Глава 2

1. «Итак неизвинителен ты, всякий человек..» Этот фрагмент истолковывается трояко. Во-первых, он относится к людям, занимающим должность судьи и использующим свои полномочия для осуждения и наказания тех людей, которых они сами считают злодеями. Исходя из этого, иногда истолковывают эти слова Апостола так, будто они относятся к Римлянам, поскольку те судили злодеев по всему миру, хотя сами были подвержены греху идолопоклонничества и другим порокам. Полагающие так утверждают, что эти люди стали объектом порицания со стороны Апостола потому, что они были столь надменны и полагались на силу своего суждения, не заботясь о множестве собственных грехов. Но я достаточно ясно показал выше, что Апостол имеет в виду не только Римлян. Поэтому данное представление не очень-то убедительно, особенно если оно навязывается силой. Я должен допустить, что написанное Апостолом может быть истолковано как предписание, направленное против тех, кто был назначен на служение, и что оно может быть использовано как обычное провозглашение в наших церквях. Однако оно может быть в большей мере направлено против тех, кто занимает эти должности в наше время, против тех, кто, в порыве странного безумия, сурово осуждает своих подчиненных, хотя сам безнаказанно совершает не меньшие, но даже большие преступления. Этих людей призывает Апостол, пытаясь освободить их от глубокой слепоты. Посмотрите только542 — разве наши мирские и духовные лидеры не надменны, разве они не ищут удовольствий, разве они не прелюбодействуют? Разве они не являются ворами, непокорными Богу и людям, разве они не развязывают несправедливых войн, что равносильно совершению массовых’ убийств? Но все же они продолжают карать за эти преступления самым суровым образом своих подчиненных. И, так как среди людей их никто не может судить, они чувствуют себя безнаказанно. Однако им не избежать суда Божьего, о чем ясно свидетельствует Апостол. Потому и я считаю для себя возможным выражаться более конкретно, проповедуя и разъясняя представления Апостола. На основании какой власти действуют светские князья и вожди, присваивая себе всю дичь, так, что никто кроме них не может охотиться? По какому праву? Если бы кто-то из простых людей совершил это, то его по справедливости назвали бы вором, грабителем или мошенником, потому что тем самым он присвоил бы себе нечто общее, то, что ему не принадлежит. Но, так как совершающие это обладают властью, они не могут быть ворами. Или действительно, подобно Демодоку543, мы можем сказать, что князья и могущественные лорды конечно же не являются ворами и грабителями, хотя они и совершают то, что творят воры и грабители? Порок Нимрода, первого «сильного зверолова пред Господом»544, столь глубоко сидит в них, что они не могут править, не притесняя людей и не охотясь беспощадно и жестоко — то есть, неистово, что означает захват для себя того, что им не принадлежит. Так и блаженный Августин в своей книге «О граде Божием» говорит: «Что такое государства, как не большие разбойничьи шайки?»545 И он добавляет к этому следующую историю: «Когда Александр Великий спросил пирата, попавшего к нему в плен во время войны, какое право тот имел творить произвол на море, пират смело возразил: «А какое право ты имеешь творить произвол во всем мире? Конечно, я делаю это на маленьком суденышке и меня называют за это грабителем. А ты делаешь это с использованием своей огромной флотилии, и тебя называют за это императором». Желающий использовать это слово Апостола против подобных воров, должен применять его к ним следующим образом: они вешают воров и казнят грабителей — и, таким образом, большие воры действуют как судьи по отношению к ворам маленьким. «Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и (сам) делая то же?» (стих 3).

Аналогичным образом они безо всякой насущной необходимости [причины] взыскивают налоги с людей и эксплуатируют их, меняя и обесценивая деньги, но при этом штрафуют своих подданных за жадность и алчность. Что же это, если не воровство и грабеж — то есть, присвоение чужого? В самом деле, кто же оправдает воров, регулярно собирающих подати и вознаграждения [компенсации за работу], но при этом не исполняющих своих обязанностей — то есть, не обеспечивающих людям защиты, медицинского обслуживания и правосудия? Ибо они заняты только тиранией и накоплением богатств, с бессмысленным видом хвастаясь тем, что приобрели и удержали.

С какой непреодолимой слепотой наши духовные правители совершают те же самые и даже еще худшие деяния — об этом знают даже дети на улицах. Роскошь, амбиции, хвастовство, злоба, жадность, обжорство и пьянство, а также общая неверность Богу — все это не кажется заслуживающим осуждения. Во всем этом они погрязли по горло. Любое ограничение их привилегий или доходов, любое сокращение пособий, что периодически случается с их подданными, они считают поводом к суровому осуждению и наказанию. Какие помыслы, спрашиваю я вас, мог бы иметь Бог — нет, не Бог, но какой-нибудь Орест546 или кто-то еще похуже него — видя, как амбициозный, скупой, невоздержанный епископ сурово, почти как ударами молнии, карает своего прихожанина отлучением от церкви за пол-флорина547 [которые тот недодал ему]? Не должно ли осудить его, как того, кто в два, а то и в семь раз хуже Ореста? Не скажет ли он ему: «Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и (сам) делая то же?» И, тем не менее, все это теперь настолько обыденно, что из-за многочисленности подобных явлений их считают простительными. Какое же ужасное наказание и гнев Божий лежит на нас сегодня, если Он желает, чтобы мы жили, будучи свидетелями этого бедственного состояния и осквернения святой церкви, этого разрушения и развала, худшего, чем любое нашествие врагов.

Во-вторых, этот фрагмент следует также адресовать тем, кто тайно, в сердцах своих судят ближних. Да, они также судят их и своими устами, обвиняя и всячески понося, несмотря на то, что сами» целиком и полностью подобны тем, кого судят. Когда один самонадеянный и тщеславный человек судит другого самонадеянного и тщеславного человека, когда один скупой обжора упрекает другого, или когда один скряга огрызается на другого, такого же, как он сам, мы называем это бесстыдством. Это бесстыдство столь очевидно, что выглядит глупым и смешным даже в глазах глупцов, и, тем не менее, имеет место какая-то странная слепота вокруг всего этого, так, что очень многие люди страдают от этого бедствия. Менее самонадеянный критикует более самонадеянного, а более самонадеянный — менее самонадеянного; меньший жадина бранит большего скрягу и т.д. Этим людям следует адресовать слова Апостола: «Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и (сам) делая то же?» Ибо они, осуждая подобных себе, неизбежно судят самих себя. Они, следовательно, осуждаются своими собственными словами: «Не судите, да не судимы будете» (Мат.7:1) — то есть, так вы не вынесете самим себе того же осуждения, которое вы выносите другим. Но мы слепы относительно собственных ошибок, хотя при этом становимся эдакими «Аргусами»548 по отношению к ошибкам других.

В-третьих, этот фрагмент говорит о тех людях, которые считают себя святыми и, как я уже говорил, подвержены греху, отличающемуся от того греха, ими осуждаемого. Они поступают так, будто являются праведными потому, что не совершают всего того [всех тех порочных поступков], что делают другие люди, не считая себя неправедными из-за того, что они совершают кое-что из того, что делают другие [из-за того, что некоторые из пороков других людей присущи и им]. Эти люди создают столь много шуму вокруг совершаемых ими благих поступков, что за всем этим они не могут различить своих ошибок. И именно о таких людях Апостол здесь говорит. Учить и исправлять таких людей — чрезвычайно трудная задача, ибо нам не следует называть их бесстыдными, если они всего лишь судят те грехи, от которых сами хотя бы частично свободны. И все же, они не понимают или не принимают во внимание свою неправедность из-за совершения того, что ими же осуждается. Это хорошо выражено Блаженным Августином в восьмой главе его работы «О Духе и Букве», где он говорит: «Они совершают дела Закона согласно букве, не имея Духа — то есть, из страха наказания, а не от любви к праведности. По собственной воле они хотели бы совершить что-нибудь другое, если бы они могли сделать это безнаказанно, но они совершают это, имея преступную (виновную) волю. Какое преимущество могут иметь внешние деяния, когда воля грешна пред Богом, даже если руки праведны пред людьми?»549 Говоря другими словами, они совершают то же самое, что осуждают. Они мысленно совершают то, что другие делают действительно, и такие люди совершали бы эти поступки, если бы они не были запрещены. Это есть извращение синагоги и причина для ее осуждения. Мы все в равной мере подвержены данной слабости. Поэтому никто не имеет права судить другого человека, если он не хочет сам быть осужден. Апостол стремится привести их к пониманию самих себя, и для этого он учит их,- что ни один человек, находящийся вне Христа, не должен исключаться из числа грешников — независимо от того, насколько он хорош, и независимо от того, как он судит их — он все равно остается одним из них, даже если он сам этого и не понимает. Он постоянно совершает те же самые деяния, которые сам осуждает — даже если он считает, что это неправда.

Теперь Апостол обращает внимание на три благих дара Божьих всем грешникам, а именно — на благость, кротость и долготерпение или всем богатствам — то есть, на полноту и величие Его благости, кротости и долготерпения.

Богатство Его благости состоит в полноте и обили как физических, так и духовных даров — таких как дары тела и души, использования всего сотворенного, защиты ангелов и т.п. Богатство Его терпения (то есть, Его снисходительности и терпимости; такое значение имеют слова, используемые здесь в греческом оригинале и ниже, в Рим.(3:26): in sustentatione Dei, «Во время долготерпения Божия…») проявляется в безмерной снисходительности, с которой Он терпит их неуважительное отношение ко всем Его дарам, и в результате всего этого — их порочные деяния, направленные против Него и проявляющиеся в преумножении и увеличении их грехов, чем они (насколько только могут) оскорбляют Бога, относящегося к ним по-доброму, они же отплачивают Ему злом. Они пятнают Его славу и оскверняют Его имя (то есть — не славят Его имя), они оскверняют все, что относится к Богу и богохульствуют, о чем сказано ниже (стих 23 и далее).

Богатство долготерпения Божьего проявляется в том, что Он милосерднейше откладывает наказание и возмездие за такую неблагодарность, а также в том, что Он благоволит ждать их исправления, будто имея надежду на то, что они исправятся. Но чем более обильно Бог проявляет Свое долготерпение, тем более сурово Он будет отправлять Свой суд, если долготерпение Его окажется тщетным. Поэтому Апостол продолжает: «… По упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева…» (стих 5). Он не говорит: «ты заслуживаешь гнева», но: «ты собираешь гнев», то есть: «безбрежный, накопившийся за все это время гнев — вот чего ты заслуживаешь!» Так Валерий Максимиан550, хотя он и был язычником, сказал: «Задержка божественного отмщения компенсируется суровостью наказания».551

Из этого фрагмента мы можем видеть, насколько же ожесточенным бывает сердце, пренебрегающее благостью, кротостью и долготерпением Божьим. Оно принимает множество благих даров и совершает множество порочных деяний. Оно не намерено становиться лучше. Существует две разновидности таких людей. Первые совершают это из-за своего желания и похоти своей внешней личности (индивидуальности, характера). Другая группа совершает это из-за своего собственного понимания и мудрости, а также из-за непреодолимого упрямства и убежденности в собственной святости. В эту группу входят Иудеи, еретики, раскольники и другие любители индивидуальности. Поэтому блаженный Бернар говорит в 1-ой главе своей работы De consideratione: «Сердце названо ожесточенным потому, что оно не может быть смягчено добрыми деяниями, запугано угрозами, исправлено наказаниями или тронуто обетованиями».552 Однако, многие из относящихся ко второй группе более упрямы и несклонны к покаянию по причине своей самонадеянности и собственной «святости», при том они не понимают, что это всего лишь двойное безумие и неправедность. В Книге Притч (26:12) мы читаем: «Видал ли ты человека, мудрого в глазах его? На глупого больше надежды, нежели на него».

4.»… Неразумен, что благость Божия ведет тебя к покаянию!» Слепота грешника столь велика, что он, в ущерб себе же, злоупотребляет вещами [пренебрегает или использует их не по назначению], дарованными ему для его пользы. С другой стороны, сияющий в праведном и богобоязненном человеке свет настолько ярок, что он использует себе на пользу то, что предназначалось ему во вред. Таким образом, нечестивец не знает, что благость Божья ведет era к покаянию. Праведный же понимает, что даже суровость Божья хороша для его спасения, ибо она разрушает и исцеляет его. «Господь умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит» (1Цар.2:6).

5. «… На день553 гнева и откровения праведного суда от Бога». Последний День назван днем гнева и милосердия, днем волнения и мира, днем разрушения и славы. В тот день безбожники будут наказаны и повергнуты в позор. Богобоязненные же люди будут вознаграждены и прославлены . Потому же духовный день, царящий в сердцах верных людей посредством света веры, назван как днем гнева, так и днем милосердия, днем погибели и днем спасения. В Псалме (109:5) мы читаем: «Господь одесную тебя. Он в день гнева Своего поразит царей» — то есть, в день и во времена милосердия, которые сейчас; и в Книге Софонии (1:14-16): «Близок великий день Господа, близок — и очень поспешает: уже слышен голос дня Господня. Горько возопиет тогда и самый храбрый (то есть могущественный и гордый человек)! День гнева — день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы, день трубы и бранного крика против укрепленных городов и высоких башен» и т.д.

7. «… Постоянством в добром деле… «. Постоянство столь необходимо, что ни одно деяние не может быть благим, если отсутствует постоянство, ибо мир столь извращен, а дьявол столь порочен, что он не может пропустить мимо себя благое деяние без того, чтобы не бросить ему вызов, но именно через этот вызов Бог в Своем чудесном благом суждении испытывает доброе деяние, угодное Ему. Давайте, таким образом, придерживаться следующего канонического и практического правила: покуда мы творим добрые дела и не встречаем в результате этого противостояния, ненависти, проблем или ущерба, до тех пор мы имеем все основания беспокоиться, что наши дела не угодны Богу, ибо искушения и терпение не имели места, и Бог пока еще не одобрил всего этого, потому что пока еще не испытал. Ибо Он не одобряет того, чего Он прежде не испытал. Однако, если наши дела немедленно подвергаются нападкам, то мы можем быть твердо уверены, что они весьма угодны Богу — то есть, верить, что они исходят от Самого Бога, ибо то, что от Бога, должно быть распято в миру. До тех пор, пока это не ведет ко кресту (то есть, к позорным страданиям), оно не признается как деяние, исходящее от Бога, поскольку единородный Сын Божий не был избавлен от такого испытания, скорее, Ему было предписано пройти через это. «Блаженны изгнанные за правду» (Мат.5:10). «Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах» (Мат.5:12).

Вывод Жалующиеся и проявляющие нетерпение при страданиях из-за совершения добрых дел, показывают, что их добрые дела исходят не от Бога, но совершаются на основании человеческой праведности — той праведности, в которой человек совершает благое ради себя самого, ища признания и славы за это, избегая и не желая подвергаться нападкам, злословию и ненависти за это. Таким образом, очевидно, что он не совершает эти благие деяния из любви и смирения, ради Бога, но делает это ради собственной репутации, из тайного тщеславия и самолюбия. Ибо стремящийся совершать добрые дела на основе любви и смирения, ради Бога, скажет себе самому, будучи прославляем за это: «Я не начинал этого ради тебя, дорогая слава, поэтому я не буду этого завершать ради тебя». И, будучи порицаем, он скажет: «Я не начинал этого ради тебя, о, порицание, и я не прекращу этого ради тебя». Он с радостью будет продолжать то, что начал из любви к Богу, будучи защищен и справа и слева. Поэтому в Послании Иакова (1:4) провозглашается: «Терпение же должно иметь совершенное действие». То есть, другая добродетель способна производить благое деяние, но только терпением порождается деяние совершенное — то есть, такое, что не заражено никаким пороком и не порождается стремлением к славе и себялюбием, не оставляется несовершенным в страхе перед порицанием, но осуществляется в постоянной любви к Богу. Мы читаем в Послании к Евреям (10:36): «Терпение нужно вам, чтобы, исполнивши волю Божию, получить обещанное».

Вывод Языческое высказывание, прозвучавшее из уст Цицерона554: «Сила возрастает, когда ее прославляют»555, по справедливости презирается и отвергается церковью Христовой, ибо Апостол утверждает совершенно противоположное (2Кор.12:9): «… Сила …’ совершается в немощи» — то есть, добрые дела становятся совершенными через смирение и терпение, ибо «… когда я немощен (то есть, когда я страдаю), тогда силен» (2Кор.12:10). Таким образом, лишь человеческая сила (добродетель в человеческом понимании) возрастает через прославление и хвалу, потому что стремится к прославлению, но сила христиан возрастает, когда она страдает и сводится к нулю, будучи прославляемой (когда она находит для себя удовольствие в славе). Мы читаем в Псалме (52:6): «… Ибо рассыплет Бог кости (то есть силу и добродетели) ополчающихся против тебя. Ты постыдишь их, потому что Бог отверг их»556. Итак, если человеческая сила возрастает только когда ее прославляют, то что она делает, подвергаясь порицанию и укорам? Уменьшается? Да, конечно, ибо она обращается в гнев и отчаянье. Короче говоря, те, кого Павел, из-за их недостатка смирения и терпения, называет «упорствующими» (непокорными) (см. стих 8), несомненно совершали добрые дела. Но, так как они были нетерпеливы и стремились к славе (к тому, чтобы быть прославленными) за эти свои дела, они стали неверны истине и обратились к собственной мудрости, провозглашая благим то, что на самом деле является порочным — то есть, утверждая, будто то, в чем они искали удовольствия себе и славы среди людей, является праведностью. Таким образом, Апостол указывает им на гнев и ярость Божью.

7. «Тем, которые … ищут славы, чести …»- то есть, славной чести. «Слава, по определению древних латинских классиков, — утверждает Августин, комментируя 17-ю главу Евангелия от Иоанна, — это постоянное хвалебное упоминание о человеке».557 И он пишет в пятой книге своей работы «О граде Божьем», в главе 12: «Слава, которой они страстно желали, представляет собою суждение людей, хорошо думающих о людях558. Таким образом, обычно в Святых Писаниях это называется славой и прославлением559, и в соответствии с этим [следует рассматривать понятия] «быть прославленным» и «быть преображенным». «Честь» же, согласно Аристотелю560, это высокая оценка, которую кто-то дает кому-то, признавая его способности, или же это высокая оценка, даваемая чьим-то способностям словом, делом или каким-либо знаком. Из всего сказанного видно, что существует различие между понятиями «слава» и «честь». Слава [как бы] излучается одним человеком на другого. Честь же течет от других людей к человеку или в человека. Слава излучается и обращена наружу. Честь изливается по направлению к нам и входит в нас. Таким образом, первое явление происходит в виде исхода, а второе — в виде вхождения.

8. «Ярость и гнев». Я понимаю под этим ярость гнева или ярость злобы, которой пылает Бог против тела и души. Это гнев суровости. Но Он также строг и с праведными, о чем говорят следующие фрагменты: «Ты отринул нас, Ты сокрушил нас, Ты прогневался: обратись к нам» (Пс.59:3), «Господи! услышал я слух Твой и убоялся. Господи! соверши дело Твое среди лет… во гневе вспомни о милости» (Аввак.3:2). Это гнев Его благости, скипетр Отца Небесного. Потому псалмопевец молится (Пс.6:2): «Господи! не в ярости Твоей обличай меня…», что означает: «Ты обличаешь меня, и это проявление Твоего гнева, но обличай меня не в злобе, а в милосердии, чтобы, разрушив ветхого человека, спасти нового».

9. «Скорбь и теснота561». Это следует понимать как объяснение слов «ярость и гнев». Я принимаю эти слова как нечто относящееся к одному и тому же и означающее одно и то же. Здесь вовсе не содержится указания на скорбь, связанную с каким-нибудь конкретным несчастьем, но речь идет о скорби, связанной с муками и душевными страданиями — то есть, скорби, от которой невозможно уйти, скорби безнадежной и безысходной, когда в страдании нет утешения. Несомненно, верные и стойкие в вере люди также испытывают скорбь, но они утешаются в ней, как мы читаем в Пс.(4:2): «… В тесноте Ты давал мне простор…», а также в 2Кор.(1:4): «Утешающий нас во всякой скорби нашей». Это утешение в Боге, надежда и упование на Него даны нам. Нечестивцы же в скорби испытывают ужасные муки отчаянья. У них нет надежды ни на что и уверенности ни в чем, потому что они не возлагают своего упования на Бога в том, что когда-то они могут быть освобождены. Как радость является своего рода свободой сердца, даже в скорби и испытаниях, так отчаянье [«теснота»] — это определенного рода «зажатость» или «ограничение безысходности» в тяжелых испытаниях. Бог позволяет также Своим людям время от времени испытывать и тесноту, и скорбь, о чем мы читаем в Пс.114:3562 — то есть, «безысходность», как сказано в древнееврейском тексте. Но Бог позволяет нечестивому человеку навеки остаться в этой двойной безысходности. Он говорит об этом словами: «всякой душе». Он не говорит: «только в плоти их», что имеет место в случае с избранными.

12. «Те, которые не имея закона согрешили, вне закона и погибнут». Закон в этом фрагменте, как и во всей этой главе, означает полный Закон Моисеев, в который включены как десять заповедей, так и любовь к Богу и ближнему своему. Возможно ли, чтобы они погибли вне этого закона, и чтобы они, не имея этого закона, согрешили? Вне его не может быть ни греха ни добродетели, и, таким образом, ни наказания, ни награды.

Ответ на этот вопрос таков. Апостол понимает это следующим образом: «Вне закона», а именно — без устно переданного или записанного Закона (они погибнут), хотя даже они могут знать его каким-то другим образом, о чем он утверждает ниже (см. стих 15): «Они показывают, что дело закона у них написано в сердцах», или же «вне закона» может означать: «без взаимодействия с Законом», или «без той возможности грешить, которую дает Закон». Ибо, если нет закона, то нет и возможности для прегрешения [то есть, нарушения этого закона]. Но Закон Моисеев не был дан язычникам. Несомненно, что язычники не получили тех обрядов и указаний [заповедей] Закона Моисеева, и они не были переданы им. Таким образом, они не были связаны ими, также, как они не согрешили, не исполняя их, подобно Иудеям, которые приняли Закон, заключили через него завет с Богом и приняли обетование Христа в нем. Тем не менее, они [язычники] приняли духовный Закон, который обряды и церемонии отображали в этическом смысле (не имея ничего общего с тем фактом, что они символизировали Христа). Этот Закон внушен всем людям — иудеям и язычникам, и этим законом связаны все люди. Потому Господь говорит в Евангелии от Матфея (7:12): «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки». Понимаете, весь переданный закон — ничто, но все заключается в естественном законе, который никому не может быть неизвестен, и по этой причине никто не может оправдаться.563 Мнение Апостола, таким образом, ясно выражено словами: «Вне закона и погибнут», то есть: «Они погибнут, не приняв Закона». Это означает, что они не согрешили потому, что не приняли Закона и не соблюдали его, как Иудеи, и они не погибнут по той причине, что не исполнили Закон. Однако, есть другая причина. Они познали тот же Закон, который не приняли [как Иудеи, в письменном виде] другим путем, и при этом не исполнили его. Иудеи будут судимы по тому критерию, исполнили они Закон или нет, о чем Стефан ясно говорит им в Книге Деяний (7:53): «Вы, которые приняли закон при служении Ангелов и не сохранили». Фраза: «вне закона и погибнут», означает, что не Закон — изданный и принятый — осудит их, поэтому они погибнут «вне закона» или без такого закона, но не без того закона, который идентичен ему, с той лишь разницей, что он не был издан и представлен им в письменном виде. Услышав, что первородный грех не уничтожается без Христа, и никакая заповедь не может быть исполнена без благодати, и спасение дается только через Христа, кто-то может спросить — спасены ли те язычники, которые живут без Христа, но все же исполняют Закон естественным образом, согласно своей совести. Похоже, что Апостол явно утверждает здесь, что некоторые язычники совершили и совершают дела Закона естественным путем. Однако характерно, что Апостол не говорит, будто они исполняют Закон. Он упоминает лишь о том, что они соблюдают отдельные части Закона. В стихе 14 мы читаем: «… по природе законное делают»564 — то есть, делают нечто, имеющее отношение к Закону [отвечающее Закону], хотя далеко не все, что предполагается Законом. Таким образом, все они по-прежнему под грехом по причине всего того, что они не исполнили, о чем Апостол говорит ниже, в 3-ей главе. Если кто-то хочет интерпретировать слова Апостола так, будто они исполняют все требования Закона, то, похоже, он должен ответить на поставленный выше вопрос положительно, однако, если кто-то поднимает вопрос о Христе, первородном грехе и благодати, то ответ таков: «Всякий, кто исполняет Закон во Христе, обретает благодать, потому что он, в меру своих способностей, подготовил себя к ней». Первородный грех Бог мог бы простить им (несмотря на то, что они, возможно, не признали и не исповедали его), за счет какого-то проявления смирения по отношению к Богу, как к высочайшему Существу, известному им. Они, как и Иудеи тоже, не были обязаны Евангелию и Христу, что признается особым образом. Или же кто-то может сказать, что всем людям такого типа было дано деянием предшествующей благодати Божьей достаточно света и благодати для обретения ими спасения в той ситуации, в какой они находились, как, например, в случае в Иовом, Нееманом, Иофором и другими. Но первая интерпретация, согласно которой они не совершили все дела Закона, по-моему не подходит [не кажется мне правильной], так как Апостол говорит далее (стих 27): «И необрезанный по природе, исполняющий закон, не осудит ли тебя, преступника закона…?» Взгляните на это. Здесь он говорит, что «необрезанный», то есть язычник, исполняет закон, и здесь же он говорит (стих 26): «Итак, если необрезанный соблюдает постановления закона, то его необрезание не вменится ли ему в обрезание?» Они, таким образом, исполнили Закон. Все чего им не хватало (и за это они прощены, по причине своего беспросветного [«непобедимого»] невежества) Бог, по Своей снисходительности, несомненно обеспечил, так, чтобы в будущем это могло быть реализовано через Христа. Это ничем не отличается от того, что Он делал для [еще] не обрезанных детей, которые были убиты ради Него (см. Мат.2:16). И то же самое Он делает сегодня для наших детей.

11. «Ибо нет лицеприятия у Бога». Он направляет эти слова прежде всего против самонадеянности Иудеев, бахвалившихся тем, что приняли Закон и хвастливо называвших себя его слушателями и учениками. Поэтому они озлобились, когда, с точки зрения добрых дел, язычники были поставлены на один уровень с ними, и когда, с точки зрения порочных деяний, они были поставлены на один уровень с язычниками, ибо Павел сказал: «… Во-первых Иудея, потом и Еллина!» (стих 9), а также: «… Всякому… во-первых Иудею, потому и Еллину!» (стих 10). Иудеи хотят, чтобы Бог даровал благодать только Иудеям и посылал зло только на язычников, будто бы тем, что они были семенем Авраамовым, они автоматически становились в добродетелях подобны Аврааму . Таким образом, Иудеи всегда пытались сделать из Бога судью, взирающего на людей. Их безумие повторяется сегодня еретиками и всеми духовно самонадеянными людьми, полагающими, что, так как они сами избрали себя пред всеми другими людьми, так как они живут святой жизнью, или так как они мудры и угодны самим себе, то и Бог изберет их и будет удовлетворен ими. Они не понимают, что Бог избирает и находит удовлетворение только в той душе, которая достойна презрения и исповедует, что она отвергнута в присутствии Божьем, в душе, которая отвергает себя, отдавая предпочтение другим и находя в них удовольствие. Затем Павел подобным же образом рассматривает надменность язычников, с напыщенным видом обманывающих самих себя оправданием, будто, поскольку они не знают Закона, они не заслуживают гнева [Божьего]. Павел отвечает им: «Ни в коем случае!», потому что «те, которые не имея закона согрешили, вне закона и погибнут» — точно так, как они спасены без закона, если соблюли свой закон — закон, являющийся для них врожденным»565 и присутствующий в творении, а не данный ему, находящийся под рукой, а не «спущенный им сверху» , закон живой, а не заключенный в букву. Если мы поступаем с другими так, как хотим, чтобы они поступали с нами, если мы делаем им только хорошее, славное и возвышенное, то давайте желать этого прежде всего Богу — то есть, давайте будем приписывать Ему личную волю, суждение, славу и все остальное, что принадлежит Богу, и что мы, вместе с Люцифером, дерзко и самонадеянно приписываем себе. Во-вторых, давайте воздадим все это также ближнему своему, которого мы обычно пытаемся превзойти. Пусть ближний наш тоже превзойдет нас. Тогда мы будем полностью смиренны как пред Богом, так и пред человеком — то есть, мы будем полностью и совершенно праведны. Чему еще учат Писания, если не смирению, в котором мы должны быть покорны не только Богу, но и всякому творению? Ибо мы все еще упрямо желаем, чтобы все было подчинено нам. Но давайте с тем же упрямством делать другим то, что мы хотели бы, чтобы делалось по отношению к нам. Сразу же это превращается в праведность и высшее совершенство. Ибо что может быть более выразительным и целительным, чем этот маленький урок? Но как редко он понимается столь широко! И, тем не менее, Господь весьма кратко зафиксировал его, сказав о людях только следующее (Мат.7:12): «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». Однако вы превозноситесь над грешными, необразованными и простыми людьми и хотите, чтобы они принимали все это от ваших рук. Вам предстоит испытывать все то же самое от них, если вы не вздумаете отрицать, что грешные, необразованные и простые люди существуют.

12. «Те, которые не имея закона согрешили». Мы должны быть аккуратны и внимательны, чтобы не связывать фразу «не имея закона» с глаголом «согрешили» или с глаголом «погибнут». Нам следует понимать это следующим образом: Те, которые согрешили без Закона [не имея Закона] — то есть, без Закона, воздающего за их грехи, без Закона, дающего им возможность грешить. Следовательно, они «вне закона и погибнут». Это значит, что Закон не свидетельствует о них и не выносит им приговора, потому что такого Закона не было дано им. Они имеют другой Закон. Ибо любой Закон дает возможность грешить, кроме того случая, когда благодать, любовь и воля сопутствуют Закону. Воля всегда остается в оппозиции и предпочла бы совершать что-либо иное, если бы это было дозволено, даже если внешне она делает то, что заповедано Законом. Действительно, Законом она, скорее, склоняется ко греху, нежели укрепляется против него. Блаженный Августин, в 5-ой главе своего труда «О Духе и Букве» говорит: «Я не знаю, как это происходит, что желаемое бывает более привлекательным, когда становится запретным»566. И поэт говорит: «Мы всегда склонны к запретному и желаем того, в чем нам отказано. Так плотина является угрозой для воды в запруде». «То, что дозволено, является нежеланным, однако, то, что не дозволено, привлекает намного сильней*. «Я избегаю того, что следует за мной неотступно, но я гоняюсь за тем, что убегает от меня».567 Таким образом, блаженный Августин в 8-ой главе своей работы «О Духе и Букве» весьма уместно замечает: «Исполняющие заповеди Закона, не имея при том Духа благодати, делают это из страха наказания, а не из любви к праведности. Таким образом, то, что видели люди в этом деянии, не присутствовало пред Божественной волей [ сознанием]» — и наоборот: оставшееся невидимым во внешнем деянии, тем не менее, имело место в воле Божьей — «и более всего они виновны потому, что Богу известно, что они предпочли бы г-решить (если бы это было возможно без наказания)».568, что Иудеи были такими людьми, видно из Евангелия, Мат.5:20,569 где Господь говорит: «… Если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное». Ибо эти люди говорили, бывало, что носить гнев в сердце»570 это не грех, и что грехом является только реальное, фактическое злодеяние [доел.: убийство]. Потому в Пс.1:2 говорится: «Но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь!» Но это Господь дает только по благодати, Духом Святым. В противном случае, грех всегда находит возможность просочиться сквозь Закон и убивает через него. Неважно, сколько добрых дел может быть совершено, воля по-прежнему лежит мертвой, как мы читаем в 1Кор.15:56 и далее: «Жало же смерти — грех; а сила греха — закон. Благодарение Богу, даровавшему нам победу Господом нашим Иисусом Христом!»

13. «… Но исполнители закона оправданы будут». Блаженный Августин, в 26-ой главе своей работы «О Духе и Букве!»571 истолковывает данный фрагмент двояко. Во-первых, так: «… Исполнители закона будут оправданы», означает, что через оправдание они станут или будут сделаны теми, кем они не были до того: то есть, исполнителями. Во-вторых — и это лучший вариант истолкования — слова «оправданы будут» означают, что их будут рассматривать и думать о них, как о праведных, что утверждается в заметках на полях. Вполне ясно из предшествующей фразы (стих 13): «Потому что не слушатели закона праведны пред Богом», что, если бы вы спросили — кто еще праведен пред Богом, кроме слушателей, то ответ был бы такой: «Исполнители будут праведны — то есть, они будут оправданы и на них будут взирать, как на праведных [их будут считать праведными]». Потому в Пс.142:2 сказано: «… Не оправдается пред Тобой ни один из живущих» — то есть, Он не взирает на праведность. И далее, в Рим.З:20, мы читаем: «Потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть…». И в Лук.(10:29): «И он, желая оправдать себя,…» (то есть, он хотел провозгласить или констатировать, что является праведным, и он хотел отпустить сам себе грех, как будто он не знал — кто есть его ближний, кого ему было заповедано любить). И подобное можно найти еще во многих других местах.

14. «… Язычники, не имеющие закона, по природе законное делают…». Этот фрагмент блаженный Августин опять истолковывает двояко, как он делал в главе 26 (см. выше). Во-первых, под «язычниками» он понимает верующих среди язычников, которые оправданы по благодати Христовой, в отличие от неверующих Иудеев, бахвалящихся Законом и праведностью. На основании этого он истолковывает слово «по природе» (то есть, по Духу благодати Христовой, восстановленному из природы, которая была извращена грехом): «Не то чтобы благодать отрицалась [была отвергнута] природой, но, скорее, природа была восстановлена благодатью».572 Он сам больше склоняется к такому истолкованию. Однако, во-вторых, он говорит, что это слово может быть применено к тем, кто, даже если они ведут безбожную жизнь и не служат Богу воистину и надлежащим образом, совершают то или иное доброе дело, и по этой причине мы можем сказать о них, что они совершают нечто, имеющее отношение к Закону [то что от Закона], и что они понимают это.573 Более того «мысли оправдывающие одна другую» следует понимать как те помыслы, которыми они оправдывают сами себя, стремясь получить не столь суровое наказание, ибо, как простительные грехи, без которых никто не может прожить свою жизнь, не лишают праведника вечной жизни, так и несколько добрых дел, без которых не проходит жизнь даже самого худшего человека, не помогут нечестивому обрести вечное спасение. Но это истолкование противоречит утверждению, что они делают законное по природе, и что исполняющие Закон — праведны. Таким образом, Павел, похоже, не говорит о таких нечестивых людях. Но также он не говорит и о первой группе — то есть, верующих во Христа, ибо такое истолкование слов «по природе» натянуто и неестественно, и я не могу понять, почему Апостол захотел использовать именно это выражение, разве что ему хотелось скрыть от своих читателей то, что он на самом деле намеревался сказать, особенно потому, что во всех остальных местах он не выражается подобным образом. Потому я предпочитаю думать (как прежде) о людях, которые находятся » посередине» между безбожными (нечестивыми) язычниками и верующими язычниками, о тех, кто через некоторые благие деяния обращены к Богу настолько, насколько они могут заслужить благодать, направляющую их далее, не так, чтобы эта благодать была дана им за подобную добродетель, потому что тогда она не была бы благодатью, но таким образом они подготавливают свои сердца к принятию этой благодати как дара. Если не согласиться, что это следует понимать в узком смысле — то есть, что он говорит: они «по природе законное делают (делают кое-что из относящегося к закону)». Тогда смысл фрагмента становится ясен и утверждение блаженного Августина о второй группе наиболее точно отражает суть высказывания.574 В данном случае Апостол говорит об этих язычниках, как о людях, столь же мало соблюдающих Закон, как и Иудеи — несмотря на то что они совершили некоторые добрые дела, имеющие отношение к Закону, которыми они будут оправдывать себя, пытаясь избежать сурового наказания в День Великого Суда. Тем не менее, они по-прежнему нуждаются в благодати и милости Христа — точно также, как для Иудеев не принесет никакого преимущества тот факт, что они внешне соблюдали Закон. Таким образом, и те и другие во грехе, независимо от того, сколько доброго они, может быть, совершили; Иудеи — по внутреннему своему человеку, потому что они соблюдали только букву Закона, а язычники — по двум причинам: потому что они исполнили Закон лишь частично, и потому что они делали это не от всего сердца. Я принимаю такое истолкование, потому что лейтмотив всей этой главы (как и сам Павел говорит ниже, в Рим.(3:9):»… Ибо мы уже доказали, что как Иудеи, так и Еллины, все под грехом») не что иное, как доказательство того, что все люди — а следовательно и обе рассматриваемые группы — грешники и нуждаются в милости Божьей.

Как это согласуется с тем, что Апостол говорит в стихе 15, подтверждая это: «… Дело закона у них написано в сердцах…», особенно в свете того, что говорит пророк (Иезек.11:19; 2Кор.З:3) о том, что понимание будет дано в будущем только верующим, что Бог запишет Свой Закон не на каменных скрижалях, но в их сердцах? Мне кажется (хотя я и не исключаю, что существует лучшее истолкование), что существует разница между утверждениями: «Дело Закона написано у них в сердцах» и «Закон записан у них в сердцах», ибо Апостол не хочет сказать здесь, даже если бы он знал это и мог бы это сказать, что они обладают Законом, который записан у них в сердцах, но он хочет сказать только: «Дело Закона». Потому я полагаю, что предложение: «Закон записан в их сердцах», означает то же самое, что и: «..Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым…» (Рим.5:5). Это в истинном смысле является Законом Христовым и исполнением Закона Моисеева. В самом деле, это закон без закона, без меры, без конца, без ограничения, закон, простирающийся далеко за пределы всего того, что требует, или может потребовать закон записанный. Но слова: «Дело закона у них написано», означают, что записано знание о делах — то есть, Закон, записанный в виде [формальной] буквы и содержащий информацию о делах, которые должны быть исполнены, но не благодать, необходимая для исполнения этого Закона. Таким образом, до настоящего времени они оставались связаны буквой, которая убивает, ибо они имеют ни что иное, как дела Закона, записанные в их сердцах.

15. «Они показывают, что дело закона у них написано в cepдцах». Как они показывают это? Во-первых, они показывают это окружающим, делая законное. Во-вторых, они показывают сами себе сейчас, и посредством этого — каждому человеку в День Суда, что их совесть свидетельствует им о них. Но что это за свидетельство? Она свидетельствует о добрых делах, которые были совершены. Это совершено помыслами, которые оправдывают и защищают их. Но их совесть свидетельствует также и о злых делах. Это совершено помыслами, которые обвиняют их и мучат их совесть. Этим он как бы говорит: «Это доказывает, что Закон был небезызвестен им, но что они мели знание о том, что такое добро, и что такое зло, ибо, испытывая угрызения совести, они видят и понимают, что совершили злое. Но они не мучились бы, если бы не признавали, что [ими] совершено зло. Как они осуждают сами себя, когда их совесть свидетельствует, и, собственные помыслы обвиняют их, также, на основании того же свидетельства, они будут осуждены и Богом. Ибо они судят себя не на основании суждения других людей [о них], и не на основании слов похвалы или критики (сказанных о них], но, скорее, они это делают на основании своих внутренних, сокровенных помыслов, которые столь глубоко укоренены в их сердцах, что их души не могут избавиться от этих помыслов и отмахнуться от них, точно также, как они не могут заставить их замолчать, в отличие от слов человеческих. Подобным же образом Бог будет судить и всех людей согласно их сокровенным помыслам, открывая эти помыслы и не оставляя никакой возможности уклониться или скрыться еще глубже внутри себя. Эти помыслы, при необходимости, будут открыты и явлены пред очами всех. Бог как бы хочет сказать этим: «Смотрите, не Я сужу вас — Я лишь соглашаюсь с вашим собственным суждением о себе и признаю это суждение. Если вы не можете судить иначе о себе самих, то Я не могу этого тем более. Таким образом, на основании свидетельства ваших собственных помыслов и вашей собственной совести, вы достойны либо небес, либо преисподней». Потому Господь говорит (Мат.12:37): «Ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься». Если это высказывание истинно о словах, то оно намного более истинно, когда речь идет о помыслах, ибо они являются намного более потаенными и намного более надежными свидетельствами. «… О чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую». Несомненно, что от свой совести мы получаем только обвинительные мысли, потому что наши дела — ничто в присутствии Божьем (за исключением того случая, когда Он Сам благодатью Своей действует в нас), хотя нам легко оправдать себя в собственных глазах, потому что мы легко удовлетворяемся сами собой. Но какая от этого польза, кроме того, что этим мы убеждаемся в том, что знаем Закон? Ибо любые такие самодовольные [доел.: «самоудовлетворяющие»] помыслы свидетельствуют, что мы совершили доброе и воздержались от злого, но тем самым мы не угодили Богу и не исполнили Закона полностью. Откуда же мы возьмем помыслы, в свою защиту? Только от Христа, и только в Нем мы найдем их. Ибо если сердце верующего во Христа обвиняет его и упрекает его, свидетельствуя против него о том, что он совершил злое, он немедленно отвратится от злого и обратится за убежищем ко Христу и скажет: «Христос совершил достаточно для меня. Он праведен. Он — моя защита. Он умер за меня. Он сделал Свою праведность моей праведностью, и мой грех — Своим грехом. Если Он сделал так, что мой грех стал Его грехом, то я не имею [более] этого греха и свободен от него. Если Он сделал Свою праведность моею, то я праведен теперь и обладаю тою же праведностью, что и Он. Мой грех не может поглотить Его, но сам поглощается неизмеримыми и бездонными глубинами Его праведности, ибо Он Сам является Богом, благословенным навеки». Поэтому мы можем сказать: «… Бог больше сердца нашего…» (1Иоан.З:20). Защитник больше и величественней, чем обвинитель, неизмеримо больше. Бог является моим Защитником. Сердце мое обвиняет меня. Таковы ли эти отношения? Да, да, именно таковы! «Кто будет обвинять избранных Божиих?» Это все равно, как если бы он сказал: «Никто». Почему? Потому что «Бог оправдывает их». «Кто осуждает?» Никто. Почему? Потому что «Христос (Иисус) умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за нас». Таким образом: «Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим.8:33,34,31). 21. «Как же ты, уча другого, не учишь себя самого?» Как это возможно, что человек учит другого человека чему-то, не познав прежде этого сам? Тот, кто учит, должен, прежде всего, знать и быть научен тому, чему он учит других. Но Апостол очень ясно показывает, что он говорит здесь о духовном учении и наставлении в Законе, в котором те, которые учат других только лишь согласно букве, не обучены сами, послушайте, они не обучены сами, не говоря уже об обучении других, тому, что дела Закона должны совершаться от чистого сердца и с желанием. И, поскольку самые благородные, самые важные и самые угодные Богу части человека (то есть, его сердце и воля) не отличаются особым усердием [в исполнении Закона], они, несомненно, не исполняют Закона так, как того желает Бог, независимо от того, насколько сильно они упражняют самую основную часть — то есть, свою плоть [свое тело] в Законе — против его желания и не проявляя в этом никакой свободной воли. И потому Павел продолжает в том же духе (стихи 21-22): «Как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? говоря: ‘не прелюбодействуй’, прелюбодействуешь? » Таким же образом Павел мог бы сказать: «Ты, говоря ‘не убивай’, убиваешь, что очевидно проявляется в убийстве Христа». Господь говорит о том же: «… На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают». Как нам узнать, правду, когда эти люди внешне, со стороны, кажутся праведными? Сам Господь говорит об этом в той же главе, и это, конечно, не было сделано без дел праведности. Как же им не поступать согласно делам, кажущимся добрыми, если не любить их, не соблюдать Закон только внешне и согласно букве, без участия в этом сердца (то есть, сопротивляясь этому сердцем), как если бы этого было достаточно. Вот как «они говорят» (то есть, учат Закону и читают его в точности, как он записан; их вина заключается не в этом и, следовательно, Апостол порицает их не за то, что они учат других Закону), но чего «не делают». Они не могут исполнять Закон, которому учат [других], если они не исполняют его с радостной и чистой волей — то есть с сердцем, обрезанным от всех порочных деяний, не стремясь соблюдать или не соблюдать Закон только лишь внешне, делами, но соблюдая или не соблюдая его также всей своей волей и всем своим сердцем, то есть, когда они свободны от порочных деяний, а также от грешных похотей сердца не только в совершенстве дел, и когда они готовы к добрым делам не только из плотской необходимости, но также по желанию разума. Таким образом, эти люди учат правильному и полному Закону, но они не поступают по нему и не исполняют его, я имею в виду исполнение его в сердце [доел.: «всем сердцем»] и осуществление руками. Отсюда следует, что «связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плеча людям, а сами не хотят и перстом двинуть их»575. Эта ноша — заповеди Закона, о которых сказано выше, что они должны соблюдать их. Но, будучи истолковываемы буквально, они становятся невыносимо тяжкой ношей, и тогда они убивают, а не животворят. Ибо, поскольку они учат, что Закон должен исполняться только делами, даже без участия в этом сердца, и когда они не показывают — где и как нужно искать этого исполнения Закона, они оставляют тех, кого учат, в безысходном положении, ибо эти люди не могут исполнить заповедей Закона, если не исполняют их от всего сердца [доел.: «всем сердцем»] . Но такие люди не хотят «и перстом двинуть», чтобы исполнить эти заповеди — то есть, они подходят к ним без сердца и исполняют их только внешне, делами. Таким образом, они становятся людьми, склонными к принятию пустых почестей, о чем далее говорится в библейском фрагменте: «Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди…» (Мат.23:5). Посмотрите, здесь Христос говорит, что они делают дела, однако до этого Он говорил, что они не хотят «и перстом двинуть». Эти утверждения, внешне кажущиеся противоречивыми, все же хорошо согласуются между собой, ибо эти люди совершают свои дела внешне, к тому же к этим делам добавляется стремление к тщетной славе, но внутренне они и пальцем не пошевелят для их совершения. Таким их делам, как Он говорит ранее, не следует подражать576, и при этом Он допускает, что они [эти дела] могут быть добрыми. Но они не являются на самом деле добрыми. Из сказанного здесь ясно, что такие понятия, как «исполнение дел Закона» в данном фрагменте, а также «прелюбодеяние», «воровство», «убийство» в рассматриваемой главе должны пониматься как желания внутреннего человека, ибо человек, желающий такого, предстает пред Богом, как совершающий это, о чем говорится ниже, в главе 7:16,18: «… делаю то, чего не хочу…», но «… чтобы сделать оное [то есть доброе], того не нахожу». Таким образом, они не могут ни понять эти слова, ни поверить в то, что являются такими людьми, на что указывается в Деян.(5:28) (то есть, они считают, что не убивали Христа, потому что они не делали этого собственными руками):»… Вы… хотите навести на нас кровь Того Человека», и в Деян.(7:25), когда Св.Стефан обвинил их в том же: «… убили предвозвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы…», они «… скрежетали на него зубами» (Деян.7:54). Так же и в Прит.(30:20) эти люди названы «женой прелюбодейной» (синагога, льнущая к беззаконию своим сердцем, а к праведности — только лишь своим телом), которая «поела» (то есть, поглотила Христа, убив Его), «и обтерла рот свой» (утирается от своих грехов), «и говорит: ‘я ничего Худого не сделала'».577 Таким образом, поскольку они (как я уже говорил) не понимают слов Апостола и не верят, что являются людьми, проповедующими о недопустимости краж, но крадущими, Апостол показывает далее, что он говорит духовно, о духовных деяниях (стих 25): «Обрезание полезно…», и очень ясно далее (стих 28): «Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти…», и снова (стих 27): «… Преступника закона при Писании и обрезании»578. «При Писании», говорит он. Таким образом, вы являетесь вором в Духе, хотя не по букве закона. Павел упоминает букву Закона особенно в той связи, что он хочет показать, что он говорил в Духе, дабы они могли понять то, что им следовало познать.

Но кто-то может возразить, сказав, что это обрезание сердца совершается только по благодати, ибо наша природа, как я говорил выше, склонна ко злу, неспособна делать доброе, скорее, ненавидит, чем любит Закон, побуждающий ее к добру и запрещающий зло, итак, сама по себе она не желает Закона, но лишь раздражается им. И, следовательно, без помощи свыше наша природа остается в плену у злых похотей, противостоя Закону и будучи исполнена порочных желаний, независимо от того, сколько добрых дел она может производить, когда ее вынуждают к этому внешние факторы — то есть, страх наказания или любовь к мирским благам. Но это [делание добрых дел] не согласуется с голосом природы или ветхого человека (Пс.118:113): «Вымыслы человеческие ненавижу, а закон Твой люблю», или (Пс.118:103): «Как сладки гортани моей слова Твои! лучше меда устам моим», или (Пс.18:11): «Они вожделеннее золота и даже множества золота чистого, слаще меда и капель сота». Ведь приведенные здесь слова принадлежат новому, духовному человеку, который продолжает (Пс.18:12): «И раб Твой охраняется ими; в соблюдении их великая награда». Если это происходит через благодать, обвиняет ли Иудеев Апостол, или даже Сам Господь? Я отвечаю, что задача Апостола и его Господа целиком и полностью заключается в смирении надменных и приведении их к осознанию своего положения, в том, чтобы убедить [доел.: «научить»] их, что они нуждаются в благодати для уничтожения собственной праведности — с тем, чтобы в смирении они могли искать Христа, исповедать, что являются грешниками, таким образом приняв благодать и обретя спасение. И Павел заканчивает далее, в главе (11:32): «Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать». Однако они не хотели слышать этого и принимать это к сердцу. Услышав этот голос, они ожесточали свои сердца (Пс.94:8). Поэтому в Псалме 94:10-11 нам говорится, что «они не познали» путей Господних и не вошли в покой Его. Выражение «они не познали» должно пониматься следующим образом: «они не хотели познать» — точно так же, как мы говорим: «они не сделали этого», имея в виду, что «они не сделали того, что должны были сделать». То, что они «не познали», является не оправданием, но суровым обвинением, ибо им следовало познать, но они не познали. Павел говорит также в Рим.(10:16)579: «Но не все послушались благовествования…», это значит, что они не захотели слушать Евангелие, хотя и должны были сделать это.

22. «… Гнушаясь идолов, святотатствуешь580?» Святотатство — это ограбление или кража из святого места. Иудеи совершали такое ограбление двумя путями. Во-первых, отвращая свои сердца и души от истины и Духа и подчиняя их своим собственным представлениям. Второй путь, которым они совершают это — еще ближе к нашей теме. Они, путем извращения их и придания им ложного значения, вырвали [удалили] из Писания буквы и слова, которые являются не просто святыми, но которые святее святого — «отлив», таким образом, из них «духовного идола». В Книге Иезекииля (16:17) говорится: «И взяла нарядные твои вещи из Моего золота и из Моего серебра, которые Я дал тебе, и сделала себе мужские изображения…». Святотатство, таким образом, заключается в том, что жители Иерусалима взяли золото и серебро (то есть, что они произвольно вырывали слова из Святого Писания). Но еще хуже идолопоклонничество, заключающееся в том, что они сотворили себе Идолов и изображения идолов — то есть, породили упрямые и безжизненные заблуждения, учредив их в храме своих сердец. Согласно букве, они ненавидят идолов, но в духе они не только принимают их, но даже создают их для себя. Мы читаем у пророка Осии (8:4): «… Из серебра своего и золота своего сделали для себя идолов: оттуда — гибель». А также в Ос.(6:8): «Галаад — город нечестивцев, запятнанный кровью»581 (то есть людей, порождающих ложное и обманное учение). Апостол упоминает это святотатство более всего (придавая ему наибольшее значение), потому что порождать заблуждения — это не столь большой грех по сравнению с порождением ложных истолкований Святого Писания — то есть, с устранением их святого образа [свойства, характера, символа]. Следовательно, это тоже может пониматься просто — также, как и в предыдущем случае — следующим образом: Вы святотатствуете в воле и желаниях своих, даже если не совершаете ничего подобного [о чем помышляете] фактически, на деле.

26. «Итак, если необрезанный соблюдает постановления закона». Здесь Апостол говорит о необрезанных, которые веруют во Христа. Он противопоставляет их Иудеям, бахвалящимся собственной праведностью. Никаким другим образом необрезанные не могли бы исполнить предписания Закона. Это также ясно из того, что он говорит ниже. Желая указать причину, по которой необрезанные будут осуждать Иудеев, он говорит: «Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности» (стих 28). Если «Иудей по наружности» будет судим необрезанным, то необрезанный не является «Иудеем по наружности», и, следовательно, он является таковым тайно, а именно — по вере во Христа. В противном случае он не мог бы судить Иудея.

28. «Ибо не тот Иудей, кто таков по наружности». Мы должны понимать это предложение следующим образом: не тот, кто по своему внешнему виду выглядит как Иудей, является настоящим Иудеем. Точно так же, как и внешнее обрезание не является обрезанием истинным. Но тот, кто Иудей в тайне, является истинным Иудеем, и обрезание сердца — есть истинное обрезание по Духу, а не по букве. Это служит объяснением того, что он говорил выше (стих 25): «… Обрезание твое стало необрезанием» — то есть, внешнее обрезание не является обрезанием пред Богом.

29. «Ему [Иудею не по обрезанию, но по духу] и похвала не от людей, но от Бога». Это то же самое, что Господь говорит о «самоправедности»582 в Мат.(23:5): «Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди». Внешней, показной праведностью можно заслужить похвалу от людей, от Бога же вы получите только упрек. Внутренней праведностью вы заслужите похвалу от Бога, люди же будут вас порицать и преследовать. Ибо последняя выглядит как безумие или даже неправедность в глазах людей, а первая — безумие и хуже чем простая неправедность583 в глазах Божьих. Следовательно, урок таков: Тот, кому еще не удалось избежать похвалы от людей, и кто не испытывал позора, упреков и преследований за свои деяния, не достиг еще полной праведности. Объяснение этому ищите во фрагменте (Рим.2:7): «… Постоянством в добром деле…».

Примечания

542 Редактор Веймарского издания цитирует Бертхольда Перстингера (Berthold Purstinger, Onus ecclesiae (1524), с его эсхатологическими наклонностями, как пример современного свидетельства и предостережения о порочном состоянии как церкви, так и общества. Глава 25 этой работы озаглавлена: «О несправедливости (неправедности) герцогов и князей мира и о других должностных лицах (судьях)».

543 В работе Аристотеля Nicomachean Ethics, VII, 8, цитируются следующие слова Демодока: «Ирландцы не являются безумцами, но они поступают как безумцы». Аристотель использует эту цитату для того, чтобы проиллюстрировать свое утверждение: «невоздержанные люди не являются преступниками, но они совершат преступные деяния». Перев.: Демодок — в «Одисее» Гомера почтенный слепой певец при дворе царя феаков Алкиноя.544 См. Быт.10:8-9. 545 De civitate Dei, IV, 4, Patrologia, Series Latino, XLI, 115. ^Примеч. ред.- Цитировано по: Блаженный Августин, О Граде Божием, М. 1994, Т. 1, Кн. IV, С 183.)

546 Перев.: Орест — персонаж греческой мифологии, совершивший убийство собственной матери. Миф об Оресте отражает воспоминания о кровной мести, как об одном из наиболее тяжких грехов. В данном случае Лютер использует имя Орест в нарицательном смысле — то есть, он говорит о грешнике, совершившем самое тяжкое Преступление, какое только можно себе представить.

547 Перев.: флорин — мелкая монета.

548 В греческой мифологии великан Аргус называется «всевидящим» и описывается как существо, имеющее глаза по всему своему телу. 549 De Spiritu et littera, 8,13, Patrologia, Series Latino, XLIV, 208. Лютер приводит здесь произвольный пересказ мысли Августина.

550 Перев.: Максимиан Аврелий Валерий (ок.250-310) римский император, иллириец по происхождению. С 303-го года преследовал христиан. 551 Valerius Maximus, Faclorum et dictorum memorabitium libri, 1,13. 552 Бернар Клервоский, De consideratione, 1,2, Patrologia, Series Latino, CLXXXII, 730 и далее. 553 См. соответствующее примечание в первой части книги.

554 Цицерон Марк Тулий (106 до Р.Х.- 43 до Р.X.) — римский оратор, политический деятель и писатель. 555 Сомнительно, что это высказывание принадлежит Цицерону. Николай Лирский цитирует его в связи с комментариями к Евр.(6:10), однако, он не приписывает его Цицерону. 556 Перев.: Если не цитировать данный фрагмент по Синодальному изданию, а переводить его дословно, то он звучит с несколько иным оттенком: «Рассеет Бог кости (то есть силу) тех, кто угождает людям. Они будут постыжены потому что Бог пренебрег ими».

557 Августин, In Joannis Evangelium, Tractate CV, on John 17:1-5, Patrologia, Series Latino, XXXV, 1905. 558 Августин, De civitate Dei, V,12, Patrologia, Series Latino, XL1,156. (Примеч. ред.- Цитировано по: Блаженный Августин, О Граде Божием, М. 1994, T.I, KH.V, С 264.) 559 Claritas et clarificato, но термин clarificato не встречается в Вульгате. Vocabularius breviloquus добавляет к определению термина gloria замечание, что gloria относится к clarus («яркий»). 560 Аристотель, Nicomachean Ethics, IV, 3. Вероятно имеется в виду ссылка на этот источник.

561 Перев.: Слово «теснота» в данном случае означает «отчаянье», что подтверждается современными переводами Нового Завета на русский язык. Об этом же пишет и Лютер. 562 «Объяли меня болезни смертные, муки адские постигли меня; я встретил тесноту и скорбь».

563 Перев.: Оправдаться незнанием Закона — то есть, сказать, что Закон не был известен, а следовательно, не мог быть нарушен. 564 То есть, делают нечто, соответствующее Закону, но не являющееся полным исполнением Закона.

565 Цицерон, в работе Pro Milone, 10, говорит о законе самозащиты, как о «законе ненаписанном, но рожденном вместе с нами» 566 Августин, De Spiritu а Шита, 4, Patrologia, Series Latino, XLIV, 204. 567 Овидий, «Любовные элегии» (Amores), 111,4,17,18,11,193, Ц, 1936. В первой цитате Лютер заменил слово aeger («больной человек») словом agger («плотина»). Первоначальный вариант звучал бы так «Так больной человек стремится к запретным водам». Перев.: В тексте приводится подстрочный перевод английских цитат». 568 Августин, De Spiritu et littera, 8,13, Patrologia, Series Lalina, XLIV, 208. 569 В оригинале было: Мат.7. 570 Перев.: то есть, быть злым и раздраженным, но не проявлять это внешне; 571 Августин, De Spiritu et littera, 26,45, Patrologia, Series Latvia, XLIV, 228.

572 Августин, De Spiritu et littera, 27,47, Patrologia, Series Latino, XLIV, 229.

573 Там же, 27,48, Patrologia, Series Latina, XLIV, 208. 574 Августин, De Spiritu et tittera, 27-29,47-50, Patrologia, Series Latina, XLIV, 229 — 232.

575 Перев.: См. Мат.23:4. В современном переводе данный фрагмент звучит следующим образом: «Они взваливают непомерно тяжелые ноши на плечи людей, в то время как сами даже пальцем не пошевельнут, чтобы помочь им».

576 Перев.:»… по делам же их не поступайте…» (Мат.23:3).

577 Лютер принял истолкование данного фрагмента, предложенное Николаем Лирским. 578 В переводе, используемом Лютером, данный фрагмент дословно звучит так: «Буквой и обрезанием вы нарушаете Закон». Смысловой акцент данного фрагмента существенно отличается от варианта, приведенного в русском Синодальном переводе, поэтому, процитируем несколько других версий русского перевода. Возможно они помогут читателю лучше разобраться в этом вопросе. Итак, в «Слове Жизни» (в современном переводе Нового Завета) фрагмент Рим.(2:27) выглядит следующим образом: «Фактически, те язычники намного лучше вас, иудеев, которые знают Писания, имеют обетования, но не исполняют закон». В новом переводе с греческого подлинника, изданного Slavic Gospel Association, данный фрагмент ближе к Синодальному переводу: «И необрезанный по естеству, исполняющий Закон, осудит тебя, преступника Закона при Писании и обрезании». 579 Лютер ссылается на 9-ю главу. 580 Перев.: «Святотатство» — сравнительно редкое слово, а потому оно зачастую неверно используется в современном русском языке. Поэтому в данном случае, кроме последующих комментариев Лютера, явный интерес представляет современный перевод данного фрагмента: «… Ты ненавидишь идолов, а сам обкрадываешь святыни, используя Божьи деньги для себя». («Слово Жизни»).

581 Перев.: В версии, используемой Лютером, этот стих дословно звучит так: «Галаад — город людей, делающих идола», отсюда последующие комментарии.

582 Перев.: Строго говоря, такого термина в русском языке нет, однако, с учетом того, что мы уже не впервые встречаемся с этим определением, и читатель, вероятно, уже знаком с тем, что Лютер вкладывает в это слово, переводчик позволил себе эту «маленькую вольность». Для тех, кто категорически не принимает такого варианта перевода, данное предложение должно звучать так: ‘ Это то же самое, что Господь говорит о людях, уповающих на достижение праведности собственными делами, путем исполнения Закона…’ и т.д.

583 Дословно: «двойная неправедность»