

Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди» (2 Петр. 2:21). Но язычники не познали пути правды, тогда как еретики и евреи, познав, возвратились назад. Следовательно, их грех более тяжек.

Отвечаю: как уже было сказано (5), в неверии можно усматривать две вещи. Одна из них — это отношение к вере, и с этой точки зрения тот, кто противится вере после ее принятия, грешит против веры тяжче, чем тот, кто противится ей без принятия, что подобно тому, как тот, кто не может исполнить обещанное, грешит тяжче, чем тот, кто вообще никогда этого не обещал. В указанном смысле неверие исповедующих веру в евангелие и противящихся этой вере посредством ее извращения еретиков является более тяжким грехом, чем грех евреев, которые никогда не принимали евангельской веры. Однако коль скоро они приняли образ этой веры в Старом Законе, который они извращают своими лживыми измышлениями, их неверие является более тяжким грехом, чем неверие язычников, поскольку последние не приняли евангельскую веру вообще.

Второе, что надлежит усматривать в неверии, — это извращение положений веры. С этой точки зрения язычники заблуждаются относительно большего количества положений, чем евреи, а последние — относительно большего количества положений, чем еретики, и потому неверие язычников является более тяжким, чем неверие евреев, а неверие евреев — чем неверие еретиков, за исключением отдельных случаев, например [ереси] манихеев, которые в отношении положений веры [подчас] заблуждаются даже больше, чем язычники.

Из этих двух напастей первая превосходит вторую с точки зрения вины, поскольку, как было показано выше (1), неверие несет в себе признак вины вследствие противления вере, а не простого отсутствия веры, которое, как было показано в том же месте, скорее несет в себе признак наказания. Следовательно, в строгом смысле слова наихудшим является неверие еретиков.

Сказанного достаточно для ответов на все возражения.