Приложения

Открытое письмо новобрачным

Беседы за самоваром

Об алкоголе, никотине, о себе

Открытое письмо новобрачным

Дорогие друзья! Мои молодые современники! Вы вступаете в брак. Создаете новую семью. Начинаете новую жизнь. Жизнь, наполненную не только радостями и огорчениями, победами и поражениями, но и жизнь, пронизанную великим чувством — чувством ответственности. Ответственности перед собой и перед своими родителями, перед Родиной и ее историей. И ответственность эта вовсе не абстрактная.

Она явится Вам осязаемо, в образе Ваших детей, ради которых Вы создаете семью, ради которых мы все живем и трудимся на земле. Мы всегда радуемся многотрудному и гордому слову РОЖДЕНИЕ. Это великое слово. Сладкое слово. С ним связана суть всего живого. В этом слове наше беспокойство за будущее. Беспокойство, без которого нет человека и человеческой мысли. В этом слове сама жизнь и страсть, которых, по выражению Блока, «без долга нет».

И, наконец, в РОЖДЕНИИ — наше бассмертие. Ибо родившемуся на свет ребенку мы с самого начала готовимся передать накопленную в веках нашими отцами мудрость человеческую, эстафету жизни, огонь домашнего очага. Они дети Ваши, — надежда нации, народа, государства. И многое, если не сказать все, зависит от Вас. Зависит в том плане, какой будет наша надежда. Наше будущее. И вопрос этот не частный. Он волнует всех нас. Ваших современни ков. Ваших соотечественников. Именно поэтому я обращаюсь к Вам с этим письмом. Ибо действительно нелегко мне в самом начале Вашего совместного счастья, Вашей совместной жизни начать разговор на довольно тревожную тему. Однако посчитал своим нравственным долгом взяться за это письмо. Человек, естественно, не может знать всего. В мире ежедневно выходит тысяча шестьсот названий книг. И все таки есть вещи, которые нельзя не знать.

В Древнем Риме судили однажды хлебопека, который обвинялся в убийстве. Его казнили. И лишь после того как приговор привели в исполнение, выяснилось, что несчастный хлебопек не был ни в чем виноват. Тогда сенат решил специально выделить штатного работника, который на всех судебных заседаниях начинал говорить первым. Он входил в зал. Останавливался перед судьями. Громко произносил всего одну фразу: «Помните о хлебопеке!» И мне сегодня хочется, чтобы Вы помнили, никогда не забывая, о судьбе одного из наших современников. Пусть его горькая и трагическая судьба станет для Вас уроком. Уверен, что это тот самый случай, когда вопреки известной формуле гениального Данте и страх «должен подавать советы».

Его знали мастер Або. Он с самого детства отвык от своего полного имени — Альберт. Этот человек, по-видимому, родился художником. Однако художником не стал. Блокадное детство. Эвакуация. Безотцовщина. Всего шесть классов образования. Но никто в округе не мог так искусно подобрать колер, как мастер Або. Любую царапину, любую вмятину на машине он заделывал так, что после даже эксперты не могли найти место аварии.

Выгодно было иметь дело с таким мастером. Расчет простой, утилитарный. Точно подобран колер — и не надо перекрашивать всю машину. Многие уже знали, что у других специалистов, как те ни старались, остается след. Пятно. Ну в пятидесятых-шесгидесятых годах еще можно было терпеть всякие там пятна на собственной машине. С тех пор число автомобильных пижонов неизмеримо выросло. И потом, что бы там ни говорили писатели об автомобиле, все же он не только средство передвижения, но и роскошь. А роскошь и пятно — две вещи несовместимые. Так что мастер Або был нарасхват.

Або хорошо зарабатывал. Очередь к нему была такая, какая бывает к разрекламированному знахарю. Клиенты хорошо знали, что он каждый день, включая и выходные, неизменно в одно и то же время делает двухчасовой перерыв.

Он обедает. Обычно с очередным клиентом. Всегда с коньяком. О нем уже ходили легенды. Например: «Может выпить литр и подобрать после этого нужный колер, как подобрал бы сам Рафаэль». Говорят, что когда бывал трезвый, как стеклышко, то работа получалась «не то что надо». Другое дело, когда выпьет. Тогда и рука твердая, и глаз верный.

Мастер Або был женат. И когда родился первенец, он, как и обещал друзьям, налил в двадцатилитровую канистру крепкий портвейн: пил сам и угощал друзей. Пил с утра до вечера. Он празновал появление на свет сына, но еще не знал, что в дом его уже пришло горе. Сын родился с заячьей губой. Есть такой диагноз. Но если бы только это. Вскоре, как установили врачи, мальчик стал отставать в физическом и психическом развитии от своих сверстников. Находился на диспансерном учете с основным диагнозом — олигофрения, что означает слабоумие.

А автомобильные клиенты тем временем все шли и шли к мастеру Або. Они, конечно, не замечали, что творится в душе «кудесника красок», как назвали Або в одной из радиопередач, составленной по письмам слушателей. Они хотели только одного: как можно быстрее подобрать нужный колер, да так, чтобы не пришлось перекрашивать всю машину. Условия оставались прежними. Привычная такса плюс двухчасовой обед в ресторане. Так как клиенты менялись каждый день, то, естественно, они не могли замечать перемен, которые происходили в самом Або. А он изо дня в день становился все угрюмее. Часто рыдал за столом. Вспоминал своего малыша с обезображенной губой и пустым взглядом.

Через три года родился второй ребенок, родился нормальным, с обычными губами. Отец был счастлив. Выходит, напрасно жену ругал, винил весь ее род, называл квелой.

А теперь, слава богу, все в порядке, и губа у ребенка как у всех. Родилась девочка.

До года никто никаких отклонений у нее не замечали. А после года выяснилось, что у ребенка имеются так называемые патологические рефлексы. Родители ничего в этом не понимали и даже злились на врачей, «которые всегда что-нибудь выдумывают». Первые членораздельные слова девочка стала произносить только к четырем годам.

Отец продолжал страдать. На семейном совете, состоявшемся как-то в утреннюю пору, он сказал в присутствии многочисленных родственников, что бросит работу и займется, наконец, лечением дочери. С сыном, мол, ничего поделать уже нельзя, все у него слишком уж очевидно (прямо рок какой-то!). Вот с дочерью совсем другое дело. Девочка как девочка. Красивый ребенок. Красивые курчавые волосы.

Правда, взгляд такой же, как у братишки, словно в тумане. Да еще какая-то неестественная улыбка всегда на лице. Значит, надо лечить…

Но разговор тот, на том утреннем семейном совете, остался всего лишь разговором. Вечером Або вернулся пьяный. Как всегда.

Я думаю, нет смысла дальше перелистывать страницы биографии мастера Або, так сказать, в хронологическом порядке. Слишком уж похожи эти страницы одна на другую, Скажу лишь, что у этого человека родилось еще двое детей. Они посещали так называемую вспомогательную школу для умственно отсталых детей. Все четверо. Признаюсь, прежде чем познакомиться с биографией мастера Або, я побывал в той самой вспомогательной школе. А познакомившись с этими несчастными существами, имеющими общую фамилию, общее отчество, я решил встретиться с их родителями.

Дверь мне открыла старуха с выцветшими глазами. Простоволосая. Седая голова. Оказалось, что это и есть мать тех детей. Я поразился: на вид ветхая старуха, а ее младшему ребенку нет и девяти лет. Потом я узнал, что женщина эта вовсе не старуха. Просматривая семейные альбомы, я увидел, какой редкой красоты была она еще совсем недавно. Горе сделало свое дело. Я справился о муже. Женщина вместо ответа разрыдалась. Мужа нет. Муж повесился.

С горя повесился. Считал, что сам бог против него, раз уж такими дети рождались. Последний год ходил сам не свой.

Особенно сильно хандрил, когда бывал трезв. Правда, иногда еще продолжал, как жена говорила, свою проклятую работу. Но все же это был уже не тот человек. По ночам вскакивал. Выкрикивал имена детей. Плакал навзрыд. А потом как-то вернулся из школы, где находились его дети. Вернулся и… повесился. Прямо на спивке никелированной кровати. Его так и нашли у кровати с согнутыми ногами. Люди удивлялись: как же можно вот так, таким манером, повеситься? А он повесился. «И знаете, — говорит жена, — я впервые после долгих лет перерыва увидела на его обычно напряженном лице какое-то спокойствие. Увидела лишь на мертвом лице».

Вышел я из этого дома с тяжестью в груди. Сердце было наполнено жалостью к судьбе мастера Або.

Я встречался с некоторыми из тех, кто хорошо знал покойного. Хоронили его чуть ли не всем городом. Машины медленно и бесшумно плыли за гробом. На могиле говорили о его золотых руках и золотой душе. Но никто, наверное, не знал, что творилось все последние годы в этой «золотой душе». Как не знали, думаю, и того, за что именно он себя казнил.

Мне думается, человек этот в конце концов догадался, опознал, в чем причина всех его несчастий. Не мог же он на протяжении многих лет в наш век, век информации, хотя бы один раз не услышать о том, что такое «пьяное зачатие», что оно, как правило, бьет без промаха: сто из ста детей рождаются в той или иной степени ненормальными… Во всяком случае вину свою, видимо, почувствовал.

Вместе с моим другом и коллегой врачом-эндокринологом Виктором Казьминым мы уже писали о проблеме «пьяного зачатия». И прежде чем писать, в течение ряда лет обследовали вспомогательные школы на Крайнем Севере, наблюдали за больными детьми. Тогда же мы узнали, что многие родители глубоко переживали и по-настоящему страдали, чувствуя себя виновными в несчастье своих детей.

И общим для всех было то, что узнавали они о своей вине, как говорится, задним числом. Вот только несколько ответов матерей на наш неизменный вопрос: «Знали ли вы о последствиях пьяного зачатия?»

— В первый раз слышу.

— Если бы мы с мужем знали, если бы знали, доктор!

-!?

— Это вы, врачи, виноваты. Не сейчас надо было пожаловать, когда горю уже ничем не поможешь.

К счастью, таких страшных судеб, как судьба мастера Або, я больше не встречал Но, несмотря на свою редкостность, все же она, на мой взгляд, типична. Я имею в виду, что фамилия алкоголика в конце концов исчезает с лица земли. Падет на землю зачахшее генеалогическое древо. Это было доказано в эксперименте, о котором в свое время много писалось Французский ученый Моррель тщательно проследил за жизнью четырех поколений, страдающих хроническим алкоголизмом, и записал результаты своего уникального эксперимента- «В первом поколении — нравственная испорченность, алкогольные излишества; во втором — пьянство в полном смысле слова, представители третьего поколения страдали ипохондрией, меланхолией, были склонны к убийству, самоубийству; в четвертом — тупость, идиотизм, бесплодие…».

Последствия пьянства опасны в любом случае При любой его степени Наше обследование, например, показало (подтвердило результаты прежних работ, в частности, В Дульнева), что всего лишь незначительный процент (пять процентов) родителей, чьи дети находятся во вспомогательных школах, страдают хроническим алкоголизмом. Не являясь, однако, хроническими алкоголиками, эти родители вовсе не отрицают, что «радость любви» у них довольно часто совпадает с опьянением А наукой установлено, что алкоголь в первую очередь пагубно влияет на половые клетки, котрые впоследствии несут будущему плоду патологическую информацию: деформируются, и происходит неправильное развитие, которое в дальнейшем не поддается уже никакой коррекции. Достаточно и рюмки спиртного в тот момент, когда родители мечтают о ребенке Всего лишь одной рюмки.

Иногда можно слышать такие суждения: «Подумаешь, была и рюмка и другая, и ничего, родились вполне здоровые дети, и слава богу, не глупее других». Примитивное суждение. Ибо неизвестно, какими бы могли быть те же самые дети, которые сегодня лишь «не глупее других», если бы не «рюмка-другая».

Многие родители в беседе чуть ли не начисто отрицали пристрастие к спиртному. Я записывал имена таких и, вновь возвращаясь в школу, беседовал с их детьми Вот их признания:

— Отец всегда возвращался домой выпивши.

— Каждый день пил. Но пьяным я его не видел.

— Раньше пил много. Теперь, после операции — мало.

— Я боюсь отвечать…

Бели бы Вы знали, как тяжело было смотреть на этих несчастных детей, лишенных не только детства, но и будущего. Они никогда не излечатся. Это лица, по сути дела, лишенные личности. И в этом, как показывает жизнь, в большинстве случаев виноваты сами родители И я не думаю, что их, родителей, можно оправдать тем, что они, видите ли, не знали ничего о проблеме «пьяного зачатия» Известно, что незнание закона не освобождает от ответственности А беспокойство о будущих поколениях для каждого из нас является законом. И мы обязаны знать все то, что вбирает в себя само беспокойство о детях.

Еще вчера Вы, может, были школьниками, и, возможно, пресловутый ложный стыд мешал нам, родителям и учителям, рассказать в подробностях о тяжелых последствия «пьяного зачатия» или поведать истории, похожие своим драматизмом на судьбу мастера Або. Но сегодня, когда Вы вступаете в брак, когда сами готовитесь стать родителями, именно сегодня, презрев Ложный стыд, мы должны рассказать Вам о сущности самой проблемы Кому, как не Вам, сегодня (завтра, может быть, будет фатально поздно) узнать, что однажды научное исследование показало: «От 215 родителей, злоупотребляющих спиртными напитками, родилось 37 недоношенных, 16 мертворожденных, 36 плохо развитых, а потому нетрудоспособных, 55 человек заболели туберкулезом, 145 — психическими расстройствами».

Многие неверно понимают суть проблемы «пьяного зачатия», полагая, что в основном вина лежит на мужчине.

Однако исследования показывают, что наиболее обостряется проблема, когда в момент зачатия бывает выпившей мать.

Руководитель детского отделения в больнице Джорджтаунского университета (США) Дэвид Эбрамсон в течение 20 лет лечил детей, родившихся от пьяниц. У новорожденных отмечался классический синдром похмелья. Потребовалось немало времени, чтобы отучить малюток от болезненного «пристрастия» к спиртному, которое они получили в организме матери.

Ученый Дэвид Смит из Сиэтла, занимающийся исследованием так называемого зародышевого алкогольного синдрома, установил, что последствия злоупотребления алкоголе матерью могут быть самыми разнообразными, такие дети отстают от сверстников в росте, страдают пороками сердца. У них наблюдается низкий уровень умственных способностей. Смит пишет: «У одного новорожденного даже пахло спиртным изо рта. Мы видели младенцев, у которых постоянно дрожали руки, причем тремор продолжался четыре месяца. Тут уж не просто синдром похмелья, это признак глубоких нарушений в нервной системе. Вне всякого сомнения развитие мозга в данном случае будет затруднено. В это главный вред…» Специалист медицинской школы при Бостонском университете Генри Роосет после многолетних исследований пишет: «Пока еще ни у одного из пьяниц не родилось нормального ребенка»…

К великому счастью, сохранившиеся в веках традициях многих народов надежно оберегают женщин от болезненного пристрастия к спиртному. Но хотелось бы тем не менее сказать: дело вовсе не в том, что женщина злоупотребляля спиртным. Это уже само по себе бедствие. Недаром в народе говорится: «Муж пьет — полдома горит, жена пьет — весь горит». Дело в том, что ненормальный ребенок может родиться (непременно родится) даже в том случае, если мать в период беременности регулярно в виде тонизирующих средств употребляет различные коктейли, в которых содержится алкоголь. У одной женщины родился ребенок с тяжелым психическим расстройством. Была выяснена причина. На протяжении всей беременности она пила коктейли, в торых содержался спирт. Расчеты показали: всего 28 грамма в сутки. Как видим, всего 28-35 грамма алкоголя растворенного в так называемом тонизирующем напитке, и тяжелые психические расстройства у ребенка, которые перь уже ничем и никогда не исправишь.

Особую опасность алкоголь представляет в первые дни развития плода. Об этом должна знать будущая мать. Дело в том, что в это время плод еще не имеет своего самостоятельного кровообращения и, естественно, питается, непосредственно из кровяного русла матери. И потому концентрация алкоголя в крови матери и плода идентична. Заметим, что это в основном относится к тому периоду, когда не бывает известно, что женщина забеременела. Не зная этого, она не остерегается. Позволяет себе, особенно в так называемый медовый месяц, употребление алкоголя и тем наносит непоправимый вред будущему ребенку. Если все же нарушили табу, как говорится, пошли против совести и выпили в «день мечты», то, к великому несчастью, есть только один выход.

Медики предлагают в таких случаях предохраняться, пользоваться противозачаточными средствами. Словом, сделать все, чтобы было исключено «пьяное зачатие». Роженице также нельзя пить ни грамма вплоть до того самого дня, ‘когда ребенок отучится от грудного молока. В противном случае уж лучше… да простит меня читатель, но вынужден признаться, уж лучше с самого начала прервать беременность. Ибо, как показывает жизнь, исключений нет, чуда ожидать не приходится.

Будущим мамам и папам необходимо также знать о пагубном влиянии никотина и табачного дыма на развитие плода. Мать Наташи К. прислала мне письмо из Ленинграда. Хотелось бы здесь привести его с сокращением: «…Я не могу припомнить такого, чтобы «в мои годы» вот так запросто и, я бы сказала, безнаказанно прогуливались ребятишки стаями и чуть ли не у каждого — сигарета в зубах. Посмотришь на иного — мальчик с пальчик, а уже курит. Посмотришь на неоформившуюся еще девчонку с плоской грудью, с землистым цветом лица, а курит вовсю. Я сама врач и лучше, чем кто-либо другой, знаю, чем все это может кончиться для растущего организма. Порок этот преступлению подобен. Ов стал уже некоей нормой. Нормой стало распространенное курение среди девушек. Вырастила я без мужа единственную дочь. Старалась ей дать нее, что может мать дать своему ребенку. Училась, слава богу, хорошо. Поступила в институт. Все вроде шло нормально. Но вот однажды я почувствовала, что от нее пахнет табаком. Думала, находилась, наверное, в обкуренной комнате. Не придала значения. Но вскоре я убедилась, что дочь моя в институте пристрастилась к курению. И уже дома курит в открытую.

В девичьей сумочке наряду с необходимыми предметами женского туалета всегда можно обнаружить сигареты и спички. Ничего я с ней не смогла сделать. Ничего не помогло. Ни уговоры, ни нотации, ни слезы. Она только твердила свое: «Время нынче другое». Интересно, что это за время нынче такое, при котором можно добровольно отравлять свой организм, гробить собственное здоровье? Не послушалась меня Наташа. На пятом курсе вышла замуж за своего однокурсника. Муж тоже курил. Жили они отдельно. Бывало, зайдешь к ним и чувствуешь, как задыхаешься. Хоть топор вешай. Просила зятя, чтобы и он, и дочь бросили курить. Ведь они ждали ребенка. «Ничего, мать, — отшучивался зять, — табачный дым закалит будущего гражданина». Но будущего гражданина не появилось. Сильные токсикозы привели к прерыванию беременности, которая оказалась последней. И вот я маюсь со своим неутешным горем и думаю с упреком в адрес института. Стоило ли пять лет учиться моей дочери в стенах вуза, если она вместе с дипломом приобрела такую страшную болезнь, как никотиновая наркомания?! С мужем она разошлась. По специальности не работает. Выходит, и диплом, полученный такой страшной ценой, ей не нужен. Ошибку жизни уже не исправишь.

Такова расплата за ту первую затяжку, которую когда-то сделала моя дочь, как я потом узнала, еще на первом курсе. Как врач я вижу, что трагическую судьбу моей дочери нынче разделяют многие. Посмотришь вокруг — словно ничего и не происходит. Славно курение — это невинное баловство, и словно никого не волнует завтрашний день…»

Прочитав письмо читательницы, я вспомнил, как многие годы назад с Виктором Казьминым описывал случай, когда женщина, начавшая курить с двенадцати лет, была влоследствии наказана судьбой за такую вот патологическую приверженность к «моде». Две беременности протекали с тяжелыми токсикозами. Обе были прерваны. Лишь через четыре года после того, как она бросила курить, и после комплексного лечения родила здорового ребенка. Однако не всегда, как видим, судьба бывает благосклонна к тем, кто решается таки под конец исправлять «ошибки жизни». Большинство из тех, кто начал курить с раннего детства, рано или поздно расплачивается бедой за, мягко выражаясь, легкомыслие.

И таких, к великому сожалению, немало. В брошюре «Профилактика и лечение курения» приводятся данные Центрального научно-исследовательского института санитарного просвещения о том, что «16,9 процента молодежи начинают курить с восьми-девяти лет». Речь идет о судьбе миллионов наших мальчишек и девчонок которые пока не ведают, что творят.

Ведь курение — не просто «дань моде», не просто «вредная привычка», а самое что ни на есть настоящее хроническое отравление. В табачном дыму содержится до тысячи разнообразных компонентов, многие из которых просто-таки смертельно опасные. В нем находятся такие в буквальном смысле слова яды, как формальдегид, мышьяк, ртуть, кадмий, кобальт, свинец, никель. Перечень, увы, можно продолжить. Кто из курящих, особенно подростков, задумывается над тем, что в табачном смоге содержится поистине злой радиоактивный элемент полоний, который беспрепятственно проникает в организм и в первую голову влияет на герминативные органы — яичники у женщин и семенники у мужчин.

В этих органах опаснейшее химическое вещество сохраняется довольно долго. И нетрудно, наверное, себе представить, к каким последствиям может привести курение среди детей и особенно среди девочек. Вся беда в том, что многие продолжают курить даже в пору беременности. И, как правило, это те, кто начал курить с самого детства. Ведь не секрет, что курение считается настоящей наркоманией, от которой не так уж легко избавиться. Вот почему, несмотря на все уговоры мам и врачей, многие беременные женщины не могут бросить курить. Авось сойдет, думают они. Ничего подобного. Природу не обманешь. «Экспериментально подтверждено,- пишет В. Казьмин, — что никотин и другие табачные компоненты легко проникают через плаценту в кровеносное русло плода. И задолго до рождения еще не сформировавшиеся органы и ткани плода получают периодически порцию ядов, действующих на тончайшие структуры зародыша.

Все ядовитые вещества, являющиеся компонентами табачного дыма, откладываются в первую очередь и главным образом в печени, мозгу, половых органах плода». Нетрудно догадаться, что патологическая информация, по логике вещей, может дойти и до следующего поколения.

Из-за наличия в табаке полония некоторые специалисты прозвали сигареты атомными бомбами замедленного действия. В этом сравнении буквальности больше, нежели образности. Здесь, действительно презрев ложный стыд, надо сказать всю правду, которую нельзя просто не сказать сегодня. Если уж никотин бьет без промаха в первую очередь по нерйной и половой клеткам, то, естественно, в первую голову страдают они. И сексологи хорошо знают, как часто рушатся семьи, ломаются судьбы из-за того, что злостное курение привело к половой слабости. А ведь это, по выражению ВОЗ, не шоковая информация. Это уже научный факт. Сама жизнь.

Статистика показывает, что почти все женихи — вчерашние демобилизованные воины, которые, к великому сожалению, успели пристраститься к курению. Думаю, невестам, которые с трепетом ждали женихов из армии, нужно призадуматься над тем, что парень с сигаретой в зубах — это вовсе не «знак мужественности», как ошибочно полагают многие. Равно как сигарета в зубах у девушки — не знак некоей пресловутой раскрепощенности. Однако ничуть не желая философствовать или оспаривать чье-либо мнение, хотелось бы сказать о вещах более конкретных, более осязаемых.

Ученые обследовали шестнадцать тысяч новорожденных. Смертность детей, рожденных от курящих матерей, оказалась значительно выше. Не правда ли, странная картина получается: заведомо знаем, что непременно родится ущербный человек, неизлечимый больной, инвалид, и вдруг бездействуем.

Вот еще официальные данные: сорок процентов детей, ррдившихся от курящих матерей, страдают повышенной предрасположенностью к судорогам. Среди них уже к семилетнему возрасту обнаруживаются признаки эпилепсии намного чаще, чем у детей, родившихся от родителей, свободных от никотинового порока. Беременная женщина, затягиваясь в свое удовольствие сизым дымом, не задумывается

над тем, что с каждой затяжкой у будущего ребенка подрываются основы защитно-приспособительной реакции, заложенные в него самой природой. Ведь по крайней мере 99,9 процента времени своего существования человечество не было знакомо с табаком (а Европа и того больше). И соответственно ее величество Эволюция, сотворя и совершенствуя живой организм, не предусмотрела противоядие против бесчисленного множества ядовитых веществ, содержащих в табаке. Так что эти самые вещества, по существу, «действуют» в организме «безнаказанно».

Не верьте отцу и матери, если они попытаются вас убедить, что сами, курили вовсю и у них родился вполне здоровый во всех отношениях ребенок. У таких детей значительное отклонение в психическом развитии наблюдается в два раза чаще, чем у сверстников, чьи родители не курят.

Ученые обнаружили интересный (если, конечно, так можно говорить о беде) симптом: оказывается, грудные дети привыкают к табачному дыму и становятся вскоре своего рода наркоманами. Такие дети уже в чистой проветренной комнате нервничают, беспокоятся, отказываются брать грудь.

И стоит снова окурить комнату, как они успокаиваются. Информация эта у вас, быть может, вызовет улыбку. Но поистине все это было бы действительно смешно, если бы не было столь драматично.

Беда усугубляется тем, что сигарета чаще всего соседствует с рюмкой. Я видел невесту в свадебном наряде с рюмкой в руке, с сигаретой во рту. Видел, как жених с увядшим уже цветком в петлице ловко наполнил ей рюмку водкой, небрежно щелкнул инкрустированной с позолотой зажигалкой и учтиво поднес острый язычок пламени к потухшей сигарете невесты. И почему-то подумал, что семья эта, не успев родиться, завянет так же быстро, как цветок в петлице у жениха. Вряд ли может быть крепка семья, где глава семьи не уважает себя самого.

Подумал и о том, что, может, еще все обойдется. Ведь, женщины, к счастью, намного легче и намного быстрее могут избавиться от опасной привычки, сознавая, что яд, который не убивает сразу, не становится менее опасным. Что такой яд бьет без промаха по будущему.

Самой природой заложено в женщине чувство беспокой-

ства за будущее. И чувство это должно обязать непременно знать о том, что в семье, где есть хотя бы один курильщик, различных детских болезней бывает в два раза больше, чем там, где курящих нет. Там, где их двое, соответственно, как пишет доктор медицинских наук Т. Богдан, детские болезни встречаются в четыре раза чаще. Такова печальная прогрессия. Все сказанное относится и к кофе, к которому в последнее время мы так сильно привыкли. Особенно он вреден в период беременности и в пору кормления ребенка грудным молоком. Правы те врачи, которые кормящим женщинам рекомендуют не просто уменьшить количество выпитого кофе, но исключить его из рациона вообще. Никто Вам не запрещает пить этот действительно тонизирующий напиток.

Однако лучше пить его только после того, как Ваш ребенок не будет в прямой (в буквальном смысле слова) зависимсти от Вас, от Вашего организма.

…Не верьте тем, кто говорит, что, мол, они, видите-ли пили водку и пили немало, курили и курили немало, и ничего — родился нормальный ребенок. Об этом здесь уже было сказано. Но я добавлю лишь некоторые данные, полученные специалистами. Средняя (условная) величина коэфициента умственного развития равняется 100. Ученые посчитали, что у детей, родившихся в результате «пьяного зачатия», этот коэффициент равняется 80. Как видно, отставание можно даже измерить, ощутить. Вряд ли Вы захотите чтобы Ваш ребенок отставал от нормы на целых двадцать процентов. И это по крайней мере. Это, так сказать, в лучшем случае.

Не верьте еще и тому, что в раннем детстве у некоторых детей, родившихся от алкоголиков, может быть, что называется, «все в порядке». Финиш у таких людей все равно бывает плачевным. Постепенно происходит деградация личности, которую почему-то редко связывают с проблеме «пьяного зачатия». Дело в том, что в норме человеческий мозг содержит около семнадцати миллиардов нервных клеток. Определенное количество этих клеток регулярно, так сказать, выбывает из строя. В норме это не приводит к заметным психическим изменениям. Но вот у детей, родившихся от алкоголиков, процесс этот нарушен. Нервные клетки погибают быстрее и в большем количестве, чем нормальных людей. Отсюда и деградация личности.

Очень часто к врачам приходят родители и жалуются на то, что в младших классах их ребенок был вполне нормальным малышом, учился хорошо, был прилежным, послушны, а вот с годами, в старших классах, словно кто подменил его.

Иногда в таких случаях всю вину сваливают на школу.

Школа тут ни причем. Просто чаще всего речь идет все о тех же детях, чьи родители свои супружеские обязанности выполняют в состоянии опьянения. Вот всего лишь одна фраза, взятая из научного труда: «Алкоголь прекращает умственное развитие ребенка в период полового созревания, когда оживляется вся наследственная основа».

Никогда не успокаивайте себя тем, что, мол, я не являюсь алкоголиком, не злоупотребляю спиртным, никто меня пьяным не видел, значит, мне нечего бояться. Подобные рассуждения приводят к самообману, который трудно считать добрым помощником в жизни. Эксперименты и наблюдения ученых показали, что у так называемых нормально пьющих в «нисходящих поколениях часто встречаются эпилепсия, шизофрения, слабоумие, уродство (физическое и моральное)».

Ни при каких обстоятельствах алкоголь не знает промаха. Он влияет пагубно на будущих детей, даже когда речь идет об однократном употреблении. Всего лишь один раз.

Но беда, если это совпало с тем днем, когда родители мечтают иметь ребенка. В книге «Когда человек себе врач» Г.М. Энтин пишет: «Многочисленными научными исследованиями установлено, что даже однократное употребление спиртных напитков может оказать пагубное действие на половую клетку, готовую к оплодотворению, как мужскую (сперматозоид), так и женскую (яйцеклетку)».

Иные удивляются: если во всем виновато пьянство или «пьяное зачатие», то почему у одних и тех же родителей рождаются не только ненормальные, но и вполне нормальные дети. На этот, казалось бы, недоуменный вопрос в свое время аргументирование ответили ученые: академик Академии медицинских наук СССР Б. Колосовский и кандидат медицинских наук В. Дульнев. Они проводили длительный эксперимент. Всех детей, отобранных в семьях алкоголиков, разделили на четыре группы. В первую группу вошли дети, появившиеся на свет до заболевания отца алкоголизмом.

Это были нормальные люди. Все они кончали школы, многие институты. Обзавелись семьями. Правда, у некоторых в свое время отмечались различные неврозы, вызванные семейными условиями. Но симптомы эти вскоре прошли. Во вторую группу вошли дети, родившиеся от тех же родителей в первые годы заболевания отца алкоголизмом. Примерно после трех-четырех лет пьянства. Это были дети, страдаю щие дебильностью первой степени. Причем недугом этим страдали все сто процентов детей. Исключений не было. Ни один из них не кончал школу. Больше шести классов не учился.

В третью группу вошли дети, родившиеся в период ярко выраженного алкоголизма у отца. В среднем после восьми лет пьянства. Здесь у всех детей дебильность второй-трети ей степени. Опять же, повторяю, у всех без исключения. И все без исключения ходили лишь во вспомогательную школу.

В четвертую же группу входили дети, появившиеся на свет уже после того, как отец излечился от алкоголизма.

Примерно после трех-четырех лет полного воздержания от водки. Вновь — нормальные дети. Как указывают сами авторы эксперимента, «ни а одном случае не отмечено никаких нарушений высших психических функций».

Результаты эксперимента говорят сами за себя. Комментарии здесь, как говорится, излишни.

…Часто спрашивают: почему это только сейчас взялись за проблему «пьяного зачатия»? Ведь человечество употребляет алкоголь не первый год? Значит, и проблема существует не первый год. Неужели люди раньше не знали о такой вот страшной беде? А если знали, почему за все время своего существования человечество не запретило та’кое зло, как вино?

Знали. И сколько себя помнит человечество, столько оно и боролось против «пьяного зачатия». А сама проблема «алкоголизм и потомство» во все времена волновала лучшие умы человечества. Еще два тысячелетия назад Плутарх вывел свою знаменитую формулу «Эбрии эбриос гигнунт» («Пьяницы рождают пьяниц»). Слова эти писали на стенах домов алкоголиков. И в такие дома считалось позором ходить свататься. Их обходили. А Платон добился закона, запрещающего пить до восемнадцати лет. Великий мудрец поступал очень мудро. Он хорошо знал, что от спиртного особенно страдает неокрепший еще организм и что хроническими алкоголиками становятся в первую очередь те, кто пристрастился к вину с раннего возраста. В древнем Риме казнили тех, кто пил до тридцати лет. Это объясняется тем, что именно в эти годы человек обзаводится семьей, детьми.

А в Карфагене действовал закон, запрещающий пить вино в те дни, когда исполнялись супружеские обязанности. Так что, как видим, человечество еще на заре цивилизации активно боролось за здоровое поколение. За здоровье современника. За здоровое будущее. «Если нам дорога, наше прошлое,- писал известный армянский прозаик Серо Ханзадян, — то как же должно быть дорого наше будущее. Прошлое нами уже прожито. Оно в нашей памяти, в нашей крови, в каждой нашей клетке. А за будущее надо еще бороться. Бороться всем своим существом, всей своей жизнью…».

Ю. А. Соколов

Беседы за самоваром

(Зарисовки с натуры)

Милые, добрые и гостеприимные земляки. Я захожу в их дома, они искренне радуются встрече, тут же накрывают стол, стараясь выставить самое вкусное, на их взгляд, блюдо.

И неизменно стол украшает (украшает ли?) бутылка водки. А как же не уважить дорогого гостя, давно не заглядывавшего родственника? Осудит, мол, ославит на всю округу.

— Уважь хозяев, — налив стопку, требуют настойчиво мои добрые гостеприимны.

— Не пью я, — как можно тактичнее отказываюсь от такого настойчивого и убедительного аргумента в необходимости выпивки: «уважь».

— Сердце, печень или «подшился»? — участливо и любопытно хозяева дома смотрят на меня.

И мне приходится объяснять, что под видом угощения они предлагают мне отраву. Сами травятся, да еще и за мое здоровье. Между нами возникает стена непонимания.

— Как же это? Испокон веков добрая русская традиция: гостя чаркой встречать!

И вот тут мне приходится туго. С фактами не поспоришь.

Вон, литература полна примеров. Что ни фильм — герои выпивают и курят. Сотни пословиц и поговорок, песни и стихи прославляют выпивку. Подвыпившие гостеприимные земляки ударяются в воспоминания, в которых обязательно фигурирует кто-то из родственников, чаще дед, который водку и самогон хлестал, как воду, и ничего, слава богу, дожил до семидесяти лет, умер, правда, почти «геройски», выпив подряд пару стаканов или накануне изрядно набравшись, вот сердечко и отказало. А если бы не это — до ста лет дожил бы.

Очень убедительно звучат такие аргументы.

— А если бы совсем не пил? — невинно задаю вопрос.

В избе воцаряется тишина, даже недопитая стопка отставлена, я почти физически ощущаю, как тяжело поворачиваются жернова мыслей добрых земляков. Потом кто-то недоуменно бросает:

— Как это — не пил? Нешто он не человек?

И вот тут меня начинает изнутри подмывать: злость и горькая обида за невежество хозяев, желание открыть им глаза на очевидную, но так долго (из поколения в поколение) извращаемую и скрываемую противоестественность потребления алкоголя. И я начинаю говорить, приводить убедительные примеры.

Мы знаем, говорю я, что в основе любого алкогольного изделия (я умышленно не называю «напитка») лежит этанол — страшный наркотический яд. Академик Ф.Г.Углов называет его — мозговой яд, потому что в первую очередь он поражает высшую субстанцию нашего организма — большие полушария головного мозга. Более того, нет в человеческом организме ни одной клетки, которую не поражал бы алкоголь. Но особенно сильно разрушающее действие алкоголя в коре головного мозга. Этот уникальный орган, занимающий всего около двух процентов от общей массы тела, впитывает в себя около 30 процентов этанола и удерживает его от 15 до 28 суток.

— Выходит, раз выпив, я пьян больше двух недель? — насмешливо перебивает меня хозяин дома.

— Как минимум две недели после выпивки вы живете в иллюзорном мире. Вам кажется, что вы самостоятельно принимаете решения, так, а не иначе, выполняете ту или иную работу, руководите, ведете хозяйство… Увы, принятый алкоголь, образно выражаясь, мгновенно овладевает командным центром нашего организма, неведомые щупальцы «зеленого змия» ложатся на пульт управления памятью и мышлением и не уступают это от 2-х до 4-х недель. Тут уж все зависит от частоты употребления и доз наркотического яда.

— То-то я замечаю,—встревает хозяйка дома, — как мои сыны становятся грубыми, угрюмыми… А ведь какие были ласковые, — она всхлипнула и поднесла к глазам уголок передника.

— Выпивают сыновья-то?

— А как же, взрослые стали, не удержишь.

И мне снова приходится объяснять простой механизм воздействия алкоголя на человеческий интеллект, его культуру, поведение А каждый глоток алкоголя — это тысячи и тысячи умерщвленных клеток, отвечающих за наши высшие проявления: доброту, готовность к самопожертвованию, открытость, правдивость, талант, наконец. Достаточно сказать: кружка пива убивает шесть с половиной тысяч активных нейронов в коре головного мозга. Больше того, каждый глоток алкогольной отравы раскрепощает, вернее, как бы раскрывает двери тех участков коры, которые хранят наши низменные устремления: грубость, ложь, подлость, хамство, самовозвеличивание, эгоизм ..,

— То есть, вы хотите сказать, что алкоголь, словно червяк в грибе, выедает сердцевину? — это уже включается в беседу пришедший на огонек сосед.

— Вот именно! Скажу больше: видели вы когда-нибудь червивую поганку? Так вот и с алкоголем. Он в первую очередь поражает все самое ценное в человеке. И еще добавлю: как из пулемета, выкашивает в первую очередь наиболее способных, талантливых людей. Видели вы бюро-крата пьяницу? Подхалима алкоголика? Чинушу пьющего?

— Не доводилось.

— Зато и впрямь, сколько по-настоящему способных хороших людей спилось, — хозяйка безоговорочно становится моей союзницей. — Вон, двоюродный брат мой, умница, руки золотые: за что ни возьмется, все горит в руках. Так было.

А теперь только одно у него на уме: где бы разжиться на бутылку,- она опасливо посмотрела в окно, будто ее брат мог припожаловать вот сейчас за наше не очень хмельное застолье.

— Раньше-то он не вьпивал почти, — пояснил сосед, от ставив налитую стопку и с удовольствием потягивая чай хозяйка уже успела водрузить во главу стола (действительно его украсив) сверкающий и фыркающий самовар.

Раньше-то он все у батьки перенимал: телегу сладить, и сапоги подшить и часы починить, потом уж он к технике потянулся и таким «мастером стал — куда там иному механику с высшим образованием. И женился он хорошо. Работящую девку взял, умницу, красавицу. Дети пошли. А его подменили будто. Через день да каждый день пьян. И все из-за рук своих. Одному сапоги отремонтирует, другому-машину, третьему — печку починит… А расчет у нас один — бутылка. Деньги вроде и не принято давать. Все водкой меряется. Вот и спился мужик… Жену довел до смерти. Дети выросли, так ведь тоже вон как пьют…

— А почему за каждую работу: дрова привезти, сено, подремонтировать что-то — надо водкой расплачиваться?

— Так не поедет же никто просто. Вон выпишешь машину или трактор в конторе, а водитель, если не пообещаешь бутылку, ни за какие коврижки не поедет.

— А если всем миром не давать бутылку за услуги, которые уже оплачены? Туго, наверное, придется водителю или кому другому? Зарплату-то за ничегонеделание наверное не начислят.

— Так-то оно так, — соглашаются со мной земляки — да уж пообвыкли тут все. Вроде так и должно быть.

В этом слове — «пообвыкли» — прозвучала безысходность. Смирились с тем, что хозяйничает в нашем доме «зеленый змий», покорились его власти и не хотят, да и не видят выхода из-под нее.

— Вот ежели бы пили, да ума не теряли, да не часто бы, жизнь совсем другая стала! — будто угадав мои мысли, сказал сосед.

— Значит все дело в том, что пьют без нормы?

— Вот-вот, не знают норму и… — он выразительно показал руками, что происходит, когда не знают норму.

— А вы знаете норму? И что это такое — норма?

— Нет, я не знаю. Потому и стараюсь как можно дольше не пить. Стоит выпить стопку, — он покосился на отставленную водку, -как за ней пойдет другая, третья… А там уже не остановиться. Баней потом спасаюсь. Дня три кряду парюсь.

— Вот видите, как плохо бывает человеку, как мучается он с похмелья, а вы ему — стопку, — говорю хозяину.

— Мое дело налить, а уж пить или не пить, человек сам Должен решать.

— А как же «уважь»? Вроде не выпьешь, так обидишь смертельно хозяев дома?

— Н-да, тут неувязка, — хозяин покачал головой -Только принято же…

— Кем принято? Постановление такое есть? Указ? Распоряжение?

— Между людьми принято. Ведь ты и сам когда-то не брезговал стопкой. Вспомни-ка.

— Верно, — соглашаюсь я. — И курил тоже до потери зубов: до двух пачек в день. А вот получил знания о проблеме — и все. Начисто отвернуло. Да иначе и быть не может.

Как может здравомыслящий человек постоянно умерщвлять себя? Не сразу, а постепенно. Ведь, выпив рюмку, мы сокращаем себе жизнь на эту рюмку, глупеем на эту рюмку. Икурив сигарету или папиросу, происходит то же самое: отрываем из своего завтра кусок жизни. Курильщик в своем карманном крематории сжигает от 15 до 17 лет жизни. Алкоголик — до двадцати. Недавно авторитетная комиссия ученых от Совета Министров СССР, которую возглавлял Академик Марчук, провела обследование по различным аспектам жизнедеятельности в Псковской области. Так вот при общей средней продолжительности жизни населения этой области в 61,7 лет, мужское население имеет 47,5 лет. В центре России! В условиях не голода и не разрухи! Беда, страшная беда поселилась в нашем общем доме. Имя ее — пьянство. Ведется постоянная неутихающая междоусобная война. По разные стороны стали родители и дети, мужья и же’ны, братья и сестры, друзья и товарищи.

И ежедневно эта невиданная по масштабам война только в нашей стране уносит в небытие до 4 тысяч человеческих жизней, около полутора миллионов в год.

Мы отдаем свою кровь ради опасения человека, жертвуем своей жизнью, бросаемся в огонь и в воду, а тем временем рядом с нами гибнет столько людей! И как часто мы являемся пассивными наблюдателями за тотальным истреблением человечества, разводим беспомощно руками: мол, а что я могу? больше того, сами подталкиваем людей к гибели, иногда под видом угощения наливаем им вино, предлагаем сигарету…

Алкоголь — это страшный яд. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) еще в середине семидесятых годов назвала его наркотиком № 1 и призвала государства — членов ВОЗ повести решительную борьбу против его употребления.

— Так ведь ежели убрать из продажи водку, зарплату нечем будет платить! — прервал мой монолог дотошный сосед.

— Увы, это заблуждение широко распространено. Я не буду вдаваться во все тонкости экономики, просто советую прочесть статью Бестужева-Лады в прошлогодней «Неделе» «Чума XX века», где вскрываются все экономические издержки из-за потребления алкоголя, но хочу сослаться опять-таки на выводы уже упомянутой мною комиссии, которая вынуждена была признать мнения новосибирских ученых, исследования кафедры статистики Московского института народного хозяйства, которой руководит профессор Б.И.Искаков, что каждый «пьяный» рубль, то есть затраченный на водку, оборачивается в конечном итоге от 3 до 6 рублей косвенных потерь. Сюда входят потери от порчи оборудования, брака, невыходов на работу, от «похмельного» труда и еще многих, многих факторов, связанных с пьянством.

Чтобы нагляднее это понять, посмотрите на семью, в которой часто пьют вино. Спят на чем лопало, носят обноски, питаются кое-как. А ведь семья — это ячейка государства.

И в ней, как в зеркале, отражаются наши общие беды и потери.

— Убедительно, — хозяин потянулся было к бутылке, потом махнул рукой, попросил налить чаю. Глубоко и с наслаждением хлебнув ароматный напиток, он спросил:

— А как быть с празниками? Не будешь ведь гостям читать лекцию о вреде алкоголя за пустым столом.

— Согласен, лекция тут ни к чему. А вот я расскажу про свою жену, как она устроила впервые трезвое застолье в свой день рождения. Собрались гости, пришли родственники, друзья, словом, самые близкие люди. На столе у нас закуски, вместо привычных бутылок — кувшины, графины, в которых налиты различные соки. Перед .каждым гостем фужер. И вот именинница, усадив всех и предложив наполнить бокалы соком, первая произнесла тост: «Здесь собрались очень уважаемые мною люди, мои друзья, мои родственники. Я всем вам желаю счастья, здоровья, долголетия. Я очень хочу, чтобы у вас всегда и все было хорошо. Поэтому на столе не стоит вино, которое отнимает у людей разум, здоровье, жиз’нь, наконец. Которое веселит лишь на первых порах и к настоящему дружному разговору не подвигает.

Будьте здоровы, дорогие мои, будьте счастливы!» Бокалы дружно зазвенели. Пожелание здоровья тут было оправданным, ибо в бокалах-то сок. А вспомните, как мы часто наливали стопки вином, чокались, говорили: «Будем Здоровы!»

Какое к черту здоровье! Ведь в стопках-то содержатся тысячи болезней, миллионы несчастий, убийства, самоубийства… А мы все равно: «Будем здоровы!»…

— Не разбежались гости-то с дня рождения? — хозяйка недоверчиво качала головой.

— Именины, честно скажу, это был наш первый треэвый праздник, удались на славу. Было много шуток, смеха, пели, танцевали… Далеко за полночь расходились гости.

А самая близкая подрыта жены, которая была любительницей выпить, сказала на прощанье с удивлением и восхищением: «Это просто даже удивительно: вот так трезвому и весело, и расходиться не хочется, и голова утром болеть не будет».

За нашим столом произошло оживление. Хозяйка забрала початую бутылку.

— Хватит травиться,-сказала она. — Вон ведь как хорошо идет беседа за самоваром. Без всяких ваших: «Ты меня уважаешь?».

Хозяин смущенно закрутил головой. А сосед поддержал хозяйку:

— И впрямь о чем чаще говорим-то мы, когда выпьем вина? Да о нем же, о вине: кто, когда, где, сколько, с кем выпил да где добавляли, да что натворили с пьяных глаз, да еще и про женщин всякое…

— Очень «содержательные» бывают пьяные речи, — с сарказмом поддержал хозяин…

Надвигались сумерки. Самовар уже переслал весело на свистывать застольную мелодию. А наша беседа за этим, теперь уже почти трезвым застольем, продолжалась. И как еще много надо будет сказать друг другу, чтобы понять, а потом поверить в светлую трезвую жизнь.

…Сегодня я в другой деревне, у моих давних знакомых.

Изба здесь вместительная, стол — напоминание былых многолюдий семьи. Да, еще на моей памяти было, когда за этот стол усаживалось более десяти человек. Усаживались, тесно прижимаясь друг к другу на широкой лавке, с другой стороны подставлялась длинная — почему-то длиннее стола — скамейка. На середину стола водружался широкий и вместительный, чуть ли не ведерный, чугунище, только что вытащенный из печи, издающий ни с чем несравнимый запах духовитого варева. За этим столом и для меня находилось и место, и ложка, и хлеба краюха…

В избе сегодня тоже многолюдно. Но это уже не семья, а соседи пришли, как бывало в давние времена, на беседки.

Сидим за столом чинно. Медь самовара тускло отражает фосфорисцирующий экран телевизора. Там серьезные мужи с печатью озабоченности на лицах горячо говорят о перестройке, о прошедшей XIX партконференции…

И у нас за самоваром разговор об этом.

— Три года талдычат: перестройка, перестройка, — хозяин потянулся к телевизору, выключил его. — Что-то я не почувствовал эту перестройку.

— То есть как не почувствовал? — чернявый пожилой мужик с заскорузлыми пальцами сердито посмотрел на собравшихся. — Видали, он не почувствовал. Ты ведь и телевизор смотришь, вон, и газеты читаешь. Когда там открыто и обо всем говорили? А?

— Не горячись шибко, испей-ка духмяного чаю.

— Чаю, чаю, — передразнил хозяина чернявый, но послушно протянул чашку на блюдце хозяйке. — Плесни-ка покрепче.

А хозяйка-то, раскрасневшаяся, скинув с головы платок, будто лет двадцать или даже тридцать скинула, ловка и грациозно обносит всех чаем.

Ах, какой это чай! Поэма трав и цветов. Собраны запахи лета, неповторимые предвечерние ароматы. Мята и зверобой, душица и листья малины, земляничный, брусничный, Черничный лист — все это в чае — пряном и ароматном.

Чуть-чуть забегу вперед: никто в этот вечер даже не заикнулся о водке или каком-нибудь другом дурмане. Даже крить мужики выходили на улицу — такая вот была обстановка, когда и дела сегодняшние завершены, и вставать завтра чуть свет — сенокос, и расходиться не хочется — так притягателен этот старый-старый стол с двухведерным самоваром во главе, который хозяйка выпростала из чуланного заточения, да, сполоснув, запалила топку, закипятила… Повторюсь: собрались-то за столом все пьющие, а вот про вино если и говорили, то в осуждение этого зелья.

— А я так понимаю перестройку: чтобы и работа была в радость, и жизнь не в тягость, — оглаживая вспотевшую шею, сказал хозяин. — А пока в магазине для нашего брата животновода масло по девять рублей кило… Тут, я вам скажу, перестройкой не назовешь, по-другому это называется. .. Вот вы, в городе, — он кивнул на меня, — по три с полтиной масло берете, а мы, которые стоим у истоков этогочмасла, за девять рэ… Эх, — он махнул рукой, умолк.

— Да какая это перестройка, если всяк норовит в свой дом тащить все, что плохо лежит, да и хорошо, то есть то, что под замком упрятано, норовят взять.

— Зачем же тащить-то? — спрашиваю.

— Как это — зачем? А пить на что? Много на зарплату ее наберешь? А ведь водка теперь — самое ходовое, денег дороже даже, — мужик, с заскорузлыми пальцами на руках, на всей пятерне держал блюдце. — Есть водка в доме — тебе и дров привезут, и сена, и печку поправят, да и всякую другую работу сделают. А нет, вот и сиди себе, перестраивайся.

— Ты это брось, — хозяин строго посмотрел на мужика.- До сих пор мы так все и жили: вот придет хороший начальник — он устроит нам жизнь. А сколько этих начальников перебывало — не счесть, да вот хорошего-то мало видели.

— Худое видали, да молчали, а нет, так языками тарабанили промеж себя, — хозяйка как-то по-молодому, озорно и вызывающе вскинула голову. — Да и сейчас вот покалякаем, покалякаем, а подсказать начальству вроде и не можем, страх какой-то нутряной сидит в нас.

— Так и будет сидеть! — дотоле молчавшая грузная тетка с двойным подбородком, осторожно подвинула к самовару чашку. Будет, будет, пока зависим мы от начальства, А почему зависим-то? Да, почитай, у каждого есть грешок, за который начальник взыскать может. Вон, посмотри, как с пьяницами у нас: прогуливает иной, колобродит пьяный…

Не выгонят с работы. Нет. Но на поводке будут держать.

Заставят работать, когда уже «икто не работает. И тот будет вламывать, чтобы все по-чистому было… Вот как.

— Налей-ка и мне, — протянул старинную, еще кузнецовскую, треснувшую, но пока еще используемую в хозяйстве чашку молодой мужчина с испитым лицом. Багровый подтек под глазом заявлял красноречиво о своем происхождении.

На мешок с кулаками наткнулся, — встретив мой взгляд, вызывающе пояснил он. И не дождавшись ответа, пресекая смех, жестко сказал: — Да что вы заладили про начальство: не на другой планете живет оно, начальство-то: и тоже пьет. Даже с работягами вместе, а часто и за счет работяги. Вот как. Это же деревня — все на виду. Под одеялом выльет иной руководитель, а уже на следующий день судачим: начальник наш вчера надрызгался так, что чертям тошно было в аду. Во! Пьют, выпивают наши руководители: что директор совхоза, что руководство лесоучастка, про всяких уже инженеров, механиков, зоотехников и прочих я уже не говорю. Мы, работяги, видим все это, знаем! Так какое же он, начальник, имеет моральное право на собрании меня клеймить: мол, пьяница я, чуть ли не вредитель!? А? Нет, ты скажи, имеет он такое право?

Я думал, как ему понятней рассказать о фарисействе.

В избе воцарилась тишина, нарушаемая лишь схлебыванием горячего чая.

— Так ить ты ш пьешь-то как? Ты ш пьешь-то до потери сознательности! Не умеешь пить-то, — вдруг ворвался в тишину молодой сердитый женский голос, видимо, жены.

Ты ведь пока на карачки не станешь, от бутылки не оторвешься! Как же тебя не осуждать! Другие-то, вон, и пьют, да все по-тихому, да без скандалу… Вот как другие-то пьют! Умеют.

— Значит, все дело в умении пить? — невинно спросил я.

— Конечно. Они, начальники-то, умеючи пьют, вот и могут такого, как мой, приструнить.

— Врешь ты! — испитый мужчина встал из-за стола, вытащил сигарету, брякнул спичками, но не закурил. — Врешь.

Никто не дал моему начальнику такого права — меня обсуждать за то, что я пью неумеренно. Пусть научит, как пить умеренно, тогда и спрашивает. А? То-то же.

— Я с вами согласен, — сказал я. — Такой начальник, осуждая пьяницу, напоминает попа в роли атеиста.

— Как это?

— Ну, представьте: батюшка в церкви только что справил службу, а придя в клуб или дом культуры, читает лекцию о том, что бога нет. Так и с вашим начальником. Он не имеет морального права осуждать вас за винопитие, коли сам потребляет алкоголь. Это противоречит всем нормам человеческих отношений. А ведь все равно осуждают такие начальники — кулаком по столу стучат. Премий лишают, на низкооплачиваемую работу переводят. И все потому, что пьет, мол, человек неумеренно. Другого-то сказать не может, потому что сам потребляет алкоголь, как он считает, в меру. А кто устанавливал эту меру? Да и есть ли она —

мера? Человечество уж которое тысячелетие пытается ее установить, да вот беда — не знает, не научилось дозировку универсальную делать. А ведь все равно цепляется пьющий человек за мифическую меру, даже поговорки вредительского толка выдумывал: мол, пей, да дело разумей, или: кто меры не знает, тот ум теряет. Для оправдания своего винопотребления. Ведь человек-то тем и отличается от скотины, что в нем заложены моральные начала. Вот он и сознает где-то очень и очень глубоко: винопитие — это аморально, то — противоестественно человеческой природе, это — гибельно, это-стыдно, наконец. Вот и пытается оправдать свою пагубную страсть пословицами, поговорками, в литературных произведениях — привлекательностью так называемых культурных винопитий. Как часто мы порой слышим: культурно или умеренно пить — это хорошо. А вот неумеренно — плохо. Чушь! Слова умеренно, культурно согласуются лишь с положительными явлениями и никак — с отрицательными. Ведь не бывает умеренного хулиганства, культурного грабежа, культурной наркомании!..

— Так ведь алкоголь — тоже наркотик! — встрял кто-то из сидящих за самоваром.

— Совершенно справедливо. Больше того, Всемирная организация здравоохранения признала алкоголь наркотиком номер один. Ибо он наиболее общедоступен и находится под охраной закона, так же как и табак, который в цепочке наркотиков занимает десятое место.

— Как, и табак наркотик? — моложавый мужик вынул изо рта так и не зажженную сигарету.

— Очень коварный и опасный. Да вы это и сами чувствуете по тому, как вас часто тянет курить. Это — зависимость. Наркотическая зависимость. Кстати, через нее, через сигарету, чаще всего мы приобщаемся к алкоголю, другим наркотикам. Вспомните: в детстве первые затяжки табачным дымом, потом привыкание к нему, затем первая проба алкоголя (пива, ‘вина, реже — водки), и вот уже наркотик вцепился в нас, держит в своей власти…

— Интересно вы как-то все расчленили,- хозяин покачал головой. — Выходит, пьем по своей дремучести, невежественности то есть.

— Выходит, так. Потому что еще не научились мы грамотно и правдиво освещать проблему, забыли ленинские положения об алкоголе, о резко отрицательном отношении Ленина к дурману. Достаточно напомнить его высказывание по этому вопросу на X партийной конференции. Тогда руководитель нашего только что зародившегося государства заявил, что водка и прочий дурман… не будут допущены к народу, ибо это поведет нас назад к капитализму, а не вперед к коммунизму. То есть было еще раз подчеркнуто: социализм и алкоголь несовместимы. Увы, многое было извращено после смерти Ильича. В том числе была отменена и ленинская запретительная система на производство и торговлю сивушной отравой. Началось спаивание народа. А ведь Сталин в первый год введения водочной монополии, то есть в 1925 году, заявил делегации иностранных рабочих, которые выразили недоумение по поводу алкоголя и социализма, что, мол, мера эта временная: как только поднимем тяжелую промышленность, введем в стране «сухой закон». Как видите, слова остались словами.

Кстати, те, кто проталкивал тогда идею водочной монополии, выдвигали еще один аргумент. Дескать изготовлением и продажей казенной водки мы сумеем убрать самогонщика. Увы, и этот гнилой довод рассыпался в прах при столкновении с действительностью. Есть наука — статистика. Она бесстрастно свидетельствует: с введением водочной монополии самогоноварение не только пошло на убыль, но стало стремительно расти: в 1927 году производство самогона было уже в 1,7 раза выше, чем в 1924 году. Что стоили рассуждения апологетов водочного наступления на потребительский рынок? Да и сами помните: много ли товару было в магазине, продуктов? А вот прилавки и полки трещали от сивушной заразы. И планы товарооборота покрывали за счет сивухи.

— Интересный пошел разговор, — молчавший до сих пор лысоватый мужик, обтерев лицо и лысину носовым платком- жарко стало в избе, — оглядел всех строгим взглядом. — Я понял так: все призывы к истреблению самогонщика в настоящий момент несостоятельны. Так?

-Так, — согласно ответил я.

— А ведь и верно, мужики, — он вдруг стукнул кулаком по столу. — Государство взяло монополию на производство водки. Но ведь государство монополизировало и производство хлеба, и колбасы, и всяких консервов. Но нам-то никто не запрещает выпекать свой хлеб, варить и коптить свою колбасу, закатывать свои консервы. Так выходит и с вином.

— Эх, хватил, — мужик с заскорузлыми руками язвительно засмеялся. — То продукты, другое-это самое… — он замялся, подыскивая слово.

— Не напрягайтесь. Алкогольные изделия в реестре прокодят по графе «пищевые продукты». Кощунство это — отраву, наркотические вещества проводить по разделу пищевых продуктов, — я поймал себя на излишней горячности. — Вы заметили, в нашем разговоре я ни разу не назвал слово «напиток». А печать наша пестрит такими сочетаниями: «алкогольные напитки», «спиртные напитки» .. Да не может вещество, содержащее алкоголь, именоваться напитком. Ведь напиток — это что-то приятное, освежающее, бодрящее, здоровое, наконец. Это то, что по праву можно отнести к пищевым продуктам. А алкогольные изделия содержат в своей основе страшный наркотический яд — этанол.

— А в пиве? — спросил кто-то.

— И в пиве, в том числе. Так можно ли именовать это напитком? Скорее это «отравитки» или «ядовитей», но ни в коем случае не напитки.

— И всетаки — как бороться с самогонщиком? — вернула хозяйка беседу в прежнее русло.

— Дался он тебе — самогонщик, — фыркнул молодой мужик. — Без него, без благодетеля, худо будет.

Из деликатности я опускаю эту часть нашей беседы, из которой читатель мог бы сделать вывод: почти в каждом хозяйстве имеется самогонный аппарат, да вот не так открыто теперь ее производят — сивуху-то. Друг другу боятся сказать об этом. На виду бутылку водки держат, а под ней, под ее прикрытием — батареи самопальной сивухи.

Давно уже стемнело, но свет не зажигали, как бы из боязни вспугнуть наш такой откровенный серьезный разговор.

Мужики по очереди выходили покурить, возвращались, кашляя и проклиная табак — это всеобщее человеческое бедствие, изобретенное человеком для собственного уничтожения.

Поговорили и про это. Нашли много схожего в механизме привыкания к той и другой отраве. Я рассказал, как легко и просто можно избавиться от потребления алкоголя и табака, сослался ‘на собственный пример: и пил, и курил, посты всякие занимал, да вот не жил по-настоящему. Жизнь — настоящая, полноценная жизнь началась с того момента, когда перестал себя, а значит и окружающих, травить зельем. Потом хозяин спросил:

— Ты вот заикнулся про пьяниц и алкоголиков, а вот разъяснить, кто есть кто, не разъяснил. А?

— К сожалению, у нас искажены понятия. Пьяница в нашем представлении ассоциируется с тем, кто пьет чуть ли не ежедневно, буянит, хлещет водку и прочую дрянь как воду, алкоголик ассоциируется с деградантом, с человеком, который пьет с утра до вечера и с вечера до утра и обязательно до поросячьего визга. Так говорю?

— Верно. Так, — закивали согласно за столом.

К сожалению, медицина, а за ней и средства массовой информации до недавнего времени говорили полуправду, обходя острые углы. Так вот, алкоголизм начинается с первой положительной мысли об алкоголе. Иными словами:

— Когда у человека появляется потребность в спиртном (например, вдруг захотелось выпить вина или водки в любой ситуации), тут уже караул кричать надо. Ибо это — первый признак алкоголизма.

Ленинградский ученый, отдавший жизнь в борьбе с сивушниками, разработавший уникальный метод избавления от алкоголизма, пьянства, курения, заметьте: избавления, а не лечения, Геннадий Андреевич Шичко определял алкоголика так: «Питейно запрограммированный человек, имеющий привычку к употреблению спиртного, испытывающий в нем потребность и потребляющий его». Просто и ясно.

— Как это понять — запрограммированный? — молодой мужчина с интересом сл>шал и сопереживал. — Это что, выходит, как робот, что ли?

— Примерно. Вкратце о запрограммированности скажу вот что. Каждый человек поступает так или иначе в силу своих убеждений Он и курит, и выпивает также будучи уверен, что это необходимое в жизни занятие, что так принято в отношениях между людьми, это, наконец, признак взрослости самостоятельности. Согласны?

Мои земляки утвердительно закивали головами.

— Откуда, каким образом складывается эта программа?

Рассмотрим на примере ребенка. Вот у нас появился маленький человечек в семье. Буквально с первых дней его жизни мы внушаем ему: вот так делать нельзя — это плохо, а вот эдак — хорошо. Говорим ему: вот это огонь — горячо, вот это лед — холодно. И еще, уже начинающему что-то понимать ребенку, пытаемся внедрить в сознание: пить и курить- это очень плохо. А сами? К нам гости — на столе бутылка, восклицания при выпивке: «Ах, хороша!» или «Будто боженька босыми ножками протопал» и т.д. К папе мужики пришли — все дымят сигаретами. И вот уже в сознании нашего маленького человечка появляется как бы зарубка:

«Маленьким выпивать и курить нельзя, это вредно, а вот когда стану большим, это занятие необходимо и даже полезно». Чувствуете? И далее: а чтобы быстрее стать «большим», считает маленький человечек, необходимо как можно быстрее научиться курить и выпивать. Вспомните себя в раннем и позднем даже детстве. Пошевелите свою память.

— Дай не в каждой семье при детях выпивают и курят, хозяйка педшерда щеку кулаком, или вдавилась щекою в кулак,

— бывает и такое, только редко, — Согласно киваю ей. —

Но в каждом доме у нас уютно угнездился формирователь общественного сознания, это чудо XX века — телевизор. Ах, как любит на^ малыш детские передачи! Щелкнула клавиша, замерцал экран: и вот они — любимые мультгерои, которые призваны учить маленького человека добру, хорошим делам, герои, которым подражают наши малыши. Ах, как они боготворят Крокодила Гену, Волка, Папу из Простоквашина… Но заметьте: все эти мультгерои курят, окуривают маленького человечка, как бы предлагая: «покури с нами» или «вот подрастешь, и ты должен курить».

Мы переключаем телевизор на другую программу. А там — экранизация детской сказки, прекрасные актеры воплотили на экране бессмертный образ народного героя — Иванушки-дурачка, нашего символа всепобеждающего добра, справедливости и разумности.

И вот приходит эдакий Иванушка-дурачок к Бабе-Яге.

— А ну, старая, что есть в печи — на стол мечи!

Хлоп кулаком по столу!

И старая накрывает суетливо стол, а в это время Иванушка-дурачок развязывает кисет, набивает трубку, закуривает.

— Кто ж на «сухую» обедает? А ну-ка, подать сюда вина!

И снова — хлоп кулаком по столу.

Старая еще более суетится, наливает две кружки «зелена вина», подсыпает в одну из них отраву, поставила кружки на стол, да и перепутала, в какой из них отрава-то.

А наш маленький человечек с тревогой смотрит: как бы любимый Иванушка не выпил кружку с ядом. У него, у ребенка, и мысли не появляется о том, что в обеих кружках яд — страшный наркотический яд — этанол.

Я перевел дух, отхлебнул чай, поморщился — уже остыл.

Хозяйка потянула чашку, тут же выплеснула в пустой ковшик и налила свежий.

— Далее: уже подросший маленький человечек приобщается к высотам русского духа, его патриотизму. Идет в кино, где демонстрируется фильм о былинном герое Василии Буслаеве. Набирет Василий хоробрую дружину для защиты земли русской от ворога. А выявляет физические и моральные качества будущих дружинников весьма сомнительным способом: мол, одолеешь братину вина (это почти полведра водки), не свалишься — значит достоин быть в дружине, значит на такого можно положиться — не выдает, не дрогнет.

Чувствуете? Полведра водки выхлещет человек- морально устойчив. И физически крепок. Да здесь налицо все признаки второй стадии алкоголизма. О каких моральных и физических качествах человека можно говорить — принявшего такую дозу алкоголя? Вспомните себя, знакомых своих, выпивших не полведра, а всего один-два стакана, каково, а?

А создатели кинофильма внедряют в сознание маленького (да и не только маленького) человечка мысль о доблести лихого пития русским человеком. Эту же мысль потом подросший ребенок будет находить и в литературных произведениях. Ведь книга для него .впоследствии становится своеобразной энциклопедией вино-водочных-табачных знаний. Мало того, что иные авторы в своих произведениях блестяще доказывают свои познания в наименованиях и качествах сотен и тысяч различных сигарет, папирос, вин, коньяков, ной, что еще страшнее, доказывают необходимость потребления этой отравы. В ином произведении герои на каждой странице закуривают, через страницу — выпивают, а уж любая экстремальная ситуация обязательно сопровождается выкуриванием нескольких сигарет, герои выпивают рюмку-другую, чаще стакан, а то и бутылку алкогольной отравы, снова «трясущимися пальцами разрывают пачку, ломает несколько сигарет подряд, наконец закуривает…» И вот он — готовый рецепт для выхода из любой сложной ситуации. Это четко фиксируется в нашем сознании и мы потом, как роботы, в подобных ситуациях так и поступаем. Как будто наши неприятности после закуривания и выпивки кончаются.

Чушь! Усугубляются они еще больше. Но не кончаются. Пойдем дальше.

Наш подросший маленький человечек включает радио, а оттуда: «Давай закурим, товарищ, по одной. ..» — несется чарующий голос. По другой программе: «По чарочке, по чарочке (властно и требовательно) налей, налей!..» Он слышит Вокруг себя вредительские пословицы и поговорки: «кто не курит и не пьет», «первая колом, вто рая соколом», «пьян да умен, два угодья в нем» и другие, распространяемые обычно пьющими людьми. И это тоже прочно оседает в сознании, является как бы предтечей оправдания в будущем своей пагубной страсти.

И еще, почти постоянно наш человечек слышит, как мы любовно и ласково оглаживаем все, связанное с выпивкой, вспомните, как обычно мы говорим: был или была в гостях, рюмочку (стопрчку, стаканчик) водочки (винца, пивка, самогоночки, наливочки) выпил (выпила), закусил или закусила рыбой, мясом, маслом, хлебом. Чувствуете? Хлеб назван хлебом, а не хлебушком, рыба — рыбой, а не рыбкой, зато — водочка, стопочка, бутылочка, вроде того, что это главное, а остальное, так сказать, фон, не стоящий внимания.

Вот все это сказанное мною и м’ногое еще другое с первых шагов внедряется в сознание человечна, укрепляется, становится убеждением, то есть той самой программой, согласно которой живет человек. То есть поступаем так или иначе в соответствии со своими убеждениями.

— Эк ты развернул!-хозяин дома шумно вздохнул, подвинул мне свежее земляничное варенье, — пей, пей, а то остынет.

Я благодарно кивнул головой.

А за столом заспорили, заговорили. И суть спора состояла в том, что каждый почти вдруг как бы «прозрел» на мгновение, осознал, что выпивая или закуривая, он выполняет недобрую чужую волю.

— Ты, мил-человек, скажи: а пошто так вот пишут в книгах, в кино показывают? — спросил чернявый мужик.

— Это что — идеологические диверсанты?

Я рассмеялся.

— Вы правильно упомянули об идеологии. Ибо пьянство, алкоголизм, как видно из нашей беседы, прежде всего идеологическая проблема, то есть проблема взглядов и убеждений, и решать ее надо в первую очередь с идеологических

позиций, что, кстати, и делает наше объединение, и что, это тоже немаловажно, одобрено и поддержано в Центральном Комитете партии, Центральным советом Всесоюзного общества борьбы за трезвость, Министерством здравоохранения СССР…

Так вот, о тех, кто создает такие произведения. Это не вина авторов в невольной пропаганде винопития и курения, а их беда.Они тоже’запрограммированы, они тоже считают, что вино и табак чуть ли не благо человека, если потреблять их в разумных размерах. Только это неверно по всем медико-биологическим показаниям. «Помните, утверждает член нашего клуба, лауреат Ленинской премии академик Федор Григорьевич Углов, — безвредных доз не бывает!» это относится как к алкоголю, так и к табаку.

— Так ведь надо вот так ясно разъяснять всем про это, задумчиво пощипывая подбородок, заросший щетиной, сказал лысоватый мужик, — никакого «сухого закона» не надо.

Народ сам откажется от этого занятия.

— Именно к этому стремятся оптималисты, число которых с каждым днем растет, ибо более пятидесяти клубов в стране проводят огромную работу по избавлению людей от питейной и курительной зависимости, занимаются воспитанием подрастающего поколения в духе трезвости. А на что способен трезвый человек, не мне вам говорить! Все социальные преобразования в нашей стране совершали трезвые люди, подчеркиваю, только трезво мыслящие люди!

— А вот мы поспорили промеж себя и пришли к выводу: почитай, все тут алкоголики, хоть мы себя и пьяницами-то не считали никогда, — чернявый мужик с заскорузлыми руками растерянно улыбался.—Скажи нам уж и про пьяниц.

Кто же они такие?

— Я опять сошлюсь на определение создателя нашего «Оптималиста» Г.А.Шичко. «Пьяница — это питейно запрограммированный человек, имеющий привычку к употреблению алкоголя и потребляющий его». Понятно?

— То есть, кто не испытывает потребности, но иногда по привычке выпивает, так? — молодой мужик подошел к окну, распахнул его широко.

— Верно. Скажем, выпивает в силу традиции человек по праздникам рюмку-другую, в дни получек, при встрече с друзьями… Это как раз и есть пьяница.

— Эка, а мы-то считали такого вообще непьющим, — рассмеялся лысоватый мужик и он назвал имя односельчанина, уважительно назвал.

— Так что те, кто кичится: мол, выпиваю рюмку-другую и другим советую, они-то и являются самыми вредоносными носителями сивушной теории. От них исходит все зло. Ибо алкоголиками не рождаются, ими становятся. И взрастают они, алкоголики, как раз на почве таких вот «умеренников». Ведь конституция человеческого организма у каждого разная, имунная, то есть защитная, система у каждого человека тоже разная. Один может довольствоваться однойдвумя рюмками по праздникам до скончания (правда, эти рюмки отразятся на его здоровье), другой, с ослабленной системой защиты, быстро спивается, становится алкоголиком и кончает свою жизнь очень рано — в 45-55 лет в среднем. Дольше алкоголики, как правило, не живут. Ну, а те, кто кичится, мол, вот пью, уже и за шестьдесят перевалило, и ничего, мол: таким хочу сказать — пока ничего, а жизнь-то вы все равно себе укоротили на 15-20 лет как минимум. Так что, указывая на дядю Васю, прожившего до семидесяти и до конца потреблявшего «свои 100 граммов», надо помнить: этот дядя Вася мог бы прожить и до ста лет, и больше, если бы не прикладывался к рюмке.

Совсем стемнело. Мы вышли на улицу. Дышалось легко и вкусно — это после такого приятного, ароматного чая.

Мужики зашебуршили было сигаретами, но почему-то закурить никто не решился. Попрощались. Я остался у крыльца и мне все казалось, что я слышу, как поворачиваются жернова мыслей в головах моих добрых, моих жестоко обманутых земляков.

УМИРАЛ ЧЕЛОВЕК

Умирал человек —

не от старости, кстати,

не в санбате,

а просто в домашней кровати.

Не от злого луча,

не от грозного вируса,

что случайно из плена

стеклянного вырвался.

Умирал человек,

за здоровье которого

по традиции пили

умело и здорово.

И не пить бы йму —

что поделаешь- мода!

Пил старательно он

в счет грядущего года.

Удивлялись друзья.

«Вот здоровье воловье!»

Умирал он, пропив,

как зарплату, здоровье

А за окнами гомон скворцов

восхищенных.

Нет, не будет муаровых лент

на знаменах.

Лил перцовку закат

на панель подоконника.

Шли за гробом друзья,

осуждая покойника.

Человека, мол, жалко,

но пил он не в меру.

А ему бы по праздникам

только, к примеру.

Шли за гробом коллеги

со скорбными лицами.

А в коллегах тех не было

сходства с убийцами!..

Иван Радченко

Л. Ю. Захарова,

член совета клуба «Оптималист»,

руководитель, курса

Об алкоголе, никотине, о себе

(В эпистолярном жанре)

Каждый день в адрес клуба «Оптималист» поступают десятки и сотни писем. В одних (их очень много) содержатся просьбы, крики о помощи. В других — обстоятельные рассказы вчерашних алкоголиков, курильщиков о своей трезвой и некурящей жизни. Третьи письма — размышления о страшнейшем зле, кошмарном пороке, поразившем наше общество. Эти письма — живые свидетельства, кричащие документы, сами за себя говорящие об установлении в стране трезвости.

Ни одно из этих писем не подвергалось редакторской правке, просто кое-где исправлена терминология, да расставлены знаки препинания.

«… Пишет Вам престарелая мать, у которой на руках погибает сын — 24 года. Рос добрым, ласковым, все по дому делал (мы вдвоем жили, с мужем из-за его пьянства я разошлась). Не курил до самой армии. И выпил-то в первый раз, когда школу закончил. На вечере они том ви’но, шампанское выпивали.

Потом проводили его в армию. Служил далеко очень — на юге. И вот пришел обратно, будто подменили Володю: пьет, курит, работать уже не хочет, да и не берут его, потому что за три года поменял он семь мест. А город наш небольшой, теперь-то все его знают, пальцем показывают. Да разве один о’н такой — каждый день компании «синеньких», так у нас пропойц называют, шатаются то у склада продуктового, то у магазина, то у ветродуя — пиво в киоске -бывает. Домой приходит еле жив, а иногда приводят «синенькие». Милиция так уж и не забирает: штрафов накопилось — не один месяц отрабатывать надо.

К норкологам я его водила, что-то ему туда вшивали. А он все равно пил уже на следующий день. Все ведь пьет: одеколон, бурду какую-то, еще что-то — я уж не помню, голова совсем худая стала. А дома, когда он пьяный, ад кромешный. Ничего путного в доме не осталось. Телевизор вот «Рекорд» был — нет его. Пододеяльники пропали, простыни …

Господи, да что же это я! Умоляю, спасите сына! Я ведь умру скоро. А без меня он погибнет.

Вон в доме напротив Серега — он постарше моего будет, был у Вас. Так его теперь не узнать — не курит, не пьет, мотоцикл купил, теперь вот лодку с мотором ладит. А ведь шил-то похлеще моего, три раза отправляли в ЛТП. Серега рэтот предлагает сам лечить, да какой из него доктор. Уж вся надежда на Вас!..

Анна Ивановна Л. г. Елец».

«…Скажу за сына теперь. Ведь последние 15 лет я и вся наша семья жила, как на пороховой бочке. Мой единственный сын пропадал на наших глазах. Я металась в поисках спасения, но его не находила. Обращение к наркологу было бесполезным. В милицию — тоже. Милиция занята не ограждением людей от алкоголя, а добиванием этих несчастных, которые на пьяной почве совершают нарушения И преступления. Лучший исход — направление в ЛТП, который не соответствует своему названию, а является по сути той же тюрьмой.

Несколько раз я была на грани самоубийства. И только сердце материа подсказывало: если меня не будет, погибнет и он.

Узнав в газете про клуб «Оптималист», я схватилась за него, как утопающий за соломинку.

Сегодня я счастлива. Мой сын не пьет. На занятиях была я и сама и видела, как поднимались эти забитые, опущенные, потерянные люди. Буквально на глазах они преображались: светлели их лица, появлялся здоровый смех. Эти люди забыли о пьянке, о куреве!

Теперь до конца дней своих и я, и сын понесем, как эстафету, этот факел трез’вой жизни, который зажегся от правды, открывающей людям глаза. Правды об алкоголе и табаке, которую отч нас скрывали и от которой вчерашние алкоголики и курильщики преобразились, почувствовали себя настоящими людьми, ярыми сторонниками и борцами за установление трезвости в стране.

В. Лапина. Коми АССР».

«Привет из Череповца! Живу хорошо, работаю, но на работе стал наживать себе врагов. Просто многие не хотят понимать, что происходит вокруг. Зальют глаза — и хоть трава не расти.

У меня есть ко-реш, на днях он вернулся из ЛТП. У меня был спирт дома, давно принесли мне его. Пришел он ко мне.

У нас с ним все одинаково было. Только я чуть раньше прошел через все круги так называемого лечения. Мы всегда с ним вместе пили, пили. И вот сели за стол, соорудил я закуску. А он смотрит на меня: мол, что же ты — на «сухую» что ли встречать будешь? Ну, я и достал столку и налил спирту,

И вот он пьет и смотрит на меня. Поражен. Надо честно сказать: к спиртному я даже нюх потерял.

Он выпил стопку, а у меня ощущение: будто это я выпил, ко’гда мне вшили ампулу. Кстати, при вшивании предупреждали о смертельной опасности. А я тогда напился — не жаль было своей жизни. Напился я тогда и ждал то ли смерти, толи кайф. Перед глазами тогда — кладбище, могила, памятник. ..

Вот что я ощутил. И кореш мой, глядя на меня и расспросив, как это мне удалось, заявил, что тоже хотел бы научиться не пить.

Кстати, это была последняя вообще выпивка у меня в доме. Я теперь даже стопки и рюмки все выбросил. Скоро «созрею» и сам буду пробовать проводить занятия с нашими алкоголиками и курильщиками…

А. Иванов.».

«Привет из Нальчика!

Помните, я проходил занятия в клубе в сентябре 1987 года.

До занятий — пил запоями, лечился несколько раз от алкоголизма, лежал раз шесть в больнице…

И сколько я не лечился, меня все равно тянуло к алкоголю, сдерживала иногда только боязнь, чтобы не парализовало (был закодирован) или не отправили в ЛТП на два года.

В настоящее время, с сентября 1987 года» не пью И не курю (а курил всю сознательную жизнь). И такое ощущение, будто никогда не пил и не курил, никакой тяги не испытываю к зелью. До конца жизни не возьму в рот эту гадость.

Запах спиртного и особенно перегара так противен, что как только кто-то дыхнет в автобусе, иной раз вынужден выскакивать, чтобы вырвать. Вот так опротивела мне эта отрава.

Жалко стольких лет, которые прошли в хмельном угаре.

Если бы раньше попасть в ваш клуб — жизнь сложилась ы совсем по-другому.

…Пока у меня еще малый опыт — полгода трезвости, но все равно, как умею, веду пропаганду за установление трезвости, помогаю окружающим меня людям избавиться от позорнейших и губительных привычек, коими являются алкоголшитие и курение.

Николай К.».

«А вот что пишут вчерашние рабы «зеленого змия» и табака про тех, кто был рядом, кого уже не вернуть.

«Был у меня хороший товарищ. Работали долго вместе. Вместе росли.

Выпивал он почти каждый день. За это его выгнали у нас с работы. Он устроился на другой завод. Там все продолжилось.

Выпивать он стал лет с 18-ти, пил, правда, тогда только красное и водку, не курил. При встрече разговоры у нас были только про спиртное и все с ним связанное.

Последнее время он почти ничего не ел, только пил. Вечерами стали навещать его черти. Из окошка от них выпрыгивал, ко мне прибегал прятаться. Я же не понимал еще тогда, что этр значит. Старался достать что-нибудь, чем за хмелить можно.

Потом Витьку увезли в дурдом, а на следующий день областную клиническую больницу. Там через два дня он умер. Вскрытие показало: печень разложилась, почки, поджелудочная железа и желудок — тоже.

Было Витьке тогда 28 лет…

Владимир М. г. Пенза.»

«Мы закончили одну Школу. Его звали Леней. Один сын у матери. Души в нем нечаяла, ничего не жалела для него. Он — красавец, высокий, черноглазый, чернокудрый…

После школы он поступил в институт, а я был призван в армию. И мы с ним снова встретились уже в институте, он был уже на четвертом курсе. Институт он закончил с отличием, его оставили на одной из самых престижных кафедр.

Леня был хорошим спортсменом, при высоком росте вес 95 кг, боксер. В общем, фактура, что надо. Не пил вообще, ни капли в рот не брал. Хорошо женился: по любви, по большой любви, у них все было вместе — спорт, наука, дом, затем ребенок…

Работая на кафедре, он поступил в аспирантуру. Дорога, в общем, известная, накатанная. Но тут-то все и началось. У Лени был дар общения с людьми любого ранга — от ректора до дворника. Опытный цех института (небольшой завод), где изготавливались опытные установки для выполнения тем и диссертаций, весь ходил у него в друзьях. Кафедр много, мощности цеха небольшие — вот тут и пришел спирт.

Спирт «проталкивал» вне всякой очереди изготовление той или иной установки. Объявилась масса приятелей на всех кафедрах. Он уже не успевал на все предложения выпить. День уплотнился до предела. Я все это непосредственно наблюдал, вернее, участвовал как его друг во всех этих попойках (к этому времени я вышел на диплом).

Итак, здесь все началось. Хотя не все. Он, Леня, мог на любой кафедре достать курсовой, любую работу,» и старшекурсники (институтская элита) уже передавали его из рук в руки при окончании института. Расплата за услуги — водка, вино, спирт.

Спился буквально за 8 лет. Стал абсолютно другой человек для семьи. И семья с ним рассталась.

Расстался с Леней и институт. Работу он успел закончить, а защититься уже не дали. И тут сработал закон лестницы. Он покатился вниз, да еще как!

Уже не бывал трезвым, женился второй раз, все время думая о первой семье Да что я говорю- второй семьи-то не было. Его сосватала целовальник в юбке в чебуречной за свою дочь. Вот они и пили «культурно» ворованное вино из хрустальных фужеров, купленных у пьяниц за копейки.

За этот последний год он сменил три места работы. Последнее — инженер по оборудованию в ресторане с окладом в 90 рублей, со «столом и стаканом». Я ему помогал во всем, всегда был рядом, все стаканы мы поднимали вместе.

Ему не исполнилось 34 лет, когда в его порадной «дружки» выбросили его с четвертого этажа в пролет лестничной клетки. Он погиб мгновенно.

Ленина мать сошла с ума и умерла через полгода…

Извините, конец я скомкал, мне хотелось как можно скорее довести до конца эту историю… Нервы никуда не годятся. .. Я же так виноват в его судьбе…

Дмитрий Г. г. Ленинград».

«На пляже возле пруда в Донецке муж и жена до такой степени упились, что оба утонули в десяти шагах от берега.

Не в шторм, не в водовороте, не в горной реке, а в разтар солечного июльского дня, в месте массового отдыха горожан.

На берегу остались их одежда, пустые бутылки, полбутылки портвейна и их дочь, девочка 5-ти лет. Соит и плачет.

Мужа из воды вытащили, откачивали, откачивали… Да куда там! Уже и посинел. За трупом женщины я полчала нырял — не нашел.

На следующий день труп утопленницы достали водолазы.

До сих пор стоит перед глазами и плачет маленькая девочка, а рядом — полбутылки портвейна и раскиданная одежда ее родителей, уже не нужная им.

Альберт С.»

«Были у меня товарищи Сергей и Митя. Дружили мы, часто вместе выпивали. С Серегой отбывали вместе наказание.

Однажды Сергей и Митя пили брагу с друзьями. И тут кто-то сказал Сереге нехорошее слово: козел. С этого все и началось. Драка началась. И не драка даже, а резня. Серега достал нож и стал резать всех подряд. Он успел порезать пять человек — нож сломался. Но они, порезанные, мучались, не умирали сразу. И тогда Серега (как он сказал на суде, «я их пожалел, что они мучаются») стал дорезать каждому горло крышкой консервной банки и добивать кирпичом.

На суде еще сказал он: мол, был выпивши, не вынес такого оскорбления — козел, вот и сам не поймет, как все случилось.

Серегу приговорили к высшей мере наказания. А Митю, как очевидца и соучастника (он один уцелел в этой бойне), приговорили к трем годам лишения свободы.

Вячеслав Ч, г. Пермь».

«…И вот трезвый стал в уме перебирать своих друзей и товарищей. И стало так страшно: нелепо в 20-30 лет столько их погибло. Юра Огуречный — два шага не дошел до дома: замерз. Ему 24 года было. Его брат Саша — пьяный, на мотоцикле — в столб. 26 лет только пожил. Стае Федотов пьяный решил искупаться: не вынырнул, 27 лет. Ванька Кричев в сенном сарае пьяный с подругой заживо сгорели…

Мой сосед по парте и потом собутыльник в 26 лет на тракторе умудрился с берега свалиться в реку.

Но особо хочу о своем самом близком друге — Викторе Демине. С семи лет дружили, всегда вместе бегали, играли, росли. В армию вместе ушли и демобилизовались в один день. Толковый парень, очень доверчивый. Часто мы с ним выпивали в одной компании.

Я первый тогда женился и немного отошел от этой компании. А Витя жил с матерью и продолжал выпивки. Дружил он с девушкой, решил на свадьбу подзаработать. Устроился на силикатный завод, а через некоторое время левой рукой попадает в пресс (пьяный был). Стал калекой. Невеста с ним больше не захотела встречаться. А он стал пить еще больше.

Но вот в его жизни наступило просветление: встретилась девушка. Свадьба шумная была, пьяная. Я там много пил за их здоровье. Потом дочь родилась. По этому поводу пир горой был. Я тоже «обмывал» ножки ребенку. А потом его жена ушла вместе с трехмесячной дочерью.

..Перед отъездом на занятия я узнал, что Витя Демин (я чуть с ума не сошел) повесился у себя в комнате на спинке кровати.

Хоронили Витю и все обсуждали: ну как же он смог на спинке-то кровати повеситься? Как ему это в голову взбрело? В пьяную голову…

А было Вите, как и мне, 26 лет.

Алексей Ф. г. Рязань.».

«…Нас было пять товарищей по работе и друзей по выпивке с 1968 года. Сейчас я остался один: остальные умерли. А если бы не пили (мы считали всегда, что пьем «культурно»), живы были бы и по сей день.

Георгий — самый близкий мой товарищ. Отличный специалист был. Начинал начальником участка, потом — зам. начальника управления, главный инженер нашей очень крупной организации

Врачи его предупреждали: рюмка может быть причиной смерти. (Всех над предупреждали врачи.) На свадьбе был Георгий у моего сына. И выпил изрядно. Впрочем, теперь я здесь могу как на духу: я очень настаивал уважить молодых. И сам прилично набрался. Будто от этого у наших молодоженов здоровья или счастья прибавилось…

Георгий в ту же ночь умер. До больницы его не довезли. Сердце.

И те трое — у всех один диагноз: сердечная недостаточность. Так — было написано в медицинском заключении. По смертном.

Я мог быть в числе ушедших. Директор соседнего института (а с ним мы тоже прилично выпивали, он в прошлом году у вас занимался) посоветовал обратиться в клуб.

Петр К. г. Москва.».

«…Днем 7 ноября у нас в г. Пестове (Новгородская произошел пожар. Сгорели два человека. Остались без кормильца мать и двое детей…

Как произошла эта страшная трагедия?

Отец с сыном, -выпив, завели собственную автомашину поехали к родственникам. Там ‘напились и пьяные вернулись домой. В дороге в машине переругались. Отец ушел в дом.

Сын достал из багажника канистру с бензином, нашел ведро, слил туда бензин и принес в дом, где в это время находились его пьяный отец, дед, жена с двумя ребятишками.

Он облил бензином жилые помещения и поджег.

Отец и дед заживо сгорели. Жена едва успела вынести детей. Дом и даже автомашина — все сгорело. А сам он заключен и тюрьму.

Владимир С.».

«…У Сережи, моего друга, сшибло машиной отца. На смерть. Он как раз на пенсию вышел. На работе его торжественно провожали. Со спиртным, естественно. Дома в это вечер тоже собирались отмечать это событие.

Сережин отец переходил дорогу пьяненький (кстати, сам он всю жизнь работал шофером), а частник — прапорщик (тоже поддатый) сшиб его. Кто прав, кто виноват — не в этом дело. Виновата рюмка, как сейчас я считаю.

Сережа от пьянки и раньше начинал куражиться. А тут, вместо торжества — похороны отца. В общем, пошла сплошная пьянка. Однажды ему что-то показалось: без видимой причины схватил топор и кинулся на брата (был он здоровее его и злей). Тому каким-то чудом удалось увернуться и вышибить топор (он трезвее был).

Федя, брат, был старше Сережи: спокойный, рассудительный. А тут, видать, деваться некуда было: или — или! Он ударил топором Сережу. Насмерть.

Порушилась семья: отец по пьянке нелепо погиб, один сын родным братом зарублен, другой до сих пор на зоне грехи отмаливает — червонец намотан.

А вообще-то, задумался я и ужаснулся. Улица у нас небольшая, всех своих сверстников знал. И сейчас я вдруг как бы прозрел. Ведь почти никого из товарищей не осталось: двое сгорели в своем доме — «гуляли» весело, один дома за столом умер от опоя, двое на зоне загнулись, один от туберкулеза скончался… Зато на нашей улице пивнушка была.

Все мы через нее прошли. И столько оставили там жизни — Страшно…

Всеволод М. г. Запорожье.».

«Мне 44 года. За это время я похоронил девять человек своих сверстников: друзей, товарищей. Их смерти так или иначе были связаны с употреблением алкоголя. Началось со смерти моего друга. Ему было 28 лет — умер от опоя. Другого друга выкинули с девятого этажа собутыльники — 34 года.

Но я хочу о своем отце — это моя незаживающая боль и причина обращения в клуб.

Умер батя в 75 лет: года еще не прошло. Кажется, пожил достаточно. Но он был очень крепкий и, по мнению врачей, до ста лет мог прожить. До самой смерти был трудоспособный и полон жизненных сил. Алкоголиком себя он не считал, пьяным его редко видели. Сейчас-то я понимаю: он был алкоголиком, как это ни горько о своем отце говорить.

Тяжело видеть родного человека, который на твоих глазах превращается в мертвеца и ты ему ничем не может помочь. Очень тяжело. Рак мочевого пузыря. На всю жизнь запомнил его последние слова: «Это все водка… И ты пьешь по моей воле… Прости…» На следующий день он уже не мог говорить. И вскоре умер…

Лаврентий Я. г. Калининград.»

«У моего Друга Виталия в 21 год было уже две награды: орден Красной Звезды и медаль «За отвагу». Его наградили за ведение боевых операций в Афганистане. А познакомился я с ним в Чернобыле в июле 1986 года, где оба принимали участие в ликвидации последствий аварии на АЭС.

В сводном отряде милиции Виталий был лучшим. Управление внутренних дел Киевского облисполкома неоднократно его поощряло за отличное несение службы…

И все же имел существенный недостаток — пил. Это и погубило его. После одной из пьянок ему что-то привиделось. И он повесился…

Михаил В. г. Днепропетровск.».

«У нас в поселке жила семья: муж, жена, трое детей.

Пил он страшно. Лечили его и добровольно, и принудительно — без толку.

Развелся с женой. Из квартиры его выселили. В поселке был дом непригодный для жилья. Он поселился там и стал в нем жить: дом дырявый, полузамерзший, с выбитыми стеклами.

В этот дом местные пьянчуги любили заходить выпить.

Угощали его, подкармливали. Потом он стал ходить на похороны и поминки. Так что похороны кого-то из сельчан были для него праздником.

Однажды зимой он шел с поминок изрядно выпивши.

Время было вечернее. Он несколько метров не дошел до крыльца. У забора упал и замерз.

Когда-то он был хорошим работягой, мастером на все руки. И скатился. Из-за рюмки не смог уже встать на ноги.

А в итоге: как собака под забором…

Олег С. Костромская обл.».

Я не хочу комментировать приведенные записи. Они красноречивее самого хорошего комментария. Представлю следующую категорию — наиболее пространную: это размышления вчерашних алкоголиков и курильщиков о своей прошлой жизни. Размышления зачастую ироничные. Каждый пытается ответить как бы на один и тот же вопрос: что хорошего дал алкоголь ему, семье, трудовому коллективу, обществу в целом?

«Это было давно — в 1954 году. Мы жили в небольшом уральском городке. Часто к нам приходил мой двоюродный брат Володя. Вместе с ватагой пацанов копали в снегу пещеры и курили.

Родители, учуяв запах табака у меня или брата, бранились и даже ремнем доставалось. Но не даром говорят: «Запретный плод сладок». Мы продолжали курить, не зная еще, что попали уже в зависимость от табака. Было нам по 10-13 лет.

В эти же годы мы наблюдали, как родители к празднику ставили брагу, делали ее запасы, чтобы потом в шумном застолье пить. Мы крали для себя эту бражку и тоже делали запасы на праздник. И пили, глядя на взрослых. Дурили, как они дурили, подражали их походке, развязности. И не знали, конечно, что ставим себя в зависимость от алкоголя.

Так все начиналось. Школу закончил. Все выпускники тогда уже курили и пили. Алкоголь тогда еще не подмял меня, мне удалось поступить в авиационное училище. Почти три года учился… Отчислили…

И вот, памятуя примеры отцов, и других близких, стал пить с горя. Так мне казалось.

Тогда я был очень молод и энергии неуемной. Очень много жизненных планов, многое хотелось успеть… А зловещая опасность алкоголизма уже висела над головой, отбрасывая стремления и помыслы назад к несбыточным мечтам.

Все же мне удалось закончить Уфимский нефтехимический техникум. Вроде немного остепенился. Женился. Родилась дочь. Чтобы решить проблему жилья, поехал в Нижнекамск. И вот тут-то все продолжилось в очень большом, если не сказать хуже, увеличении. Задерживалось продвижение по службе, неприятности в семье стали, можно сказать, привычными.

Я жил и работал только за счет своей энергии, отличного знания своего дела. С 1976 по 1986 год у меня было внедрено около 150 рационализаторских предложений с экономическим эффектом около 2,5 млн. рублей. Внедрил два изобретения, за которые до сих пор получаю вознаграждение…

Откровенно скажу: каждый успех обязательно отмечался в узком кругу, потом в более широком, потом искали успех, а если не было его, то повод. Короче, «полетел» я с начальника цеха, вначале старшим мастером, а потом «ушел» в аппаратчики. Мне-то кажется: сам ушел.

Получается: если бы я не пил — сколько бы еще пользы

принес и коллективу, и обществу.

В семье от моих пьяных дел столько всего было, до драк доходило. Сколько раз жена с дочкой сдавали меня в милицию, в наркологическую клинику помещали!.. И все безрезультатно. ..

В этом году перед занятиями в клубе — на Новый год — я выпил бокал шампанского. Считаю его последним. И вот, став уже убежденным трезвенником, посчитал: за свою жизнь я пропил как ‘минимум три автомобиля «Жигули», прокурил «Запорожец». То есть за тридцать лет курения и пития на страшную отраву я добровольно отдал более 30 тысяч рублей. И ничего хорошего от этого не получил никто, даже государство, которое извлекло эффективную прибыль — в несколько тысяч процентов.

И хотя я уже не того здоровья и энергии, что был раньше, все силы приложу для пресечения распространения алкоголизма и курения среди нашего народа!..

Юрий М. г. Нижнекамск.».

«Алкоголь… Из-за него я дважды в ЛТП был, столько же в тюрьме. И бесчисленное количество раз в вытрезвителе. Не видел я трезвых дней…

Мой отец, ветеран войны, орденоносец, тоже от алкоголя погиб — цирроз печени, абсцесс легких. Теперь-то я понимаю: на фронте, так называемые наркомовские сто граммов, сделали отца алкоголиком.

Мать умерла тоже благодаря алкоголю. Была в компании, где очень пили. И убили ее там за какие-то несчастные гроши, что были у нее в кошельке.

До тюрьмы я был не женат. А когда освободился (к этому времени родителей у меня не стало), решил жениться.

В местах заключения, естественно, я не пил. А тут отец жены — тесть, стал постоянно угощать меня перед обедом, ужином и даже завтраком, после бани, просто «с устатку» и т. д. И я опять стал пить каждый день.

Так что семье и себе ничего хорошего не дал. В трудовом коллективе? Так я еще не работал нигде, кроме как на зоне, в заключении значит.

Вячеслав Ч. г. Владивосток.»

«Вот ломаю себе голову: что же хорошего дал алкоголь?

Может быть то, что благодаря ему я до сих пор не обзавелся семьей. А вернее, не обзавелся потому, что были дни протрезвления. И глядя на возможную подругу жизни, я говорил себе: «Серега, остановись! Что ты делаешь? Ведь она хлещет наравне с тобой, а что будет дальше?» Возможно, поэтому не стало одной несчастной семьей больше.

А может быть, то, что напившись однажды в гостях, остался там спать, а ночью перепутал туалет с шкафом для одежды.. Или как за бутылку шампанского ходил раздевшись по фонтану при огромном скоплении народа.

А может быть, хорошо было по утрам, когда выпивал бесчисленное количество воды и дышал на товарищей по работе. А были это в основном женщины, годящиеся мне в матери. (Я работаю поммастера на текстильном предприятии.)

А может быть, те же женщины радовались, когда мог в очередной раз наказывали по работе. Или радовался главный бухгалтер, что касса комбината ежемесячно пополняете на 30-40 рублей за счет этих наказаний.

Нет. Все это не то. Наверное, много хорошего получило общество. Это те сорочки и платья из моей ткани, которые после первой стирки станут намного меньше и сильно выгорят после прогулки в солнечную погоду. А еще, наверное, общество насладилось моим «эстетическим» видом и теми изысканными словами, которые иногда слетали с моих уст.

Да, пожалуй, это все хорошо и смешно, когда утром, с похмелья в курилке вспоминаешь все это. А если смотреть на все это ясным взглядом, не затуманенным густой пеленой «зеленого змия», то…

Извините. Заканчиваю. Нервы,

Сергей П. г. Иваново.»

«Теперь я хорошо понимаю, что алкоголь очень много хорошего дал мне, моей семье, обществу…

Это понимание тебя друзьями (за стаканом, естественно) в трудные минуты жизни. Это светлые думы по утрам о кружке пива. Постоянная деловая занятость и загруженность, направленные на употребление и приобретение алкоголя.

Ведение деловых и светских разговоров, заканчивающихся иногда под столом. Забота о твоем здоровье друзьями-собутыльниками, готовыми иногда протянуть рюмку помощи.

Бережное отношение к деньгам — когда одну драгоценную копейку, заработанную честным трудом, складываешь с другой на приобретение кружки пива или бутылки вина. Радостное чувство, охватывающее тебя от приобретения такого дефицита, как бормотуха.

Особое, незабываемое, радостное чувство свободного полета, когда пикируешь в лужу или носом об асфальт. Или принесенная обещанная игрушка в виде бутылочных пробок, остатки закуски, принесенные от зайчика — вызывают у ребенка бурную радость и наполняют его глаза слезами счастья. Да, он очень счастлив: папа завтра отремонтирует его любимую игрушку, на которую вчера по пьянке наступил.

Ему, ребенку, все чаще снятся добрые, радостные сны: папа вместе с ним пошел гулять, поиграл с ним, а на ночь рассказывает интересную сказку…

Особое удовольствие испытывает жена, когда раздевает своего драгоценного муженька, который так устал за день, что не в состоянии сам раздеться. Она остается очень довольной, потому что помог ей рассеять тяжелые думы: ведь за ночь надо почистить одежду своего благодетеля, перепачканную вином, сырками, селедкой и еще бог знает чем…

У нее просыпается чувство благодарности ко мне за то, что я просвещаю ее в области русского языка, разъясняю международную обстановку, сложившуюся за стаканом вина.

Подруга жизни рада, что я знаю, на что тратить лишние деньги и не утруждаю в этом ее. Она прекрасно понимает: деньги из семейного бюджета идут на гуманную цель — борьбу с «зеленым змием» и довольна каждым моим успехом в уничтожении каждой его головы. Она понимает: если я сегодня принял больше вчерашнего, значит злодей потерял еще несколько голов, и встречает с распростертыми объятиями победителя.

…И куда не кинешь взор — ох, сколько такого вот «хорошего» дает друг-алкоголь. Такого «хорошего», что тошно теперь вспоминать о былом «счастье». И никогда не надо мне больше этого «хорошего!».

Анатолий М. г. Рязань.»

«Писать про это — все равно что забраться в отхожую яму и копаться в ее содержимом. Но я попытаюсь, хоть это и очень не по мне…

По первости алкоголь воспринимается, как что-то допинговое. Хотя первые приемы его были неприятны и тяжелы, пока не выработалась привычка. А, с ее приобретением стало приятно. С детства угловатый, косноязычный, не глупый

вроде, при выпивке в то время я как бы садился на коня.

У меня развязывался язык и приходила раскованность. Но так как в компаниях все были пьющие, то мы не замечали этого друг за другом.

С работой дела обстояли хорошо. С некоторыми усилиями я поднимался по служебной лестнице. Были и поздравления, и почетные грамоты. Голова соображала и руки были умелые.

Женился. Родилась дочь. Правда, родственники не оправдывали мой выбор. Но выбор-то произошел не по трезвости, а на первой стадии (как теперь я понял) алкоголизма. Семь лет мы с ней прожили. Она прощала мне выпивки, иногда и сама составляла компанию.

Ну а я по стадиям решил карабкаться все выше и выше.

К концу семилетки совместной жизни я все-таки одолел вторую стадию и вступил уже в третью.

Мы разошлись. Сейчас я понимаю, какое «счастье» я принес ей и дочке. Одно утешает: разъехавшись, они не видели мое дальнейшее падение.

После развода моя потребность в алкоголе намного обгоняла привычку к его потреблению. Тому свидетельницей была мать, с которой мы жили вместе. А у меня в то время из подсознания наружу перли грубость, и цепкие корни пустил страшный эгоизм.

Мать к 66 годам была плоха здоровьем, а я, вместо того, чтобы выполнять свой сыновний долг (это единственное, что- человек должен и кому, больше этого долга у него нет ни перед кем, даже перед государством: обязанности — да, но не долг), приносил ей одни страдания. Она от этого болела еще сильней, отказали ноги и вскоре умерла. Мама…

Но ведь даже ее смерть не очень расстроила меня (так цепко слюбился я с «зеленым змием»). Мне казалось даже, что теперь один-то я в квартире — свободен, никто не пилит, не брюзжит: хорошо. Мыльным пузырем оказалось это «хорошо». Участились запои. Естественно, и прогулы. На что производство отреагировало соответственно — ЛТП.

Два года, проведенные в этом учреждений (по названию лечебном, но не по назначению), ничего не дали. Возможно, немного поутихла потребность, но тюремное содержание озлобило и свело все на нет.

Сразу же после выхода из ЛТП я стал снова пить. И допился до того, что сам пошел и сдался в ЛТП, надеясь наивно, что повторное там пребывание излечит меня. Не помогло. Спасибо родственникам, прочитавшим в «Комсомолке» (спасибо за это газете) о клубе «Оптималист» и помогшим мне попасть на курс занятий.

Как все-таки хорошо-то стало! Оказывается, трезвым по убеждению быть очень приятно: ощущаешь себя человеком на земле, а не человекоподобным на суку.

Подводя итоги размышлений, однозначно скажу: алкоголь ничего не дал ни мне, ни моей семье, ни коллективу, где я работал, ни обществу и целям. Наоборот, сплошное безумное разорение! Очень горько, оглядываясь назад, видеть бесцельно прожитие (потерянные) годы и зло, принесенное окружающим.

Смертельному врагу такого не пожелаю. Лучше вообще не Жить.

Николай С. г. Ленинград.»

«Алкоголь ни для кого ничего хорошего и не может дать, потому что это яд, это зло.

И вот все знают, что это яд, и пьют. Пьют «за здоровье» (как будто от этого у кого-то здоровья прибавилось), пьют «на посошок» (никто не сумел после этого найти более легкий путь-дорогу к цели, наоборот), пьют за упокой (а потом песни орут на поминках), пьют на свадьбах и провоцируют жениха с невестой: «Горько!» (в результате — дебилы и полудебилы тяжелыми гирями повисли на наших плечах), пьют, пьют, пьют. Пьют по поводу, пьют без повода: прогулы, драки, преступления, убийства, самоубийства, слезы…

Почему эта самая больная тема для нашего общества ютится на задворках общественного сознания?

Мне было шестнадцать, когда по пьянке погиб отец: завалился на диване не раздеваясь и захлебнулся собственной блевотиной.

Три года назад я потерял своего друга: ой реку дерзнул переплыть, а был «под газом». На третий день километров за восемь вынесло на отмель синего и вздутого… 22 года было ему.

Год назад не устало еще одного моего товарища — сгорел в пристройке: пьяный с сигаретой в зубах лег отдыхать…

24 года было ему.

В этом году свалился с крыши и умер, не приходя в сознание, мой брат, старший брат. Чего его туда понесло — никто не знает. А я знаю теперь: алкоголь. Брату 27 было…

А еще на работе за Три года стольких не стало… Пили они. Это я только о молодых.

Тяжело мне все это писать. Я ведь тоже мог быть среди них. Страшно писать и продолжать этот список погибших не во имя защиты Отечества, не ради святой идеи или спасая человека, а по пьянке, погибших от яда, произведенного и законно продаваемого в магазинах нашего социалистического государства.

Андрей А. г. Свердловск.»

У меня под рукой сотни и сотни писем, исповедей, гневных обличений: я не имею права держать эти свидетельства безумства, всепроникающего безумства алкоголя, табака во все поры нашего общества. Мы курим везде и всюду, травим себя и окружающих, принуждаем некурящих глотать ту же отраву, болеть их болезнями курильщиков. Мы втягиваем в пьянство непьющих. В нашем представлении уже сложилось: не пьет человек — значит больной, а то и «подшитый», т. е. прошедший курс лечения, которому вшили эспераль. И вот к непьющему всегда с вопросом: чего же ты, если не больной, значит брезгуешь?

И чтобы не обидеть компанию, доказать, что ты «не хуже других» (?!), мы против своей воли и желания, перебарывая отвращение, выпиваем эту отраву, страшнейший наркотический яд, «который убивает человека не сразу, а постепенно превращает его в злобное, мерзкое животное, чтобы в конечном итоге умертвить его». Такие строки написали в книге отзывов и пожеланий клуба «Оптималист» супруги П., бывшие алкоголики второй стадии, а ныне активные борцы за установление трезвости в нашей стране.

Я приглашаю вас, дорогой читатель, заглянуть в эту книгу, которую открывает запись почетного члена клуба, лауреата Ленинской премии, выдающегося хирурга, одного из зачинателей трезвенного движения в нашей стране академика Ф.Г.Углова.

«Клубу «Оптималист», его активистам, борцам за трезвость, за жизнь и здоровье людей!

…Вы продолжаете то великое дело по избавлению человека от алкогольного и никотинового яда, которое начал и развил Геннадий Андреевич Шичко…».

Фотография этого удивительного человека, крупного ученого, подвижника, который при жизни не получил признания, человека, которому обязаны жизнью — трезвой и некурящей — сотни и сотни, а теперь уже и многие тысячи людей, Геннадия Андреевича, разработавшего нелечебный метод избавления людей от пьянства, алкоголизма, курения и других вредных привычек еще в начале семидесятых годов, — его фотография предваряет сотни записей, оставленных в этой книге вчерашними алкоголиками, курильщиками, их родителями, женами, другими близкими людьми.

«Пока есть на свете такие люди, которые состоят в клубе, верю — есть справедливость, высшая справедливость и милосердие.

Я был в «канаве». Кроме хулений ничего не слышал.

Наказывали, судили, лечили насильно — я все равно пил.

Случай помог мне попасть в клуб. И это стало моим перерождением.

Я теперь не пью, не курю — вот что обрел я на занятиях.

Обрел новую жизнь — трезвую до конца дней, потому что некурение, трезвость стали моими убеждениями.

Господи, как хочется помочь другим людям обрести трезвость!

А. Величко, январь 1987 г.».

«Я, Шеферов Евгений Степанович, 60 лет от роду, считаю своим долгом записать в книгу отзывов и пожеланий от себя лично и моей семьи, проживающих в Ленинграде, огромную благодарность клубу за то, что здесь мне помогли отказаться от очень вредных привычек (бросил полностью). Ведь раньше при всех попытках ничего не получалось (пил 42 года, столько же курил).

Дай бог, как говорится, больше оптималистов, которые приносят счастье и радость людям.

Февраль 1987 г.».

«Путь, который я прошел, прежде чем попал в надежные дружеские руки, к сожалению, типичен для многих моих сверстников. Прекрасное образование, незаурядные способности, как считали многие, открывали неплохие перспективы.

Около двух десятков изобретений, зарубежные патенты, разработки основ принципиально нового направления в развитии спецмашиностроения, постоянный представитель нашей страны в двух авторитетных международных организациях — таков краткий итог, достигнутый до того, как от первой рюмки, выпитой для «снятия напряжения», дошел до почти непреодолимой зависимости от спиртного. Эти потери не так страшны. Страшно другое — потеря человеческого достоинства, на грани которой я оказался.

Шел сюда без особой надежды на успех. Ведь до этого уже были три попытки избавиться от «болезни» с помощью самых мощных средств, применяемых самыми авторитетными специалистами. Результат нулевой. Воздержание на одну -две недели и… опять все сначала.

Не знаю, могу ли я считать себя уже бывшим алкоголиком, но твердо знаю одно: возврата к прежнему не будет ни при каких обстоятельствах.

Здесь лечат не «болезнь», не пугают и не воздействуют на психику. Здесь протягивают руку помощи любому нуждающемуся в ней и делают самое главное — возвращают человеку сознание трезвого человека.

Занятия подходят к концу, но прощаться с клубом не собираюсь и не благодарю. Лучшей благодарностью людям, спасшим меня, будет продолжение дела Геннадия Андреевича Шичко, основателя клуба «Оптималист».

В.Яковлев, март 1987 г.»

«…Теперь я понял, что самое ценное, данное природой человеку, — трезвый разум. Подчеркиваю — трезвый. И самое страшное в том, что разум стал уничтожать разум, а значит и человечество.

Теперь я не хочу и никогда не буду этому способствовать. Наоборот, везде и всюду буду бороться с такими ужасающими явлениями. Мой девиз теперь: «Трезвость и некурение — навсегда и для всех».

Большое спасибо за возвращение нас в светлую, настоящую жизнь.

Г. Крылов, апрель 1987 г.».

«В нашем поселке, в Подмосковье, были организованы занятия с людьми, которые страдали от пьянства, алкоголизма, курения.

В основном на занятиях была молодежь 25-30 лет.

В результате вся группа, за исключением двух человек, которые пропускали занятия и не вели дневник, отказались от вреднейших привычек, стали убежденными трезвенниками и антикурильщиками. Подтверждение тому — создание в поселке филиала клуба «Оптималист», в программе которого активная антиалкогольная и противокурительная пропагандистская работа как в поселке, так и в трудовых коллективах, где работают члены клуба.

Я уверена теперь, что мы стоим на единственно правильном пути в борьбе за отрезвление нашего общества. Вечная благодарность и признательность великому ученому Г. А. Шичко, последователям созданного им клуба «Оптималист».

С. Майборода, май 1987 г.»

«Не верил! И сейчас не верится, но это так: я стал человеком с трезвенными убеждениями, некурящим. Уверен в себе. Непреодолимое желание помогать людям, которые не понимают, что творят, не понимают, сколько бед приносят близким и окружающим их людям.

Обещаю, что приложу максимум усилий, чтобы сберечь для общества по возможности большее количество людей.

В своей педагогической деятельности буду воспитывать, точнее- учить своих подопечных трезвости и некурению, помогать им стать настоящими патриотами нашей Родины.

К.Федоров, июнь 1987 г.»

«Я мать одного из слушателей курса. Занятия посещала и сама. Хотелось понять: в чем их особенность, притягательная сила влияния на человеческое сознание…

Я видела всех слушателей в начале курса — несчастных, опустившихся людей. И вижу теперь при окончании занятий.

Как будто другие люди: чистые, красивые, умные, доброжелательные, трезвомыслящие, готовые на самые добрые дела.

Произошло коренное качественное изменение, если можно так выразиться, этих людей.

Как важно поддержать деятельность клуба. Необходима помощь от тех, кто может и обязан это сделать.

Давно пора спасать Родину от страшной алкогольной чумы, от позора, от деградации советских людей!

Н. Родькина, июль, 1987 г.Мы, матери, жены слушателей курса, приехавшие из разных уголков страны, благодарны клубу за спасение наших детей, мужей… Ведь мы потеряли уже всякую надежду на их отрезвление. Не помогли и не помогают никакие стационары, профилактории, ничего-то они (пьющие) не боятся.

В клубе наши близкие как бы заново родились.

Благодарность наша безмерна!

14 подписей, август 1987 г.»

«Поверить в возможность отказа от употребления спиртного и табака посредством логических разъяснений? Абсурд! — сказал бы я еще десять дней назад. Но, увы! Увидеть, как на твоих глазах меняется облик людей, их сознание отношение к спиртному, табаку и жизни вообще, самому это ощутить — это сверх всех моих ожиданий.

Очень рад, что попал в клуб, где так просто и ненавязчиво развеяли все мои иллюзии, убедительно доказав вредность моих взглядов и суждений.

Русский народ ждет страшнейшее из всех зол, если методу энтузиастов (которых становится все больше и больше) будет поставлен заслон.

Очень благодарен клубу за то, что он вручил мне знамя борьбы за трезвость, которое я понесу дальше в массы моих прежних собутыльников.

В. Воробьев, сентябрь 1987 г.»

«ПУТЬ

Сто грамм. Бутылка. Литр. Ящик.

Один раз в месяц. В праздник. Чаще.

Похмелье. Пьянка. Вытрезвитель.

Прогулы. Жалобы. Родители.

Жена. Развод. Уход с работы.

«Друзья». Десятка до субботы.

Ломбард. Продажа. Ссора. Две.

Врач. Участковый. ЛТП.

Беда. Печаль. Тоска. Исканье.

Ночами самоистязанье.

Луч света вдруг. Газетный лист.

Спасенье. Клуб «Оптималист».

В. Назаров, октябрь 198? г.»

«Я — престарелая мать, теперь считаю, бывшего алкоголика. Еще десять дней назад была я одна на земном шаре с погибающим сыном на руках. И как я не кричала о помощи — никто меня не слышал. Для меня земной шар был пуст, как после атомной войны. Как это страшно было! Вот пишу, а у меня волосы на голове шевелятся от воспоминаний о том ужасе.

Люди! Молодые люди, читающие эти строки! Да делайте же вы что-нибудь, чтобы внедрить в жизнь такой простой способ исцеления от гибели в основном молодых, способных людей!

Земной поклон вам, «оптималисты», от счастливой старой матери.

Вчера последнее занятие… И какие же счастливые лица у этих взрослых людей! Ведь им вернули жизнь. И впервые за долгие годы гибели, страшной гибели, они впервые увидели, какое красивое солнце, как хороша жизнь! Видели бы вы их лица — как они счастливы! Н.Исаева, ноябрь 1987 г.»

«Идеи «Оптималиста», методика занятий по методу Г.А.Шичко — это психологический прорыв в работе с человеком. Личностью. Это новое направление в педагогике, психологии, даже в медицине.

В основе занятий — уважение Личности, гимн Человеку мыслящему, это уникальная методика коррекции личности.

Исповеди слушателей курса, членов и кандидатов в члены клуба надо передавать по всем каналам средств массовой информации. Л. Бреев, психолог, декабрь 1987 г.»

«Бюро правления Центрального совета Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость отмечает, что работа клуба «Оптималист», направленная на избавление людей от зависимости и пристрастия к алкоголю, табакокурению и другим вредным привычкам, заслуживает внимания и всяческой поддержки…

Методы работы клуба могут использоваться организациями ВДОБТ в целях формирования твердых трезвеннических установок как у людей зависимых от алкоголя, так и в целях профилактики, подготовки резерва для вступления в ряды Общества, обучения активистов трезвеннического движения, пропагандистских кадров…

Принять непосредственное участие в создании в г. Ленинграде Центра пропаганды здорового образа жизни, используя в качестве одного из направлений практику работы клуба «Оптималист».

…Республиканским, областным, городским и районным советам оказывать поддержку и помощь инициаторам создания филиалов клуба «Оптималист»…

Из Постановления Бюро правления Центрального совета ВДОБТ.

28 января 1988 г.

К ЧИТАТЕЛЮ

Что может сделать каждый из нас, чтобы добиться установления трезвости в стране? Первое — объявить «сухой закон» для себя, руководствуясь теми знаниями, которые вы обрели, прочтя эту книгу. И если вы считали себя до сегодняшнего дня так называемым «культурпитейщиком» или «умеренно-пьющим», то вы должны понять: своим поощряющим отношением к потреблению малых доз алкоголя, вы тем самым проповедовали всякое пьянство — «малое» и «большое», то есть создавали ложное мнение о безвредности определенных доз алкоголя.

Отказаться от употребления спиртного и табака — это значит бороться за трезвость, за процветание нашей Родины, за мир во всем ‘мире. Это значит — быть настоящим патриотом своего народа.

А пока «водка стала оружием, нацеленным на Советскую власть».

Наше оружие — трезвость, противокурение, И никаких компромиссов! «Коммунист», 1985, № 12, с. 45.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 2, т. 19, т. 4.

2. Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 36, т. 43, т. 44.

3. Шичко Г.А. Вторая сигнальная система. Изд. «Медицина», 1969 г.

4. Углов Ф.Г. Из плена иллюзий. Лениздат. 1986 г.

5. Догель И.М. и Соловьев А. Т. Спиртные напитки как несчастье человека. Казань. 1904 г.

6. Мендельсон А.Л. Итоги принудительной трезвости и новые формы пьянства. Петербург. 1916 г.

7. Лисицын Ю.П. и Копыт Н.Я. Алкоголизм. М, «Медицина», 1983 г.

8. Заиграев Г.Г. Борьба с алкоголизмом. М, 1986 г.

9. Маюров А. Противоалкогольное воспитание. «Просвещение», 1988 г.

V 10. Гагарин С.С. Жидкий дьявол. М., «Советская Россия», 1987 г.

11. Рид Джон. 10 дней, которые потрясли мир. М., 1957г.

12. Шевердин С.Н. У опасной черты. М., «Педагогика», 1985 г.

13. Из истории ВЧК 1917-1921 гг. Сборник документов. Госполитиздат, 1958 г.

14. БСЭ, изд. третье, т. 1.

15. «Неделя» 1987 г.

16. «Трезвость и культура». 1928-1932 гг.

17. «Трезвость и культура». 1986-1988 гг.

18. «Культура и быт». 1929 г.

19. «Коммунист», 1985 г., № 12.

20. «Семья и школа», 1986 г., № 2.

21. «Наш современник». 1986 г., № 2.

22. «Наука и жизнь». 1969 г., № 12.

23. «Социальные аспекты алкоголизма». Общество «Знание», г. Новосибирск, 1984 г.