Глава 20

Однако осуществить мои желания оказалось делом довольно сложным. Во-первых, предстояло получить заграничный паспорт, а это требовало времени, ежедневных посещений ОВИРа, для того чтобы отмечаться в очереди, затем — томительное ожидание рассмотрения заявления в соответствующих органах. Короче говоря, требовался не один месяц на решение этого вопроса.

Крестившись, я трижды в неделю посещал богослужения на Ямской, а по воскресеньям по-прежнему ходил в центр «Новая жизнь». Там было немало ребят, обеспокоенных такими же, как у меня, проблемами, в том числе задержкой оформления документов.

Время шло, близилось 3 августа — день, когда в Миннеаполисе начиналась конференция, на которую пригласил меня Джефф. Почти все, ожидавшие паспортов, уже получили их, кроме меня. Беспокойство мое возрастало.

Однажды утром, после богослужения в центре «Новая жизнь», ко мне подошел молодой человек по имени Игорь. Я никогда не обсуждал с ним свои проблемы, но он начал говорить именно об этом.

— Брат мой, у меня есть весть для тебя, — воодушевленно сообщил он. — Бог открыл мне, что все будет хорошо. Ты получишь свой паспорт в самый последний момент. Бог хочет проверить твое терпение, но, чтобы пройти это испытание, ты должен кое-что понять. Тебе нужно наполниться Духом Святым. Если ты откроешь свое сердце Богу, Он изольет на тебя Дух Святой и благословит тебя. Я понимал, что он подразумевает под «исполнением Духом Святым» — разговор на «языках», ту бессмыслицу, которую я слышал, когда посещал церковь пятидесятников. «О, нет, — подумал я, — только не глоссолалия. Я так не могу!»

Но дни шли один за другим, времени оставалось в обрез. Меня охватило отчаяние. Ведь все вокруг, «говорившие на языках», получили паспорта, а я нет. Может, действительно причина кроется именно во мне?

За неделю до вылета моего самолета я решил предпринять какой-нибудь решительный шаг. После утреннего богослужения в «Новой жизни» я подошел к Валерию, одному из руководителей центра и спросил его, как мне получить дар «языков».

— О, это просто, — сказал он, — тебе нужно только серьезно молиться об этом, и Бог даст его. Если хочешь, давай помолимся сейчас.

Я согласился, и мы преклонили колени. Валерий начал молиться: «Боже, Отец Небесный, Ты знаешь серьезное желание брата Яши получить Духа твоего Святого. Пожалуйста, пошли его Яше. Наполни его силой Твоего небесного языка…алилуйя, алилуйя, алилуйя, — он говорил все быстрее, быстрее, и, наконец, его речь стала полностью невнятна. Я стоял рядом с ним на коленях, но ни одного звука не срывалось с моего языка. Наконец, Валерий произнес: «Аминь!» и, взглянув на меня, спросил:

— Ну, что?

— Что? — переспросил я.

— Ты говорил языками? Святой Дух сошел на тебя во время моей молитвы?

Я покачал головой.

— Это должно было случиться! — воскликнул он убежденно. — Бог дает всем этот дар, особенно после усиленной молитвы брата. Ты, должно быть, недостаточно широко раскрыл свое сердце, чтобы принять его.

— С какой стати я не стал бы раскрывать свое сердце, — сказал я^ — я ведь стремлюсь получить его. Просто он не появляется.

— Ладно, — решил Валерий, — я верю в твою искренность. Может быть, проблема в том, что твой язык не привык к таким движениям. Давай попробуем по-другому. Я опять стану молиться на языках, а ты в это время повторяй непрерывно: «Иисус, я люблю Тебя». Может, так Господу будет легче.

Он снова стал молиться на языках, а я принялся повторять: «Иисус, я люблю Тебя, Иисус я люблю Тебя, Иисус, я люблю Тебя…» Это продолжалось почти полчаса, и я уже перестал ощущать свой язык. Он, подобно куску сырого мяса, шевелился у меня во рту и под конец действительно стал выдавать что-то нечленораздельное. Валерий, прислушавшись, закричал: «Аллилуйя! Ты получил его! Ты блажен!»

— Кроме того, — добавил он, — я имею дар пророчества, и пока я молился, Господь открыл мне, что ты поедешь в США и там попадешь в хороший колледж, а через пять лет вернешься назади будешь пастором огромной церкви.

Выслушав его, я успокоился и покидал центр «Новая жизнь» в полной уверенности, что поездка моя осуществится.

Несмотря на то, что у меня еще не было заграничного паспорта, я решил пойти в агентство Аэрофлота и купить билет, потому что в этот же вечер намеревался отправиться домой, чтобы попрощаться с родителями.

Когда, час спустя, я добрался до агентства, то почувствовал себя нездоровым. Меня лихорадило, и чем дальше, тем сильнее. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь помолился за меня, но вокруг не было никого, кто мог бы это сделать. В таком состоянии я все же простоял в очереди около двух часов и купил билет в Миннеаполис. К этому моменту мне стало совсем плохо.

В вечерний поезд я сел уже совершенно больным, и, вытянувшись на полке, кое-как уснул. В четыре часа утра необычная острая боль в груди разбудила меня. Эта боль все усиливалась, становясь нестерпимой. В шесть утра поезд прибыл на место, и я кое-как побрел по перрону. Дальше мне нужно было ехать автобусом, но в это время его пришлось бы ждать еще пару часов, и я отправился домой пешком. Не знаю, каким чудом преодолел я три километра дороги, но подошел к дверям нашей квартиры в почти бессознательном состоянии. Мама не сразу поняла, что происходит со мной.

— Ты очень устал, — сказала она, — возможно, у тебя температура, но это не страшно. Тебе нужно хорошенько выспаться.

Она напоила меня травяным чаем, чтобы я скорее уснул.

Часа три я действительно спал, но вдруг проснулся с криком от режущей боли в груди. Мама вызвала «скорую». Меня сразу же отвезли в больницу. Врачи поставили диагноз: обширный инфаркт миокарда.

В промежутках между забытьём я понял, что мои планы провалились. Заграничный паспорт теперь не имел решающего значения. Вряд ли я сумею поехать куда бы то ни было в ближайшее время.

Мама страдала еще больше меня. Стоя у моей постели, она с горечью сказала:

— Вот что твой Бог сделал с тобой. Ты связался с этими ненормальными, а теперь умираешь.

Ее слова глубоко задели меня, но, несмотря на свое пограничное состояние, я смог ответить:

—         Бог привел меня на эту больничную койку, и Он же позаботится обо мне. Я стал молиться, как никогда прежде. Моя молитва продолжалась,

наверное, более двух часов, потому что я то приходил в себя, то опять проваливался куда-то в темноту из-за действия мощных обезболивающих препаратов. Всякий раз мысль возвращалась ко мне с того самого места, где я терял ее. Впервые в жизни я ощутил руку Божью, поддерживающую меня. Я осознал, каким нелепым заблуждением было верить так называемым пророкам и пытаться реализовать собственные желания вопреки воле Всемогущего. «В искушении никто не говори: «Бог меня искушает»; потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого, но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью», — вспоминал я слова Иакова, лежа на больничной койке.

И там же я излил сердце Богу, глубоко раскаявшись в своих грехах и полностью вверив себя в Его руки.

Десять дней спустя силы понемногу стали возвращаться ко мне. Но все еще не было ясно, какая жизнь ожидает меня после случившегося. Скоро ли я

покину больничную койку? Смогу ли снова учиться в университете? Я не знал ответов на эти вопросы, но одно было непреложно: Бог будет со мной.

В один из дней в палату, как обычно, вошла доктор с портативным кардиографом. Каждый день она совершала привычную процедуру, проверяя состояние моего сердца. Но в это утро что-то было не так, как всегда. Врач смотрела на монитор, и глаза ее удивленно расширялись. Не сказав ни слова, она повторила процедуру еще раз, чего никогда не делала прежде. Потом она повторила ее в третий раз. Я недоумевал, в чем дело.

— Так ведь у вас был инфаркт! — воскликнула она наконец. — Два дня назад эта же машина показывала мне, что одна четверть вашего сердца мертва. Но сейчас я не вижу главной проблемы — только небольшую инфекцию, перикардит. Это невероятно! Такого в моей практике еще не было!

Бог слышал мою молитву покаяния и вмешался в мою жизнь. Я принял решение о том, что, выйдя из больницы, никогда не буду пытаться делать что-либо вопреки Его воле. Я хотел полностью и всецело следовать за Ним всю свою жизнь. Я хотел трудиться для Него. Я готов был идти туда, куда Он пошлет меня.