34. Послание (письмо) Иакова

Теперь мы переходим к изучению того из Соборных посланий, которое Лютер назвал посланием из соломы («совершенно соломенным посланием»), но которому в наше время воздали должное как самому социально ориентированному тексту в НЗ. После «Контекста» и «Общего анализа» идут подразделы: «Иак 2:24 и Павел о вере и делах», «Иак и Мф об Иисусовой традиции», «Помазание больных (5:14–16)», «Литературный жанр», «Авторство, адресат, место и время написания», «Каноничность Иак», «Для размышления» и «Библиография».

Базовые сведения

Датировка: Если это псевдоэпиграф, написанный после смерти Иакова (около 62 года), то в интервале между 70 и 110 годами, наиболее вероятно — в 80–х или 90–х годах.

Адресаты: Проповедь с элементами диатрибы, написанная в форме письма «двенадцати коленам в рассеянии», другими словами, вероятно, христианам, жившим за пределами Палестины, весьма консервативным в своем следовании иудаизму.

Аутентичность: Как автор заявлен Иаков (брат Господа), но большинство исследователей считает, что послание было написано кем‑то (учеником?), кто преклонялся перед образом Иакова как наиболее лояльного по отношению к иудаизму главы христианской церкви.

Единство и целостность: В наше время никем всерьез не оспаривается.

Композиция в соответствии с содержанием (темами):

1:1: Вступительная часть.

1:2–18: Роль испытаний и искушений.

1:19–27: Слова и дела.

2:1–9: П ристрастность по отношению к богатым.

2:10–13: Соблюдение всего Закона.

2:14–26: Вера и дела.

3:1–12: Власть языка.

3:13–18: Мудрость свыше.

4:1–10: Желания как причина раздоров.

4:11–12: Суд друг над другом как суд над Законом.

4:13–17: Другие виды заносчивого поведения.

5:1–6: Предостережение богатым.

5:7–11: Терпение до явления Господа.

5:12–20: Наставления по вопросам поведения в общине.

Контекст

Исторический вопрос о том, кто на самом деле мог написать данное послание, мы обсудим в специальном подразделе ниже. Здесь мы остановимся на вопросе о том, кем мог быть человек, имя которого заявлено в начале, то есть, «Иаков, слуга Божий и Господа Иисуса Христа». В НЗ упоминаются несколько человек по имени Иаков (греч. Jakōbos от еврейской формы имени Иакова, патриарха, от которого произошли двенадцать колен). По меньшей мере двоих из них (оба — из числа двенадцати апостолов) можно смело исключить как наименее вероятных кандидатов на роль автора данного послания. Это брат Иоанна, сын Заведеев — Иаков (Великий), умерший в начале 40–х годов, и Иаков (сын?) Алфеев, о котором мы ничего не знаем^[626]. По этой причине в качестве автора был предложен совершенно не известный Иаков, нигде больше не упоминающийся в НЗ (это объясняло бы то, что послание не получило широкого признания). Считается, что в более поздней традиции его спутали с Иаковым, братом Господа.

Принимая во внимание последнее, мы приходим к единственно возможному кандидату — Иакову, названному среди «братьев» Иисуса в Мк 6:3 и Мк 13:55^[627], не одному из Двенадцати, но апостолу в более широком смысле слова (1 Кор 15:7; Гал 1:19). Нет свидетельств тому, что он следовал за Иисусом во время его служения (Мк 3:21, 31–32; 6:1–4), скорее он оставался в районе Назарета с другими родственниками. И все же воскресший Христос явился ему (1 Кор 15:7; Евангелие евреев 7), и, видимо, с этого момента он становится одной из основных фигур (Гал 1:19). Это отражено и в коптском Евангелии Фомы 12, где Иисус говорит ученикам, что после Его ухода они должны идти к Иакову Благочестивому, «ради которого небо и земля стали быть». После структуризации Иерусалимской церкви Иаков (вместе со священниками) изображается как лидер и выразитель их мнений^[628]. Он был казнен в начале 60–х годов через побитие камнями по подстрекательству Анании II, который в отсутствие римского префекта созвал синедрион и обвинил Иакова («брата Иисуса, названного Миссией») в нарушении Закона (Флавий, Древности 20.9.1; # 200)^[629]. С именем Иакова связано несколько апокрифов (Протоевангелие Иакова; Апокриф Иакова и два Откровения), но ни в одном из них ничего не говорится о письме, которое мы разбираем.

Самый важный элемент данного письма — изображение Иакова как консервативного еврея–христианина, очень серьезно относящегося к соблюдению Закона. Однако он не был законником в крайней степени, поскольку и в Деян 15, и в Гал 2 говорится, что он поддержал идею Павла о том, что христиане из язычников не должны совершать обряд обрезания. И все же речь, вложенная в его уста в Деян 15:13–21, подразумевает самое традиционное объяснение такому принятию язычников, а именно, то, что к ним применяется Лев 17–18, относящееся к иноверцам, живущим в Израиле^[630]. Павел интерпретировал решение Иерусалимского собора как свободу от Закона для обращенных язычников, но в Антиохию пришли «некие люди от Иакова» и воспротивились тому, чтобы христиане из евреев садились за один стол с христианами из язычников, не соблюдающими еврейских правил приема пищи. Согласно Деян 21:18–25, когда Павел прибыл в Иерусалим (около 58 года), Иаков рассказал ему, сколько евреев было обращено в Иерусалиме, велел ему пройти обряд очищения и посетить Храм. Согласно поздней традиции (сочинениям Псевдоклимента), евреи–христиане считали Иакова епископом епископов и презирали Павла^[631]. Иаков получил прозвище «Благочестивый», которое Евсевий (ЕН 2.23.4–7) объясняет тем, что он жил как назарей — аскет, полностью посвятивший себя Богу, и молился в Храме так часто, что его колени стали грубыми, как у верблюда. Таким образом, нет ничего удивительного в том, что письмо, подписанное его именем, тем или иным образом отражает традиционную еврейскую веру и набожность.

Общий анализ

Вступительная часть (1:1). В Иак уделяется мало внимания христологическим рассуждениям, поэтому некоторые даже считают, что это иудаистское сочинение, лишь слегка адаптированное для христиан. Однако объединение «Бога» и «господа Иисуса Христа» в первых строчках говорит о традиционной христианской вере автора. Если интерпретировать обращение «Двенадцати коленам в рассеянии» в контексте ВЗ, оно означает обращение к евреям, рассеянным вдали от Святой земли. Но христиане считали себя обновленным, или новым Израилем, и 1 Петр обращается к христианам из язычников как к «изгнанникам диаспоры» (1 Петр 1:1). Многие ученые отрицают, что Иак было или могло быть адресовано христианам из язычников. В Иак нет речи об искоренении пороков, которые, с точки зрения евреев, были характерны для язычников (идолопоклонство^[632], сексуальная распущенность). Обращение к «двенадцати коленам» больше похоже на обращение к евреям, чем обращение в 1 Петр. Далее, адресаты письма собираются в «синагоге» (2:2) (в Синодальном переводе греч. sunagoge переведено как «собрание». — Прим. ред. ), а в качестве автора письма фигурирует выдающийся еврейский христианский лидер. Это может говорить нам о том, что адресаты письма — христиане, отличавшиеся преданностью наследию Израиля.

Авраама, Моисея и других ветхозаветных пророков называли «слугами (рабами) Божьими», и так можно называть и всех верующих в Иисуса (Откр 1:1). Таким образом, в Иак 1:1 лидер Иерусалимской церкви и брат Господа именует себя скромно, как и повелел Иисус (Мф 23:8–12).

Испытания, искушения, слова, дела (1:2–27). «Благодать вам и мир» — приветствие, характерное для писем Павла (также присутствующее в 1 Петр), отсутствует в Иак, как и благодарение вообще. И действительно, после 1:1 Иак мало похоже на обычное письмо, поскольку автор сразу переходит к наставлениям. По общему подходу и теме они очень напоминают поздние книги Премудрости^[633], адаптированные к эсхатологическому мировоззрению и объединенные с учением Иисуса, как оно представлено в Q: например, материал Нагорной проповеди (Мф 5–7), фрагменты, рассеянные в Лк 6 и в других местах (см. таблицу 2 в главе 6). С другой стороны, по форме Иак близко и к греко–римской диатрибе. Вопрос о литературном жанре будет затронут в специальном подразделе ниже, как и вопрос о логике повествования в Иак. В разделе «Общий анализ» мы ставим задачу сфокусироваться на общих вопросах, которые затрагиваются в послании. Большая часть Послания Иакова не вызывает затруднений в понимании даже при первом чтении, поэтому мы сосредоточимся на том, почему именно эти вопросы были затронуты, и на том, что их трактовка может рассказать нам об авторе и об адресатах письма.

Иисус предупреждал своих последователей, что они подвергнутся испытаниям, во время которых им понадобится вера в то, что Бог в состоянии позаботится об их нуждах (Мф 5:11: 24:9–13). Наличие того же пассажа в начале 1 Петр (1:6–7) может означать, что ободрение перед лицом надвигающихся испытаний было стандартной частью наставления при крещении^[634], а не свидетельствует о том, что адресаты действительно подвергались каким‑то преследованиям. С другой стороны, поразительно обращение в Иак 1:9–11 к униженным и богатым, где противопоставляются их судьбы. Здесь Иак близко к формулировке Лк 6:20, 24, где обещается блаженство нищим и горе богатым. Нападки на богатых можно найти и в нескольких других местах Иак (2:1–9; 5:1–6), поэтому тему нищих/богатых можно считать отражением действительной социальной ситуации, которая знакома автору на примере его собственной церкви^[635], и которую он переносит на другие церкви. (Имя Иакова вызывает в памяти образ Иерусалимской церкви, где уделялось большое внимание совместному использованию имущества: Деян 2:44–45; 4:34–37; 5:1–11; 6:1; Гал 2:10.) В вопросе об ответственности за зло в мире Иак твердо придерживается традиции Сир 15:11–13, говоря «Бог никого не искушает» (Иак 1:13). Напротив, в терминах, напоминающих о дуализме света и тьмы в Свитках Мертвого моря, Бог называется Отцом Светов (Иак 1:17)^[636]. Бог «рождает» христиан словом истины и желает, чтобы они были как первые плоды (в Синодальном переводе «начатки». — Прим. ред. ), которые, согласно израильской литургической традиции, принадлежат Богу (Иак 1:18)^[637]. Но для этого христиане должны не просто быть слушателями слова (благой вести), они должны следовать ему в своей жизни — тема практической этики, к которой Иак вернется в 2:14–26. Однако с самого начала нужно заметить, что благие дела являются проявлением силы укоренившегося слова Евангелия. В рассуждениях о религии в Иак 1:27 нет ничего теоретического: это религия, выражающаяся в заботе об обездоленных вдовах и сиротах и в сохранении себя «неоскверненным от мира».

Богатые и бедные и «весь Закон» (2:1–13). Хотя литература Премудрости изобилуют сравнениями и метафорами, используемыми просто в качестве иллюстраций, сложно представить, что картина, нарисованная в Иак, целиком умозрительная. Здесь становится ясно, что автор Иак и его адресаты живут в христианских общинах и вместе ходят в место, которое все еще называется синагогой (sunagoge в 2:2 часто переводится как «собрание»), и там богатым склонны оказывать предпочтение и принимать их с особым уважением. Неизбежная институциализация общины, вызванной к жизни проповедью Евангелия, свершилась, и Иак (2:5) апеллирует к тому, чему были ранее научены ее члены — бедные наследуют Царство Небесное. Особенно бросается в глаза утверждение, что богатые христиане^[638] «притесняют вас» и «влекут вас в суды». (В Иак 5:6 богатые обвиняются в осуждении и убийстве праведника.) Действительно ли автор послания столкнулся с ситуацией, похожей на ту, которую критикует Павел в 1 Кор 6:1–8 (там христиане обращались в светские суды для урегулирования своих споров)? Или это просто реминисценции из ВЗ (Ам 8:4; Прем 2:10)? Как и ранее в связи с Иисусом (Мф 22:39–40 из Лев 19:18), так и в Иак 2:8–10 любовь к ближнему служит квинтэссенцией Закона и всех заповедей, и нарушение этой заповеди означает нарушение Закона в целом^[639]. Поразительное выражение «закон свободы» в Иак 2:12 (повторение Иак 1:25) оспаривает дихотомию между законом и свободой.

Вера и дела (2:14–26). Автор начинает в стиле греко–римской диатрибы, используя придуманный им самим пример, который иллюстрирует плачевные результаты пренебрежения к добрым делам^[640]. Затем (2:21–25) он приводит библейские примеры, говорящие о важности добрых дел: из истории Авраама в Быт (15:6 и 22:16–17) и Раавы в Ис Нав 2^[641]. Ученая дискуссия по поводу этого стиха определялась, в основном, противопоставлением утверждения Иак о том, что вера без дел не имеет особой силы, Павлову отрицанию спасительной силы дел (Закона Моисеева). Я вернусь к этой дискуссии в первом подразделе ниже, здесь скажу только, что Иак претворяет на практике предупреждение Иисуса о том, что не каждый говорящий «Господи, Господи» войдет в Царство Небесное (Мф 7:21). Во все времена иноверцы, разумеется, судят о христианах в соответствии с основанным на здравом смысле изречении (Иак 2:26), что вера без дел мертва. Для них это эквивалентно фразе «Делай то же, что говоришь».

Грехи (проступки), которые нарушают целостность христианской общины (3:1–5:6). В ряде стихов Иак приводит один за другим примеры грехов и недостатков, прежде всего угрожающих гармонии, которой требует заповедь любить друг друга. Как ветхозаветный учитель мудрости, автор Иак перечисляет в 3:1–12 примеры (удила во рту коней, руль корабля, пожар, яд, горькая вода), красноречиво описывающие ущерб, который может нанести несдержанный язык, особенно если он принадлежит учителю^[642]. В 3:9 его ирония напоминает Пс 62:5 (Пс 61 в Синодальном переводе. — Прим. ред.) и Сир 5:15 (13). С помощью языка можно восхвалять Бога, а можно уничтожать людей, созданных по образу и подобию Бога! Не только вера, но и мудрость должна выражаться в делах (3:13–18 — здесь, видимо, все еще имеются в виду учителя). Если Иисус говорил: «По плодам их узнаете их» (Мф 7:16), — то и мудрость свыше узнается по плодам (чистоте, миролюбию, умеренности, и т. д.). Как мы увидим, сравнив Иак и Нагорную проповедь, это близко по смыслу к обещаниям блаженства и к Павловым «плодам» Духа в Гал 5:22.

Слова о том, как должны жить мудрые, ведут к порицанию зависти и различных вожделений, разделяющих людей и делающих их несчастными (4:1–10)^[643] — вожделений, которые противоположны духу блаженств. Цитата из Притч 3:34 в Иак 4:6 («Бог гордым противится, а смиренным дает благодать») обобщает эту мысль. (Тот же стих цитируется в 1 Петр 5:5, и в Иак, как и в 1 Петр, используется слово «Бог», а не «Господь», как в Септуагинте; видимо, можно говорить о формировании типично христианской формы использования определенных стихов ВЗ, возможно, в процессе «катехитического» обучения.) Осуждение своего брата или сестры порицается в Иак как заносчивость, противоречащая Закону Бога — высшего законодателя и судьи. Осуждение этой заносчивости продолжается в 4:13–17, где читателям напоминается, что они — не хозяева своей жизни (ср. это с неуверенностью в завтрашнем дне в Притч 27:1). Тема богатых, уже дважды поднимавшаяся здесь (1:9–11: 2:1–9), снова возникает в 5:1–6 в форме резкой критики, напоминающей проклятья богатых у пророков (Ам 8:4–8)^[644] и в проповедях Иисуса^[645]. Призыв быть терпеливыми до прихода Господа в Иак 5:7–11 близок к уверенности в том, что бедные увидят мало справедливости в этом мире, который находится в руках богатых. Надежда на парусию в этом разделе опровергает мысль о том, что Иак — произведение нехристианское по своему мировоззрению^[646].

Отдельные наставления о поведении в общине (5:12–20). Клятвы, молитва и наставление сбившихся с пути истинного — последние из рассматриваемых в послании тем, и делается это все еще, видимо, в контексте грядущего последнего суда. Ярко выраженное отрицательное отношение к клятвам в 5:12 (см. Сир 23:9:11) снова приближает Иак к Нагорной проповеди в Мф (5:33–37). Специальный раздел ниже посвящен Иак 5:14–16, где говорится не только о литургической молитве за больных (по силе сопоставимой с молитвой Илии), но также о специальном помазании маслом, которое осуществлялось пресвитерами и излечивает как грехи, так и болезни. Все это подразумевает общину, где существуют определенные должности. Учитывая атмосферу увещеваний, характерную для большей части Иак, можно решить, что автор суров и даже не склонен к прощению. В таком случае последние строки (5:19–20) будут сюрпризом: автор очень беспокоится о том, чтобы вернуть назад (а следовательно, простить) тех, кто отпал (здесь Иак можно противопоставить Евр 10:26–31). Если в 1 Петр 4:8 милосердие искупает множество грехов, то для Иак множество грехов искупает тот, кто возвращает заблудших.

Иак 2:24 и Павел о вере и делах

В Гал 2:16 Павел утверждает: «человек оправдывается не делами Закона, а только верою Иисуса Христа/в Иисуса Христа». Немного позже он говорит в Рим 3:28: «человек оправдывается верою, независимо от дел Закона». В противоположность этому Иак 2:24 утверждает: «человек оправдывается делами, а не верою только»^[647]. Формулировки очень близки, и оба автора обращаются к примеру Авраама в Быт 15:6^[648]. Следовательно, вряд ли это сходство случайно, один из взглядов должен быть отражением другого. Тема веры/дел составляет основу Павловых Гал и Рим, тогда как в Иак она более эпизодическая^[649]. Мало кто считает, что позиция Павла сложилась как реакция на Иак, складывается впечатление, что автор Иак исправляет формулировку Павла, хотя точнее будет сказать, что он исправляет ее неправильное понимание. Павел утверждал, что предписанное Законом Моисея исполнение ритуалов, особенно обрезания, не оправдывает язычников^[650]. Для этого нужна вера в то, что сделано Богом во Христе, вера, которая предполагает посвящение этому своей жизни. Автор же Иак имеет в виду тех, кто уже стал христианами и верит в Иисуса умом (даже «бесы веруют», 2:19), но еще не претворил свою веру в жизнь. Он настаивает на том, что их дела (не соблюдение ритуалов, предписанное Законом, а их поведение, в котором проявляется любовь) должны совпадать с их верой — а с этим Павел был согласен, как можно заключить из «императивного» раздела его писем, касающегося христианского поведения^[651]. Если бы автор Иак читал Рим, он бы понял, что они с Павлом говорят о разных вещах. Павел не утверждал, что возможно оправдание через веру, не подкрепленную образом жизни, подобной жизни Христа. В связи с этим будет логично предположить, что когда Иак было написано, формулировка Павла уже повторялась вне контекста и порождала непонимание, которое необходимо было исправить.

Павел, видимо, часто упоминал свою доктрину веры/дел в своих проповедях, поэтому мы не можем сказать, когда и где автор Иак столкнулся с неправильной ее интерпретацией. (Разумеется, автор Иак мог не знать, что это была именно доктрина Павла.) Хочется думать, что Иак исправил (неправильно понятые) формулировки из Гал 2:16 или Рим 3:28. При разборе Рим я предположил, что Павел написал письмо христианам Рима отчасти для того, чтобы исправить те неверные интерпретации его взглядов, что были в ходу в Риме (источником их, возможно, был Иерусалим — церковь–Мать, принесшая христианство в Рим). То, что Павел писал в Гал (включая его критику столпов Иерусалимской церкви), могло быть принесено (обратно) в Рим проповедниками из Галатии, на которых нападал Павел. Если Иак было написано в конце 50–х годов в Иерусалиме, оно могло содержать в себе реакцию на (тенденциозные) сообщения об образе мыслей Павла, выраженном в Гал. Возможно, Иак было послано общинам, находившимся под угрозой дурного влияния этих идей Павла. Если считать, что Иак было написано позже, это могло быть реакцией на сообщения о том, что Павел писал в Послании к Римлянам (см. выше по вопросу о возможности того, что Павел написал это письмо христианам Рима отчасти из‑за того, что они имели некоторое влияние на иерусалимских церковных лидеров). Все это в значительной степени предположения, но мы еще вернемся к этому вопросу в подразделах ниже.

Иак и Мф об Иисусовой традиции

Любопытно, как близки по содержанию Иак и тот раздел Мф, в котором излагается учение Иисуса. Это можно увидеть из списка параллельных тестов Иак и Нагорной проповеди Мф^[652].

Обратим внимание, что несмотря на близость тем, ни словесная форма, ни порядок следования тестов не совпадают. Исходя из этого, большинство исследователей считает, что автор Иак был знаком не с Мф, а с Иисусовой традицией, известной Матфею и близкой к Q (см. сноску 28 выше).

Помазание больных (5:14–16)

Эта тема вводится в 5:13, где предлагается молиться в страдании и петь Богу псалмы в радости. Здесь нас интересует, что же следует предпринимать в болезни.

«¹⁴Болен ли кто из вас? пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазавшие его елеем во имя Господне. ¹⁵И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему. ¹⁶Признавайтесь друг перед другом в проступках и молитесь друг за друга, чтоб исцелиться…»

Впоследствии исцеление больных через помазание священником стало считаться церковным таинством, и Иак 5:14–15 неизбежно фигурировало в спорах реформаторов и Рима по поводу количества таинств. XI правилом Тредентского собора (DBS 1716–19) было определено, что соборование^[654] как таинство было учреждено Христом и утверждалось Иаковом и что пресвитеры церкви, которых Иаков призывает приглашать к больным — это не просто старейшины общины, а священники, рукоположенные епископом. В связи с этим необходимо прояснить несколько моментов для того, чтобы облегчить дальнейшее обсуждение^[655].

(1) Решения Тредентского собора принимались на фоне споров XVI века и существующего на тот момент понимания таинств. На нем было установлено, что соборование подходит под определение таинства, сложившегося в Средние века. Там не говорилось, что помазание больных понималось как таинство в I веке, и действительно, у нас нет свидетельств, что термин «таинство» использовался еще в те времена. Также на соборе было установлено, что это таинство должны были совершать в церкви XVI века (и задолго до этого) те, кто принадлежал к духовенству, а именно, рукоположенные священники, а не просто старшие члены общины. На соборе не говорилось (хотя те, кто присутствовал на соборе, могли предполагать), что в те времена, когда было написано Иак, функции епископов, священников и обряд рукоположения были уже устоявшимися (см. главу 29 выше относительно всех этих вопросов). Проблему таинств, которая возникла в рамках изучения практики I века, значимой как для римо–католиков, чтящих авторитет собора, так и для других христиан, можно сформулировать следующим образом. Считались ли в те времена молитва за больных, помазание с целью исцеления и отпущение грехов признанными церковными авторитетами (то есть, пресвитерами) особым священнодействием, продолжающим дело Иисуса?

(2) Пресвитеров нужно было звать для оказания помощи больным. По традиции и Петр и Павел занимались исцелением (Деян 3:6; 5:15; 14:8–10; 28:8). В 50–х годах в церкви Коринфа существовали люди, за которыми признавался данный Духом дар целительства (1 Кор 12:9, 28, 30). Мы уже знаем, что с развитием структуры церкви и особенно в последней трети I века те, кто были подготовлены или избраны пресвитерами общины, выполняли некоторые из обязанностей, раньше выполнявшихся людьми, по общему признанию имевшими дар от Духа (см. главы 29, 30). Таким образом, вполне понятно, что обязанность молитвенного исцеления могла быть возложена на пресвитеров.

(3) Помазание именем Господа — это то, что пресвитеры должны были делать прежде всего. Оливковое масло использовалось в древности в медицинских целях. В Лев 14:10–32 о помазании маслом говорится как о средстве, помогающем исцелиться от проказы; в Ис 1:6 говорится о том, что масло смягчает раны и улучшает их состояние; в Иер 8:22 есть намек на целительную силу бальзама Галаада. (Предполагалось, что помимо целительной силы масло наделено также магической силой, особенно действенной при изгнании демонов.) В новозаветное время в Мк 6:13 рассказывается об одном из видов деятельности Двенадцати, посланных Иисусом в 6:7: «многих больных мазали маслом и исцеляли». Значат ли эти слова Марка, что это было одно из тех дел, для выполнения которых Иисус их послал? Мф 10:1 сообщает, что было совершено исцеление больных и расслабленных. Иак содержит множество отголосков Иисусовой традиции, поэтому практика, описанная в Иак 5:14–15 могла восприниматься как продолжение того, что когда‑то повелел Иисус^[656]. Не это ли подразумевает помазание «именем Господа»?^[657]

(4) Исполненная веры молитва пресвитера за больного спасет (исцелит) его, и Господь поднимет этого больного, а если он согрешил, то грехи будут ему прощены (5:15). (Это описывается как последовательность связанных действий, но такая связанность, видимо, вымышлена.) Посещение больных и молитвы за недомогающих друзей поощряется в ВЗ, например, в Пс 35:13–14 (Пс 34 в Синодальном издании. — Прим. ред.); Сир 7:35. Молитва Богу за исцеление больных часто имела особую форму, поскольку грех считался корнем и причиной болезни. Например, друзья, пришедшие к Иову, хотели молиться за него и вместе с ним для того, чтобы он признал свои грехи, и Бог затем исцелил его. Вера в это засвидетельствована во II веке до н. э. в Сир 38:9–15: «Дитя мое, когда ты болен, не медля помолись Богу, Который исцелит тебя. Избегай скверны, пусть руки твои будут праведны; очисть свое сердце от всякого греха… Человек, грешащий против Творца, будет неугоден врачу». В Молитве Набонида (Свитки Мертвого моря) говорится о том, как царь, пораженный порчей, молился Богу Высочайшему, и его грехи были отпущены экзорцистом (Garcia Martinez ed. 289)^[658]. К обсуждению связи греха и болезни можно прибавить 1 Кор 11:29–30, где профанация причастия приводит к тому, что многие больны, слабы и умирают. В Евангелиях Иисус говорит о Себе как о враче (Мф 9:12; Лк 4:23), а для тех, кого Он исцелил, «спасение» иногда означает и излечение от болезни, и прощение грехов^[659]. Если исходить из всего этого, Иак 5:15 становится понятным. Молитва, полная веры, спасает больного в двух смыслах этого слова: поднимает его с одра болезни и отпускает грехи.

(5) Связь 5:16 («исповедуйте же грехи друг другу и молитесь друг за друга, чтобы вы были исцелены») с предшествующими стихами очень спорна. Со времен Реформации Тредентской доктрине о соборовании, осуществляемом рукоположенным священником, некоторые противопоставляли 5:16 как объясняющую конкретизацию 5:14–15. Другими словами, пресвитеры были просто старейшими членами общины, а молитва (и помазание) были просто общим делом всех членов общины, а не прерогативой церковных авторитетов или какого‑то раннего эквивалента духовенства. Некоторые, как например Дибелиус (Dihelius, James 255), признают, что в 5:16 представлен вид деятельности, отличный от того, который описан в 5:14–15, и утверждают, что эти два фрагмента противоречат друг другу, а 5:16 — позднейшая вставка^[660]. Другие отвергают бесперспективную мысль о том, что это интерполяция, считая, что в 5:15 говорится, об особом таинстве, осуществляемом пресвитерами, которых специально готовили для целительства, а параллельно с этим существовали и общинная исповедь, молитва и исцеление. (Дидахе 4:14 учит: «Вы должны исповедоваться в своих прегрешениях в церкви, а не приступать к молитве с нечистой совестью».) Последнее объяснение, судя по всему, получило наибольшее число сторонников. Оно учитывает и более раннюю интерпретацию, согласно которой возникновение церковной иерархии тогда еще не привело к прекращению практики сакральных действий, которые осуществлялись всей общиной.

Литературный жанр ^[661]

В Иак 1:1 сдержится вступительная формула, но там нет сведений об авторе, развернутых приветствий и какого бы то ни было сходства с заключительной формулой^[662]. В тексте есть указания на некоторые элементы церковной жизни, например, собрания в синагоге, где присутствуют как богатые, так и бедные, и структура церкви, в рамках которой определенные люди становятся учителями или пресвитерами. Но здесь нет никаких конкретных сведений об адресатах. Таким образом, можно сказать, что Иак ближе к посланию, чем к письму по классификации Дайссмана (см. главу 15), хотя как мы уже видели, эта классификация не применима для многих видов писем. Некоторые интерпретаторы утверждают, что Иак не предназначалось конкретной группе людей, а просто представляло собой разрозненное собрание этических наставлений, подходящих для всех. Эта интерпретация, однако, не учитывает контекста и особых акцентов этих наставлений. Например, как уже указывалось выше, обращение к «Двенадцати коленам в рассеянии» вкупе с содержанием предполагает некую ветвь христиан, оставшихся в значительной степени верными наследию Израиля, и не настолько «либеральных», как христиане еврейского/языческого происхождения (например, последователи Павла), отказавшиеся от многих установлений Закона. Другими словами, это были христиане того типа, представителем которого был исторический Иаков, брат Господа. Многие возражают, что если бы это было так, то в Иак говорилось бы и о правилах питания или еврейских праздниках и тому подобном. Однако это возражение справедливо только в том случае, если Иак было обращено к тем, кто ничего из вышеперечисленного не соблюдал. То, что Иак хранит молчание по этому поводу, а также одобрительный тон послания, свидетельствуют о том, что адресаты придерживались того же мнения по этим вопросам, что и автор. Таким образом, они нуждались в увещеваниях не по вопросам вероучения, а только в том отношении, в котором они подвергались губительному влиянию окружающего общества (несправедливая пристрастность, предпочтение богатых) и искаженной доктрины Павла (вера, а не дела). Это приобретает смысл, если Иак было послано из Иерусалима или Палестины и предназначалось конкретно для тех последователей церкви, которые были обращены миссионерами из Иерусалима или были под их влиянием. То, насколько это вероятно, мы будем обсуждать в следующем подразделе.

Какие жанры и стили можно выделить в Иак? Собрание этических высказываний и наставлений, часто имеющих гномическую форму или форму пословиц, и выдержанных в строгом назидательном тоне, напоминает по содержанию и стилю весь корпус ветхозаветной литературы Премудрости,^[663] как уже указывалось в разделе «Общий анализ». После окончания периода Ветхого Завета еврейская тема премудрости была продолжена как на греческом языке (например, «Высказывания Псевдофоциклида»^[664], вероятно, написанные неким сильно эллинизированным евреем после 100 года до н. э.), так и на еврейском (например, «Пирке Авот», собрание, созданное до 200 года н. э.). Греко–римские философы (Эпиктет, Плутарх, Сенека) также писали этические трактаты^[665], и в некоторых группах высказываний Иак совпадает во взглядах и ощущениях с теми, которые можно найти у этих авторов (но см. сноску 21 выше). Что касается христианского влияния, Иисус время от времени выступал в роли мудреца, как это можно видеть в своде учения Q, сохранившегося в Мф и Лк. Выше мы видели, как близок Иак к Мф именно в этом отношении. Помимо верности Дидахе, учению Иисуса, в Иак также ясно виден сильный эсхатологический компонент, с типичным для раннего христианства ожиданием второго пришествия (5:7–9). В сочинениях Павла тоже были элементы нравственной философии/ учения (часто в императивном разделе писем), но Иак целиком состоит из них. Если, развив христологию почти до уровня учения, НЗ сильно отличается от Писания и философии Израиля и, тем более, от греко–римской литературы, то Иак своим последовательным вниманием к этике наводит на мысль о преемственности по отношению к традиции Израиля и могло встретить одобрение также и у многих нехристиан.

Как это свойственно авторам некоторых еврейских сочинений эллинистического периода, для передачи своего учения автор Иак без колебаний использует литературные жанры, известные в греко–римской культуре^[666]. Так, здесь сильны элементы диатрибы (см. главу 5). Например, тезис иллюстрируется серией примеров (2:14–26); большая часть письма представляет собой дискуссия «вы — я/мы» между читателями/слушателями и автором; также здесь неизменно присутствует серия императивов; прямое обращение к предполагаемым оппонентам, например 4:13; 5:1 и опровержение возражений, например 1:13; 2:18. С другой стороны, элементы дискуссии в форме диатрибы присутствуют во многих литературных формах, и вряд ли можно приравнять Иак к некоторым более формальным примерам диатрибы греко–римской школы. Кроме того, Иак напоминает парэнесис и по стилю, и по содержанию, например, обращение к уже известным проповедям и к моделям, которым нужно подражать^[667]. И все же такое изложение традиционных этических наставлений в форме парэнетических максим можно считать практически вторым жанром, поскольку оно встречается в рамках сочинений, по преимуществу написанных в другом жанре, и отражает различные социальные реалии. Иак также определяют как протрептическую (поощряющую) проповедь, наставление придерживаться одного образа жизни как лучшего по отношению к другому, поскольку он подтверждает превосходство иудео–христианской морали, основанной на Законе. Этот жанр более соответствует представлению о Иак как хорошо обдуманном риторическом сочинении, а не просто разрозненном собрании максим. Если мы задумаемся о том, как все это сочетается со вступительной частью письма, то придем к выводу, что Иак относится к некому смешанному классу.

Авторство, адресат, место и время написания

Авторство. Было ли это действительно письмо, написанное Иаковом Иерусалимским до 62 года н. э. (года его смерти)? Давайте рассмотрим аргументы, приводимые в пользу положительного ответа. Во–первых, разве не логичнее было бы для автора более позднего псевдоэпиграфа воспользоваться почетным титулом «брат Господа» вместо «слуга Божий» (1:1) или особыми ссылками на Иисуса для подтверждения вымышленных биографических данных. Еврейский дух письма также говорит в пользу того, что оно было написано главой Иерусалимской церкви. Однако эти аргументы не исключают возможности того, что это сочинение написал какой‑нибудь ученик или хорошо осведомленный почитатель Иакова, воспользовавшийся скромным титулом, которым называл себя реальный Иаков, чтобы продолжить таким образом его мысль. Иаков Иерусалимский был одной из самых значительных фигур новозаветного христианства, поэтому, возможно, автору псевдоэпиграфа не было необходимости представлять Иакова адресатам (особенно тем, которые были обращены иерусалимскими миссионерами). Иак написано на беглом, даже образном греческом и в прекрасном стиле^[668], поэтому маловероятно, что оно было переведено с еврейского/арамейского, а родным языком автора был семитский. Кроме того, Иак ссылается не на еврейскую Библию, а на Септуагинту. Таким образом, маловероятно, что крестьянин из Назарета мог написать это письмо лично. Можно предположить, что это был секретарь, но, как мы увидим, другие аргументы говорят в пользу того, что это сочинение было написано после смерти Иакова кем‑то из его почитателей. Догадки о том, кто это был на самом деле, становятся, таким образом, бессмысленными.

Время написания. В качестве внешнего свидетельства можно привести прежде всего сочинения Псевдоклимента (самое раннее из которых датируется приблизительно 150–200 годами), где Иаков превозносится как епископ епископов и где утверждается, что между ним и Павлом были гораздо более враждебные отношения, чем это явствует из Иак^[669]. Иак, видимо, было известно автору «Пастыря Ерма»^[670], возможно, написанного в Риме около 140 года. Это означает, что Иак должно было быть написано до этого года. Что касается внутренних свидетельств, то, как мы видели при сравнении Иак и Нагорной проповеди Мф, автор знаком, хотя и в другой редакции, с тем видом учения Иисуса, которое изложено в Q и Евангелиях.

Таким образом, вряд ли автор опирался на письменные Евангелия. Автор также знаком с Павловой концепцией веры и дел, выраженной в Гал и Рим (написаны в 50–е годы), но, вероятно, в ее искаженном в результате популяризации варианте. Если судить по связи с Иисусовой и Павловой традицией, Иак могло быть написано и до 62 года, но более вероятно, что это произошло в последней трети I века. Подразумеваемая в 3:1 и 5:14–15 структура церкви, где была уже должность (а не просто дар) учителя и где пресвитеры уже имели определенную, так сказать, квазибогослужебную функцию, также наводит на мысль о конце I века. Более поздняя датировка маловероятна. Чем ближе ко II веку, тем более вероятно, что автор должен был бы знать письменные Евангелия и Послания.

Место написания, адресаты. Для ответов на эти вопросы у нас недостаточно сведений. Особое отношение к бедным, знание Иисусовой традиции, упоминание раннего и позднего дождя, характерного для климата Палестины (5:7)^[671] намекает на то, что Иак было написано в Иерусалиме или Палестине. Согласно Егесипу (ЕН 3.19–20), потомки членов семьи Иисуса, особенно внуки Иуды — «его брата по плоти», руководили церквами в Палестине до правления Траяна (98–117). Хотя Иакова почитали во многих областях, христиане палестинских церквей, разумеется, особенно чтили его как первого лидера иерусалимской общины. Самая ранняя апология Иакова — сочинения Псевдоклимента, написанные, по–видимому, в Пелле, которая находилась примерно в 60 милях к северо–востоку от Иерусалима, по другую сторону от реки Иордан. Говорили, что именно туда ушли иерусалимские христиане перед разрушением города в 70 году.

Нравственная проповедь Иак явно предназначалась общине или общинам (не отдельному человеку или семье) и была направлена против внешнего мира (1:27; Johnson, James 80–88). И все‑таки Иак — не сектантское произведение, так как оно направлено не только против чужих, а касается прежде всего исправления своих, то есть христиан, которые должны углублять свои познания. Использование греческого языка, ссылки на Септуагинту и обращение к «двенадцати коленам в рассеянии» указывает на то, что адресаты находились за пределами Палестины. Ярко выраженный еврейский дух заставляет думать, что и автор, и адресаты были из числа евреев–христиан. Однако христиане из язычников часто перенимали еврейский колорит от обративших их миссионеров, так что существовала и ветвь иудео–христиан из язычников, весьма лояльная к иудаизму. Если Иак было написано в Иерусалиме (или в христианской общине, сохранившейся в Палестине после 70 года), слова «Двенадцати коленам в рассеянии» могли быть обращены к тем общинам иудео–христиан из язычников, которые были обращены иерусалимскими миссионерами, а для этих общин изначально была свойственна верность иудаизму, присущая Иакову. Одной из таких общин могла быть римская, поскольку Иак было известно в Риме уже в начале II века. Если оно было получено в Риме, то могло служить для исправления искажений идеи о делах, выраженной Павлом в Рим. Ссылались ли на него в Риме («Пастырь Ерма», возможно,1 Клим) потому, что оно соответствовало все еще господствующему там проеврейскому мировоззрению (см. главу 24)? Однако к середине II века фигура Иакова была уже поднята на флаг христианами еврейского толка, которые считались еретиками (сочинения Псевдоклимента), поэтому популярность идеи дел, связанной с именем Иакова, уже, видимо, ослабла. Этим можно объяснить то, что Иак не попало в римский канонический список конца II века. Это, конечно, в значительной степени догадки, но это свидетельствует против того, чтобы признать Иак сочинением общего характера, не имевшем определенной цели и не предназначавшемся в качестве наставления.

Каноничность Иак ^[672]

Иак не упоминается в Каноне Муратори, по которому можно судить о том, какие книги почитались священными в Риме конца II века. То, что старолатинский перевод Иак был найден в Codex Corbeiensis (список IX века) и помещен среди неканонических сочинений, делает весьма вероятным то, что Иак было переведено на латынь в III веке (и, возможно, позже других Соборных посланий). Следовательно, это свидетельство говорит о том, что около 200 года на Западе Иак не считалось каноническим, хотя оно рано сделалось известным в Риме (как мы показали при обсуждении «Пастыря Ерма»). В начале III века на грекоговорящем Востоке это письмо было признано Оригеном, который, хотя и считал его спорным сочинением, цитирует его двадцать четыре раза и приписывает его апостолу Иакову, брату Господа^[673]. Еще в начале IV века Евсевий (ЕН 2.23.24–25; 3.25.3) помещает его среди спорных книг НЗ, но уже в конце того же века Афанасий свидетельствует о том, что Иак было признано грекоговорящими церквами Востока. То, что Иероним Стридонский, хотя и не полностью одобряя, включил его в Вульгату, а Августин ссылался на него, означали признание Иак на Западе. С другой стороны, оно не было признано сироговорящей церковью. Наконец, в начале V века Иак появилось и в официальном переводе на сирийский (Пешитта), хотя некоторые выдающиеся деятели этой церкви того времени и не знали о нем.

Нам неизвестно, почему Иак так долго не находило признания. Возможно, кто‑то из тех, кому оно было известно, не признавал, что «Иаков» из 1:1 и глава Иерусалимской церкви — одно и то же лицо, а другие сомневались, что авторство Иакова подлинно. Или то, что оно имело хождение в основном среди христиан, чтящих Закон, сделало его подозрительным для членов других церквей? Или же его не могли признать Соборным посланием из‑за отсутствия в нем христологии?

Сомнения по поводу Иак в реннехристианский период послужили пищей для новых сомнений периода Реформации. Эразм, как и кардинал Каетан, признавал его, но сомневался в том, что оно принадлежит Иакову, брату Господа. В (сентябрьской) редакции своего немецкого перевода Библии 1522 года Лютер поместил Иак вместе с Евр, Иуд и Откр в конце НЗ, считая их сочинениями более низкого качества, чем «истинные и бесспорные, главные книги Нового Завета». Основными причинами сомнений периода Реформации (помимо тех, что уже высказывались в раннехристианский период) было то, что там соборование утверждается как таинство, а также говорится, что «вера без дел мертва» (2:20), а это вступало в противоречие с превознесением веры Лютером. Хотя Лютер и нашел там много хороших высказываний, Иак оставалось для него «соломенным посланием» по сравнению с истинным золотом Евангелия. В 1540 году в своих «Застольных беседах» он выражал желание, чтобы Иак было исключено из обсуждения в университете Виттенберга, поскольку оно не имеет большого значения. Лютерова реформа канона была впоследствии отменена, а благодаря Меланхтону открытое противоречие между Иак и Павлом устранено. Однако и в последующие столетия, особенно в рамках протестантизма, Иак часто считалось второстепенным новозаветным свидетельством, особенно по сравнению с письмами Павла. Иногда оно даже сбрасывалось со счетов как более поздний продукт эбионитства или крайней ветви еврейского христианства.

Однако ко второй половине XX века, с ростом у христиан чувства социальной этики, замалчивание Павлом необходимости социальной реформы (например, его терпимость к рабству) стало объектом усиливающейся критики, а к Иак, напротив, стали относиться лучше. Изречение «Что пользы, братия мои, если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет?», подкрепленное примерами о необходимости ежедневно давать одежду тем, кто плохо одет, и еду тем, кто голоден (2:14–16), посчитали существенным исправлением равнодушного к обществу христианства. Конечно, отсутствие в Иак христологических утверждений («Иисус Христос» звучит здесь только дважды: 1:1 и 2:1) осталось проблемой, но для поколения, выросшего на идеях богословия освобождения (часто пишут «теология освобождения», но это не принципиально), социальная направленность была более важна. (Можно также заметить, что Иак показывает, как преобразовать христологию в нечто значимое для христианской жизни, что делал и сам Иисус, который, хотя и назван в Синоптических Евангелиях Сыном Божьим, прямо этого не проповедовал, а разъяснял Благую весть о царстве бедным, голодным и преследуемым.) Таким образом, многие, исходя из Иак 1:27, где говорится, что истинная религия — это навещать нуждающихся вдов и сирот, будут резко возражать против того, что Иак — «соломенное послание». Такая перемена в отношении к Иак служит вечным предостережением против того, чтобы оценивать ту или другую книгу НЗ как худшую или второстепенную. То, к чему одно поколение относится с презрением, другое поколение может расценить как суть Благой вести.

Для размышления

(1) Проблему, связанную со структурой послания, не следует оставлять без внимания, например, вопрос о том, насколько то, что следует за Иак 3:1, относится именно к учителям. И о них ли речь в Иак 4? Дибелиус (Dibelius, James 5) определяет Иак как парэнесис, то есть собрание этических высказываний из разных источников, мало связанных между собой или вообще не связанных ничем, кроме «слов–связок». Однако более детальное исследование показывает, что парэнесис может иметь форму и развитие, и большинство современных комментаторов склонны видеть в Иак структуру, хотя они могут не соглашаться по поводу деталей этой структуры. Некоторые считают, что эта структура определялась внешними факторами, какими могли быть, например, мидраш или гомилетическая интерпретация Пс 12(11), или длина разделов проповеди^[674]. Согласно самой вероятной из этих гипотез выбор тем определялся их последовательностью, уже существовавшей в крещальных проповедях или катехизических наставлениях по этическим вопросам, что следует из большого количества параллелей с 1 Петр. Каргаль (Cargal, Restoring ) сделал обзор предположений, а затем попытался применить семиотическую теорию Греймаса. Выделенные им части не всегда просто согласовать с темами и риторическими приемами. Так например, он считает 1:22–2:13 одним разделом, хотя 2:1 начинается с нового обращения. Однако другие исследователи считают, что в основе организации Иак лежит богословие, например, принцип двойственной склонности Iyēser или yetzer ) человека как добру, так и к злу (см. Иак 2:8; 4:8; и Macrus, «Evil»). Читатели могут сравнить структуру Послания, которая предлагается в разных комментариях на Иак, и выяснить, влияет ли их различие на смысл, и если влияет, то каким образом.

(2) Мы можем наблюдать в ВЗ рост интереса к теме ответственности человека за творимое им зло. Утверждение, что Бог ожесточил сердце фараона и поэтому он не сделал того, что Бог повелел ему через Моисея (Исх 4:21; 7:3–4, и т. д.; также 2 Сам 24:1; Ис 6:9–10) — формулировка, которая не проводит четкой границы между божественным предвидением и божественным влиянием на события, то есть Богом как причиной событий. Прогрессом в области богословия было предположение, что какая‑то другая личность помимо Бога толкает людей к злу: сначала ангел, сам по себе не злой (сатана в Иов 1:6–12; Зах 3:1–2), а затем уже злой ангел–искуситель, или дьявол (1 Фес 2:18; Мф 4:1–11). Однако в современном обществе вместо того чтобы обвинять Бога, в основном ссылаются на наследственность, а от людей религиозных можно услышать высказывания вроде «бес попутал». Иак 1:13–16 противоречит и тому, и другому, говоря о личной ответственности каждого за его реакцию на искушение или испытание. Полное отрицание существования разумного злого начала хотя и встречается в наше время, противоречит большей части новозаветных свидетельств и традиционному христианскому учению.

(3) В годы обострения кризиса прав человека в США в некоторых церквах часто говорили, что можно прочесть Иак 2:1–7, заменив «богатый» и «бедный» на «белый» и «черный», и получится исключительно актуальная проповедь. Однако не стоит думать, что в изменившейся ситуации Иак потеряло свою значимость. Давайте представим себе церковный приход, в котором уделяется много внимания социальным вопросам и о котором никак нельзя сказать, что там равнодушны к бедным. Но может ли священник, управляющий этим приходом, позволить себе не уделять щедрым богачам особого внимания? Ведь если те, кто делает богатые пожертвования, не будут особым образом публично отмечены (в специальном бюллетене, на памятной доске или в ежегодном списке пожертвователей), вероятность таких богатых пожертвований резко уменьшится. Разве возможно жить в мире и не быть пристрастным? Не вечным ли — до наступления Царства Небесного — вызовом служит Иак, как и евангельский Иисус?

(4) Специальный подраздел был посвящен Иак 5:14–16 и христианским разногласиям по поводу причисления помазания больных к таинству. Оставив на время вопрос о помазании именно священниками, мы не можем отрицать, что Иак подхватывает и продолжает традицию внимательного отношения к исцелению, идущую от Иисуса. Павлу известно было о целителях, получивших этот дар от Духа, а некоторые и в наши дни утверждают, что такие есть в церкви. Большинство христиан не считают, что им дан такой дар исцеления. Должны ли они продолжать традиции раннехристианского отношения к целительству и уходу за больными, особенно в рамках культуры, которая все больше и больше склонна доверять лечение больных медикам и различным организациям здравоохранения?

Библиография

Adamson J. B. (NICNT, 1976), Blackman, Ε. С. (TBC, 1957); Chester, A. (NTT, 1994); Davids, R. H. (NIGTC, 1982, NIBC, 1984); Dibelius, M. (Hermeneia, 1975); Gench, ET, (ProcC, rev. ed. 1995); Johnson, L. T . (AB 1995); Kugelman, R. (NTM, 1980*); Laws, S. (HNTC, 1980); Martin, R. A. (AugC, 1982); Martin, R. P. (WBC, 1988); Perkins, P. (IBC, 1995); Reicke, Β. (AB, 1964**); Ropes, J.Η. (ICC, 1916); Ross, A. (NICNT, 1954), Sidebottom, E. M. (NCBC, 1967**); Sloyan, G. S. (ProcC, 1977); Tasker, R. V. G. (TNTC, 1956); Townsend, M. J. (EC, 1994); Williams, R. R. (CCNEB, 1965).

Adamson, J.В., James: The Man and His Message (Grand Rapids: Eerdmans, 1989).

Baker, W. R., Personal Speech‑Ethics in the Epistle of James (WUNT 2.68; Tübingen: MohrSiebeck, 1995).

Cabaniss, A. «A Note on Jacob’s Homily,» EvQ 47 (1975), 219–222.

Cargal, T. B. Restoring the Diaspora: Discursive Structure and Purpose in the Epistle of James (SBLDS 144; Atlanta: Scholars, 1993). Семиотический подход.

Geyser, A. S., «The Letter of James and the Social Condition of His Addressees,»Neotestamentica 9 (1975), 25–33.

Hort, F. J. Α., The Epistle of James (London: Macmillan, 1909). Неполный (до 4:7) комментарий известного исследователя XIX века.

Marcus, J., «The Evil Inclination in the Epistle of James,» CBQ44 (1982), 606–621.

Martin, R. P., «The Life‑Setting of the Epistle of James in the Light of Jewish History,» Biblical and Near Eastern Studies, ed. G. A. Turtle (W. S. LaSor Festschrift; Grand Rapids: Eerdmans, 1978), 97–103.

Mayor, J. В., The Epistle of St James (3d ed.; London: Macmillan, 1913).

Mitton, C. L., The Epistle of James (Grand Rapids: Eerdmans, 1966).

Moffatt, J. M., The General Epistles (London: Hodder & Stoughton, 1982).

Reese, J. M., «The Exegete as Sage: Hearing the Message of James,» BTB 12 (1982), 82–85.

RevExp 66 (#4, 1969) посвящено Посланию Иакова.