Глава 13. О женах, не боявшихся ответственности

На первый взгляд, удивительно, какую короткую память имели израильтяне. Стоило умереть судье и поколению, которое низвергло с ним очередное вражеское иго, как народ отступал от тех Божьих принципов, которые принесли победу их отцам. «Между тем израильтяне, которым прежние несчастия, явившиеся последствием ослабления богопочитания и нарушения законов не послужили достаточно жестоким уроком, не успели ещё хоть немного оправиться от моавитского ига, как они вновь были обращены в рабство хананейским царём Иавином». [Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 5. Глава 5, 1. С. 238]. На тот период времени хананеи прочно удерживали в своих руках равнинные земли, т. е. побережье и Изреельскую равнину. «Самыми видными у них были цари Фаанаха (Таанаха), Мегиддо (Мегиддона) и Иокнеама. Правители Дора на средиземноморском побережье, Кедеса в северной части территории колена Неффалима и Асора придали коалиции дополнительную силу. Главным среди них оставался, как и прежде, царь Асора, Иавин, который был провозглашён вождём союза северных хананейских городов». [Aharoni Y. The battle of the waters of Merom and the battle with Sisera // The Military History of the Land of Israel in Biblical Times, ed. J. Liver. Jerusalem, 1964. P. 100; Херцог Х., Гишон М. Библейские сражения. М.: АСТ, Астрель, 2005. С. 64]. «Чтобы сделать союз более сплочённым, общее руководство всеми совместными действиями было поручено Сисаре, военачальнику Иавина и, вероятно, вождю одного из племён. События достигли своего апогея, когда Сисара занял Харошев, который господствовал как над узким проходом из Изреельской долины на прибрежную равнину к северу от Хайфы, так и над дорогами, соединявшими Галилею с Галилейским морем и долиной Иордана на юге». [Херцог. Гишон. Указ. соч. С. 65]. Занятый Сисарой Харошев-Гоим располагался таким образом, что разобщал между собой израильские колена, не дозволяя им действовать сообща против хананеев. «Начальствующий над хананейским войском Сисара, пользовавшийся величайшим уважением в глазах царя, так жестоко разбил вступивших с ним в бой израильтян, что они принуждены были согласиться платить ему дань». [Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 5. Глава 5, 1. С. 238]. Особую силу войска Сисары составляли всё те же железные колесницы [Ренан. Указ. соч. С. 117], которых так страшился Израиль и которые, согласно аксиоме Иова, постоянно преследовали их. Господство хананеев продолжалось двадцать лет. Интересно, что с каждым разом продолжительность времени господства вражеского племени над Израилем постоянно возрастала. Так господство месопотамского царя Хусарсафема было 8 лет, моавитского Еглона — 18 лет, а хананейского Иавина — 20 лет. И эта закономерность не случайна. Дело в том, что народу, отступающему от Бога, после каждого очередного падения было всё тяжелее и тяжелее вновь приходить к Своему Творцу. Грех ослабляет человека и чем чаще и осознаннее мы грешим, тем тяжелее исправить содеянное и тем тяжелее найти верный путь. Также требуется уже и больше времени для того, чтобы излечить поражённое грехом сердце человека. И потому Господь вынужден допускать большее время испытания, дабы в этом горниле произошло очищение характера и мыслей людей. Каждое новое иноземное господство было для израильтян тяжелее предшествующего. Эту же закономерность мы можем проследить и в жизни обычного человека. Ибо отступая от Бога всё чаще и чаще, мы всё дальше и дальше, тем самым, отходим от Него, вступая всё глубже и глубже на территорию сатанинского царства. Двадцать лет страшной неволи привели, наконец, к тому, что иудеи вновь обратили свои взоры к Своему Богу. За советом, как выйти из создавшейся ситуации, они обращаются к пророчице Деворе. «В то время жила пророчица Девора, которая исполняла обязанности судьи в народе израильском. У патриархальных колен женщина совсем не занимала того положения, которое пришлось ей занять впоследствии, когда гаремная жизнь, возникшая при Соломоне, способствовала падению нравов… Мы встречаем в то время женщин, вполне самостоятельных, свободно распоряжавшихся своим имуществом, выбиравших себе мужей, участвовавших во всех областях мужской деятельности, включая сюда также пророческое и поэтическое творчество. Нечто подобное видим мы и у древних арабов. В рассказах о жизни племён доисламской эпохи фигурирует несколько женщин, подобных Деворе, играющих одновременно роль вождей и поэтов». [Ренан. Указ. соч. С. 117]. Поэтому утверждение некоторых скептиков о том, что в то время на Востоке сам статус женщины был так принижен, что она просто не могла играть той политической роли, какую играла Девора, являются несостоятельными. Итак, за свою духовную справедливость и знание Божьих законов Девора пользовалась у израильтян большим авторитетом и они всегда, как в своё время к Моисею, приходили к ней за разрешением сложных вопросов. «Она жила под Пальмою Девориною, между Рамою и Вефилем, на горе Ефремовой; и приходили к ней [туда] сыны Израилевы на суд» (Суд. 4:5). Не случайным было и местонахождение Деворы, где она вершила суд. Ибо Рама в переводе обозначает — «Возвышенность», а Вефиль — «Дом Божий». А пальма с древних времён была символом победы. [Коутс. Указ. соч. С. 116]. Весьма примечательно и ещё одно библейское утверждение о Деворе, сообщающее, что она была женой Лапидофовой. Вроде бы, совершенно ненужная деталь. Зачем сообщать имя мужа великой женщины, который ничем вообще не прославился и о котором больше нигде и ничего не говорится? Но в Библии не бывает ненужных слов. И совершенно непонятные с человеческой точки зрения её сообщения содержат при их более внимательном рассмотрении важный смысл. Так же и в этом случае. Во-первых, упоминание о муже нам говорит, что у Деворы была семья. Что это не была отрешённая от земных дел, исступлённая фанатичная пророчица, подобно тем, которые были в Древней Греции или Египте и один дикий вид которых внушал людям ужас. К тому же, в древности выражение жена такого-то мужа говорило не только, как в наши дни, просто о самом факте наличия брачного союза, оно говорило, что она находилась в повиновении у мужа, признавая его главенство. Да, женщины в Израиле, как мы уже упоминали, пользовались весьма широкими правами, но институт семьи был свят. В семье священником и главой был муж, и в обязанности жены входило повиноваться ему, как главе дома. Эта деталь нам раскрывает, что даже выполняя служение судьи Израиля, Девора не отступала от Божьих принципов и законов в своей личной жизни, имея скромность и почтительность перед своим мужем. Как часто в наши дни, когда женщины в силу различных причин играют в семьях более видную в финансовом или в должностном отношении роль по сравнению со своими мужьями, они забывают кто, несмотря на всё это, должен, всё же, являться главой семьи. Сегодня, в век феминизма, Девора является ярким примером того, что общественная жизнь женщины не должна мешать ей быть почтительной женой, оставляя последнее слово за мужем. Кстати, ведь и само слово «замужество» происходит от выражения «быть за мужем». Девора принимала боль своего народа, как свою собственную, взывая к Богу в молитве о том, что стоит предпринять в этой ситуации. И Господь дал ответ. «[Девора] послала и призвала Варака, сына Авиноамова, из Кедеса Неффалимова, и сказала ему: повелевает [тебе] Господь Бог Израилев: пойди, взойди на гору Фавор и возьми с собою десять тысяч человек из сынов Неффалимовых и сынов Завулоновых; а Я приведу к тебе, к потоку Киссону, Сисару, военачальника Иавинова, и колесницы его и многолюдное [войско] его, и предам его в руки твои. Варак сказал ей: если ты пойдешь со мною, пойду; а если не пойдешь со мною, не пойду» (Суд. 4:6—8). Итак, избранный Богом для великой миссии освобождения народа Варак отвечает весьма странно: с одной стороны, он верит и готов делать то, что говорит Бог, а с другой стороны — выдвигает условие, чтобы с ним пошла Девора. Этим Варак проявляет слабость, открыто свидетельствуя о том, что слова Господня ему недостаточно для того, чтобы быть уверенным в победе. Ведь на битву его посылает Сам Бог. Но он сомневается в достаточной силе Господнего слова. Он поступает подобно Моисею, который так же некогда сомневался в своих возможностях. И здесь необходимо подчеркнуть две важные детали. Во-первых, у каждого истинного христианина должна быть нищета духа, т. е. осознание своей полной зависимости от Христа, своей греховности, слабости, невозможности что-либо делать доброе без Бога. Это очень важно. Без смирения не может быть и спасения. Однако, во-вторых, мы должны помнить и о том, что т. к. смирение — это подчинение и готовность выполнить Божье повеление, то если это повеление нам даётся Господом, то мы не должны раздумывать, по силам нам оно или нет. Ведь его дал нам Бог и Ему намного виднее, чем нам, если Он поручает нам какое-либо дело. Не поступаем ли и мы, порой, как Варак? Когда нам Бог через Своё Слово, через других людей, через обстоятельства жизни в ответ на наши молитвы даёт ответ как поступить и что делать, мы начинаем сомневаться и колебаться. Однако, Варак, как мы увидим ниже, победил в себе эту слабость, став героем веры, а удаётся ли это нам? «Когда же Варак ответил, что он лишь в том случае примет на себя начальствование над войском, если Девора присоединится к последнему, то она в сердцах воскликнула: „Хорошо! Если ты хочешь предоставить женщине долю того почёта, который тебе назначил Господь Бог, то я не отказываюсь“». [Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 5. Глава 5, 3. С. 238]. Девора, женщина, не побоялась взять на себя всю ответственность в этот критический момент истории израильского народа. А как мы относимся к ответственности в выполнении работы, служении в церкви? Можно ли назвать нашу работу или служение ответственным? Ведь «залповые» служения, т. е. служения от раза к разу, с перерывами, ни Богу ни людям не нужны. Часто в церкви, не говоря уже о работе, приходится, к сожалению, наблюдать, как люди бегут от ответственности. Бегут от решения проблемы, полагая что она просто рассосётся сама собой. Бегут от служения, не желая брать на себя ответственность, ведь проще жить, ничего не делая и не неся ни за что ответственности. Однако, на воззвание Деворы и Варака ответили далеко не все израильские колена. Так «Колена Восточного Заиорданья не трогались со своих мест, хотя были извещены; так же поступили приморские колена Дана и Асира. Колена Иуды и Симеона заняты были, может быть, войной с филистимлянами; впрочем, они в то время составляли вообще почти обособленную группу». [Ренан. Указ. соч. С. 117—118]. Каждое из этих колен не пришло по своим причинам. Одни просто боялись выступить открыто против хананеев, другие не желали, чтобы во главе войска оказались представители не их колена и потому вообще решили воздержаться от участия в войне. Третьи, в меньшей степени испытывавшие на себе хананейский гнёт, вообще не видели смысла участвовать в предстоящей битве. Четвёртые были раздираемы внутренними разногласиями, которые не желали преодолеть даже перед лицом вражеской угрозы. Словом, причины были у каждого свои, но результат один — они остались в стороне. Сторонняя позиция всегда более удобна. Часто ей следуем и мы, предпочитая наблюдать со стороны и не желая понимать, что в Великой борьбе сторонних наблюдателей не бывает. Итак, «объединение сил израильских у подножия Табора встревожило хананейцев, живших в области Верхнего Иордана и в долине Изреель. Сисара поспешил туда с войсками асорского царства. Таанак и Мегиддо — два Хананейских города — также ополчились против израильтян… Битва произошла у источников Киссона, близ Мегиддо». [Ренан. Указ. соч. С. 118]. «Прежде чем перейти к подробностям, важно еще раз подчеркнуть превосходство ханаанеев в регулярном сражении, достигаемое благодаря колесницам и пехоте („колесницы и многолюдное войско“), по крайней мере часть которой состояла из тяжеловооруженных копьеносцев. Сообщается, что у Сисары насчитывалось 900 колесниц. Эту цифру можно сопоставить с числом колесниц, которое фараон Тутмос III приводит, подсчитывая общее количество своих вооруженных противников из северного Ханаана в битве при Мегиддо (1468 год до нашей эры). Обе цифры согласуются друг с другом, поскольку в битве при Мегиддо были захвачены в качестве трофеев 924 колесницы, при том, что коалиция ханаанеев была несколько богаче. Официальные цифры, египетские или чьи-либо еще (равно как и библейское повествование, которое основано на устной традиции или направлено на то, чтобы произвести впечатление на читателя), часто подозревают в преувеличениях. Снижение вышеупомянутого количества на одну десятую может привести к заниженной оценке. Но даже в этом случае силы Сисары имели бы значительное превосходство в вооружении и представляли бы собой серьезную опасность. Представьте себе современную пехоту, лишенную какого-либо бронебойного оружия и противостоящую девяноста танкам или даже бронемашинам на открытом пространстве (со всеми необходимыми оговорками по поводу чересчур вольного сравнения между современной бронетехникой и древними колесницами). Результат, по всей вероятности, был бы катастрофическим. Следовательно, главной заботой Деворы была нейтрализация главной силы в войске врага — его колесниц. Принимая все это во внимание, Девора разработала трехэтапную кампанию. Первой ее частью была концентрация войск Неффалима и Завулона, общим числом не менее чем 10 000 человек, возможно, 20 000 человек, на горе Фавор. Как место для сбора войск гора Фавор была легкообороняемой базой, против которой у колесниц не было шансов на успех; она занимала фланкирующую позицию по отношению к врагу, двигающемуся по Изреельской равнине, с хорошим обзором во всех направлениях и, что не менее важно, великолепным плацдармом для внезапной атаки на врага, расположившегося лагерем у ее подножия. План второго этапа основывался на предположении, что Сисара, когда узнает о расположении израильтян, направит все свои имеющиеся силы на то, чтобы удержать Варака на горе Фавор и затем попытаться вынудить его к сражению на открытой местности. Рассчитывая на это, Девора предложила использовать войско, которое она собрала в Ефреме (Ефраиме), чтобы оттянуть Сисару от горы Фавор в сторону болотистой местности у реки Киссон в западной части Изреельской равнины. На третьем этапе, у реки Киссон, где заболоченная почва затрудняет передвижение людей, лошадей и колесниц, ханаанеев одновременно атакуют войска Деворы и Варака (которые, избавившись от угрозы со стороны врага, смогут последовать за Сисарой и напасть на него с тыла). В библейском тексте нет точного описания предложенного Деворой маневра. Если рассуждать логически, это должно было быть движение, создающее угрозу незащищенной равнине у бухты Хайфа или где-то рядом. Только подобная передислокация, угрожающая такому основному члену союза, как Дор, с зависимыми от него землями, могла вынудить Сисару отвлечься от наблюдения за Вараком, сняться с лагеря и начать быстрое движение в направлении реки Киссон, чтобы обезопасить узкий перевал между Кармилом и Тивонскими холмами, ведущий из Изреельской долины на прибрежную равнину. Варак выслушал предложение Деворы, но не захотел брать основную тяжесть на свои плечи. Он сказал, что согласится с ее планом только в том случае, если она пойдет вместе с его войском. Возможно, он выдвинул это требование не из робости, а из благородных побуждений: желая оградить пророчицу от опасной роли организатора ловушки. Знаменитый ответ Деворы звучал так: «Пойти пойду с тобою; только [знай, что] не тебе уже будет слава на сем пути, в который ты идешь; но в руки женщины предаст Господь Сисару» (Суд. 4:9). Так, войско с Ефремовой горы было оставлено под командованием неизвестного полководца, а Девора присоединилась к силам, которые тайно собирались в Кедеш-Нафтали и оттуда выдвинулись к горе Фавор. Согласно Библии, Хевер Кенеянин, вождь полукочевого, родственного израильтянам племени, выдал место их сбора Сисаре. Однако в свете дальнейших событий и поведения Иаили, жены Хевера, при встрече с бегущим ханаанейским полководцем создается впечатление, что Хевер был в сговоре с Деворой, а его действия были частью ее общего плана по привлечению внимания Сисары к горе Фавор, а не к Ефремовой горе. Когда Сисара узнал о том, что израильтяне собирают войска, он повел себя так, как предполагалось, и вывел все свое войско против Деворы и Варака. Стояние двух армий друг напротив друга продолжалось несколько дней. Можно заподозрить, что Девора ждала дождя, который превратил бы часть Изреельской равнины около Киссона и его притоков в топь. Когда ее ожидания оправдались, она дала Вараку приказ атаковать: «Встань, ибо это тот день, в который Господь предаст Сисару в руки твои» (Суд. 4:14). Отвлекающие противника силы ефремлян, видимо, получили приказ выступить несколькими часами ранее. Мы не знаем, насколько далеко они продвинулись, однако в победной песни Деворы (Суд. 5) упоминается решающее сражение с царями Ханаана (стих 19), которое произошло „в Фанаахе у вод Мегиддонских“. Похоже, что, когда войско с Ефремовой горы вошло в Изреельскую долину (в районе современного Дженина), оно было перехвачено отрядами из городов, расположенных на южных границах равнины. Эти отряды держали как раз для защиты в таких непредвиденных обстоятельствах. Состоялось тяжелое сражение. В любом случае, внимание Сисары было отвлечено на нового врага в его тылу, который угрожал недостаточно защищенным областям на западе, и полководец выступил на помощь своим союзникам. Спустя некоторое время после этого Деворой был отдан приказ о наступлении. Атака была предпринята с предгорий Нижней Галилеи и направлена во фланг или в тыл войска Сисары, или, возможно, в обоих направлениях. В этот момент войско ефремлян присоединилось к основному сражению. «Тогда Господь привел в замешательство Сисару и все колесницы его и все ополчение его от меча Варакова» (Суд. 4:15). Внезапный ливень весьма поспособствовал израильтянам в том, чтобы превратить поражение Сисары в беспорядочное бегство. Песнь Деворы недвусмысленно говорит о божественном вмешательстве и рассказывает о том, как воды Киссона поднялись и увлекли в своем потоке лошадей и колесницы врага. Это можно объяснить тем, что внезапный ливень, вероятно, наполнил пересохшие русла или превратил спокойные реки в бурные потоки, которые беспощадно смывали со своего пути все и всех. К этому мы должны добавить еще и то, что внезапный дождь стал серьезной помехой для тех ужасных „железных колесниц“, которые не были унесены потоком. Даже тяжеловооруженная пехота, по-видимому, увязла в болоте и не могла двигаться быстро. Когда ряды ханаанеев были дезорганизованы, Сисара впал в панику. Вместо того чтобы попытаться спасти от полного разгрома как можно больше людей для сражения на следующий день, он соскочил со своей колесницы и побежал навстречу своей позорной смерти от руки Иаили, жены Хевера Кенеянина, в чьем шатре он пытался укрыться. «И смирил [Господь] Бог в тот день Иавина, царя Ханаанского, пред сынами Израилевыми» (Суд. 4:23)». [Херцог. Гишон. Указ. соч. С. 66—69]. «Сисара же убежал пеший в шатер Иаили, жены Хевера Кенеянина; ибо между Иавином, царем Асорским, и домом Хевера Кенеянина был мир. И вышла Иаиль навстречу Сисаре и сказала ему: зайди, господин мой, зайди ко мне, не бойся. Он зашел к ней в шатер, и она покрыла его ковром [своим]. [Сисара] сказал ей: дай мне немного воды напиться, я пить хочу. Она развязала мех с молоком, и напоила его и опять покрыла его. [Сисара] сказал ей: стань у дверей шатра, и если кто придет и спросит у тебя и скажет: „нет ли здесь кого?“, ты скажи: „нет“. Иаиль, жена Хеверова, взяла кол от шатра, и взяла молот в руку свою, и подошла к нему тихонько, и вонзила кол в висок его так, что приколола к земле; а он спал от усталости, и умер» (Суд. 4:17—21). Иаиль не испугалась грозного хананейского полководца, силы которого во много раз превосходили её женские возможности. Ведь одно неловкое движение, любая случайность смогла бы погубить её. Но она не испугалась. Перед ней был враг, который терзал её землю, убивал мужчин и женщин, и вот теперь он бежит к своему царю, чтобы вновь собраться с силами и пойти войной на Израиль. У Иаили не было по отношению к нему чувства личной мести, но слёзы и боль своих соотечественников она воспринимала как свои. «Иаиль пронзила Сисаре висок, а значит, поразила его мозг. Так должны поступить и мы с вами: убить в себе мирское мышление, убить в себе Сисару. Вокруг нас всегда находятся силы, влекущие нас вниз… Если мы достигаем дна, значит, нас привела туда наша [грешная] природа, и значит, её нужно уничтожить. Воспользуйтесь, как Иаиль, колом от шатра» [Коутс. Указ. соч. С. 118], убив, с Божьей помощью, в себе плотские мысли и приоритеты.