Вступление

Все человечество собралось у креста. Все люди сделали свой окончательный выбор у его подножия.

История распятия — это микромир, в котором представлен последний суд. Люди, собравшиеся вокруг Спасителя, представляют всех нас. Когда мы размышляем об этих людях, о том, что сделало их теми, кем они были, мы должны понимать, что они, как зеркало, отражают и наши мысли, чувства и склонности. Их отношение к происходившему тогда отражает и нашу реакцию сегодня.

Они собрались у креста, эти люди, которых мы с вами никогда не видели, привлеченные нездоровым интересом к зрелищу страшной казни. Некоторые из них спокойно взирали на происходящее. Другие не могли найти себе места, обостренно реагируя на агонию умирающего человека. Третьи равнодушно смотрели, как солдаты шаг за шагом выполняли свою ужасную работу: обряд лишения жизни троих людей. Были и такие, которым, похоже, доставляло удовольствие зрелище и крики кровожадной толпы. Они были довольны, потому что жаждали мести — справедливость восторжествовала: изменник, бандит и убийца получили по заслугам за свои преступления!

Там были и римляне. Их задачей было продемонстрировать всесилие кесаря и исполнить его законы. Видя их, никто не смог бы безнаказанно усомниться в могуществе Рима. Пилат, прокуратор Иудеи, представлял лично императора Тиберия. Его приговор был окончательным. Суд свершился. Закон, как он его понимал, восторжествовал.

Здесь был и центурион со своими солдатами. Они предвкушали радость от той добычи, которую получат после казни. Они уселись у подножия креста и ждали. И когда осужденных распяли на кресте, солдаты принялись делить между собой их старые одежды, с нетерпением ожидая, когда они смогут наконец отправиться со своей добычей к ростовщику.

Мысленно здесь присутствовал и царь Ирод. Его положение было достаточно сложным. С одной стороны, он являлся как бы представителем власти Рима, с другой — был своим для жителей Палестины. Иудеи ненавидели его как эдомитянина, но и почитали как благодетеля, поскольку Ирод был одним из тех, кто возродил Иерусалимский храм во всем его великолепии. Жестокие и безнравственные политиканы, черствые и бессердечные правители династии Ирода прославились избиением младенцев в Вифлееме и заключением Иоанна Крестителя в темницу. Ирод Антипа должен был испытывать поистине садистское удовлетворение оттого, что прервалась безгрешная жизнь Человека, обличавшего его пороки.

Здесь же присутствовали и первосвященники и старейшина иудейские. Каиафа, Анна и высшие члены синедриона расположились впереди толпы. Эти люди отстаивали религиозную исключительность своей нации. Они были проводниками веры и морали. Никакое сомнение, касающееся Бога и Его Закона, богослужения или ритуала, не должно нарушать их спокойствие, покуда они находились у власти. * Никаких вопросов, касающихся их ортодоксальных верований, которые они считали незыблемыми, не допускалось. Назарянин же критиковал их взгляды. Из-за Его деяний популярность синедриона в народе ослабла. Их сила и престиж были под угрозой, и виной тому был Он. И когда они смотрели на Иисуса, пригвожденного к позорному столбу, они втайне торжествовали, поскольку вместе с Ним навсегда уходили и неприятности.

Здесь находились и те, кому было суждено принять смерть вместе с Иисусом. Разбойники, получившие заслуженное наказание за свои дела, сопротивлялись солдатам и испытывали облегчение, проклиная своих палачей. Они были, несомненно, виновны, и лишь немногие в толпе жалели их.

Здесь же стояли и ученики Христа. Некоторые из них, пристыженные и перепуганные, тайком пробрались к месту казни. Иоанн был ближе всех ко кресту. Взволнованный и беспомощный, он стоял рядом. Сердце его тщетно искало мира и прощения в шумной враждебной толпе. Мария Магдалина взирала на распятого Иисуса. Но дары любви и слезы, увы, были уже бесполезны. Несчастная мать Христа с болью в сердце чувствовала, как с каждым мгновением слабеют и улетучиваются ее материнские надежды и мечты. Исполнилось предсказание Симеона: «И Тебе Самой оружие пройдет душу» (Лк. 2:35).

И здесь были люди, толпы людей повсюду. Лица, лица безымянных, неизвестных людей, которые приходили и уходили. Они шумели и смеялись, столкнувшись с самым величественным событием, которое когда-либо выпадало на долю человечества; в праздничном настроении они легким шагом, бездумно, как дети, проходили мимо подножия креста.

Все люди стояли в тот день вокруг креста. Все люди принимали в его тени решение, определяющее их вечную участь, в то время как Сын Божий был предан на распятие. Вы и я тоже были там. Мы с вами и сейчас там. И, глядя на Голгофу сегодня, мы принимаем без вопросов и отговорок ту судьбу, которая однажды станет нашей.