Пророк Исаия и его время

(правление царей Озии, Иофама, Ахаза с 745 по 714 гг. до Р. X.)

Последним периодом расцвета Иудейского царства был VIII в. до Р. X. Но на исходе этого столетия зыбкий мир нарушило появление ассирийских и египетских полчищ у самых пределов Иудеи. В период ок. 745-686 гг. в Иерусалиме правили цари из дома Давида — Озия, Иоафам, Ахаз, Езекия. Пророк Исаия пережил всех этих царей, его благословенное служение охватывает почти шестьдесят лет.

Он был женат и имел двух сыновей, имя первого Шеарясув, имя второго — Marep-шелал-хаш-баз (Ис. 7:3; 8:3). Принадлежа к царскому роду, Исаия, сын Амосов, получил, судя по всему, блестящее образование. Это был необычайно одаренный и талантливый человек, достигший таких вершин совершенства в красноречии и художественном стиле, на которые не поднимались греческие философы и писатели даже в эпоху расцвета Греции. Однако превосходные дарования были только мерилом тех глубин пламенной и чистой натуры, которые определяли существо Исаии — глашатая воли Божьей. Исаия — иудей, сын своего времени, патриот. Его взгляд на человечество как на единое целое, глубочайшее понимание характера Божьего и Его искупительной любви по праву делают Исаию евангелистом своей эпохи, человеком, поднявшимся над своим временем, предвосхитившим будущее. Призванный на служение в конце царствования царя Озии, Исаия был свидетелем событий, которые происходили в истории Израиля той эпохи.

Состояние Иудеи во дни царя Озии и после его смерти

О последних годах жизни царя Озии мы узнаем из Второй книги Паралипоменон, главы 26. Царь Озия, человек предусмотрительный и предприимчивый, потратил немало сил, чтобы благоустроить города Иудеи и укрепить обороноспособность государства. В этой энергичной, не лишенной успехов деятельности прошли десятилетия. Царь строил стены, возводил башни, принимал парады своих многочисленных полков. Это настолько занимало его, что чувство благоговения перед святыней постепенно в нем угасло. Та незримая черта, которая отделяет возвышенное и небесное от обыденного и земного и проходит в глубине человеческого сознания, незаметно исчезла. Царя искушала мысль о том, что ему все подвластно, все дозволено, все доступно — и даже храм, святое святых и жертвенник курения, к которому приступали только священники — служители Господни.

И вот он, смелый и дерзкий, с кадильницей в руке входит во святилище. Первосвященник и служители, потрясенные неожиданным появлением царя, уговаривают его покинуть святое место. Всегда почтительные и безмолвные, они неожиданно для царя заявляют решительный протест. Гнев охватывает всемогущего монарха, гнев, сменяющийся ужасом, ибо он замечает на своем теле неожиданно появившиеся признаки проказы. Потрясенный случившимся, он поспешно покидает дворы храма, чтоб больше не входить туда. Проказа — это страшная болезнь, которую никак нельзя скрыть; пораженные ею обязаны были жить отдельно от остальных людей. И несчастный царь с несколькими слугами поселился за чертой города. В наше время археологи раскопали загородный дворец-крепость, в котором проводил свои последние печальные дни прокаженный царь. Примечательно, что при раскопках во дворах этого дворца были обнаружены небольшие статуэтки Астарты, немые свидетели духа того времени, когда обольстительный культ хананейской богини проникал в высшие круги Иерусалима. С ним приходили испорченность и развращенность, подтачивающие здоровые корни нации. Царь Озия в дни своего благоденствия был воплощением национальной мощи и величия, в последние же годы жизни он стал живым примером совершающихся праведных судов Божьих. Все знали об этом, все говорили об этом, все трепетали при воспоминании о телесной проказе, но далеко не все искали чистоты сердца и спешили оставить прежний образ жизни.

Молодой Исаия был именно тем человеком, который не мог ограничиться только внешним благочестием. Его духовное состояние не удовлетворялось исправным принесением жертв и всесожжении. Его мысли устремлялись к Богу, он тревожился не только за себя, но и за храм, величественный в своем блеске и великолепии, он тревожился за друзей и близких, за беспечный народ, наполнявший дворы храма. Ничем нельзя восполнить отсутствие Божьего Духа во время богослужения. И чуткая, боголюбивая натура пророка, исполненная благоговения, особенно остро ощущала эту пустоту. Его внутренний настрой был совершенно противоположен духовному состоянию царя Озии, когда тот вошел в храм. В год после смерти Озии сердце Исаии было наполнено скорбью от того, что умер некогда великий царь и от того, что с ним, казалось, исчезли и мечты о величии Иерусалима. Что будет теперь? Неужели слава Божья навсегда оставила недостойных людей? И вот именно в этот час пришел чудесный ответ, ответ Бога на вопрос человека. Шестая глава Книги пророка Исаии является как бы итогом всего его труда. Он замечал то, чего не видели другие, он слышал то, чему не внимал ни один его современник, он постиг тайну успеха, узнал секрет победы. Он видел «Господа на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм». Великий храм вместил только края Его риз. Присутствие Божье наполнило сердце молодого пророка неземным благоговением и трепетом. В мгновение ока он постиг то, что недостижимо никакими усилиями воли, и что не под силу самому высокому уму. Он постиг святость Божью и одновременно свою человеческую греховность. Исаия не был беззаконником, но святость Божья явственно открывала ему, что он в ней нуждался. Исаия восклицает: «Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами!» (Ис. 6:5).

Бог не послал проказу на сокрушенного и трепещущего мужа, нет! Он послал огнекрылого Серафима, который взял горящий уголь с жертвенника и коснулся им уст пророка. Этот огонь не причинил ему боли. Исаия только почувствовал, что грех удален от него. Огонь Божий губителен для нераскаявшегося носителя греха, но очистителен для кающегося сердца. Итак, Исаия освящен Богом! «Это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен». Полученное свидетельство определенно указало, что всякий человек, даже по человеческим меркам порядочный, не лишен греха. В очах Божьих он нуждался в раскаянии и удалении скрытых корней эгоизма и гордости. После этого следует вопрос, открывающий заботу Божью о тех, кто праздно топтал дворы храма, о тех, кто кадил идолам, усыпленный обольщением.»…кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня. И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите, и не уразумеете; и очами смотреть будете, и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их» (см. Ис. 6:8—10).

Самоуверенный царь Озия вошел в храм Господень, чтобы совершить священнодействие, но это было кощунством, и в тот же миг его поразила проказа.

Престол прокаженного царя наследовал его сын Иоафам. Это был богобоязненный, но нерешительный человек. При нем народ продолжал совершать служения на высотах.

Из-за частого пребывания во грехе душа становится нечуткой к святому веянию. Голос совести приглушается, внутренний слух атрофируется, а внимание сосредоточивается только на внешних силуэтах. Самопознание, столь важное в процессе познания, исчезает, и человек уносится со стремительным течением неосознанных обстоятельств. Богопознание — важнейшее в познании, — кажется чем-то далеким и нереальным. Таково оглушающее и ослепляющее действие греха: «И не уразумеют сердцем и ободрятся, чтобы Я исцелил их». Но почему бы Богу не явить Себя зримо перед теми, кто охвачен суетой, или хотя бы перед теми, кто праздно толпится в храме? Мы должны понять, что даже самое сильное откровение не производит массового обращения, возможен шок, испуг, временное потрясение, но неподготовленное сознание и воля останутся непреодолимыми барьерами для истинного обращения. «Как долго продлится это тупое безразличие? — вопрошает Исаия. — Надолго ли, Господи?»

Каковы же будут последствия? Трудные жизненные обстоятельства заставляют задуматься многих, и поэтому последовал ответ: «Он сказал: доколе не опустеют города, и останутся без жителей, и домы без людей, и доколе земля эта не опустеет… И удалит Господь людей, и великое запустение будет на этой земле… И если еще останется десятая часть на ней, и возвратится, и она опять будет разорена: но как от теревинфа и как от дуба, когда они срублены, останется корень их, так святое семя будет корнем ее».

Эти последние слова фактически охватывают все этапы дальнейшей истории Иудеи:

а) нашествие халдеев и вавилонский плен;

6) возвращение десятой части; во время Ездры вернулись из вавилонского плена едва ли 50 тыс. человек,

в) «она опять будет разорена» — эти слова указывают на событие, совершившееся спустя 490 лет, т. к. во время римского нашествия Иудея была разрушена и взята в плен;

г) «оставшийся после срубания корень» — «верный остаток», те, кто принял Евангелие.

Наконец, «святое семя» — Сам Иисус Христос, Который «будет Корнем ее» и станет основоположником Церкви Божьей в евангельскую эпоху.

Теперь перед Исаией стояла труднейшая задача: «пойди и скажи народу сему». В последующие десятилетия Исаия выполнял трудную и великую работу царского советника, наставника и учителя. Сколь многогранна была его деятельность, повествует Книга, содержащая 66 глав, — самая большая из всех пророческих книг Библии.

Обличительные вести

Первая глава начинается торжественно-обличительным заявлением Божьим: «Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня». Во дни царя Озии возмущение против Бога не выражалось в открытом неповиновении. Богослужения совершались в храме регулярно. Праздники сменяли друг друга. И в этом внешнем религиозном «шуме» протекали годы. Беззаконие пустило глубокие корни. «К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу. Когда вы приходите являться пред лице Мое, — кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных; курение отвратительно для Меня…» (Ис. 1:11-13 п. ч.).

С чем же мог предстать человек перед Богом и чего Он ожидал от него? Разве не Он установил порядок жертвенного и обрядового служения? Чем же Он недоволен теперь? Ответ не заставляет себя ждать: «Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро; ищите правды; спасайте угнетенного; защищайте сироту; вступайтесь за вдову. Тогда придите, и рассудим, — говорит Господь. Если будут грехи ваши как багряное, — как снег убелю…» (Ис. 1:16—18 п. ч.).

Столица Иудеи Иерусалим был центром религиозной, культурной и политической жизни страны. В судилищах разбирались тяжбы бедных и богатых, обиженных и притесняемых. За правдивым решением приходили сюда угнетенные земледельцы, должники и порабощенные своими же разбогатевшими земляками люди. Но как часто покидали они эти учреждения с разбитым сердцем. «Как сделалась блудницею верная столица, исполненная правосудия! Правда обитала в ней, а теперь — убийцы. Князья твои законопреступники и сообщники воров; все они любят подарки, и гоняются за мздою; не защищают сироты, и дело вдовы не доходит до них» (Ис. 1:21, 23).

Разве вам не известно, что было основой вашей силы, что возвышало вас и что в прошлом губило вас? Разве вы забыли, что «Сион спасется правосудием, и обратившиеся сыны его — правдою» (Ис. 1:27).

Божественные принципы правосудия были переданы Богом Моисею как образец мудрых и добрых законов, которыми не обладал ни один языческий народ. Сравнивая кодексы Хаммурапи и законы Египта с законом Божьим, люди могли воочию понять сущность своего закона, покорить Ему свою волю и соответственно изменить законы, владеющие обществом, потому что греховное состояние окружающего языческого мира наложило свой отпечаток па нравственное состояние всего народа. Рабство невозможно было ликвидировать сразу, оно было в значительной мере ограничено, особенно долговое рабство и обезземеливание беднейших крестьян. Закон Божий гласил в седьмой год отпускать раба на свободу, снабдив его жизненно необходимым инвентарем и имуществом для восстановления хозяйства. Земельный удел возвращался снова в его полном объеме. А что же делали богатые времен царя Озии и пр. Исаии? «Что вы тесните народ Мой и угнетаете бедных? говорит Господь, Господь Саваоф» (Ис. 3:15).

«Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющее поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле. В уши мои сказал Господь Саваоф: многочисленные домы эти будут пусты, большие и красивые — без жителей… За то народ Мой пойдет в плен непредвиденно, и вельможи его будут голодать, и богачи его будут томиться жаждою» (Ис. 5:8, 9, 13).

Имущественное неравенство особенно ярко выступало при сравнении бедных, шедших за правосудием и правдой в Иерусалим, и утопавших в роскоши и гордости богатых, разгуливавших по улицам города: «…за то, что дочери Сиона надменны, и ходят, подняв шею и обольщая взорами, и выступают величавою поступью, и гремят цепочками на ногах… будет вместо благовония зловоние, и вместо пояса будет веревка, вместо завитых волос плешь, вместо широкой епанчи узкое вретище, вместо красоты клеймо… Мужи твои падут от меча и храбрые твои — на войне» (Ис. 3:16, 23, 24).

Снова и снова возвращается Исаия к теме притеснения бедных богатыми. Об этом говорится в 1-й и 3-й главах, затем в 5-й и в 10-й главах.

Десятая глава начинается словами: «Горе тем, которые постановляют несправедливые законы и пишут жестокие решения, чтоб устранить бедных от правосудия и похитить права у малосильных из народа Моего, чтоб вдов сделать добычею своею и ограбить сирот. И что вы будете делать в день посещения, когда придет гибель издалека? К кому прибегнете за помощью? И где оставите богатство ваше? Без Меня согнутся между узниками и падут между убитыми… О, Ассур, жезл гнева Моего! и бич в руке его — Мое негодование» (Ис. 10:1-5).

Сравнивая аналогичные выступления современников Исаии — пророков Амоса и Осии в Израиле, мы приходим к обоснованному выводу, что одной из основных социально-экономических причин, разрушивших национальное единство народа, было имущественное расслоение и обнищание земледельцев как в Северном израильском, так и в Южном иудейском царствах. Этот кризис был следствием постоянного нарушения закона Божьего, касающегося принципов взаимоотношений долговой зависимости обедневших земледельцев и их заимодавцев. Нарушение данного закона также влекло за собой несправедливый исход дел в судах, которые старались все решения выносить в пользу богатых. Это говорит о том, что правосудие теряло свою неподкупную основу и становилось игрушкой в руках зажиточных граждан, которые пытались манипулировать законом царя в своих интересах. Указанное особенно сильно проявлялось во время осады Иерусалима. Князья и знатные люди превратили безвольных монархов в своих марионеток, особенно сыновей Иосии — Иехонию, Иоакима и Седекию. Эта же категория людей была рассадником всякого беззакония: идолопоклонства, разврата, пьянства и праздности.

Бог Библии — Бог правосудия. Об этом говорят и изложенные в Библии законы равного распределения земли и законы о возвращении земельных участков бедным; против социального неравенства выступали такие вестники Божий, как Амос, Осия, Михей, Исаия, а позже Ездра, ап. Иаков, Сам Иисус Христос и Его апостолы. В языческих религиях идолы довольны жертвами тогда; когда жрецы сыты, здесь же замечаем противоположное: при обилии жертвоприношений пророки заявляют о гневе Господнем, вызванном притеснением бедных, насилием над слабыми и извращением правосудия.

Внешнее благополучие и материальное благосостояние — жизненно необходимые факторы, однако пророк свидетельствует, что этими показателями нельзя измерять подлинно духовное состояние общества. Сам Исаия, выходец из царского сословия, встает на защиту бедных не в силу своего социального происхождения. Любвеобильный Бог, руководивший его разумом и сердцем, побуждает его к этому. Исаия говорит от имени высшего нравственного авторитета: «Так говорит Господь!» Бесспорно, что влияние его деятельности на царей Иофама, Езекию, а после его смерти и на царя Иосию, вступивших на путь преобразований и реформ, было огромным. Та же священная убежденность и обличительная направленность его речей, как пророка Божия, вызвала впоследствии оппозицию и гонение на него со стороны знати и князей, окружавших царя Манассию.

Влияние пророка Исаии на Иоафама

Первый период деятельности Исаии совпадает с шестнадцатью годами царствования Иоафама, сына Озии (см. 2 Пар. 27). Иоафам был благочестивым царем, однако, судя по скудным историческим данным, не совершил никаких перемен в религиозной жизни нации. «Только высоты не были отменены: народ совершал еще жертвы и курения на высотах» (4 Цар. 15:35).

Высоты, на которых совершались жертвоприношения чистых животных Иегове, существовали в Иудее во времена патриархов и судей. Этот патриархальный обряд был упразднен после построения храма в Иерусалиме, однако, судя по всему, он еще долго держался в народе. Возникала опасность смешения с язычеством, ибо окружающие хананейские народы использовали именно холмы и высоты для своих развратных оргий. Своеволие в служении Богу приводило к тому, что высоты, некогда посвященные для скромного жертвоприношения Иегове, постепенно превращались в зловещие места для сладострастного служения Ваалу или Астарте. Даже благочестивые цари не имели достаточно решимости, чтобы применить строгие меры для искоренения служения на высотах, потому что чтущие древние обычаи люди утверждали, что они не кадят чужим богам. Такая неумеренная приверженность к старине несомненно подрывала авторитет централизованного служения в храме. Внук Иоафама, царь Езекия, боролся против служения на высотах, а царь Иосия вовсе их разрушил. В рассматриваемый же нами исторический момент — во дни царя Иоафама — дело еще не дошло до полной религиозной реформы. Сам царь Иоафам был человеком благочестивым и богобоязненным, «он устроял пути перед лицом Господа Бога своего». Это единственный иудейский царь, о котором историки не упоминают ничего плохого. Бог, несомненно, использовал пророка Исаию для того, чтобы оказать свое возрождающее влияние на личность царя Иоафама.

Время было тревожное. До Иерусалима доходили слухи о грозном ассирийском царе Тиглатпаласаре III и о его захватнических набегах. А в Египте, после временного ослабления его политического влияния, восторжествовала агрессивная эфиопская династия. И поэтому Иоафам продолжал, как и его отец Озия, укреплять обороноспособность страны. Вечные враги — аммонитяне, которые с востока тревожили царство, были временно покорены. На лесных дорогах и на пограничных подступах к государству строились сторожевые башни. Это знали ассирийцы и египтяне и некоторое время не решались нанести удар по самому сильному в этом регионе Иудейскому царству, военная мощь которого во времена Озии и Иоафама внушала многим иудеям чувство самоуверенности. Ослепленные своим величием, они не замечали той главной опасности, которая скрывалась в них самих. Потеряв непосредственную связь во своим Создателем и Защитником, одни довольствовались внешним религиозным формализмом, а другие явно стремились к язычеству.

Пророк Исаия ясно чувствовал приближающуюся катастрофу — он видел ее причину в отступничестве от Бога и последовавшей за этим нравственной порче. Его видение помогает нам понять те главы Книги, вести которых содержат обличение всяких форм угнетения бедных. Но не только богатые и знатные были обличаемы Богом, такие грехи, как идолослужение, склонность к пьянству и распутству, проникали подобно губительным метастазам во все слои общества, оставившего своего Бога. Поэтому опасность растления была опасностью общенациональной. Народ скоро и легко перешел от сравнительно добропорядочного и благочестивого образа жизни к беззаконию и язычеству. Это показали ближайшие события.

Наступление язычества на Иудею

После смерти царя Иоафама молодой царь Ахаз ввел языческие культы прямо в Иерусалиме. Теперь пришло время испытания на верность живому Богу, и только немногие проявили себя как ревнители истины. Поэтому их и назвали «остатком», т.е. верным меньшинством среди всеобщего отступления. Даже чувство национального культа не удерживало людей от измены Богу. «Оставлял ли какой народ своих Богов?» — спрашивал некогда Господь через Моисея. Ассирийцы, хананеи, египтяне никогда не спешили забывать своих национальных идолов. Наоборот, если кто из царей, подобно вавилонскому Набониду, пробовал заменить одного истукана другим, то это вызывало бурное сопротивление большинства граждан. В чем же секрет, почему израильтяне, такие же сыны Востока, как и другие, те же семиты среди семитов по этническому признаку, так часто и упорно оставляли своего Бога? Ответ может быть один и только один. Языческие культы окружающих народов поощряли самые низменные наклонности человеческой природы — распутство, пьянство, гордость и стяжательство. Пьянство и распутство были даже неотъемлемой частью их ритуала. Живой Бог призывал к нравственно непорочной жизни: «Ибо ты народ святый у Господа Бога твоего; не оскверняй себя; не прелюбодействуй; не завидуй; не притесняй пришельца, люби его как самого себя». Истинному Богу чуждо обилие жертв, Он ненавидит и запрещает человеческие жертвоприношения, запрещает насилие над сиротами и вдовами, запрещает клевету, хищное ростовщичество, ограничивает кровную месть, столь распространенную на Востоке. Поэтому израильские цари, а за ними и ряд царей иудейских были не согласны со своим Богом. Даже такие цари, как Давид, Соломон и Озия зачастую были склонны к тирании и сластолюбию, после чего слушали беспощадные обличения пророков и пожинали горькие плоды отступления от Бога. Из любви к ним Он постоянно призывал их к решительному преобразованию жизни.

Пророк Исаия, согласуясь со всеми истинными Божьими пророками, во всеуслышание раскрывает причины несчастий и бедствий, постигающие его современников: они должны увидеть разницу между истинным Богом и ложными богами. «Чтоб увидели и познали, и рассмотрели и уразумели, что рука Господня соделала это, и Святый Израилев сотворил сие» (Ис. 41:20). Так почему же все народы, окружавшие Израиль, позволяли себе иметь идолов, каких только хотели: каменных, деревянных, золотых и серебряных, гигантских и крошечных, в виде зверей и чудовищ, в виде мужчин и женщин? Почему же одним только евреям нельзя сделать подобие своего Бога? Почему им нельзя делать то, что делают все народы? На этот естественный вопрос Исаия дал исчерпывающий ответ: «Ибо боги народов — идолы, а Господь небеса сотворил». С необыкновенной образностью и ясностью Исаия показывает нелепость идолослужения: «Идола выливает художник, и золотильщик покрывает его золотом, и приделывает серебряные цепочки. А кто беден для такого приношения, выбирает негниющее дерево, приискивает себе искусного художника, чтобы сделать идола, который стоял бы твердо» (Ис. 40:19, 20). «Высыпают золото из кошельков, и весят серебро на весах, и нанимают серебреника, чтоб он сделал из него бога; кланяются ему и повергаются перед ним. Поднимают его на плечи, несут его, и ставят его на свое место; он стоит, с места своего не двигается; кричат к нему, он не отвечает, не спасает от беды» (Ис. 46:6, Т). «Делающие идолов все ничтожны, и вожделеннейшие их не приносят никакой пользы, и они сами себе свидетели в том. Они не видят и не разумеют, и потому будут посрамлены. Кто сделал бога и вылил идола, не приносящего никакой пользы?» (Ис. 44:9. 10).

Далее Исаия приводит подробное описание всей «технологии» изготовления идолов: выбирают в лесу дерево, рубят его, «плотник… протягивает по нему линию, остроконечным орудием делает на нем очертание, потом обделывает его резцом… выделывает из него образ человека красивого вида, чтобы поставить его в доме» (Ис. 44:13).

Пророк продолжает с нескрываемым сарказмом: «…И это служит человеку топливом, и часть из этого употребляет он на то, чтобы ему было тепло, и разводит огонь, и печет хлеб. И из того же делает бога, и поклоняется ему, делает идола, и повергается перед ним… и молится ему, и говорит: «спаси меня, ибо ты бог мой» (Ис. 44:15, 17).

Для современного человека вполне понятны рассуждения Исаии, но в тот век, когда идолопоклонство было массовым и повсеместным явлением, когда все культурные народы имели своих национальных идолов, когда каждый город имел еще и своих местных божеств, когда каждый дом считал своим долгом любой ценой приобрести истукана, — такие рассуждения были необычными и фанатическими в религиозном понятии. Но Исаия был не одинок — он опирался на закон Небесного Бога, Который запретил делать идолов. Это представлялось странным для других пародов и необычным для религиозных традиций того времени. «Что это за страна, в которой нет идолов? Почему в домах у евреев пет истуканов? Что это за храм в Иерусалиме, в котором нет изваяний наподобие Мардука или Молоха? Уж не безбожники ли евреи?»

Именно это необычайное отличие иудеев должно было строго оберегаться. Нет, иудеи не были неверующими. Они чтили Бога, Который во всем отличался от всех прочих видимых и рукотворных богов. И Исаия дает в своей книге подробный анализ этого различия.

Первое — рукотворные идолы народов сделаны людьми и не обладали даже теми способностями, какими обладают люди. Они не видят, не слышат, не разумеют, не могут ничего делать, как и все бездушные предметы в мире.

Господь Бог — Творец всего. В отличие от всех идолов Он живой и вечный, сотворивший небо и землю: «Ибо так говорит Господь, сотворивший небеса, Он — Бог, образовавший землю и создавший ее; Он утвердил ее; не напрасно сотворил ее; Он образовал ее для жительства» (Ис. 45:18). «Кому уподобите Меня, и с кем сравните, и с кем сличите, чтобы мы были сходны?» (Ис. 46:5).

Вот что говорят историки об идолах тех времен: «Для язычников, в том числе и для вавилонян, бог представлялся не бесплотным иррациональным духом, а в виде реального предмета — идола, истукана из дерева, камня или металла. Идол наделялся всеми качествами, какие, по мнению язычников, надлежало иметь богу, созданному по образу и подобию чтивших его людей. Его нужно было кормить, поить, одевать, развлекать… Его можно было разгневать или умилостивить, обмануть и обокрасть. С ним можно было поторговаться. Языческий бог требовал жертвоприношений плодами земли, скотом, вещами, драгоценностями, а в седой древности и людьми… Языческий бог носил локальный характер. Он был тесно связан с определенным коллективом и чтился только в этом коллективе. Он мог погибнуть со своим коллективом, но мог попасть и в плен»016 .

Второе — идолы бессильны спасти им поклоняющихся. Как уже упоминалось выше, идол «…мог погибнуть вместе со своим коллективом, но мог попасть и в плен». Таких примеров было немало; вавилонский Бел-Мардук пробыл в ассирийском плену двадцать один год, истукан богини Иштар из Урука попал в плен к эламитам, которые отвезли его в Сузы, где он пробыл много лет. За это время в Уруке соорудили нового истукана Иштар и забыли о первом. Но спустя несколько веков цари, захватив Сузы, освободили старого истукана и вернули его в Урук. Однако урукиты не признали его своим божеством.

В противовес этому Исаия приводит доказательства, что истинный Бог многократно спасал свой народ: «Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли; ибо Я Бог, и нет иного» (Ис. 45:22).

И если Его народ попадал в плен египетский или ассирийский, или в будущем ему предстояло попасть в плен вавилонский, то это не потому, что Иегова будто бы слабее Мардука или Ассура, а потому что народ согрешил против Него. Он Сам определяет им сроки пленения: 400 лет в Египте, 70 лет в Вавилоне, и Он же освобождает их по истечении указанного срока. Он же наказывает и пленивших их и уничтожает их идолов так, что от них ничего не остается.

Третье — идолы не способны предсказывать будущее. «Представьте дело ваше, говорит Господь; приведите ваши доказательства, говорит Царь Иакова. Пусть они представят и скажут нам, что произойдет; пусть предвозвестят что-либо прежде, нежели оно произошло, и мы вникнем умом своим и узнаем, как оно кончилось, или пусть предвозвестят нам о будущем. Скажите, что произойдет в будущем, и мы будем знать, что вы боги…» (Ис. 41:21-23}.

Языческие жрецы постоянно пытались предсказывать будущее Так, вавилонские мудрецы, звездочеты и астрологи предсказывали вечное царство Вавилона. В знак этого Навуходоносор II даже сделал огромного истукана. С головы до ног он был из золота, как знак непреходящей славы Вавилона.

Исаия бросает вызов всему сонму вавилонских жрецов пророческими словами: «Ты утомлена множеством советов твоих; пусть же выступят наблюдатели небес и звездочеты и предвещатели по новолуниям, и спасут тебя от того, что должно приключиться тебе» (Ис. 47:13). А ведь вавилонские мудрецы-халдеи слыли во всем культурном мире как самые проницательные тайноведцы. Египетские мудрецы, жрецы и предвещатели тоже были учителями всего Востока, но и они не могли предвидеть будущего. Примером их бессилия как пророков служит рассказ о том, как «некий египтянин Пансангор получил предсказание от священного агнца о грозящих Египту несчастиях от азиатов и Ниневии: 900 лет будет он плакать, пока не явятся цари, которые водворят порядок внутри и возвратят славу извне, и вернут из Азии отнятые изображения богов. Сказав это, ягненок умер. Пасангор доложил царю Бекперанфу, который велел почтить ягненка божескими почестями».

900 лет заканчивались во II в. по Р. X., и египтяне времен Августа, видя, что период истекает, ожидали исполнения пророчества. Ничего этого, конечно, не произошло — Египет навсегда утратил свою национальную независимость и был под гнетом непрерывных завоеваний, как об этом пророчествовал Иезекииль в 14-м стихе 29-й главы.017

В величественных развалинах одного из храмов в Карнаке на стене записаны слова идола, которому кланялись египетские фараоны: «Твоя держава да стоит непоколебимо миллионы лет, и мы подарим тебе вечную, блаженную жизнь». Но могущество Египта растаяло навсегда, идолы его стали достоянием музеев. У некогда досточтимого Аммона не осталось и единого поклонника. (Ср. Иер. 46:25 и Иез. 30:13-15).

А Исаии было предсказано, что египтяне станут поклоняться библейскому Богу (см. Ис. 19). И действительно, коренное население Верхнего Египта, копты, приняли христианство, оставили своего Аммона и стали поклоняться Тому Богу, Которого чтил Исаия.

Но во дни Исаии величественный храм языческого бога Амона возле Фив (в Лускоре и Карнаке) потрясал всех своими грандиозными размерами, все его могущество многим внушало страх и благоговение перед языческим божеством. На стенах храма остались записи о том, как египтянин Сисах завоевал города в Палестине. Здесь же вблизи Нила возвышались (как и сегодня) громадные Мемнонские истуканы высотой до двадцати метров. Один из них, высеченный из цельного куска, является самым большим истуканом в мире. Все это помогает нам понять, почему соотечественники Исаии искали помощи у древней и некогда могучей державы. В Иерусалиме даже вошло в традицию ориентироваться на Египет и ждать помощи от «трости надломленной» — от Египта. Но об этом мы скажем несколько позже, когда будем рассматривать ту часть книги Исаии, которая относится ко времени царя Езекии.

В царствование же Ахаза перевес при дворе царя взяла про-ассирийская группировка.

Сирия и Ефрем идут на Иудею. 735-732 гг. до Р. X.

Ассирийская угроза вызвала всеобщую тревогу в Сирии и Израиле. Поэтому израильский царь Факей, сын Ремалиин, заключил военный союз с дамасским царем Рецином. Они пригласили и других царей войти в этот союз, а также хотели вовлечь в него и Иудею. Однако иудейский царь Ахаз донес об этом ассирийскому царю Тиглатпаласару III. Тогда, чтобы обеспечить себе безопасность с юга и отомстить Ахазу, сирийцы и израильтяне пошли в поход на Иудею. Долголетнее благополучие было неожиданно прервано губительным нашествием. Отступничество иудеев во дни правления Ахаза привело их к отрешению от истинной религии и внушило бесовскую мысль от дьявола, что будто бы восстановление взаимоотношений с Богом невозможно. К кому теперь нужно взывать? Может быть, к этому литому Ваалу, которого изготовили и установили по указанию царя Ахаза? Ибо царь Ахаз «шел путем царей израильских и даже сделал литые статуи Ваалов. И он совершал курение в долине Еннома, и даже сына своего провел через огонь, подражая мерзостям народов, которых прогнал Господь от лица сынов израилевых» (2 Пар. 28:2, 3). Дух пророчества по этому поводу замечает: «Царство Ахаза неуклонно шло к упадку и вскоре подверглось нападению неприятеля…

Если бы Ахаз и старейшины народа остались верными слугами Всевышнего, тогда им нечего было бы опасаться такого неестественного союза, направленного против них. Но собственное упорство и нечестие лишило их мужества. Испытывая невыразимый ужас перед карающими судами оскорбленного Бога, «всколебалось сердце» царя «и сердце народа его, как колеблются от ветра дерева в лесу» (Ис. 7:2). В то критическое время Господь повелел Исаии пойти к трепещущему царю и сказать: «Наблюдай и будь спокоен, не страшись… Сирия, Ефрем и сын Ремалиин умышляют против тебя зло, говоря: «Пойдем на Иудею и возмутим ее и овладеем ею, и поставим в пей царем сына Тавеилова», но Господь говорит так: «Это не состоится и не сбудется»». Пророк говорит, что и Израильское царство, и Сирийское вскоре придут к своему концу… Как хорошо было бы для Иудеи, если бы Ахаз понял, что эта весть звучит с неба. Но, полагаясь на людей, он обратился за помощью к язычникам»018 .

Вот как звучала унизительная просьба маловерного царя к ассирийскому владыке Тиглатпаласару III: «Раб твой и сын твой я; приди и защити меня от руки царя сирийского и от руки царя израильского, восставших на меня» (4 Цар. 16:7).

Царь ассирийский был весьма польщен не только подобострастным обращением к нему и драгоценной данью, присланной Ахазом. Его войска пришли на помощь Иудее, однако это стало временным облегчением, за которое необходимо было рассчитаться железным ярмом, надетым на иудеев иноплеменниками. Царь Ахаз побывал в лагере ассирийцев в Дамаске, увидел жертвенник, выполненный в вычурном языческом стиле, скопировал его и велел установить в храме Иерусалимском, отодвинув в сторону жертвенник Божий. Впоследствии храм Господень был закрыт, и на всех улицах уставлены языческие алтари. В это страшное время даже молиться живому Богу было опасно. Но пророки Божьи — Исаия, Михей и другие увещевали и ободряли истинных детей Божьих: «Бог с вами… Господа Саваофа, Его чтите, и трепещите перед Ним. Он будет для вас святилищем» (Ис. 8:10, 13-14 — англ. пер.).

Во время правления царя Ахаза при дворце взяла перевес про-ассирийская группировка. Пренебрегаемые пророк Исаия и его друзья вынуждены были удалиться.

Вместо того чтобы обратиться за помощью к Богу, царь Ахаз раболепствовал перед ассирийским царем Тиглатпаласаром.

016 Белявский В. А. Вавилон легендарный и Вавилон исторический, М., «Мысль», 1971, с. 159,160.

017 Турасв Б.А. История Древнего Востока, П.. ОГИЗ, 1936. т. II, с. 43

018 Уайт Е. Пророки и цари, Заокский, Источник жизни, 1993, с. 205 [328-330].

Езекия воцарился двадцати пяти лет..

«И делал он угодное в очах Господних…

Он отменил высоты, разбил статуи, срубил дубраву…

На Господа, Бога Израилева, уповал он…» 4 Цар. 18:3-5.