Глава 4

В семь часов вечера в понедельник я был у Володи. Едва открыв дверь, увидел группу евреев, сидящих в кругу и что-то читающих. Это была Тора!

Заняв свое место, я внимательно следил за чтением и обсуждением Священного Писания. Слезы навернулись мне на глаза, когда я осознал свою беспомощность, — мне так хотелось читать священную еврейскую книгу и присоединиться к дискуссии!..

Позже Володя подошел ко мне и сказал: «Не расстраивайся. Тебе нужно найти учителя еврейского. Вот список фамилий, попробуй выбрать». Он вручил мне список учителей и адресов. Выбрав Нафтали Карабчиевского, я решил начать обучение с этой же недели.

Нафтали оказался прекрасным человеком. Я присоединился к его трехмесячному интенсивному курсу еврейского. Мы встречались три раза в

неделю и занимались по два часа, но время пролетало для меня подобно нескольким минутам. Я был как умирающий от жажды, припавший вдруг к огромной фляге с водой. Примерно три недели спустя я сумел прочесть первый рассказ на еврейском: «В 1099 году н.э. множество евреев проживало в Иерусалиме. Они жили вместе с христианами и мусульманами. Но вскоре пришли крестоносцы. Произошла великая война, и многие евреи были убиты. Спустя два столетия Иерусалим был объявлен освобожденным от евреев. Однако в 1266 году из Испании прибыл великий раввин Моше Бен Нахманн (Рамбам). Он нашел двух евреев, живших в Иерусалиме, и построил для них синагогу. С тех пор в Иерусалиме всегда была синагога благодаря синагоге Рамбама».

Эта история заставила меня о многом задуматься. Единственное, что я слышал о крестоносцах, это то, что папа призвал христиан всей Европы «освободить» гробницу Христа из рук «неверных». Теперь же мне пришлось узнать гораздо больше об этом трагическом периоде истории. Но прежде всего я фанатично стремился освоить еврейский язык.

Однажды Нафтали сказал мне: «Есть учитель из Израиля, который сможет научить тебя говорить на современном еврейском». Прежде чем я успел отреагировать, в комнату вошла пожилая женщина и обратилась ко мне: «Шми Эстер. Ма шемха?» Я попробовал ответить по-русски, но понял, что это бесполено: она не знала русского. Женщина снова произнесла: «Шми Эстер. Ма шем ха?» Догадавшись, что она представляется и хочет услышать в ответ мое имя, я наконец ответил: «Шми Яша».

«Наим меод», — сразу же отозвалась она.

«Наим меод», — радостно ответил я. Так началось мое путешествие в разговорный еврейский язык.

В течение трех месяцев интенсивного курса еврейского я подружился с другим учащимся, Хаимом. Хаим был библиотекарем в иешиве, школе раввинов, и я с удовольствием проводил с ним время. Как-то мы вместе отправились в синагогу, и он познакомил меня со многими людьми, включая

Бенциона Моисеевича, дежурившего при дверях и сообщавшего людям необходимую информацию.

«Ты знаешь, какую мицву (заповедь) еврей должен исполнять каждый день?» -спросил меня Бенцион Моисеевич.

«Нет. А какую?» -ответил я. Тогда он вытащил две маленькие черные коробочки, прикрепленные к широким лентам. Внутри коробочек находились миниатюрные свитки с написанными по-еврейски отрывками из Книги Второзаконие. «Это тфиллин», -объяснил Бенцион Моисеевич, одновременно помогая мне повязать одну из лент на руку, а другую вокруг головы. Потом он произнес молитву и велел мне повторять за ним: «Борух ата- Адона-й Элогэ-ну мэ-лэхгаола-м аше-р кидшо-ну бэ-мицво-йтов вэцивво-нуласи-м тфилли-н» (Благословен Ты, Господь Бог наш, Царь вечности, Который освятил нас заповедями Своими и повелел нам надевать тфиллин). Это была первая моя молитва.

После этого Бенцион Моисеевич пригласил меня и Хаима на лекцию, которая проходила в нижнем помещении ешивы. Сойфер, или писец, прибывший из Израиля, объяснял процесс изготовления тфиллина. «Талмуд требует глубочайшей веры и благоговения от писца, -говорил он, -потому что написание должно быть совершенным. Тфиллин подобен передатчику, посредством которого вы общаетесь с Богом. Если хоть одна деталь отсутствует, он не будет работать. А если вы сделаете ошибку и не исправите ее, это преступление, потому что тогда человек, думая, что соединен с Богом, на самом деле не соединен с Ним по вашей вине!»

Пристально рассматривая мельчайшие еврейские письмена, я пришел к выводу, что это настоящее чудо, если человек может написать такие крошечные буквы и с таким совершенством! В конце лекции директор иешивы пригласил всех на особое служение Рош Хашана на завтрашний вечер. Хаим объяснил мне, что Рош Хашана является не только началом еврейского Нового года, но также и временем глубокого покаяния и приготовления к самому святому дню года —

Иом Киппур, Дню очищения, наступающему через десять дней после Рош Хашана.

На следующий вечер, приближаясь к дверям синагоги, я вытащил из кармана платок и покрыл им голову. Кантор улыбнулся и сказал: «Лэшана-това- тикатэву (Да будешь ты записан для хорошего нового года)». Я улыбнулся в ответ и прошел в открытые двери.

Присоединившись к той части присутствующих, которых мысленно называл «платочниками», я снова старательно следил за ходом богослужения по книге молитв в руках моего соседа. Эта книга была немножко поменьше, чем та, в которую я смотрел на предыдущих собраниях. Позже я узнал, что эта меньшая книга называется Махзор и используется в особо святые дни. Но более всего захватили мое внимание звуки шофара, еврейского рога. Время от времени в продолжение литургии кантор вставал и дул в большой рог овна, производя громкий, не похожий ни на что слышанное мною ранее звук. В промежутках между звучанием рога читались специальные молитвы. Пробегая глазами перевод произносимого кантором, я все больше проникался атмосферой святости этих дней.

«Возвестим священную силу этого дня;

он велик и страшен, ибо в этот день

власть Твоя возвеличена.

Престол Твой установлен в неизменной любви,

где Ты правишь по истине.

Ты открываешь книгу дней наших,

и написанное в ней провозглашает себя,

ибо носит знак каждого живущего…

Как Пастырь призывает стадо свое

и по одной пропускает овец своих,

так и Ты называешь и исчисляешь каждую душу,

поставляешь пределы жизни всего сотворенного

и уготавливаешь его судьбу.

В Рош Хашана она написана,

в Йом Киппур она запечатлена.

Как много пройдет их, как много появится

тех, кто будет жить и кто умрет,

но покаяние, молитва и милосердие

смягчат суровый приговор суда.

Это слава Твоя; Ты медлен на гнев

и готов прощать,

Господи, Ты не ищешь смерти грешников,

но жаждешь их покаяния и обращения

от злых путей, чтобы они жили.

Начало человека — прах, и прах же конец его.

Каждый из нас — погребальная урна,

трава, которой надлежит засохнуть,

цветок, который увянет, уклоняющаяся тень,

проплывающее облако,

пыль, развеиваемая ветром,

сон, скоро забывающийся,

ноты — Царь, вечный Бог!»

И снова раздался звук шофара, и люди встали в ответ. Особое служение продолжалось несколько часов, но я не чувствовал усталости. Все более и более я ощущал себя частью еврейского сообщества.

Мои занятия еврейским языком продолжались, но я все так же жаждал приступить к более серьезному изучению Торы и учений раввинов. Зная об этом моем желании, Хаим помог мне поступить в иешиву, где я мог больше узнать о Талмуде и Торе. Занятия в иешиве проходили с воскресенья по четверг с 18:00 до 22:00; раввины, приехавшие из Израиля, проводили их исключительно на еврейском языке. Теперь я вполне оценил все затраченные вместе с Нафтали и Эстер усилия на освоение этого языка, поскольку раввин предполагал, что все

слушатели понимают его, и не уделял много времени на грамматические пояснения.

Моим любимым местом в иешиве стала библиотека. В ней имелось много интересных книг, которые я вознамерился изучить, таких, например, как руководства к чтению Талмуда и книги по истории иудаизма. Исторические книги представляли особую ценность для более глубокого понимания того, что объясняли раввины на занятиях.

В библиотеке также имелись биографии некоторых наиболее известных раввинов. Особенно заинтересовала меня одна из них, повествующая о жизни величайшего еврейского философа средневековья Моисея Маймонида, часто называемого «Рам-бам» по его титулу раввина и инициалам (раввин Моше бен Май-мон). Из его биографии я узнал, что Маймонид был не только великим философом, но также и врачом и одним из наиболее крупных своего времениисследователей Торы. Он написал комментарий на Мишну и перечень 613 мицвот (заповедей). Кроме того он составил кодекс еврейских законов и назвал его «Мишней Тора», комментарий Мишны и Торы. Маймонид предполагал, что еврей более не должен пытаться одолеть Талмуд или полагаться на неосновательное мнение местного раввина — ему просто нужно будет посмотреть «Мишней Тору» и найти ответ на любой возникающий у него религиозный вопрос.

История жизни этого человека особенно заинтересовала меня, когда я прочел о путешествии Маймонида в Иерусалим в конце крестовых походов. Очевидец рассказал ему о жуткой участи населявших Иерусалим евреев, поведав о погроме, когда было убито столько евреев, что их кровь буквально затопила город. Но этого оказалось недостаточно убийцам. Они продолжали ходить из дома в дом, выискивая оставшихся в живых. В это время некоторые из обращенных в христианство евреев пытались охранять святые места, такие, как Голгофа и Виа Долороса. Но, несмотря на то, что эти невинные, среди которых находились женщины и дети, были христианами, украшенные крестами «солдаты Христа» схватили их и поволокли по улицам Иерусалима к

синагоге. Там они втолкнули их внутрь здания вместе с немногими оставшимися в живых ортодоксальными евреями и заперли двери. Кто-то зажег огонь, и под страшные вопли жертв «солдаты Христа», возглавляемые епископом с большим распятием в руках, маршировали вокруг горящей синагоги с криками: «Мы отомстили за кровь Христа!»

Когда Маймонид узнал об этих ужасающих событиях, он написал книгу, названную им Морэ- Невухим (Наставник колеблющегося). В ней он предостерегал евреев от обращения в христианство с целью спасти свою жизнь⁶. «Христиане всегда будут врагами евреев, и до тех пор, пока вы еврей, они найдут вас и убьют вас. Единственная надежда — ожидание Мессии».

В своей книге «Мишней Тора» Маймонид описывает пришествие Мессии: «Еврейское государство возродится, и евреи вернутся в Палестину. Затем разразится великая война, и в конце этой войны придет Мессия и восстановит Храм».

Прочитав труды Маймонида, я пришел к выводу, что главным врагом евреев является христианская церковь. Я увидел, как она веками преследовала их, и то, что происходило при царской власти в России и в гитлеровской Германии, было само по себе не ново. Я также начал понимать, почему в русской литературе евреев изображают подчас в самом отвратительном виде. Христианская церковь на протяжении многих столетий воспитывала у прихожан ненависть к евреям. О них распространялись невероятные слухи. Так, согласно одному популярному утверждению, евреи использовали кровь и сердце христианского младенца для совершения Пасхи. Самым большим «пугалом» для детей в средневековой Европе был «вечный жид», который, как уверяли, воровал и убивал ребятишек.

Из дальнейшего чтения исторической литературы я узнал, что православная Церковь была столь же безжалостна в своих преследованиях евреев, как и католическая. Царь Николай I выработал трехчастный план относительно евреев в России. Одну треть их предполагалось насильственно

выселить, другую треть так же насильственно обратить в православие, и последнюю треть — уничтожить.

Далее я прочел о том, как русское правительство поощряло антисемитские настроения среди крестьян, полагая таким образом направить крестьянские революционные настроения в нужное ему русло и предотвратить социальный взрыв. Время от времени цари инспирировали погромы, застрельщиками которых могли быть местные священники, подстрекавшие к антисемитским выходкам в своих проповедях. Специальные агенты настраивали людей против евреев, а для поднятия воинственного духа раздавалась бесплатная выпивка. Во время погромов многих евреев избивали и даже убивали. Их дома сжигались, а имущество разграблялось. Именно из-за таких погромов мой дед и его семья отреклись от своей веры и приняли сторону большевиков, от которых ждали спасения.

Другая книга, которую я изучил в библиотеке иешивы, называлась «Кузари». Ее автор Иегуда Галеви, раввин из Испании, написал свою философскую работу в форме диалога между царем хазар и еврейским ученым. Царь придерживался обычного христианского представления о том, что Ветхий Завет слишком стар, бесполезен и не отвечает требованиям времени, а Новый, напротив, является весьма насущной книгой. В стремлении показать царю красоту Ветхого Завета раввин указал на Книгу пророка Даниила, говоря: «Смотри: мы, евреи, знаем будущее».

Эта фраза моментально привлекла мое внимание. Неужели возможно знать будущее? Я решил поскорее прочитать Книгу пророка Даниила⁷.

На следующий день я пришел в библиотеку иешивы, сел за стол и открыл Книгу Даниила, надеясь хоть одним глазком заглянуть в будущее.