Пилат — преступно-малодушный

Римский правитель — «я неповинен»

Почти два тысячелетия тому назад, утром пасхального дня Пилата неожиданно разбудили. Он поспешно оделся и занял свое место в кресле судьи. Наступили пасхальные дни, и лидеры иудеев не хотели входить в его покои, чтобы не осквернить себя. Возможно, Пилат был слегка встревожен, но он уже научился жить среди иудеев. Скорее всего, он велел вынести кресло правителя на крыльцо — в качестве уступки. Вокруг него собрались первосвященники, книжники и старейшины. На середину вывели Осужденного. Пилат и окружающие его люди хорошо знали друг друга! Между ними никогда не существовало взаимной симпатии.

Пилат, как повествует предание, был наемником. Выросший в военных лагерях, он решил посвятить себя военной карьере. Его храбрость и преданность привлекли внимание кесаря. Когда у Пилата появилась возможность выбора, он попросил назначить его на пост наместника в Иудее. Он хорошо сознавал, что если он не сможет занять твердую позицию, то его карьере будет положен конец. Но даже преуспевание в том, чтобы крепко держать руку Рима над одной из самых трудных подвластных империи провинций, могло удовлетворить лишь малую долю его амбиций.

В это утро Пилату предстояло выступить в роли судьи. Римские солдаты стояли вокруг, готовые исполнить его приговор. Он оказался лицом к лицу с Тем, о Котором так много слышал. Каждый человек в Иудее знал об Иисусе. Он исцелял слепых и хромых. Был даже случай, когда Он словом Своим возвратил к жизни умершего. В селениях, по которым Он проходил, не могли затем сыскать ни одного больного. Имя Иисуса из Назарета было на языке у каждого. Даже солдаты Пилата говорили о том, что сказал и сделал Этот Человек. Поначалу Пилат боялся, что Он предпримет какие-либо действия, которые можно будет расценить как восстание против власти Рима. За Назарянином следовало присматривать! Но понемногу правитель начал сознавать, что Его природа, Его учение, Его дела, само Его существование отметает всяческие подозрения.

И вот теперь, очевидно в первый раз, Пилат столкнулся с Иисусом лицом к лицу. Враги, подобно своре псов, окружили Пленника. Его обвинители искали малейший повод, чтобы уничтожить Его. Надменный, циничный Пилат вопросил: «Какие обвинения выдвигаете вы против Него?» Сам тон римлянина говорил иудеям о том, что он не верит, что они смогут выдвинуть какое-то обвинение, не противоречащее закону. Священники поспешно ответили: «Если бы Он не был виновен, Он не был бы здесь. Он претендует на то, что Он — Царь!» Пилат повернулся к Иисусу и спросил: «Ты Царь Иудейский?» На что Иисус ответил: «Ты говоришь» (Мф. 27:11).

Что-то в голосе Иисуса, в Его внешности и манерах, в той спокойной уверенности, с которой Он держался, должно быть, подействовало на Пилата. Он увел Назарянина со двора и беседовал с Ним наедине о Царстве истины. Этот разговор потряс Пилата. Христос, в свою очередь, также задавал ему вопросы. Он поинтересовался у Пилата: «Ты спрашиваешь, потому что сам хочешь обо всем узнать или потому, что кто-то уже поторопился сообщить тебе о Моих деяниях и Моем Царстве?» Самолюбие Пилата было уязвлено. «Твой собственный народ не верит Тебе, — возразил он. — Как Ты можешь ожидать, что я поверю Тебе? Знаешь ли Ты, что я могу либо казнить Тебя, либо отпустить?» Назарянин спокойно отвечал: «Ты не можешь сделать Мне ничего, что не было бы предопределено свыше». Пораженный, Пилат спросил: «Ты ли Царь? И почему тогда

Ты здесь?» И Христос промолвил: «Мое Царство не в этом мире. Если бы это было так, Мои слуги защитили бы Меня». «Где же Царство Твое?» — спросил Пилат. Обычно он имел дело с людьми, которым было неведомо такое понятие, как честность. Сознавая, что Иисус — это Личность, далеко выходящая за рамки его понимания, Пилат вернулся в судейское кресло и постарался сделать все возможное, чтобы освободить Пленника. Однако при таком повороте событий начальники иудейские оставались ни с чем. Пилат почувствовал, что зашел в тупик. Все это время Иисус стоял перед ним в молчании.

В свое время в ответ на молитву Христа (см. Христос — надежда мира, с. 732) с небес был послан ангел. Жене Пилата во сне была явлена сцена суда. Ей было дано заглянуть в далекое будущее и увидеть Иисуса Христа, Царя царей и Господа господствующих, возвращающегося на землю во славе. Она могла наблюдать суд Всемогущего, Который был осужден ее мужем! Ужас объял ее сердце. Немедленно она написала письмо, посыльный немедля доставил его прокуратору. Пилат с трепетом прочел о том, что почувствовала его жена. Мы никогда не узнаем, о чем он думал тогда, все более и более склоняясь к тому, чтобы освободить Осужденного.

И в такой ситуации Пилат совершил первую роковую ошибку. «Я могу приказать бичевать Его, — предложил он, — и затем отпустить Его». Прокуратор уже решил, что не нашел вины за Подсудимым. Но ему казалось, что телесное наказание и сам вид крови могут удовлетворить священство! Широко практикуемое тогда бичевание приводило к тому, что нередко человека избивали до полусмерти. Многие даже умирали после этого наказания. Бичевание производилось плетью, сделанной из нескольких длинных полос кожи, унизанных кусочками свинца и прикрепленных к прочной рукояти. Бичевание применяли для наказания за определенные виды преступлений. Узника привязывали к столбу. Палач столь ловко орудовал кнутом, что конец обвивался при ударе вокруг живота наказуемого. При желании палач мог запросто выпустить человеку кишки.

Порой такое случалось. Прокуратор имел право останавливать избиение до того, как оно окончится трагедией.

И вот те, кто желал Иисусу смерти, неотрывно следили за каждым ударом кнута. Ни крик, ни стон не сорвался с Его губ. Ни одного обвинения в адрес врагов и ни одного слова, обличающего несправедливость, не было сказано Сыном Божьим. Когда все было кончено, стражники перерезали веревки, которыми Он был привязан к столбу. Возможно, Иисус, потерял сознание и упал наземь. Когда Его привели в чувство, Ему вновь пришлось предстать перед прокуратором.

Пилат и прежде видел многих людей в столь же бедственном положении. Он видел, как они страдали. Он наблюдал за ними, когда им предъявляли обвинение. Для него души преступников были открытой книгой. Но никогда он не встречал никого, подобного Этому Человеку. И он все больше склонялся к тому» чтобы отпустить Его.

Пилат отослал Иисуса к Ироду, тщетно надеясь уклониться от ответственности, но теперь он вновь стоял перед необходимостью принять решение. И тут спасительная мысль мелькнула в голове прокуратора. Существовал обычай — в праздник Пасхи даровать прощение одному из узников. Пилат надеялся на два обстоятельства, когда провозглашал; «Я отпущу Иисуса на свободу». Он полагал, что поскольку Христос — соплеменник иудеев, то они будут рады отпустить Его на волю. Но иудейским лидерам это предложение не подходило, Затем Пилат подумал о другом деле — деле Вараввы, который был осужден одновременно за подстрекательство к мятежу и убийство. Он решил, что если поставить их двоих рядом, те народ, безусловно, выберет Иисуса. Но крик: «Варавву!» разрушил все его на-дежды! Как они могли избрать убийцу и мятежника вместо Дающего жизнь и Проповедующего праведность?! Но они требовали освободить Варавву и распять Иисуса. «Распни, распни Его!» Крики толпы раздавались до тех пор, пока Пилат не оста вил всякую мысль о добре и справедливости.

Двое узников были совершенно противоположны по характеру. Один был убийцей, другой — Дарующий жизнь: Один был бунтовщиком, другой — Исполняющий Закон. Один был вором, другой — Царь Вселенной. Один был грешником, другой — Жертва за грехи. Они стояли рядом. Пилат почувствовал глубочайшее презрение, когда иудеи выбрали Варавву, и воскликнул: «Принесите мне чашу!» Он надеялся, что этим символическим действием снимет с себя ответственность за происходящее. Пилат хотел, чтобы вина за его слабоволие пала на книжников и фарисеев. В действительности же это означало только то, что вину за смерть Христа он возложил на себя. Пилат принял решение отпустить Варавву. Противоречивые мысли и чувства владели прокуратором, когда он отправился завтракать.

Понтию Пилату было доверено право распоряжаться жизнью и смертью людей. Прояви он твердость духа, он мог бы освободить Невиновного. Но еще раньше, пытая Его, он выказал свою слабость и теперь не мог противостоять нападкам иудеев. «Этот Человек говорил, что Он царь. Любой человек, провозглашающий себя царем, не может быть другом кесаря». Пилат знал, что все его будущее зависит от благорасположения кесаря. И сейчас его амбиции, все его устремления, его положение, казалось, зависели от того, как он поступит с невиновным Человеком. Он приказал вновь бичевать Иисуса. Затем Иисус, избитый, окровавленный, одетый в багряницу, с терновым венцом и тростью, предстал перед ним во всем величии Своего смирения. Каждый из присутствующих на этом судилище знал, что Он невиновен. Пилат также был уверен, что на Нем не было вины. И тем не менее прокуратор кивнул солдатам. Был принесен крест, и Иисуса повели к месту казни. Именно по приказу Пилата надпись на кресте говорила о том, что Иисус есть Царь Иудейский, а не свидетельствовала о Его «вине». Написано же было на трех языках — по-гречески, по-еврейски и на латыни, чтобы каждый мог прочитать. Любой человек мог видеть, что Иисус хотел провозгласить Себя Царем.

Пилат мог в одно мгновение прекратить это издевательство. Но поскольку он чувствовал, что, поступи он по совести, его большие планы на будущее могут остаться нереализованными, что он может лишиться своего высокого положения, Пилат позволил обстоятельствам взять верх над справедливостью.

Несколькими годами позже Пилат был все же смещен с должности. Он перешел все границы, третируя, унижая и пренебрегая иудейскими правителями. Галилеяне доставляли ему немало беспокойств, и, когда группа набожных галилеян прибыла в Иерусалим, он послал отряд своих людей в Храм, чтобы смешать их кровь с кровью жертвенных животных. После нескольких подобных бессмысленных и неоправданно жестоких акций самаряне восстали против правления Пилата. Он был отозван в Рим, но еще до того, как он прибыл туда, император Тиберий умер. Пилат был лишен всех почестей и смещен с должности. Предание утверждает, что отправленный в ссылку и сломленный духом Пилат покончил с собой.

Для нас Пилат — один из тех, кто причастен к смерти Господа. Он предпочел Вечной Истине и Вечной Праведности преходящие сиюминутные ценности. Пилат превыше всего ценил свою дружбу с кесарем и предал на распятие Сына Божия. Он променял завтра на сейчас. Все те недолговечные почести, славу, привилегии — все это он купил ценой отвергнутой истины, ценой попранной справедливости, жестокими и бессмысленными насмешками над правдой. Сделав подобный выбор, он потерял все: и благополучие, и власть, и свое высокое положение. Сломленный, униженный, спившийся, навсегда потерявший душевный покой, он не нашел другого выхода, кроме как свести счеты с жизнью.

Всякий раз, вспоминая о Голгофе, мы зримо видим распятого Иисуса; сердцем своим мы можем пребывать там, у подножия креста. В своем воображении мы можем увидеть Иисуса, принявшего на Себя грехи всего человечества. Мы можем беззаветно любить Его, но можем и не вспоминать о Нем и Его великой жертве. Мы можем принять Его как своего Спасителя, предать себя Ему в радостном послушании, а можем и отвергнуть Его.

Вопрос, некогда заданный Пилатом: «Как поступить мне с Иисусом, Которого называют Христом?» — этот вопрос каждый из нас должен задать себе сегодня. Какое место занимает Он в вашей жизни? Является ли Он вашим Спасителем, или это только слова? Является ли Он источником безграничной любви, или же образ Его ассоциируется у вас с жизнью, полной ограничений? Стоит ли Он на пути вашей дружбы с кем-либо? Препятствует ли Он достижению какой-то заветной цели? Если какой-либо из этих вопросов задевает вас за живое, вы ныне стоите на том же месте, где почти два тысячелетия тому назад стоял Пилат. Римлянин полагал, что, отвергнув Иисуса, он сохранит дружбу с сильными мира сего. Он надеялся, что, убрав с пути Назарянина, укрепит тем самым свои позиции. Он решил, что, предав Христа на распятие и позволив черни насмехаться над Ним, он скорее достигнет мирских почестей и привилегий.- Но, стремясь достичь того, что казалось ему наиценнейшим в жизни, Пилат сам подписал себе приговор. Такой результат всегда ожидает того, кто делает подобный выбор.

Порой мы не понимаем, как могли люди, которые поначалу шли по правильному пути, перечеркнуть бесценный опыт своей жизни. Как могли они забыть о Боге? Как могли они отбросить, как нечто неважное, то, что они знали и должны были сделать? Но когда однажды мы встаем на неверный путь, истина покидает нас. И в таком случае трудно порой представить, как далеко можем мы уйти по пути греха. Жизнь Пилата является яркой иллюстрацией подобной трагедии. Бездна ждет всякого в конце такого пути, если только человек не сумеет остановиться и найти дорогу обратно — к истине.

Сегодня тот же выбор, что некогда Пилату, предстоит сделать каждому из нас. Мы либо склоняемся перед Иисусом как перед нашим Господом, либо предаем Его на распятие и в результате губим сами себя. «Как поступить мне с Иисусом?» — это коленопреклоненно должен решить каждый из нас. Скажите Ему: «Царь моей души, сегодня я короную Тебя на царство».