Глава 14. В царстве меди, бирюзы и верблюдов

За много десятков километров к югу от Иудеи, на Синайском полуострове располагалось загадочное царство мадианитян. Своё происхождение, как и иудеи, они вели от патриарха Авраама, который по смерти Сары взял себе в жены Хеттуру, от которой у него родилось шесть сыновей, одним из которых был Мадиан. Для избежания возможных конфликтов между своими многочисленными сыновьями и внуками Авраам повелел расселиться им отдельно, отправив детей Хеттуры, и в том числе Мадиана, на юг. У самого Мадиана было пять сыновей, из них наиболее прославившимся был Офрен, который покорил Ливию и в честь которого стал в дальнейшем называться сам материк — Африка. [Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 1. Глава 15. С. 45]. Другие же сыновья Мадиана не последовали за Офреном, довольствуясь землями Синайского полуострова. Чем же привлекли их эти, вроде бы, весьма неприглядные земли? Дело в том, что «к востоку и к юго-востоку от залива Акаба, в лежащей к югу от Мёртвого моря долине Арава и в районе горы Синай находились медные рудники. В древности эти рудники разрабатывались гораздо интенсивнее, чем сегодня, обеспечивая благосостояние жителей Мадиамских земель и Синая… Кузнецы Синая и Мадиама… были состоятельными людьми, имевшими тесные коммерческие связи как с Египтом, так и с Палестиной». [Райт. Указ. соч. С. 94, 96]. Недаром за своё умение в добыче и обработке меди одно из мадиамских племён носило имя кенеян или кузнецов. Как квалифицированных металлургов кенеян нанимали и древние египтяне, используя их на своих копях. [Грант. Указ. соч. С. 27]. Часто и сами земли мадианитян становились объектом экспансии египтян. Дело в том, что помимо меди, эти земли были поистине сказочно богаты бирюзой, добыча которой не раз поднимала благосостояние Египта. [Рамзес II: Величие на берегах Нила. Энциклопедия Исчезнувшие цивилизации. М., 2003. С. 25, 55]. Благодаря раскопкам крупнейшего английского археолога Флиндерса Питри удалось восстановить многое из жизни Мадиамских рудников и даже послушать, о чём говорили древние рудокопы. Итак, весной 1904 года доктор Питри вышел из Суэца с караваном верблюдов в сторону Синая, желая повторить тот путь, которым 3500 лет назад шёл Моисей. «От берегов Суэцкого канала экспедиция направилась по древней египетской дороге к Синайской пустыне. До горной цепи через пустыню Син они шли тем же путем, что и сыны Израиля. Караван неторопливо двигался вдоль ущелья, огибая круто сворачивающие в сторону холмы. Казалось, время вернулось на три или четыре тысячи лет назад. Караван экспедиции перенесся прямо в мир фараонов. Питри распорядился сделать привал. На террасе, выступающей из каменного фасада, возвышался храм. Лики богинь огромными коровьими очами глядели с квадратных столпов ворот. Прямо из-под земли, казалось, вырастала масса колонн, среди которых одна была очень высокой. На желтом песке вокруг множества каменных жертвенников сохранились следы останков сожженных жертвенных животных. Темные пещеры зияли на поверхности отвесных скал, а высоко над ущельем вздымался сплошной массив Синайских гор. Умолкли крики погонщиков. Караван застыл неподвижно, будто очарованный миражом. Среди руин храма Питри обнаружил высеченное на стене имя великого Рамсеса II. Экспедиция достигла Серабит-эль-Хадема — древнего египетского места добычи и центра обработки меди и бирюзы. По всей вероятности, это и было то место, где следовало искать библейскую Дофку. Два долгих года в долине перед древним храмом оставался лагерь археологов. Изображения ритуалов культа и картины жертвоприношений на стенах храма означали, что здесь находился центр почитания богини Хатхор. Нескончаемые ряды наполовину засыпанных песком штолен в соседних ущельях свидетельствовали о том, что здесь шли поиски меди и бирюзы. Отчетливо различались следы рабочих инструментов. Поблизости находилось полуразрушенное поселение, в котором жили когда-то рабочие. Лучи солнца безжалостно били прямо в котлован долины, и невыносимая жара вдвойне усложняла работу экспедиции. Жизнь рабочих на этих рудниках среди пустынной местности наверняка была, особенно летом, поистине адской. О том, что здесь происходило, экспедиция узнала из надписей времен правления Аменемхета III, относящихся приблизительно к 1800 г. до н. э. Хор-Ур-Ре, хранитель царской печати и „министр по труду“ обращается к рудокопам и рабам. Он пытается ободрить и поощрить их: „Любой должен почитать за счастье работу в этом месте“. В ответ этому следует: „Бирюза всегда будет в горах. Но мы сами должны думать о нашей коже в это время года. Мы уже знаем, что руда добывается в этом сезоне. Но ведь наша кожа не предназначена для таких работ в это время года“. Хор-Ур-Ре убеждает их: „Когда бы я ни приводил людей на эти рудники, мною всегда руководило лишь почитание нашего владыки… Я никогда не падал духом при виде работы… Здесь не было подобных разговоров: „О, это для выносливой кожи!“ Напротив, глаза искрились…“». [Келлер В. Библия как история. М.: Крон-Пресс, 1998. С. 145—146]. На Синае была обнаружена надпись и времен фараона Рамзеса III (1185—1153), которая «содержала титулатуру царя и восхваление Хатхор, госпожи бирюзы, во владения которой в Серабит эль-Хадиим Рамзес совершил специальную экспедицию». Вот как сам фараон говорит о ней: «Я послал вельмож и чиновников в страну бирюзы, к матери моей Хатхор, повелительницы бирюзы. Привезли они для неё серебро, золото, царское полотно, простое полотно, а также многие вещи, бесчисленные, как песок, в обитель её. И вот, привезли мне чудесную, настоящую бирюзу в мешках многих; привезены они в присутствии моём. Не было сделано ничего подобного со времён царей». [Солкин В. В. Солнце властителей. Древнеегипетская цивилизация эпохи Рамессидов. М.: Алетейя, 2000. С. 181]. Помимо обладания залежами полезных ископаемых и драгоценностей, Синайский полуостров был связующим звеном между Египтом и Сиро-Палестиной, а также Финикией и более отдалёнными странами: Месопотамией и Грецией. Поэтому мадианитяне принимали активное участие и в торговле. Водимые ими караваны, подобно артериям, связывали между собой древние цивилизации Африки и Азии. Одному из таких караванов мадианитян (называемых иногда измаильтянами) был продан Иосиф. Поэтому неудивительно, что благодаря столь тесным культурным связям «К 1500 г. до Р. Х. полукочевое племя кузнецов, живших на Синайском полуострове, уже использовало древнейший из всех известных нам алфавитов, созданный и разработанный хананеями, жившими в Сирии, и впоследствии позаимствованный у них израильтянами и греками». [Райт. Указ. соч. С. 96]. Первые свидетельства об этом древнейшем алфавите были обнаружены уже упоминавшейся нами экспедицией доктора Флиндерса Питри. «Пока шли полным ходом раскопки на месте древних шахт, жилых домов и в окрестностях храма, всего в нескольких шагах от святилища богини из песка были извлечены обломки каменных табличек и статуя склонившейся фигуры. На табличках и на статуе были изображены необычные знаки. Ни Флиндерс Питри, ни египтологи из его партии не смогли расшифровать их. Было очевидно, что это — буквы неизвестной письменности. Хотя они производили впечатление пиктограмм и отдаленно напоминали египетские иероглифы, едва ли можно было назвать их „языком в картинках“. Для этого было слишком мало разновидностей значков. Тщательно изучив все обстоятельства этой находки, Флиндерс Питри пришел к смелому заключению: „Этой системой линейного письма пользовались рабочие из Ретену, нанятые египтянами и часто упоминаемые в египетских текстах. Следствия из этого факта весьма значительны: за полторы тысячи лет до Рождества Христова простые рабочие из Ханаана умели писать, и этот тип письменности возник независимо и от иероглифов, и от клинописи. Далее, эта находка раз и навсегда лишает веса все гипотезы о том, что израильтяне, прошедшие через эту местность на пути из Египта, были в то время неграмотны“. Выводы Питри привлекли огромное внимание антикваров, палеографов и историков. Все теории о возникновении и начале использования письменности в Ханаане разом устарели. Конечно, казалось невероятным, чтобы жители Ханаана владели собственным типом письма уже в середине II тысячелетия до н. э. Правоту Питри можно было подтвердить лишь текстом на Синайских табличках. Возвратившись в Англию, Питри немедленно скопировал эти таблички. За расшифровку диковинных, неуклюжих значков усердно взялись палеографы из множества стран. Но никому не удавалось понять их. Лишь десять лет спустя сэру Алану Гардинеру, блестящему и неутомимому переводчику египетских текстов, посчастливилось приподнять завесу над этой тайной. Он первым расшифровал фрагменты надписей. Ему помогло часто встречающееся словосочетание „пастушеский посох“. Со временем Гардинер пришел к выводу, что комбинация из четырех или пяти знаков, встречающаяся в тексте надписей несколько раз, представляет древнееврейские слова. Пять букв „l-B-’-l-t“ он интерпретировал как „(посвященный) для (богини) Ваалат“. Во II тысячелетии до н. э. женское божество по имени Ваалат почиталось в морском порту Библ. Именно в честь этой богини египтяне воздвигли храм в Серабит-эль-Хадеме. Только называли ее египтяне именем „Хатхор“. Рабочие из Ханаана искали медь и бирюзу по соседству с храмом этой богини. Цепь событий замкнулась. Но все значение открытий на Синае прояснилось окончательно лишь через шесть лет после смерти Флиндерса Питри, когда завершились тщательные исследования его находок. Гардинер сумел расшифровать только часть необычных знаков. Только тридцать лет спустя, в 1948 г., группа археологов из Лос-Анджелесского университета нашла ключ, позволивший подобрать соответствия всем буквам на Синайских табличках. Не осталось сомнений в том, что эти надписи датируются примерно 1500 г. до н. э. и написаны на ханаанском наречии. То, что Флиндерс Питри извлек из-под горячих песков Синая, в наши дни каждый встречает в измененной форме в газетах, книгах и журналах. Камни из Серабит-эль-Хадема сохранили предка нашего алфавита. Две самые ранние формы письменности, возникшие на территории „Плодородного полумесяца“ — иероглифы и клинопись, — были уже достаточно древними в то время, когда во II тысячелетии до н. э. возник третий основной способ письменной передачи мысли — алфавит. Не без влияния иероглифической письменности своих товарищей-египтян семитские рабочие на Синае изобрели свой собственный, особый и в корне новый тип письма. Ставшие знаменитыми синайские надписи представляют первый этап развития северно-семитского алфавита — прямого предка нашего современного алфавита. Он использовался в Палестине и в финикийских республиках на побережье. Примерно в конце IX в. его позаимствовали греки. Из Греции алфавит попал в Рим, а оттуда уже распространился по всему земному шару. «И сказал Господь Моисею: напиши сие для памяти в книгу…» (Исх. 17:14). Это — первое употребление слова „написать“ в Ветхом Завете. Оно встречается в том эпизоде, когда израильтяне достигают следующего после Дофки места стоянки. До того это слово не употреблялось ни разу. Расшифровка Синайских табличек позволяет взглянуть на этот фрагмент библейского текста в совершенно новом свете — как на исторически достоверное высказывание. Ведь теперь нам известно, что еще за триста лет до исхода из Египта люди из Ханаана умели писать на языке, тесно связанном с языком израильтян». [Келлер. Указ. соч. С. 146—149]. Господство на труднопроходимых из-за жары и песка дорогах Синайского полуострова мадианитянам давали верблюды. Верблюда по праву именуют «кораблем пустыни». Особенностью одногорбого верблюда или дромадера (двугорбые верблюды водятся в Восточной и Средней Азии) является его крайняя неприхотливость. Так он может длительно пожирать лишь колючки, и обходиться без воды, при этом, до 10 и более дней. Верблюд развивает большую скорость — до 25 км в час. При этом он может пройти за 3—4 дня до 500 км, практически, без остановок. Кроме этого, он даёт человеку шерсть, и даже помёт его используется кочевниками как топливо. [Брэм А. Э. Жизнь животных. В 3 т. М.: Терра, 1992. Т. 1. С. 420]. Также, верблюд широко использовался и как боевое животное. И воины на верблюдах были куда опаснее, чем обычная конница. Несмотря на торговые связи мадианитян со многими народами и странами, их земли скрывались за труднопроходимыми неприветливыми песками Синайского полуострова, что делало их жизнь весьма обособленной. Эта «самоизоляция мадианитов помогла им сохранить традиционные обычаи и верования, что было невозможно для рабов еврейского происхождения, чья культура испытала сильное влияние их египетских хозяев». [Рол Д. Утраченный завет. М.: ЭКСМО, 2005. С. 212]. «Таким образом, мы можем полагать, что в этом племени сохранялось предание о Едином Боге. Однако, по-видимому, оно было затемнено какими-то языческими наслоениями, поэтому мадианитяне не считаются в Писании исповедниками Истинного Бога… И тем не менее, некоторые религиозные представления, унаследованные от Авраама, и патриархальный образ жизни этого племени, делали его родственным Моисею и израильтянам». [Щедровицкий Д. В. Введение в Ветхий Завет. М.: Теревинф, 2001. С. 304]. Поэтому не случайно, будучи преследуемым египтянами, Моисей бежит в земли мадианитян, найдя там хороший приём. Большой интерес для историков представляет фигура тестя Моисея, мадиамского священника Рагуила, называемого иногда Иофором. Весьма интересны, во-первых, сами имена этого человека. «Рагуил (Реуэль) — не столько имя, сколько должность, ранг или духовный сан этого человека. Он был священником (коген Мид’йан), а словом „коген“ обычно в Библии называют тех священников, которые знают Единого Бога. „Когеном“ назван и мадиамский священник, в семье которого, очевидно, хранилось предание рода Авраамова. Имя его составлено из двух корней: раа — значит „пасти“ и „Эль“ — Бог, а вместе „пастырь Божий“». [Щедровицкий. Указ. соч. С. 306]. Имя Иофор в переводе обозначает «преизбыточествовать, превосходить». Иофор был одним из немногих мадианитян, сохранивших истинное представление о Боге. Некоторые учёные даже полагают, что за это он был притесняем другими представителями своего племени. [Щедровицкий. Указ. соч. С. 305]. Но как бы там ни было, мадианитянин Иофор сыграл важную роль в жизни Моисея, который прожил 40 лет в Мадиамской пустыне, познавая Бога через природу, молитвы и рассказы Иофора об истории древних патриархов. Мадианитянкой была и жена Моисея, дочь Иофора — Сепфора (в пер. лучезарная), от которой у Моисея родилось двое сыновей. Иофор давал советы Моисею и после выхода израильтян из Египта. Так, в частности, он предложил учредить институт судей, уважаемых в народе лиц, которые помимо Моисея разбирали бы конфликты и трудные ситуации, возникающие у израильтян. Но веру в Истинного Бога, как мы уже говорили, сохранили далеко не все мадианитяне. Ещё точнее, семейство Иофора было редким исключением. Другие же потомки Мадиама всё более и более отходили от религии своего пращура Авраама, став наконец, открытыми врагами Божьего народа. И вот, когда Израиль находился в пустыне, мадианитяне вступают в союз с моавитянами, чтобы уничтожить иудеев, призвав пророка Валаама. «И сказали Моавитяне старейшинам Мадиамским: этот народ поедает теперь все вокруг нас, как вол поедает траву полевую. Валак же, сын Сепфоров, был царем Моавитян в то время. И послал он послов к Валааму, сыну Веорову, в Пефор, который на реке Евфрате, в земле сынов народа его, чтобы позвать его и сказать: вот, народ вышел из Египта и покрыл лице земли, и живет он подле меня; итак приди, прокляни мне народ сей, ибо он сильнее меня: может быть, я тогда буду в состоянии поразить его и выгнать его из земли; я знаю, что кого ты благословишь, тот благословен, и кого ты проклянешь, тот проклят. И пошли старейшины Моавитские и старейшины Мадиамские, с подарками в руках за волхвование, и пришли к Валааму, и пересказали ему слова Валаковы» (Числ. 22:4—7). И вновь благодаря археологии библейские имена ожили, став говорить к нам не только со страниц Писания, но и через древние камни и надписи. «В 1967 году во время работ голландской археологической экспедиции в Телль Дейр Алла (Заиорданье) были открыты многочисленные обломки надписи, выложенной черными (некоторые фрагменты — красными) чернилами на штукатурке. По всей вероятности, она была сделана на внутренних стенах местного храма или на стенках алтаря. Кропотливейшая работа по прочтению текста, соединению его мельчайших фрагментов и отрывков в связные фразы продолжалась почти десять лет; её результаты были опубликованы только в 1976 году. [Hoftijzer J. van der Kooij G. Aramic Texts from Deir Alla. Leiden. 1976]. Удалось реконструировать лишь незначительную часть памятника, преимущественно отдельные части фраз и слова; тем не менее общий характер и смысл надписи выявился достаточно определённо. Оказалось, что перед нами — отрывки из книги пророка Валаама… Валаам это языческий пророк, вещающий о деяниях богини плодородия Шегер, бога плодородия Астара». [Шифман И. Ш. Ветхий завет и его мир. М.: Политиздат, 1987. С. 109, 110]. Так была вынуждена констатировать даже изданная во время воинственного атеизма монография. «В 1967 году в Дейр Алла, в Иордании, была найдена надпись в которой несколько раз упоминается Валаам, сын Пеора, тот самый Валаам, который был нанят Валаком, царём Моава, чтобы проклясть израильтян, собиравшихся войти в Землю Обетованную. Текст состоит из 119 фрагментов штукатурки, исписанной чёрными и красными чернилами. Он был расположен в одну колонку и содержал не менее 50 строк. Здание рухнуло в результате землетрясения около 760 г. до Р. Х., в царствование Узии (Озии), когда жил пророк Амос. Нижняя часть текста потерта, очевидно он какое-то время находился на стене до катастрофы. Написан он на арамейском и начинается словами „Предупреждение из книги Валаама, сына Пеора. Он был провидцем богов“ (красными чернилами выделены это и другие наиболее важные места). Ссылка на „Книгу Валаама“ говорит о том, что это не первоначальный текст и что он скопирован с какого-то более раннего. Валаам излагает свои видения, говорит о предстоящей неизбежной Божьей каре и вступает в полемику со слушателями. Дейр Алла находится в 25 милях от того места, где стояли лагерем израильтяне (Чис. 22—24), на равнине Моава, у Иордана, напротив Иерихона. Свои обряды Валаам совершал на горе Фегор (евр. Пеор), западнее Есевона, с вершины которой мог видеть стан израильтян. Валаам происходил из „Пефора, который на реке“, из чего обычно делали вывод, что он жил в северо-западной Сирии (возможно, что в тексте следует читать не „Арам“, а „Адам“, город в 7 милях к юго-западу от Дейр Алла). Однако по тексту же получается, что он жил недалеко от того места, где встали израильтяне, то есть вполне вероятно, что в Дейр Алла (недаром его там почитали). Валаам был специалистом по проклятиям; проклятиям посвящена и значительная часть найденного текста. Употребляется в надписи и термин „шаддай“, обозначающий богов, характерный для Трансиордании». [Райт. Указ. соч. С. 104—105]. Именно Валаам даёт мадианитянам и моавитянам совет победить израильтян не с помощью оружия, а с помощью женщин (Числ. 31:16). «И жил Израиль в Ситтиме, и начал народ блудодействовать с дочерями Моава, и приглашали они народ к жертвам богов своих, и ел народ [жертвы их] и кланялся богам их» (Числ. 25:1—2). И если вначале свой блуд и поклонение языческим богам иудеи скрывали, то вскоре они уже стали открыто грешить. «И вот, некто из сынов Израилевых пришел и привел к братьям своим Мадианитянку, в глазах Моисея и в глазах всего общества сынов Израилевых, когда они плакали у входа скинии собрания» (Числ. 25:6). Представим себе эту картину. Одна часть народа оплакивает свои грехи, молится Господу и тут же другая прелюбодействует, открыто глумясь над Божьими повелениями и своим поведением подталкивая других поступать так же. И лишь благодаря решительным действиям Моисея удалось остановить моральное разложение иудеев и разгромить мадиамско-моавитскую коалицию. Но притягательное сладострастие мадиамских женщин было так велико, что когда Израиль уничтожил мадиамских царей и пророка Валаама [Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 4. Глава 7, 1. С. 182—183], жён мадиамских иудеи оставили себе. Грех настолько сильно въелся в их сердца, что они готовы были нарушить прямое Божье повеление, чем отказать себе в удовольствии спать и прелюбодействовать с мадианитянками. «Следствием разврата евреев с моавитскими женщинами была заразная болезнь, которая передавалась родственникам заболевшего. Очевидно, эта заразительная болезнь была, именно, венерической природы, так как, судя по законам Моисея, она происходила от половых сношений евреев с моавитскими [и мадиамскими] женщинами». [Дюпуи. Указ. соч. С. 48]. Но даже эти тяжкие недуги не останавливали иудеев. Поистине, когда в сердце властвует грех и похоть, человек уже не отдаёт отчёта в своих действиях, даже если они губят его самого. И вновь только решительные действия Моисея смогли остановить трагедию, очистив стан от проституток и изуверских богов. Шли годы и мадианитяне таили злобу против Израиля, дожидаясь удобного момента, чтобы расквитаться сполна за понесённые в прошлом поражения. И вот такой момент наконец настал, когда умерли Варак и Девора, а израильский народ вновь отступил от Господа, начав предаваться удовольствиям греха. Но удовольствия, которые таит в себе грех, имеют всегда и свою зловещую оборотную сторону. Так удовольствие от незаконной половой связи оборачивается гонореей, сифилисом, а сегодня и СПИДом. Удовольствие от вкуса вина циррозом печени. Удовольствие от кайфа после приёма наркотиков деградацией личности. А радость, якобы освобождения от тягот Божьих заповедей, сменяется господством сатаны в нашей жизни со всеми вытекающими отсюда последствиями. Израилю нравился образ жизни мадианитян и их развратные обычаи, и он получил то, что хотел, когда Мадиам покорил их страну и заставил жить по своим законам, которые так долго привлекали иудеев. Теперь их никто не призывал жить по заповедям, храня чистоту, теперь их просто убивали, насиловали и истязали, ибо на этих принципах было основано царство мадианитян — царство меди, бирюзы и верблюдов.