Различия в списках Двенадцати

Верно ли, что имена двенадцати апостолов сохранены в этих списках точно? Многие ученые полагают, что — нет, и указывают на разногласия в списках как на свидетельство о том, что, по крайней мере, к моменту написания Евангелий точный состав Двенадцати уже начал стираться из людской памяти. Если это так — это служило бы аргументом против гипотезы, что Двенадцать — это авторитетные источники и гаранты евангельских преданий не только при их зарождении, но и позже, на протяжении всей своей жизни.

Списки Двенадцати представлены далее, в таблице 10. Прежде всего, отметим, что различия не так уж велики. В каждом списке имена собраны в три группы по четыре имени (кроме списка Деяний, из которого исключен Иуда Искариот), и первые имена каждой группы во всех списках одинаковы: первую группу всегда возглавляет Симон Петр, вторую — Филипп, третью — Иаков Aлфеев. Порядок остальных трех имен варьируется, во всех четырех списках здесь имеются разногласия, хотя Иуда Искариот во всех трех списках, где он есть, стоит на последнем месте. Различия в порядке имен во второй и третьей группах, возможно, объясняются вариациями в том, как воспроизводился список в устной передаче, или как запомнил его евангелист. Вполне понятно, что такого рода список мнемонически делился на три группы, причем первое имя в каждой группе было фиксировано, но порядок остальных варьировался. Нетрудно понять и то, почему Иуда Искариот во всех списках учеников Иисуса стоит на последнем месте.

Что касается первой группы из четырех имен — возможно, стандартный список (две пары братьев — Петр и Андрей, Иаков и Иоанн) приводят Матфей и Лука, в то время, как у Марка и в Деяниях он изменен при редактировании. Марк считает нужным перечислить первыми тех учеников, которым Иисус дал прозвища: Симона, которого он прозвал Петром, и сыновей Зеведеевых, которым дал имя Боанергес[254]. В других местах Евангелия от Марка (5:37; 9:2; 14:33) эти трое также характеризуются как ближайшие среди Двенадцати сподвижники Иисуса. Два параллельных придаточных предложения, в которых Марк сообщает о данных Иисусом прозвищах, с грамматической точки зрения представляют собой неуклюжие вставки в структуру списка; возможно, Марк воспользовался уже готовым списком Двенадцати, в котором заменил этим добавлением более простую фразу о прозвище Симона, сохранившуюся у Матфея. Стоит отметить, что до этого момента Марк именует Симона Петра только Симоном, но далее — только Петром. По–видимому, он стремился заменить простое утверждение, что Симон носил прозвище Петр, какое мы встречаем у Матфея, указанием на то, что это прозвище было дано Симону Иисусом в определенный момент. Что же касается вариаций в порядке перечисления имен первой группы, встречаемых нами в Деяниях, — они, очевидно, объясняются тем, что лидерами Двенадцати в первых главах Деяний (3:1–4:31; 8:14–25) предстают Петр и Иоанн. В Деяниях описано мученичество Иакова (12:2), однако Андрей в этой книге вообще не появляется. Таким образом, по всей видимости, Марк варьировал порядок имен таким образом, чтобы подчеркнуть значимость трех апостолов, находящихся на первом плане в его повествовании, а автор Деяний — так, чтобы подчеркнуть значимость своих «главных героев».

Еще одну вариацию в списках также можно понять как редакторское творчество евангелиста. Только Матфей в своем списке называет Матфея «мытарем» (10:3). Очевидно, это упоминание должно напомнить читателям о призвании мытаря в предыдущей главе (9:9), где мытарь, призванный Иисусом, назван Матфеем — а не Левием, как у Марка и Луки. (Вопрос, один ли это человек или разные, мы обсудим дальше; однако заметим, что у читателей Евангелий от Марка или от Луки не было никаких причин считать Матфея и Левия одним человеком.)

Пока что мы не встретили между списками разногласий, заставляющих подозревать, что традиция сохранила несколько списков Двенадцати: однако осталось одно разногласие, казалось бы, говорящее именно об этом. В последней группе из четырех имен Марк и Матфей называют Фаддея, а Лука и Деяния — Иуду Иаковлева. Это единственное очевидное разногласие между списками, касающееся их состава[255].

На него указывают обычно, желая доказать, что доверять этим спискам не стоит. Например, согласно Джозефу Фицмайеру, это различие показывает, что «к тому времени, когда писали свои Евангелия Лука и Матфей, имена двенадцати апостолов помнились в древней церкви уже нетвердо, и что Двенадцать, формально оставаясь авторитетной группой, в действительности утратили значение до такой степени, что люди уже не помнили, кто же составлял эту группу»[256]. Довольно смелый вывод из разночтения всего в одном имени: и тем не менее это разночтение ставит под сомнение нашу гипотезу, что предание сохранило имена Двенадцати, поскольку они были официальными очевидцами и гарантами истинности традиции. Если их имена запомнились по этой причине — мы вправе ожидать, что все они запомнились точно.

Существуют два возможных объяснения тому, что Фаддей из одного списка в другом списке заменен Иудой Иаковлевым. Первое: вероятно, Фаддей еще во время служения Иисуса по каким–то причинам выбыл из списка, а Иуда Иаковлев его заменил[257]. Однако странно, что член группы Двенадцати, выбывший еще при жизни Иисуса, сохранился в стандартном списке Двенадцати, приведенном у Марка. Параллель с Иудой Искариотом здесь не работает: Иуда — один из важнейших персонажей Маркова повествования, и его «дефектность» в списке ясно обозначена.

Второе объяснение — то, что Фаддей и Иуда Иаковлев — одно лицо. Не следует отвергать его с порога, как делает Мейер, лишь потому, что оно «отдает гармонизацией»[258]. Гармонизация не всегда плоха; а возможность для одного человека носить два имени подтверждается тем, что нам известно об употреблении имен среди палестинских иудеев того времени. Имя Фаддей (греч. Thaddaios) — греческое (искаженное Феодосий, Феодот или Феодор); вначале оно было сокращено и семитизировано, отчего начало звучать как «Таддай»[259], затем вновь эллинизировалось как «Фаддайос»[260]. Помимо нашего Фаддея, семь человек, живших в эту эпоху, носили то же имя в такой же сокращенной семитской форме[261]. Греческие имена Феодосии, Феодот и Феодор (сокращаемые так же, как Февда) были популярны в иудейской среде из–за их теофорического характера — то есть из–за того, что включали в себя греческое слово theos — «бог», напоминая этим многие еврейские имена, также включающие в себя El или YHWH[262]. Как мы уже отмечали в предыдущей главе, палестинские иудеи иногда, даже довольно часто, носили два имени — еврейское и греческое. Так, например, на надгробиях мы встречаем два имени: Иегуда (Иуда) и Ясон (Иасон)[263], Мара (женское имя, по–видимому, сокращение от арамейского «Марфа»[264]) и Алекса[265], Иуда и Симон[266], Сорра (Сара) и Аристобула[267], а также, по–видимому, Нафанаил и Феодот (эквивалентные по значению)[268]. Вполне можно допустить, что один человек носил имена Иуда (Иегуда) и Фаддей (Таддай). Эти имена могли восприниматься по звучанию[269] — так же, как имена Иосиф (или Иисус) и Иуст, Рувим и Руф, Иисус и Иасон, Савл (евр. Sha’ul) и Павел (лат. Paulus)[270].

Члена группы Двенадцати по имени Иуда, несомненно, нужно было как–то отличать от другого носителя того же имени, Иуды Искариота. В Ин 14:22 он так и назван: «Иуда — не Искариот»; однако едва ли такая оговорка делалась каждый раз. Чтобы отличить этого Иуду от его тезки, можно было использовать патроним (Иуда Иаковлев — «Иегуда бар Ияаков») — или звать его вторым, греческим, именем Фаддей (Таддай). По–видимому, использовались оба приема: один из них отразился в списках у Марка и Матфея, другой — у Луки и в Деяниях. По–видимому, как полагает Иеремиас, после предательства Иуды Искариота его тезку, оставшегося в числе Двенадцати, начали называть Фаддеем[271]. Возможно, его именование у Луки — «Иуда Иаковлев» — отражает официальный, письменный список; Фаддеем же его чаще звали в неформальной обстановке[272].