Глава 2. Пророческо-исторический срез

За тринадцать веков сосуществования, часто бряцая оружием и скрещивая мечи, мусульмане и христиане обвиняли в своей вражде всех кого угодно, только не истинного виновника. В Откр. 12:7 мы читаем о войне на небе! Перед нами открывается космическая сцена, в которой участвуют Христос и сатана. Затем поле боя переносится на землю (см. Откр. 12:8, 9). В эту войну сразу же включаются люди, «потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что не много ему остается времени» (Откр. 12:12). Главная цель сатаны — сделать людей безбожниками и мятежниками, а затем добиться их уничтожения. Для достижения этой цели он, «бог века сего ослепил умы, чтобы для них не воссиял свет благовествования о славе Христа, Который есть образ Бога невидимого» (2 Кор. 4:4). Его сатанинское величество сеет смуту в умах детей Божьих, возбуждает в сердцах небдительных людей все самые отвратительные и греховные страсти, порождает подозрения и ненависть между Божьими творениями и злорадствует по поводу последующих войн и кровопролития.

Все происходило так, как того хотел сатана. Он работал над осуществлением своих замыслов многие века. Его политика — это обман от начала и до конца, его неизменная цель — приносить людям горе и несчастье, обезображивать и осквернять дело рук Божьих, срывать благие планы любящего Бога и тем самым огорчать небожителей. Изощренно применяя свое искусство обольщения, он ослепляет умы людей и заставляет их обвинять Бога в его же, дьявола, сатанинских делах, как будто все несчастья задуманы Творцом (1) .

Принимая во внимание эту ситуацию, попытаемся шире посмотреть на проблему вражды между последователями Христа и мусульманами и понять ее причину. Ненависть, войны и кровопролитие, осложнявшие взаимоотношения между двумя этими народами, рассматриваются через увеличительное стекло. При этом совершенно не учитывается Божье провидение, управляющее делами нашего мира. К счастью, мы в состоянии замечать не только работу бесовских сил. Космический контекст поставленного вопроса позволяет нам освободиться от предвзятости, стать в стороне и рассмотреть силы, действующие в мире. Под таким углом зрения мы обязательно увидим, что Бог незаметно для людей руководит событиями истории.

Когда сатана удручал патриарха Иова, последнему жизнь стала не мила. Он не понимал, что Бог установил пределы, которые сатана не в силах перейти. Сатана мог отнять у Иова все, кроме жизни!

Вы помните историю верного Богу молодого человека Иосифа, которого братья сначала бросили в яму, а потом продали в рабство. В Египте Иосифа посадили в тюрьму, несмотря на его абсолютную невиновность. Он также поначалу не смог уразуметь Божьи пути. Только оказавшись на высоком посту и сохранив жизнь своему отцу и братьям, Иосиф глубоко осознал, что Бог владычествует над всем. Да, сатана вмешался со своим злым замыслом и причинил Иосифу невыразимые страдания. Но Бог самый великий («Аллах Акбар», как говорят мусульмане), Он не допустит, чтобы сатана перешел дозволенные ему пределы.

Бог определил границы могучих океанов, и уже это является иллюстрацией ограниченных возможностей человека. Бог говорит ревущему прибою: «Доселе дойдешь и не перейдешь, и здесь предел надменным волнам твоим» (Иов 38:11).

Мы должны научиться еще крепче верить в Божье владычество, которое зримо видно во всех сложных человеческих взаимоотношениях. В течение человеческой истории одни народы приходили на смену другим. Цари держали скипетр власти только для того, чтобы передать его другим, возможно, менее достойным, чем они, правителям. Многие хвалились, будто держат в своих руках судьбы мира. Однако более величественная сила смиряла их.

Одним из таких властителей был гордый и могущественный царь Вавилона. Бог немного сбил с него спесь, послав ему весть предостережения через Своего специального вестника: «Повелением Бодрствующих это определено и по приговору Святых назначено, дабы знали живущие, что Всевышний владычествует над царством человеческим, и дает его кому хочет, и поставляет над ним уничиженного между людьми» (Дан. 4:14).

При правильном понимании Божьего превозмогающего провидения мы с облегчением обнаружили бы, что нельзя позволять сатане досаждать нам и вмешиваться в нашу жизнь. Мы увидели бы руководящую руку Божью. Если бы только нам удалось отодвинуть завесу, мы стали бы свидетелями «сложной борьбы человеческих интересов и страстей, где во всем, за всем и над всем действуют небесные посланники, которые незаметно, но неустанно трудятся, исполняя волю любвеобильного Бога» (2) .

Если бы только нам и мусульманам удалось как-то отрешиться от текущих конфликтов и понять реальную причину наших разногласий, мы бы обнаружили сатану в его истинном обличье. Мы возложили бы вину за наши недоразумения на того, кто этого заслуживает, и как верующие в единого Бога-Творца и братья в смирении и раскаянии попросили бы друг у друга прощения и обменялись бы братским рукопожатием веры и доверия.

Но для более ясного понимания космической войны нам следует взглянуть на пророчество Даниила, повествующее о демонической власти, говорящей «высокомерно» (Дан. 7:20) и ведущей «брань со святыми» (Дан. 7:21). Она «против Всевышнего будет произносить слова и угнетать святых Всевышнего; даже возмечтает отменить у них праздничные времена и закон» (Дан. 7:25). Мы видим, что сатана станет так сильно подстрекать и обольщать людей, что многие во имя Христа будут творить дела «антихриста» (1 Ин 2:18,22; 2 Ин. 7). Эти обманутые души фактически окажутся «сборищем сатанинским» (Откр. 3:9). Апостол Павел дает нам возможность увидеть космическую войну в другом свете. Он разоблачает «тайну беззакония», которая начала активно действовать еще при его жизни. Павел говорит, что «откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих и истребит явлением пришествия Своего — того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих» (2 Фее. 2:8-10).

Дар пророчества дает нам понимание закулисной интриги космической войны. Сатана приглашает к себе на службу лжеапостолов и лукавых делателей, которые «принимают вид Апостолов Христовых. И не удивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света, а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их» (2 Кор. 11:13-15).

В этом кратком обзоре истории великой борьбы мы видели войну, начавшуюся на небе и перекинувшуюся затем на землю. Мы видели, как вероломно сатана пытается обманывать людей. Он настраивал их друг против друга, и мы видели, как он радовался кровопролитию, ставшему следствием его махинаций в человеческом обществе. Потом, «когда пришла полнота времени. Бог послал Сына Своего [Единородного], Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных» (Гал. 4:4). Христос пришел, чтобы создать на земле Свое духовное Царство — Церковь. Благодаря ее служению мир должен был узнать об измышлениях и кознях сатаны, о Божьей любви и о братстве всех людей и через это достичь спасения. Сатана сделал все возможное, чтобы исказить эту истину, скрыть Божье провидение и увести души в погибель.

Первые шесть веков эпохи Нового Завета сатана активно воевал с созданной Христом Церковью. Сначала он нападал на . нее с помощью преданных ему людей и пытался уничтожить ее гонениями и казнями (см. Откр. 2:10; 6:3,4). Не сумев истребить Церковь с помощью варварской жестокости, он изменил тактику, взяв на вооружение лесть и комплименты. Церковь снискала благоволение царского двора, когда Константин Великий принял христианство и окружил Церковь своим богатством и вниманием. Нет сомнения в том, что именно в этот период сатана сумел украдкой войти в Церковь (см. Откр. 2:13) и сделать ее своим «престолом». «Держащиеся учения Валаама» и «держащиеся учения Николаитов» (Откр. 2:14, 15), по всей видимости, занимали видное место в ранней Церкви новозаветной эпохи. Христос заявил, что ненавидит подобные явления в Своей Церкви (см. Откр. 2:15). Материализм (см. Откр. 6:5, 6) вытеснил первоначальный дух самоотверженной любви, когда алчные руководители обменяли ее на мирскую мишуру популярности и престижа. Сатана сумел изгнать из Церкви духовность и заставил ее оказывать на общество крайне негативное влияние.

Продолжая смотреть на это захватывающее дух зрелище космической войны и видя, как сатана активно превращал чистую апостольскую Церковь в общество идолопоклонников, прелюбодеев и блудников, управляемых Иезавелью (см. Откр. 2:18), мы начинаем понимать, почему Магомет, вышедший на историческую арену в начале седьмого века, презирал «христианство» и не хотел иметь с ним ничего общего. Дело в том, что духовность христиан в то время опустилась на самое дно. Иоанн Богослов описал состояние христианства эпохи темного средневековья в символе «смерти», за которой следовал «ад» (Откр. 6:7, 8) (3) .

Учение церкви Нового Завета о Троице и Божественности Христа излагалось не достаточно последовательно. Это учение часто вызывало споры и недоразумения в христианских кругах. И именно в этих вопросах ислам решительно размежевался с христианством.

С выгодной позиции описанного выше пророчества мы ясно увидели роль сатаны в нравственном разложении ранней Церкви. В свете истории нетрудно проследить те шаги, которые привели к искажению чистоты, отличавшей поначалу Церковь, основанную Иисусом Христом. Хотя языческие обычаи постепенно проникали в Церковь, закваска язычества начала производить свою работу намного быстрее, когда император Константин решил сделать христианство государственной религией. Поскольку христианство в то время получило статус наиболее предпочтительной религии, мы сомневаемся в искренности обращения язычников и склонны считать, что скорее Церковь изменилась или обратилась под напором язычников, которые принесли в нее свои обычаи и верования (4) .

Простое богословие первых христиан постепенно искажалось. Чистый монотеизм апостольской Церкви был затуманен метафизическими тонкостями, унижен популярной мифологией и уничтожен все более популярным политеизмом. Приверженцы Христа стали часто посещать могилы святых и мучеников в надежде получить по их ходатайству всякого рода духовные, но в большей степени, материальные блага. Эдвард Гиббон утверждает, что «менее чем за сто лет религия Константина полностью завоевала Римскую империю. Однако сами победители незаметно покорились традициям своих побежденных соперников» (5)

Вскоре в Церкви умножились искаженные и неправильные представления о Троице, деве Марии и Божественности Христа. В Церкви VI в. возобладал дух удивительной терпимости к языческим понятиям В 431 г. н.э. Кирилл, архиепископ Александрийский, в своей знаменитой Ефесской проповеди присвоил Марии множество титулов, которыми язычники Ефеса с такой любовью величали свою «великую богиню» Артемиду/Диану. На Ефесском Соборе, состоявшемся в том же году, Марии был присвоен титул «Богоматери», или Матери Божьей, несмотря на протесты Нестория. Постепенно Марию наделили всеми самыми любимыми народом чертами Астарты, Кибелы, Артемиды, Дианы и Изиды. Ей стали поклоняться так же, как поклонялись этим языческим богиням! В том же веке Церковь установила праздник Успения пресвятой Богородицы, назначив его на 13 августа. В древности этот день был праздником Изиды и Артемиды. Греко-православная Церковь и сегодня продолжает соблюдать этот день как важный религиозный праздник. Мария стала святой покровительницей Константинополя и императорской семьи. Ее изображение несли впереди любой процессии и помещали в каждой христианской церкви и в каждом доме (6) .

Как и было предсказано, сатане вполне удалось сделать Церковь языческой. Суеверные епископы верили в зловещие предзнаменования и боялись дьявола, потому что считали Бога ревнивым и мстительным Судьей, Который благоволит к тем, кто Ему предан, и не особенно беспокоится об их нравственном состоянии. Когда поклонение Богу было вытеснено поклонением святым, оставалось сделать всего один шаг, чтобы заменить святых целителей и чудотворцев античными богами и героями. Предоставленный самому себе, человеческий разум быстро скатился в дебри язычества (7) .

Идолопоклонство, которому так решительно противостоял Магомет, приобрело вполне конкретные очертания после проникновения в Церковь широко распространенных языческих верований. Такие названия, как «Царица мира», «Царица небесная» (Иер. 7.18), «Царица всех святых», «Царица ада и всех злых духов», «Матерь Божья и человеческая» и т.д., указывают на явное родство с римской богиней Юноной, супругой Юпитера, или Герой, сестрой и женой Зевса. На Марию стали смотреть как на мать и супругу Иисуса Христа.

Такое определенно богохульное имя матери Иисуса, как «Богоматерь», было тесно связано с Изидой, матер долороса язычества, которая якобы сочувствует всем матерям мира в их скорбях и страданиях. В своей молитве Люций Апий говорит: «(Ты) Своей щедростью и милостью насыщаешь весь мир и всем сердцем сочувствуешь бедствиям несчастных, как любящая мать… Ты простираешь десницу и отводишь все бури и опасности от людей… и умиротворяешь все превратности судьбы».

«Вот почему некоторые исследователи вполне обоснованно считали, что Марию воспринимали так же, как «мать скорбей» и «мать Гора», а греки видели в ней свою убитую горем Деметею, ищущую свою дочь Персефону, которую изнасиловал Плутон. Лейтмотив матери с младенцем заметен во многих статуэтках, найденных в разрушенных храмах Марии на берегах Сены, Рейна и Дуная. В первые века христиане ошибочно принимали эти статуэтки за Мадонну с младенцем, и это неудивительно, поскольку и в наши дни трудно увидеть различие между двумя этими образами.

Эпитет «Богоматерь» (Теотокос) применительно к Марии, по-видимому, впервые был использован александрийскими богословами в конце III в., хотя он не встречается ни в одной из сохранившихся рукописей того периода. Это наименование получило распространение в IV в. Его использовали Евсевий, Афанасий, Григорий Нисский в Каппадокии и другие. Григорий говорит, что «человек, который не верит, что Мария — это Теотокос, не имеет части в Боге» (8) .

Римские культы дохристианской эры появились в Церкви под «христианскими» именами. Диана, богиня-девственница, внесла свой вклад в культ Девы Марии. Римская Юнона, греческая Гера, карфагенская Дея Целестия, египетская Изида, финикийская Астарта, вавилонская Мулитта — все они были небесными царицами (9) . Египет сыграл немаловажную роль в этом искажении простого учения Христа. Сохранившиеся фигурки Изиды, кормящей Гора, обладают удивительным сходством с известными нам изображениями Мадонны с Младенцем (10) . Таким образом, эта ересь развратного язычества: мужское божество насилует женское божество (свою сестру), и от этого мерзкого, кровосмесительного союза рождается «божий сын» — по-видимому, зародилась в ханаанских культах Ра Шамра и в Египте, вызрела в греко-римской мифологии, особенно в религиозных мистериях, окончательно сформировалась в отступнической Церкви и стала навязываться нехристианскому миру как истина.

Это представление о Троице как о Боге Отце, Богоматери и их биологическом отпрыске, являющимся третьим богом-сыном, получило такое широкое и повсеместное распространение, что жители доисламской Мекки в центральной Аравии установили в своем пантеоне Византийскую икону девы, чтобы не только языческие, но и христианские купцы, передвигавшиеся по знаменитому торговому пути «Виа Одорифера» и часто заезжавшие на ярмарку, могли поклониться Богу перед этой «святыней» (11) . Вот почему Магомет, сын Абдуллы (раба Божьего), имел полное право, говоря от имени Бога, спросить в ужасе: «О, Иисус, сын Марии! Разве Ты сказал человечеству: «Возьмите Меня и Мою мать и сделайте из них двух богов, помимо Единого Бога?,,» (Коран 5:116).

Конечно, Магомет, объявляя свой боевой клич «Ла Илл’аха иллал’Лах» (Нет бога, кроме Бога), обращался не только к своим соотечественникам, язычникам Аравии. Он переживал не только о них, но также и об отступивших и духовно мертвых «христианах» Рима и Византии Как он был близок к тому, чтобы заново обратить внимание на заповеди против идолопоклонства и поклонения образам, записанные на переданной Моисею первой скрижали Декалога!

Франц Кумой исследует поистине нескончаемый список языческих верований и обычаев, принятых Церковью, и утверждает, что христианство на этом не остановилось. «Оно взяло оружие своих идейных противников, — утверждает он, — и воспользовалось им; лучшее, что есть в язычестве, перекочевало в новую религию» (12) .

Джон Уильям Дрейпер замечает, что жители Италии и Греции так и не отошли по-настоящему от древнего идолопоклонства. «В лучшем случае, — пишет он, — они обратились в христианство поверхностно. Наряду со многими другими мифологическими обычаями они навязывали духовенству поклонение образам» (13) .

Мы не можем отмахнуться от популярного христианства VI в., распространившегося на Ближнем Востоке. В Истории догматов Адольф Гарнак пишет, что Церковь под руководством папы Григория Великого представляла собой тесный союз христианства первого порядка с мракобесием, суевериями и многобожием. Он также отслеживает прямую эволюцию языческих храмов, обрядов и ритуалов в общепринятые нормы христианской Церкви (14) .

Думаю, что у нас достаточно свидетельств из исторических источников, убеждающих нас, что сатана преуспел в искажении простых, спасительных истин Христова наследия. Арнольд Дж. Тойнби дал замечательное название одной из своих книг: Суд над цивилизацией. Я обратил особое внимание на следующее его высказывание: «Мусульмане не имели ничего против израильских пророков и Иисуса Христа, Которого они считали последним и величайшим из всех пророков Бога перед приходом Его последнего вестника Магомета. Мусульмане враждовали не с Пророком Иисусом, ас христианской Церковью, которая пленила Восточно-Римскую империю (Византию) тем, что капитулировала перед греко-языческим многобожием и идолопоклонством. Ислам отмежевался от этого позорного предательства откровения о едином, истинном Боге и обратился к чистой религии Авраама. Между христианскими политеистами, с одной стороны, и индуистскими политеистами, с другой, снова воссиял свет монотеизма, и вся надежда мира заключалась в выживании ислама» (15) .

Воистину Магомет сражался не с Христом, как указал Тойнби, а с извращенным христианством, в котором процветало идолопоклонство, а также почитание и обожествление святых. С этим Магомет никак не хотел мириться.

Мусульманский писатель Абдулла Юсуф Али подтверждает этот вывод, высказываясь в более позитивном ключе. Он прослеживает те шаги, которые вели Церковь по пути деградации. Обвинив во всем «хаотичные секты идолопоклонников», он объясняет, почему жители Египта в целом приветствовали силы ислама в 630 году н. э. (16) .

Гарнак обобщает состояние христианства в момент рождения ислама: «Что касается внешних признаков, то эта Церковь всего лишь продолжила историю греческой религии в условиях вторжения чужеродных элементов… Нет более печального зрелища, чем перерождение христианской религии из поклонения Богу в духе и истине в поклонение внешним знакам, формулам и идолам .. Фактически это религия древнего мира, привязанная к некоторым евангельским понятиям; правильнее было бы сказать, что это древняя религия, впитавшая в себя Евангелие» (17) .

Историческое свидетельство в полной мере подтверждает высказывания пророков относительно будущего ранней Церкви. Если бы не эти пророчества, могло бы возникнуть сильное искушение впасть в отчаяние. Но в пророческом откровении предусмотрена также окончательная победа сил добра над силами зла. Мы, христиане, как «наследники Божьи и сонаследники Христу» (Рим. 8:17), исследуя пророчества и историю, можем проанализировать причины отчуждения, возникшего между христианским миром и исламом. Христианам следует признать свою вину в том, что мы представляли Христа в ложном свете, и мы должны постараться восполнить этот пробел в последний час земной истории, установив братское общение с нашими братьями-мусульманами. Наш долг — помочь им по-новому взглянуть на Христа, «ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12). ^

Примечания

1 Е Уайт, Великая борьба, с 284, 285

2 Е Уайт, Воспитание, с 173

3 См SDA Bible Commentary, vol 7, p 750

4 A Е R Boak, A History of Rome to 565 A D (New York Macmillan, 1955), p 502

5 Е Gibbon, The History of the Decline and Fall of the Roman Empire (London MethuenandCo 1897),p 215

6 WJ Durant, The Age of Faith A history of medieval civilization- Christian, Islamic, and Judaic — from Constantine to Dante, A D 325-1300 (New York Simon Schuster, 1950), pp 745, 746

7 F Lot, The End of the Ancient World (New York A A Knopf, 1931), p 392

8 WW Hyde, Paganism to Christianity т the Roman Empire (Philadelphia University of Pennsylvania Press 1946), p 54

9 G J Laing, Survival of Roman Religion (New York Longmans, Green & Co 1930), pp 93-95

10 Там же, с 122-133

11 R Payne, The Holy Sword (New York Harper and Row, 1959), p 34

12 F Cumont, Oriental Religions in Roman Paganism (Chicago The Open Court Pub Co 1911),p xi

13 J W Draper, History of the Intellectual Development of Europe (New York Harper and Brothers, 1898), vol 1, p 368

14 A Hsimack, History of Dogma (New York Roberts Brothers, 1899), vol 4, pp 304, 305

15 A Toynbee, Civilisation on Trial (New York Oxford University Press, 1948), p 76

16 The Holy Сотой, trans by A Y All (New York Hafner Pub Co 1938), vol 1, pp 412, 413

17 A Harnack, What is Christianity‘ (New York G P Putnam’s Sons, 1968), pp 236-258