Раздел 11. Можем ли мы, обладая любовью к горнему, утратить её?

С одиннадцатым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что мы, обладая любовью к горнему, не можем утратить ее. В самом деле, если бы мы утрачивали ее, то так могло бы случаться только по причине греха. Но тот, кто обладает любовью к горнему, не может грешить, о чем читаем [в Писании]: «Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога» (1 Ин. 3:9). Но обладают такой любовью исключительно сыны Божий, поскольку именно это, согласно Августину и отличает «сынов Божиих от сынов погибели». Следовательно, имеющий любовь не может утратить ее.

Возражение 2. Далее, Августин говорит, что «любовью следует называть только истинную любовь» -. Но, как он же пишет в своем письме комиту Юлиану, «любовь, которая может прейти, никогда не была истинной». Следовательно, она никогда не была и любовью. Таким образом, обладая любовью, мы не можем утратить ее.

Возражение 3. Далее, Григорий в своей проповеди на Пятидесятницу говорит, что «божественная любовь там, где она есть, соделывает великое, а если делание прекращается, то это не любовь». Но никто из людей, делая что-либо великое, не утрачивает любви. Следовательно, любовь не может быть утрачена там, где она есть.

Возражение 4. Кроме того, свободная воля не склоняется к греху дотоле, доколе не побуждается чем-либо к греху Но любовь к горнему исключает все побуждения к греху, а именно любовь к себе, похоть и тому подобное. Следовательно, любовь к горнему утратить нельзя.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою» (Откр. 2:4).

Отвечаю: как уже было сказано (2), Святой Дух пребывает в нас любовью. Поэтому мы можем рассматривать любовь к горнему трояко. Во-первых, со стороны Святого Духа, Который подвигает душу к любви к Богу, и в этом отношении любовь к горнему несовместима с грехом по причине силы Святого Духа, Который сообщает неизменность всему, что Он пожелает делать. Следовательно, предположение о том, что в одно и то же время Святой Дух желает подвигнуть некоего человека к акту любви, а этот человек, согрешая, утрачивает любовь к горнему, ложно. Ведь не напрасно же среди блаженств Божиих упомянут и дар стойкости, посредством которого «оправданный безусловно оправдан», как говорит Августин в своей книге «О предопределении святых».

Во-вторых, любовь к горнему можно также рассматривать как такую, которая никоим образом не уступает противному ее природе. По этой причине любовь к горнему в принципе не может грешить, что, по словам Августина, подобно тому, как ни холод не может нагревать, ни неправедность делать доброе -.

В-третьих, любовь к горнему можно рассматривать со стороны субъекта, который по причине свободной воли изменчив. Кроме того, любовь к горнему может быть соотнесена с этим субъектом как с точки зрения рода, то есть как форма с материей, так и с точки зрения вида, то есть как навык со способностью. Итак, форме по природе присуще пребывать в субъекте таким способом, которым она может быть утрачена тогда, когда она не полностью исчерпывает возможность материи, что очевидно в случае форм подверженных возникновению и уничтожению вещей — ведь материя таких вещей получает одну форму так, что сохраняет возможность получить другую форму поскольку ее возможности не были полностью исчерпаны одной формой. Следовательно, одна форма может быть утрачена по причине получения другой. С другой стороны, форма небесного тела, полностью исчерпывая возможность материи и не сохраняя ей возможности получить другую форму неотделимо находится в своем субъекте. Так и возвышенная любовь блаженных, полностью исчерпывая возможность разумного ума, вследствие чего всякое актуальное движение этого ума определено к Богу, принадлежит своему субъекту неотделимо, а вот возвышенная любовь странствующего [в этой жизни] не столь полно исчерпывает возможность субъекта, поскольку последний не всегда актуально определен к Богу, и коль скоро он не всегда актуально определен к Богу, то с ним может случаться то, из-за чего любовь к горнему может быть им утрачена.

Что же касается навыка, то ему присуще склонять способность к акту, поскольку он делает так, что свойственное ему представляется добрым, а несвойственное — дурным. В самом деле, как вкус судит о вкусовых ощущениях в соответствии со своей расположенностью, точно так же и человеческий ум выносит свое суждение относительно того, что должно быть сделано, в соответствии со своим расположением по навыку. В связи с этим Философ говорит, что «каков человек сам по себе, такая и цель ему является» -. В указанном отношении любовь к горнему неотделима от своего обладателя там, где ей ничего не может быть явлено помимо блага, а это возможно только на небесах, где Бог созерцается в Его сущности, которая является самой сущностью благости. Поэтому небесная любовь к горнему не может быть утрачена, в то время как любовь к горнему странствующего [в этой жизни] — может, поскольку в этом состоянии Бог не созерцается в Его сущности, которая является сущностью благости.

Ответ на возражение 1. В приведенной цитате речь идет о силе Святого Духа, сохраняющего тех, Кого Он желает подвигать и делать свободными от греха настолько, насколько Он соблаговолит.

Ответ на возражение 2. Любовь, которая может прейти по причине самой себя, не является истинной любовью, поскольку истинной любви не приличествует любить лишь на время с тем, чтобы после она была отъята. Однако если эта любовь утрачивается вследствие изменчивости ее субъекта и без того, чтобы в ее акте присутствовала подобная цель, то это не противоречит истинной любви.

Ответ на возражение 3. Любовь к Богу всегда соделывает великое в присущей ей цели, но она не всегда соделывает великое в своих актах по причине состояния ее субъекта.

Ответ на возражение 4. Актуальная любовь к горнему исключает все побуждения к греху Однако подчас она действует не актуально, в каковых случаях может возникнуть побуждение к греху, и если мы даем согласие на это побуждение, то утрачиваем любовь.