Глава 25. Миг, решивший участь

Известие о страшном опустошении, произведённом израильтянами в филистимских владениях, всколыхнуло правителей царских городов. Как смели эти презренные иудеи, наши данники, осмелиться на подобную выходку? Разве они забыли, кто является хозяевами Палестины? Поэтому, недолго думая, филистимляне снаряжают карательную армию, направляя её в Иудею, вызвав там немалый переполох. «Когда же евреи стали жаловаться филистимлянам на то, что им совершенно несправедливо приходится расплачиваться за проделки Самсона, тем более, что они вдобавок платят еще дань филистимлянам, последние потребовали от них выдачи Самсона, если они хотят быть признаны невиновными. Желая развязаться со всеми этими неприятностями, евреи, в количестве трех тысяч тяжеловооруженных, отправились на скалу (на которой засел Самсон), стали жаловаться на его дерзкие с филистимлянами поступки, которые могут повести к гибельным для всего еврейского народа последствиям, и сказали, что явились с намерением схватить и выдать его филистимлянам. При этом они просили Самсона сдаться добровольно. Он же заставил их поклясться, что они не подвергнут его никакому насилию, а только выдадут его врагам, спустился со скалы и отдал себя во власть евреев. Последние связали его двумя веревками и повели к филистимлянам с целью выдать им его. Когда же они достигли одной местности, которая теперь, благодаря подвигу Самсона, носит название „Челюсти“, прежде, однако, не имела особого имени, и вблизи которой филистимляне расположились станом, и когда последние с радостными криками вышли навстречу евреям, как будто бы они уже достигли желанной цели, Самсон вдруг разорвал веревки, схватил тут же под его ногами валявшуюся ослиную челюсть и бросился с нею на врагов. Поражая их этой челюстью, он перебил до тысячи человек, остальные же в ужасе бросились бежать. В этом деле Самсон приписывал успех себе лично в большей мере, чем бы следовало, и хвастливо заявлял, что он, благодаря своей личной доблести, а никак не в силу помощи от Всевышнего, сумел лишь одною челюстью часть врагов своих перебить, часть же обратить в бегство. Когда же затем сильнейшая жажда обуяла Самсона, то он понял, что и наивысшая человеческая храбрость не имеет никакой цены, но что всякое решение в руках Божьих. Поэтому он обратился к Предвечному с молитвою, в которой просил Его не гневаться на него за прежние хвастливые речи и не предавать его врагам, но оказать поддержку в этом затруднительном положении и спасти от беды. Тогда Господь Бог внял молитве Самсона и вызвал из одной скалы обильный источник отличной воды; Самсон же назвал, ввиду всего этого происшествия, данную местность „Челюстью“, как она называется и поныне». [Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 5. Глава 8, 8—9. С. 252—253]. Имея порывистый, необузданный характер, Самсон умел смиряться пред Богом, признавая свою вину. Это был смелый человек, который не побоялся вступить в единоборство с противником, во много раз превосходящим его силы. Он не стал отсиживаться или прятаться в ущельях Етама. Он смело, полагаясь на силу Божью, вступил в бой. «И был он судьею Израиля во дни Филистимлян двадцать лет» (Суд. 15:20). Вдумаемся в эту цифру. Двадцать лет он судил Израиль! И ни Библия, ни хроники нигде не говорят о его ошибках, недочётах или злоупотреблениях, что конечно же, было бы указано, если бы имело место. Двадцать лет он разбирал споры, вершил суд, заключал мир. Двадцать лет к нему стекался народ за справедливым судом. Часто этот библейский стих (Суд. 15:20) опускается и забывается перед подробно описанными историями Самсона с женщинами. А между тем этот стих содержит в себе известия о 20 годах его жизни и правления, а истории с женщинами занимают лишь считанные дни, недели. И потому этот человек и предстаёт в глазах большинства людей весьма однобоко. И многие вообще удивляются, как он «попал» в Библию. Недаром польский учёный З. Косидовский восклицает: «Поэтому следует удивляться, что редакторы Библии включили его историю в канонические книги, выставляя его в известной мере как образец для подражания. И не только включили, но и с грубым натурализмом изобразили вещи, которые, по совести говоря, не вполне пригодны для Писания, именуемого Священным». [Косидовский З. Библейские сказания. М.: Политиздат, 1978. С. 246]. И действительно, если бы Библию писали просто люди, то они не включили бы в неё «ненужных» подробностей из жизни Самсона. Они бы вообще хорошо «отредактировали» библейский текст, сделав его подобным Житиям Святых, герои которых уже с детства являются святыми и непогрешимыми. Но Библию писали люди под водительством Божьим, и Сам Господь является Редактором этой Книги, в которой содержатся и хорошие, и плохие сведения о её героях, как назидание нам, живущим сегодня. И ошибки людей, и их слабости и промахи описаны в ней подробнее успехов, чтобы мы учились на них. И потому в ней и представлен Самсон таким, каким он и был. Но Библия, как мы уже говорили, констатирует его не только греховные связи с женщинами, но и то, что он был справедливым судьей в течении 20 лет! А это очень немалый срок, который мог быть только по плечу смелому, решительному и умному человеку. Но у каждого из нас есть свои слабости, и дьявол хорошо знает их. Он бьёт именно по ним, и если мы начинаем ему потворствовать в этом, лелея их, то конец будет печален. Этой слабостью для сына Маноя были красивые женщины. Причём влекла его постоянно порочная красота — красота греха. Его влекли умеющие красиво предложить себя женщины, достигшие благодаря своему образу жизни большого в этом мастерства. И вот, «Пришел однажды Самсон в Газу и, увидев там блудницу, вошел к ней. Жителям Газы сказали: Самсон пришел сюда. И ходили они кругом, и подстерегали его всю ночь в воротах города, и таились всю ночь, говоря: до света утреннего подождем, и убьем его. А Самсон спал до полуночи; в полночь же встав, схватил двери городских ворот с обоими косяками, поднял их вместе с запором, положил на плечи свои и отнес их на вершину горы, которая на пути к Хеврону» (Суд. 16:1—3). Судья Израиля идёт к проститутке! Он встречает её там, где в городе находились продажные женщины. Место, которое сегодня во многих городах называется улицей красных фонарей. Он идёт в бордель, как мы бы сказали сегодня. Как сильного, импульсивного человека, его влекли женщины, которые могли бы возбудить в нём сильные чувства, желания. Женщины такого же импульса, каким обладал и он. Именно в их присутствии он расслаблялся, снимая тот стресс и груз ответственности за страну, который тяготил его. Он снимал его не перед Богом в молитве, не в исследовании своей жизни, не в кругу семейного очага, не, наконец, просто в сне. А снимал его на ложе с проститутками. И после этого шёл и судил народ. А где свой стресс, свой груз снимаем мы, люди, живущие сегодня? Количество любовниц, связей на стороне показывает, что большинство людей идёт тем же путём Самсона. После тяжёлого рабочего дня человек XXI века находит расслабление в вине, сигарете, а главное, в общении с женщинами того же класса, что и предпочитал Самсон. И переспав с ними, люди возвращаются, как ни в чем не бывало, в семью, потом идут на работу. А завтра круг повторяется. Но повторяться до бесконечности он не может, ибо есть конец всякой вещи под небом. И для одних этот конец — уход жены с детьми, для других — СПИД или сифилис, третьих — депрессия, а для четвёртых… и смерть! За удовольствия надо платить. И сатана всегда выставляет хороший счёт, включая туда цену не только товара — греха, но и прибавляя проценты за заказ и за обслуживание. И наших «денег» часто бывает недостаточно, чтобы оплатить этот счёт — цена которого — наша жизнь. Этот счёт был предъявлен, наконец, и Самсону. Однажды в одном из селений, располагавшихся в долине Сорек, где прошло детство и юность Самсона, он повстречал женщину весьма дурной репутации, но славящейся своей красотой и обаянием. Это была филистимлянка, которую звали Далида. «Когда он увидел её, он превратился в раба своей страсти. И он заставил себя забыть, что его возлюбленная симпатизирует филистимлянам, тогда как сам он посвятил свою жизнь освобождению Израиля от этих последних. Он не мог себе представить, что Далида в конце концов приведёт его к гибели». [Дин Э. Все женщины Библии. М.: Крон-Пресс, 1998. С. 103]. Он возомнил, что он единственный в её жизни. Самсону уже было за сорок, но он был слеп, глядя на филистимскую красавицу, умевшую в себе сочетать показную недоступность и утончённый разврат, так всегда привлекающие большинство мужчин. О связях Далиды с Самсоном скоро становится известно филистимским начальникам, которые, явившись к ней, предлагают ей узнать у судьи Израиля секрет его силы и обещая за это тысячу сто сиклей серебра. [Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 5. Глава 8, 11. С. 253]. Это была поистине огромная сумма. Так, к примеру, годовой заработок наёмного рабочего составлял всего 10 сиклей, а участки земли, самое дорогое в то время, стоили от 400 до 600 сиклей. Сикль равнялся, примерно, 11 граммам серебра! Далиде, таким образом, было предложено более килограмма серебра. И она, не раздумывая, согласилась, ибо она привыкла брать деньги за свою ночную работу с клиентами и потому большой заработок её весьма прельстил. И она начинает действовать. «Он отказывался замечать, что Далида была коварной женщиной, занятой лишь тем, как открыть тайну его могучей силы, чтобы враги смогли победить его. Однажды, оставшись наедине с Самсоном, она дерзко спросила его: «…скажи, в чем великая сила твоя и чем связать тебя, чтобы усмирить тебя?» (Суд. 16:6). Она говорила шутливым тоном, как будто не веря, что кто-то может связать его». [Дин. Указ. соч. С. 104]. Шутливый тон, едкие замечания, игра прищуренными глазами — старые методы, используемые развратными женщинами. Печально, но в наши дни эти приёмы шутливого тона и колкостей стали весьма популярны среди девушек, считающих, что это делает их современными и популярными среди мужчин. Ещё более печально то, что это всё чаще и чаще начинает встречаться и среди христианских девушек. Как они бравируют своим умением поддевать и играть на чувствах молодых людей, заигрывая то с одним, то с другим, и стравливая их между собой. Как они любят гордиться тем, что умеют использовать людей и затем отбрасывать их как израсходованный материал. Как умеют играть в любовь, когда им что-то нужно. И с каким неповторимым упоением они подражают в поведении мирским певицам или телеведущим. Как это жалко бывает наблюдать на молодёжных встречах. Да, эти девушки пользуются спросом, но вопрос, у кого? А так же не мешало бы им узнать, что мнение о них тех, кого они «подцепили», крайне невелико, ибо они воспринимают их тоже, как товар, который после одноразового использования становится не очень интересным. Что же касается искренних ребят, то они рано или поздно, правда, порой, пережив сердечную рану, разбираются в этих современных Далидах. Но вкрадчивый тон и любовные приёмы не дают пока результата. Самсон несколько раз обманывает её. «Самсон сказал ей: если свяжут меня семью сырыми тетивами, которые не засушены, то я сделаюсь бессилен и буду как и прочие люди. И принесли ей владельцы Филистимские семь сырых тетив, которые не засохли, и она связала его ими. (Между тем один скрытно сидел у нее в спальне.) И сказала ему: Самсон! Филистимляне идут на тебя. Он разорвал тетивы, как разрывают нитку из пакли, когда пережжет ее огонь. И не узнана сила его. И сказала Далида Самсону: вот, ты обманул меня и говорил мне ложь; скажи же теперь мне, чем связать тебя? Он сказал ей: если свяжут меня новыми веревками, которые не были в деле, то я сделаюсь бессилен и буду, как прочие люди. Далида взяла новые веревки и связала его и сказала ему: Самсон! Филистимляне идут на тебя. (Между тем один скрытно сидел в спальне). И сорвал он их с рук своих, как нитки. И сказала Далида Самсону: все ты обманываешь меня и говоришь мне ложь; скажи мне, чем бы связать тебя? Он сказал ей: если ты воткешь семь кос головы моей в ткань и прибьешь ее гвоздем к ткальной колоде, [то я буду бессилен, как и прочие люди]. [И усыпила его Далида на коленях своих. И когда он уснул, взяла Далида семь кос головы его,] и прикрепила их к колоде, и сказала ему: Филистимляне идут на тебя, Самсон! Он пробудился от сна своего и выдернул ткальную колоду вместе с тканью» (Суд. 16:7—14). Удивительно, но каждый раз, после внезапного появления филистимлян, Самсон вновь и вновь приходит к Далиде. Он как будто бы не видит взаимосвязи с её настоятельными расспросами и внезапным появлением филистимских воинов. И это не видит он, сорокалетний мужчина, судья Израиля, вершивший и раскрывавший куда более сложные дела. До какой же степени развратная Далида ослепила его. Но давайте не будем спешить с осуждением Самсона, спросив себя: А лично меня до какой степени ослепляет моя Далида, т. е. мой кумир, будь он одушевлён или нет. Сегодня немалый процент членов церкви и служителей исключается по седьмой заповеди. Причём, многие из этих людей были действительно выдающимися пасторами, пресвитерами, прекрасно владеющими словом, проводящими евангельские программы, пользующимися авторитетом в церкви, умеющими дать хороший совет. Но однажды в их жизнь пришла Далида, и они забыли семью, детей, служение, Бога. Развратная красота и молодость пленила их в свои страшные объятья. «И сказала ему [Далида]: как же ты говоришь: „люблю тебя“, а сердце твое не со мною? вот, ты трижды обманул меня, и не сказал мне, в чем великая сила твоя. И как она словами своими тяготила его всякий день и мучила его, то душе его тяжело стало до смерти. И он открыл ей все сердце свое, и сказал ей: бритва не касалась головы моей, ибо я назорей Божий от чрева матери моей; если же остричь меня, то отступит от меня сила моя; я сделаюсь слаб и буду, как прочие люди. Далида, видя, что он открыл ей все сердце свое, послала и звала владельцев Филистимских, сказав им: идите теперь; он открыл мне все сердце свое. И пришли к ней владельцы Филистимские и принесли серебро в руках своих. И усыпила его [Далида] на коленях своих, и призвала человека, и велела ему остричь семь кос головы его. И начал он ослабевать, и отступила от него сила его» (Суд. 16:15—19). Какая зловещая картина: после бурной любовной ночи Самсон засыпает на коленях своей любовницы, которая тихо посылает за филистимлянами. Один из них осторожно остригает его, а Далида недвижно сидит с покоящейся у неё на коленях головой Самсона, наблюдая за всем этим. Она прекрасно понимала, что ждёт того, кто так любил её, и кто так неосторожно доверился ей. Но ни один мускул на лице и на ногах не дрогнул у неё. И лишь когда последняя прядь волос была острижена, «Она сказала: Филистимляне идут на тебя, Самсон! Он пробудился от сна своего, и сказал: пойду, как и прежде, и освобожусь. А не знал, что Господь отступил от него. Филистимляне взяли его и выкололи ему глаза, привели его в Газу и оковали его двумя медными цепями, и он молол в доме узников» (Суд. 16:20—21). Роковая любовь воистину ослепила Самсона. «Если внимательней вглядеться в слабости, проявленные Самсоном, становится ясно, что он подвергся трем различным испытаниям. Филистимлянка, о которой шла речь в 14 главе, олицетворяет естественное, природное начало, блудница из 16 главы — начало плотское, а Далида — являет собой начало сатанинское… [Сегодня так же] дьявол старается сделать всё возможное, прибегает к природным, плотским и сатанинским приёмам, лишь бы добиться своей цели и лишить нас нашего назорейства». [Коутс. Указ. соч. С. 156—157]. Что должен был почувствовать Самсон, когда перестал ощущать былую силу в руках? Что должен был он ощущать, когда уголья вонзились ему в глазницы? Конечно же, сила Самсона была не в его волосах. Они были лишь символом его назорейства, символом посвященности Богу. Своё назорейство он попрал ещё задолго до той последней роковой ночи с Далидой. Он попрал его тогда, когда связался с блудницей в Газе, когда имел длительную преступную связь с Далидой. Но Бог постоянно давал ему шанс покаяться, обратиться. Но он отходил всё дальше и дальше, пока, наконец, не потерял и сам символ. Удивительно, но он даже не сразу понял, что Бог отступил от него «Он пробудился от сна своего, и сказал: пойду, как и прежде, и освобожусь. А не знал, что Господь отступил от него» (Суд. 16:20), хотя отсутствие волос на голове он не мог не заметить. И вот теперь он слепой, с разбитой судьбой, попранной любовью, вынужден молоть зерно при помощи ручной мельницы, закованный по рукам и ногам в тяжёлые бронзовые цепи. А после тяжелейшего дня работы его отправляли в дом узников, где содержали преступников, военнопленных и несостоятельных должников. Да, он, судья Израиля, превратился в преступника — прелюбодея, военнопленного своих врагов и должника перед своим народом, пред которым он не выполнил ту миссию, которую на него возложил Бог. И вот «Владельцы Филистимские собрались, чтобы принести великую жертву Дагону, богу своему, и повеселиться, и сказали: бог наш предал Самсона, врага нашего, в руки наши. Также и народ, видя его, прославлял бога своего, говоря: бог наш предал в руки наши врага нашего и опустошителя земли нашей, который побил многих из нас. И когда развеселилось сердце их, сказали: позовите Самсона, пусть он позабавит нас. И призвали Самсона из дома узников, и он забавлял их, и поставили его между столбами» (Суд. 16:23—25). Что может быть приятнее для греховного естества человека, как наблюдать за унижением своего врага. К тому же, слепого, которому можно подставить подножку — и он упадёт к вящей радости пьяных гостей, которого можно ткнуть чем-то, вылить что-то на голову. Спустя века подобным оскорблениям будет предан наш Господь Иисус Христос. В их жизни, как мы помним, были очень схожи обстоятельства рождения, юности. Затем последовала разная жизнь, но в последние её часы Самсон вновь приблизился к своему Господу. Он слышал эти пьяные крики филистимлян, их славословия в честь бога Дагона, и он осознал все грехи своей жизни, он раскаялся в них пред Господом. Он вспомнил, что был призван стать спасителем Израиля от филистимлян и он должен выполнить эту миссию, пусть и ценой собственной жизни. «И сказал Самсон отроку, который водил его за руку: подведи меня, чтобы ощупать мне столбы, на которых утвержден дом, и прислониться к ним. Дом же был полон мужчин и женщин; там были все владельцы Филистимские, и на кровле было до трех тысяч мужчин и женщин, смотревших на забавляющего их Самсона. И воззвал Самсон к Господу и сказал: Господи Боже! вспомни меня и укрепи меня только теперь, о Боже! чтобы мне в один раз отмстить Филистимлянам за два глаза мои. И сдвинул Самсон с места два средних столба, на которых утвержден был дом, упершись в них, в один правою рукою своею, а в другой левою. И сказал Самсон: умри, душа моя, с Филистимлянами! И уперся всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем. И было умерших, которых умертвил [Самсон] при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей» (Суд. 16:26—30). И эта молитва веры, молитва раскаявшегося грешника была услышана Богом. В последний миг, подобно разбойнику на кресте, Самсон вновь увидел Спасителя, и стал героем веры.