Христос — наше праведное Знамя

«И убоятся имени Господа… на восходе солнца. Если враг придет как река, дуновение Господа прогонит его [в другом переводе: «Дух Господа поднимет против него знамя»]. И придет Искупитель Сиона и сынов Иакова, обратившихся от нечестия» (Ис. 59:19, 20).

Знамя иллюстрирует особенности какой-либо организации или страны. Цвет знамени и изображение на нем раскрывают ее суть и вдохновляют ее приверженцев или граждан. Христос — наше праведное Знамя.

Как христиане мы являемся Его знаменосцами, Его верными воинами. Когда первые ученики вышли на проповедь, их настрой можно было бы охарактеризовать так: «Имя Христа должно быть их знаменем, их символом, объединяющей силой, источником успехов; Его могуществом должны были скрепляться все их действия. В Его Царстве признается лишь то, что носит Его имя» («Деяния апостолов», с. 28).

Главным опознавательным знаком Христа является Его святость.

Бог свят: «Свят Я, Господь, Бог ваш» (Лев. 19:2). Место Его обитания свято (Иез. 20:40). Его город свят (Откр. 21:2). Его храм свят (Авв. 2:20). Его имя свято (Лев. 22:2). Насколько свят Бог? Настолько, что излучает свет, от Него исходит энергия. Он так безукоризненно чист, что сияет. Он абсолютно праведен, поэтому освещает галактики ярким блистанием Своего характера. Он столь свят, что все греховное мгновенно сгорает в Его присутствии и исчезает. «Господь, Бог твой, есть огнь поядающий», — писал Моисей (Втор. 4:24). Бог настолько свят, что земля дрожала, когда Он сошел на гору и громоподобным голосом разговаривал со Своим народом. Он так свят, что самый кроткий человек, когда-либо живший на земле, смог увидеть только Его отблеск, но не лицо. Он настолько свят, что первосвященник, совершавший служение перед Шекиной (славой Господней), имел колокольчики на одежде и веревку на поясе на тот случай, чтобы, если он вдруг будет поражен перед лицом Божьим из-за греха в его жизни и колокольчики перестанут звенеть, его товарищи смогли бы вытащить его тело, не рискуя сами умереть перед чистотой Божьего лица. Так насколько свят Господь? Настолько, что когда филистимляне поставили взятый в плен ковчег в своем храме, то нашли своего бога Дагона низвергнутым; голова и руки его были отсечены и лежали на пороге. Самих же азотян поразили мучительные нарывы на теле (1 Цар. 5:3-6). Насколько же свят Бог? Он настолько свят, что шестикрылые серафимы закрывают свои ноги и лица, когда склоняются перед Его престолом. Он настолько свят, что двадцать четыре старца и четыре животных денно и нощно взывают: «Свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель… Достоин

Ты, Господи, приять славу, и честь, и силу» (Откр. 4:8-11).

И когда Он пришел на землю, то принес в ясли Вифлеема самую сущность Своей вечной праведности. Ангелы радостно говорили Марии о «рождаемом Святом» (Лк. 1:35). Христос, озаривший Своей нетронутой чистотой обитателей неба, отказался от Своего Божественного положения, но не от Своей святости. Ради нас Он скрыл сияние Своего естества. Он сделал блеск Своей чистоты не столь ярким, потому что иначе мы не выдержали бы сияния Его присутствия среди нас.

Пожалуй, поэт В. Соловьев, как никто другой, описал это событие в своем известном стихотворении:

Во тьму веков та ночь уж отступила,

Когда, устав от злобы и тревог,

Земля в объятьях неба опочила,

И в тишине родился С-Нами-Бог

И многое уж невозможно ныне:

Цари на небо больше не глядят,

И пастыри не слушают в пустыне,

Как ангелы про Бога говорят.

Но вечное, что в эту ночь открылось,

Несокрушимо временем оно.

И Слово вновь в душе твоей родилось,

Рожденное под яслями давно.

Да! С нами Бог, — не там, в шатре лазурном,

Не за пределами бесчисленных миров,

Не в злом огне и не в дыханье бурном,

И не в уснувшей памяти веков.

Он здесь, теперь, — средь суеты случайной,

В потоке мутном жизненных тревог.

Владеешь ты всерадостною тайной:

Бессильно зло; мы вечны; с нами Бог!

(B.C. Соловьев, «Имману-Эль», 1892. — В сб. «Бог и человек в русской классической поэзии XVIII-XX веков». — С.-Пб., 1997)

Вот где была одержана великая победа. Одно дело быть святым Сыном Божьим, любимым ангелами, прославляемым Отцом, и жить в чистой атмосфере неба, и совсем другое дело — стать Сыном Человеческим на земле, «презренным и умаленным» множеством людей. Сатана понимал это, и поэтому вел беспощадную войну со Христом: он посылал законников, чтобы они уловили Его в словах, раввинов, которые досаждали Ему, демонов, мучивших Его. Сам дьявол безжалостно удручал Его от колыбели до могилы, силясь подавить Его. Но Христос не сдавался и не падал духом. В устах Его не было лукавства. Он никого не обманывал и не поступал жестоко. «В Своей человеческой природе Он сохранил чистоту Своего Божественного характера» («Моя жизнь сегодня», с. 323). Иисус победил разрушительные эмоции, нездоровый аппетит, тягу к излишествам, все желания пренебречь долгом, все искушения превознести Себя и отомстить врагам, что так свойственно людям. Он сохранил абсолютное совершенство характера, с которым родился. Христос не совершал ошибок и не упускал случая сделать добро. Он прошел все испытания и смог сказать о Своей победе: «Идет князь мира сего и во Мне не имеет ничего» (Ин. 14:30). Такое качество святости является нашей целью, мерилом наших достижений. Господь велит нам: «Будьте святы, потому что Я свят» (1 Петр. 1:16). Мы призваны представить себя «в рабы праведности на дела святые» (Рим. 6:19). «Облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4:24). Эта святость является не подлежащим обсуждению условием спасения.

Люди были созданы для того, чтобы занять место павших ангелов, и хотя Божий план был отложен по причине греха, Он решительно намерен осуществить его. Однако Он не может и не хочет заменять грешных ангелов грешными людьми. Он абсолютно свят и «не примет ничего, кроме чистоты и святости; одно пятно или недостаток, один изъян — и человек навсегда лишится Неба со всей его славой и сокровищами» («Свидетельства для Церкви», т. 2, с. 453). Вот почему мы должны быть спасены от наших грехов, а не в наших грехах. Елена Уайт нам напоминает: «Склад характера и склонность к послушанию, которая приобретается в момент рождения свыше — это единственное, что мы сможем взять с собой в новый мир» («Святилище и совершенство», с. 129). Неудивительно, что Павел говорит о нашем странствии, как о «небесном звании» (Евр. 3:1), «звании святом» (2 Тим. 1:9), «высшем звании Божьем во Христе Иисусе» (Флп. 3:14). Понятно, что к вечной жизни ведет узкий путь, как учил Иисус (Мф. 7:14).

Праведность, описанная нами выше, — это цель, планка, к которой мы должны стремиться. Но весь парадокс заключается в том, что спасает нас отнюдь не достижение этой цели, этой праведности. Нас спасает дар Христовой праведности. Его дар вменяемой праведности делает нас пригодными для вечной жизни. Нам нужен дар праведности, потому что мы никогда не достигнем этой цели, Его праведности. Поскольку «мы не сможем сравняться с Образцом» («Свидетельства для Церкви», т. 2, с. 549), мы должны «иметь участие в святости Его» (Евр. 12:10).

Но, прежде чем мы пожелаем воспользоваться заслугами Его жизни, нам необходимо понять истинное качество Его благости. Чтобы по достоинству оценить Его бесценный дар, мы должны постичь величие Его святости. Наша неспособность сделать это является, пожалуй, подлинной причиной того, что мы порой возлагаем слишком большие надежды на собственную благость и почти не стремимся получить Его дар. Но когда мы отвращаем свои взоры от соблазнов, не стоящих нашего внимания, и видим Христа, высокого и превознесенного, Каким увидел Его Исайя, тогда на нас производит должное впечатление и высокое звание, и высокая цена нашего спасения. Такое становится возможным благодаря тому, что, «обличив человека в грехе и указав ему на пример праведности, Святой Дух ослабляет привязанность к земным благам и наполняет душу желанием святости» («Деяния апостолов», с. 52, 53).

Насколько хорошо мы понимаем святость Христова характера? Факты свидетельствуют против нас. Откуда это известно? Прежде всего, мы видим вызывающее тревогу отсутствие у некоторых людей уважения к Божьим святыням: к Его имени, к Его Церкви, к Его святилищу. Мы видим вопиющее неуважение к отрезвляющему требованию пророка Аввакума: «Господь — во святом храме Своем: да молчит вся земля пред лицом Его!» (Авв. 2:20). Без этой святости ни одна доктрина Церкви не может быть признана правильной.

Крещение, когда в нем присутствует святость Христа, является празднованием Его смерти, погребения и воскресения. Без святости Христа оно становится обрядовым введением человека в вялую жизнь религиозной организации. Суд, если в нем присутствует святость Христа, является успешным оправданием нашего характера, совершаемым нашим праведным Защитником. Без святости Христа он представляет собой заслуженное осуждение нашим безжалостным обвинителем. Управление вверенными ресурсами, в котором присутствует святость Христа, — это наш разумный отклик на истину о том, что мы искуплены Его Кровью. Без святости Христа мы имеем тщетные усилия, пустые дела, бесполезные епитимьи.

Второе пришествие, если его рассматривать в свете святости Христа, является «блаженным упованием» людей, полагающихся на Его праведность. Благодаря этому они питают оправданную надежду, что смогут чувствовать себя в безопасности перед ослепительной славой Бога Отца. Без правильного представления о святости Христа — это беспокойная и нелогичная уверенность людей, уповающих на свои достижения и принижающих земные победы Сына Божьего. Когда мы так возвышаем святость Христа, то повинуемся волнующему призыву Иеремии: «Против стен Вавилона поднимите знамя, усильте надзор, расставьте сторожей, приготовьте засады… Поднимите знамя на земле, трубите трубою среди народов» (Иер. 51:12,27). Когда мы превозносим Его, то тем самым внимаем настойчивому повелению Исайи: «Проходите, проходите в ворота, приготовляйте путь народу! Ровняйте, ровняйте дорогу, убирайте камни, поднимите знамя для народов!» (Ис. 62:10). Подобным образом мы напоминаем себе и обществу, что время не умалило славы Божьей, Он по-прежнему требует от всех жителей земли упорядочить взаимоотношения, признав, что они — творение и должны относиться к Нему как к Творцу, а враг всякой правды, когда-то предлагавший царства, ему не принадлежащие, в обмен на поклонение, которого он не заслуживал, является автором вавилонского столпотворения. Божья святость — это Его слава, Его прерогатива, Его отличительное знамя, под которым Он ополчается и защищает Свой народ.

Клич первого ангела убояться Бога, прославить Его и поклониться Ему является призывом Господа к последним жителям земли уважать Его святость (Откр. 14:7). Предупреждение второго ангела о том, что прикрывающиеся Божьим именем и не повинующиеся Его Слову, являются отступниками — тоже призыв к святости (ст. 8). А обещание третьего ангела уничтожить всех упорствующих в непослушании — это также призыв к святой жизни перед святым Богом (ст. 8-12). Иоанн следующим образом обобщает то, что ангелы говорят о святости: «Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты един свят. Все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои» (Откр. 15:4).

Не может ли проповедь святости, как важной составляющей Христовой праведности, быть слабым или недостающим звеном в нашем вероучении? Мы не должны отдавать решение этой задачи на откуп другим вероисповеданиям или диссидентским группам в нашей среде. Мы также не можем допустить, чтобы наша личная борьба с искушением заглушала эту жизненно важную тему. Знание собственных человеческих слабостей не должно запугивать нас или удерживать от того, чтобы высоко поднять знамя святости.

Каждое из двенадцати колен Израиля раскидывало стан и маршировало под своим отличительным знаменем. Во время сражения все воины собирались под этими знаменами. Для раненых они были надеждой и защитой. Они были также маяками надежды для путников и наводили ужас на врагов. Согласно преданию каждое колено начертало на своем знамени эмблему отчего дома. У колена Иуды это был лев, у колена Неффалима — олень, у Дана — змей, у Ефрема — орел, у Манассии — лицо человека и т. д. И, что очень важно, под каждой эмблемой были перечислены все основные сражения, в которых это колено принимало участие и победило. У нас тоже есть знамя, на котором перечислены отличительные особенности нашего странствования. На нем написано, как на митре Аарона и на челах искупленных: «Святыня Господня» (Исх. 39:30).

И теперь мы должны поднять это обагренное кровью знамя с начертанным на нем крестом. Мы обязаны поднять его высоко. Нам надо решиться на то, чтобы развернуть это знамя в наш век духовного безразличия. Мы обязаны поднять его и провозглашать звездные победы Христа в Вифлееме, в храме, в пустыне, в месте погребения Лазаря, в зале суда у Пилата, в Гефсимании, перед синедрионом, на Голгофе и у входа в новый гроб Иосифа. Но поскольку Он является нашим Вождем, нашим Героем, нашим Полководцем, это не только Его победы. «Его победа является нашей победой» («Желание веков», с. 123). И когда мы падаем ниц перед крестом, «для святости не требуется ничего более» («Наглядные уроки Христа», с. 163). Понимание этой истины побуждает нас поклониться, дает силы повиноваться и дерзновение всегда безбоязненно проповедовать Его имя.

Христос — наше праведное Знамя.