Введение

В тот день в Вашингтоне было очень холодно.

Я сидел в Библиотеке конгресса, полагая, что занимаюсь изысканиями для своей первой книги, и вдруг обнаружил, что смотрю на лежащий передо мною текст, но ничего не вижу.

Я был слишком ошеломлен, чтобы работать; сердце мое болело при мысли о том, что случилось днем раньше.

Вы, конечно, помните тот вторник и, как и я, наверное, никогда его не забудете.

День на Восточном побережье США обещал быть ясным и холодным. Все были заняты своими повседневными делами и строили планы на будущее. И вдруг это будущее померкло на наших глазах.

Запуск космических кораблей многоразового использования стал таким обыденным явлением, что его почти перестали замечать. Но в то утро все бросились к экранам телевизоров, чтобы самим убедиться в реальности разнесшегося слуха.

В тот день техника предала нас. Через семьдесят три секунды после пуска разгерметизировался шов на ракете-носителе, выводившей корабль в космос, и через обшивку во внешний топливный бак, прикрепленный к нижней части «Челленджера», прорвалось пламя. За доли секунды находившиеся там 383 тысячи галлонов жидкого водорода взорвались, превратив корабль в пыль. След смерти оставался в воздухе так долго, что, казалось, весь мир успел насмотреться на него.

Ведущие программ теленовостей все время прокручивали видеопленку, на которой семь астронавтов прощались перед своим полетом в вечность. Их имена на скафандрах небесно-голубого цвета навсегда останутся в истории освоения космоса: Онизуки, Джарвис, Резник, Смит, Скоби, Макнейр и школьная учительница Маколифф.

Я сидел на твердом дубовом стуле в библиотеке, и перед моим мысленным взором снова и снова возникали лица родителей Кристы Маколифф, стоявших на месте для особо почетных гостей на космодроме мыса Канаверал. В их глазах, как в зеркале, отражалась вся Америка: гордость ожидания, нетерпение при отсчете времени перед пуском, ликование в момент старта, недоумение после взрыва и шок при виде случившегося.

Пытаясь отвлечься, я решил сделать перерыв и прогуляться по улице до здания Капитолия. Было приятно войти с пронизывающего ветра в тепло большой ротонды. Я нечасто бывал в Капитолии, и всякий раз он поражал меня своими размерами и величием.

Неподалеку собиралась на экскурсию небольшая группа туристов, и я решил присоединиться к ним. Гид оживленно рассказывала о статистике, архитектуре, статуях и живописи. Она провела нас через такое количество залов и комнат, что, когда экскурсия закончилась в том месте, где начиналась, у нас голова шла кругом.

Во время экскурсии она вставляла в свой рассказ многочисленные шутки и притчи, которые оживляли исторические факты. Самую лучшую свою шутку она припасла напоследок. Выждав несколько секунд после окончания экскурсии, она сказала, что у нее имеется еще одна, последняя фотография, которую нам необходимо увидеть, — фотография самого замечательного человека Америки.

Сунув руки в карман спортивной куртки, она достала оттуда фотографию… своей дочери.

Мы рассмеялись и вежливо похлопали, выразив таким образом нашу признательность за интересную экскурсию. Я еще раз взглянул на фото, затем направился обратно в Библиотеку конгресса.

На верхних ступеньках лестницы я ненадолго задержался, чтобы осмыслить происшедшее. Я вошел в здание Капитолия под впечатлением национальной трагедии, а потом провел некоторое время, слушая воспоминания о Мэдисоне, Джефферсоне, Адамсе, Монро, Кроккетте и Уэбстере.

Стоя на парадной лестнице символа свободы и рассуждая о жизни, я пришел к мысли, что мать, гордящаяся своею дочерью, — это самое разумное, что есть в этом мире.

Космическая программа символизирует технику, обещающую открыть дорогу в будущее и дать ключ к решению всех проблем. Но, как оказалось, в надежность техники можно верить не более, чем в надежность шва ракеты. Конечно, техника замечательна и она нужна, однако, породив в нас огромные надежды, она же и нанесла нам удар.

Здание Капитолия — это символ правительства. Построенное на фундаменте свободы и поддерживаемое опорами демократии и справедливости, оно является эмблемой надежды в мире цинизма. Однако и правительство не может обеспечить будущее: оно хорошо лишь настолько, насколько хороши принципы, на которые оно опирается. А некоторые из решений, принимавшихся в этих самых залах, оставили несмываемые пятна позора на нашей национальной совести.

Стоя на широких, обдуваемых ветром ступенях Капитолия, я подумал, что будущее нашей страны, в конце концов, находится не в руках кучки людей и зависит не от капризов политиков. Так никогда не было и не будет.

Кто-то сказал, что подлинное богатство любой страны составляют люди. Я согласен с этим, однако склонен сузить это определение. Настоящее богатство Америки — родители. Именно они, в конечном счете, определяют будущее нашей страны. Это тот стержень, на котором держится вся цивилизация. Именно от них зависит, открытой или закрытой окажется для нас дверь в завтрашний день.

Однако далеко не во всех социальных слоях родителям отводится приоритетная роль. Да и мы отнюдь не утверждаем, что только родители вносят вклад в формирование цивилизации. Несомненно, этому способствуют многие факторы. Однако, как неоднократно показывала история, именно родители закладывают ее основы. Их руководящая роль (или отсутствие таковой) определяет характер и долголетие нации. Нация хороша лишь настолько, насколько хороши отцы и матери.

В светских беседах принято говорить, что самое ценное, что у нас есть, — это дети. Однако дети не являются богатством нации. Они составляют ее ценнейший природный ресурс. Дети — это сырье, которое нации предстоит использовать, чтобы обеспечить себе будущее.

Как любые природные ресурсы, их надо разрабатывать. Именно родители должны отделять положительный потенциал своих детей от руды их недостатков.

Все это было бы несложно, если бы мы занимались только этим. Однако, помимо всего прочего, нам еще нужно успевать на отлетающие самолеты и платить по счетам. Масса дел вынуждает нас часто оставлять детей без внимания.

Итак, мы оставляем наследие, однако далеко не всегда такое, какое хотели бы. Чтобы оставить детям наследие любви, нужно нечто гораздо большее, чем благие намерения. Нам приходится быть стратегами и уметь выбирать главное. Ведь благие намерения не отменяют наши многочисленные обязанности.

Книга, которую вы сейчас держите в руках, является, возможно, вашей самой важной покупкой за многие годы. Это не потому, что она очень глубока по содержанию или автор ее очень мудр. Просто что-то побудило вас подумать о необходимости оставить детям дар на всю жизнь-. Это наследие ценнее денег, машин и другой собственности. Ведь, купив эту книгу, вы подумали о том, что хотите оставить детям наследие любви, и сделали конкретный шаг для этого.

Это первый, но очень важный шаг. Теперь, с Божьей помощью, давайте посмотрим, как сделать наследие, которое мы оставляем детям, как можно лучше.