Глава 10

1. Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; 2. и все крестились в Моисея в облаке и в море; 3. и все ели одну и ту же духовную пищу; 4. и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос. 5. Но не о многих из них благоволил Бог, ибо они поражены были в пустыне.

(1. Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; 2. и все крестились в Моисея в облаке и в море; 3. и все ели одну и ту же духовную пищу; 4. и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовной последующей скалы; скала же был Христос. 5. Но многие из них не были угодны Богу, ибо они повергнуты были в пустыне.)

То, чему ранее апостол учил, использовав два сравнения, он подтверждает теперь приме- рами. Коринфяне вели себя разнузданно и хвалились так, словно уже заслужили пенсию или, по крайней мере, завершили свое поприще, хотя, на деле, едва лишь вышли из тем- ницы. И апостол описывает это пустое превозношение и самоупование следующим обра- зом: видя вас спокойно почивающих в самых первых начатках, я не хочу, чтобы вы пре- бывали в неведении о том, что произошло от этого с израильским народом, дабы их не- счастный пример пробудил вас ото сна. Но поскольку в примерах различий всегда боль- ше, чем сходства, Павел вначале говорит: мы ни в чем не отличаемся от израильтян, нет ничего, в чем бы наше положение отличалось от положения их. Поэтому, желая преду- предить коринфян о том же самом возмездии, которое ранее постигло израильтян, апостол начинает так: не хвалитесь каким-либо преимуществом, словно занимаете лучшее, чем они, место в глазах Божиих. Ибо они получили те же благодеяния, коими сегодня облада- ем мы. Там была такая же Церковь Божия, какая сегодня имеется среди нас, были те же самые таинства, служившие им свидетельством благодати Божией. Но, злоупотребив эти- ми благами, они не избежали суда Божия. Поэтому бойтесь, ибо то же самое угрожает и вам. Таким же доводом пользуется и апостол Иуда в своем послании.

1) Все были под облаком. Цель апостола – показать, что израильтяне не меньше, чем мы, были народом Божиим. Из этого мы должны уяснить, что не избежим безнаказанно дес- ницы Божией, столь сурово обрушившейся на них. Ведь итог сказанного в следующем: если Бог не пощадил их, то не пощадит и нас. И эту схожесть апостол доказывает тем, что

израильтян украшали те же самые знаки отличия благодати Божией. Ибо таинства служат как бы знаками отличия, коими распознается Церковь Божия. Во-первых, апостол говорит о крещении. Он учит, что облако, защищавшее израильтян в пустыне от солнечного зноя и направлявшее их в пути, вместе с переходом через море было прообразом крещения. В манне же и воде, хлынувшей из скалы, по его словам, заключалось таинство, отвечавшее священной вечере.

Они, – говорит Павел, – крестились в Моисея, то есть, находились под его управлением и водительством. Ибо думаю,что предлог eivj по обычаю Писания помещен здесьвместопредлога evn. Ведь несомненно13, что мы крестимся во имя Христово, а не какого-то чело- века, как говорит апостол в 1 главе, стих 13. Причем, по двум причинам. Первая: через крещение мы принимаем учение Христово. Вторая: поскольку крещение основано лишь на Христовой силе, во время крещения призывают только Его имя. Итак, израильтяне бы- ли крещены в Моисея, поскольку, как было сказано, находились под его надзором и управлением. Но каким образом? В облаке и в море. Значит, – скажет кто-то, – они были крещены дважды. Отвечаю: здесь указаны два символа, составляющие одно крещение, соответствующее нашему.

Но возникает более сложный вопрос. Не подлежит сомнению, что у всех перечисленных Павлом даров Божиих имелся временный плод. Облако защищало от солнечного зноя и указывало путь. Но все это – внешние удобства настоящей жизни. Так же и переход через море помог тому, что израильтяне избежали свирепости фараона и спаслись от угрожав- шей им смерти. Польза же от нашего крещения духовна. Итак, почему Павел из земных благодеяний делает таинства и ищет в них какую-то духовную тайну? Отвечаю: Павел не напрасно искал в этих чудесах нечто большее внешнего плотского удобства. Хотя Бог и желал помочь Своему народу в земной жизни, главное было в другом: засвидетельство- вать и представить Себя для них Богом, в Котором заключается вечное спасение. Облако повсеместно зовется символом Его присутствия.

Итак, поскольку через облако Бог свидетельствовал о Своем присутствии с израильтяна- ми, как с особым и избранным народом, нет сомнения, что помимо земных удобств изра- ильтяне получали от облака свидетельство духовной жизни. Таким образом, у него было двойное употребление. И то же самое можно сказать о переходе через море. Ведь дорога посредине моря была проложена для них, чтобы избежать руки фараона. Но от чего, если не оттого что Господь постановил принять их под Свою опеку и защиту, и уберечь всеми способами? Значит, из перехода через море израильтяне могли вывести, что Бог о них за- ботится, и их спасение Ему угодно. Отсюда и пасха, установленная для празднования из- бавления, одновременно была таинством Христовым. Почему? Потому что через времен- ное благодеяние Бог выказывал Себя их спасителем. И если кто-то над этим поразмыслит, то не найдет ничего глупого в словах Павла. Напротив, он обратит внимание, что и по ду- ховной сущности, и по видимому знаку наше крещение сходно с крещением иудеев.

Но можно опять возразить: все эти знаки не сопровождались Словом. Согласен, но не подлежит сомнению и то, что Бог Духом Своим восполнял недостаток внешней пропове- ди. Пример чего можно усмотреть и в медном змее. То, что он представлял собой духов- ное таинство, свидетельствует и Сам Христос (Ин.3:14). Однако до нас не дошла какая- либо проповедь о змее. И все же Господь открывал тайны верующим той эпохи тем спо- собом, который был Ему угоден.

3) Ели одну и ту же духовную пищу. Апостол упоминает и о другом таинстве, отвечающем священной вечере Господней. Манна и вода, истекшая из скалы, по его словам, служили не только поддержанию тела, но и духовному окормлению души. Истинно, что и то, и другое представляло собой помощь в телесном пропитании. Но это не мешает данным

13 Ибо иначе

вещам служить и другой цели. Итак, Господь, помогая в насущной телесной нужде, одно- временно способствовал и вечной пользе души. И эти два положения очень легко прими- рить. Разве что сложность возникает от Христовых слов (Ин.6:31), где Он называет манну тленной пищею для чрева и противопоставляет ее пище для души. Эта фраза, кажется, сильно разногласит с тем, что здесь говорит Павел. Но и на этот вопрос ответ уже готов. У Писания есть следующий обычай: рассуждая о таинствах или других вещах, оно порою приспосабливается к восприятию слушателей. В таком случае оно говорит не о природе вещи, а о том, что превратно о ней думают люди. Так и Павел говорит об обрезании не всегда одинаково. Рассматривая в нем установление Божие, он говорит, что обрезание – печать праведности по вере. Выступая же против тех, кто хвалился внешним и голым символом и превратно помещал в нем спасительной упование, он называет обрезание символом проклятия, поскольку через него человек обязывает себя соблюдать весь закон. В этом случае он говорит о том, что думали лжеапостолы, поскольку выступает не против чистого установления Божия, а против их заблуждения. Таким образом, поскольку плот- ские люди предпочитали Христу Моисея за то, что он кормил народ в пустыне на протя- жении 40 дней, и думали только о насыщении желудка, не ища ничего другого, Христос в Своем ответе не объясняет значение манны, но, пропустив все остальное, приспосаблива- ет речь к восприятию слушателей. Он как бы говорит: Моисей находится у вас в большом почете; вы даже восхищаетесь им как самым выдающимся пророком потому, что он насы- тил в пустыне чрево ваших отцов, ибо вы выдвигаете против Меня лишь одно возражение: Я для вас ничто, поскольку не даю пищу для желудка; но если вы столь цените тленную пищу, что же надо думать о животворящем хлебе, питающим души в вечную жизнь? Итак, мы видим, что Господь говорит не о природе вещи, а о том, что думают о ней слушатели. Павел же рассматривает здесь не злоупотребление нечестивых, а само Божие установле- ние.

Далее, говоря, что отцы ели ту же самую духовную пищу, он, во-первых, указывает на то, какова сила и действенность таинств, а, во-вторых, показывает, что сила у древних та- инств закона была такая же, какая сегодня имеется у наших. Ведь если манна была духов- ной пищей, отсюда следует, что в таинствах нам показывают не голые знаки, но одновре- менно дают и означаемую знаками вещь. Ибо не лжив Бог, чтобы вскармливать нас пус- тыми выдумками. Знак остается знаком и сохраняет свою сущность, но подобно тому, как смешны паписты, бредящие о незнамо каких пресуществлениях, так и не наше дело отде- лять друг от друга истину и образ, соединенные Богом вместе. Паписты смешивают друг с другом вещь и ее знак. А мирские люди, вместе со Швенкфельдом и ему подобными, от- деляют знаки от вещей. Мы же придерживаемся середины, то есть, исповедуем установ- ленное Господом соединение, но соединение раздельное, и то, что свойственно одному, не переносим на другое.

Остается сказать и о втором положении относительно сходства древних символов с на- шими. Известна догма схоластов: таинства ветхого закона изображали благодать, а наши дают ее непосредственно. И этот отрывок весьма уместен для опровержения этого заблу- ждения. Он свидетельствует: древнему народу вещь, изображаемая таинством, подавалась не меньше, чем нам. Поэтому сорбоннцы нечестиво думают, будто святые отцы, жившие под законом, были лишены изображаемой знаками истины. Согласен с тем, что от явления Христа во плоти действенность знаков для нас и яснее и обильнее, чем была для отцов. Таким образом, разница между ими и нами состоит лишь в степени, или (как говорится) в отношении большего и меньшего. Ибо мы полнее получаем то же самое, что в меньшей степени получали они. Но не в том, что у них были лишь пустые образы, а у нас – сама означаемая ими вещь.

Некоторые толкуют так: отцы по отношению друг к другу ели одну и ту же пищу. Таким образом, они сравниваются не с нами, а между собой. Но такие толкователи не обращают внимания на замысел Павла. О чем еще он говорит, если не о том, что древний народ по-

лучал одинаковые с нами благодеяния и участвовал в одинаковых с нами таинствах? Дабы мы, уповая на какое-либо преимущество, не думали, будто нам не угрожает постигшая их кара. Хотя я не хотел бы спорить с кем-то по этому вопросу, но говорю лишь о том, что кажется мне правильным.

Известен мне также и довод тех, кто следует этому толкованию, а именно: оно наилучшим образом согласуется с предыдущим уподоблением. Всем израильтянам было предложено одно и то же ристалище, и все они вышли из одной и той же темницы. Все приняли уча- стие в одном забеге. Все надеялись на одно и то же. Но многие из них так и не получили награды.

Однако я, подробно все рассмотрев, заявляю: эти соображение не вынуждают меня отойти от собственного мнения. Ибо апостол не напрасно упоминает только о двух таинствах, и особенно о крещении. Зачем еще он делает это, если не для того, что противопоставить их нашим? Действительно, если бы он сравнивал между разными представителями этого на- рода, то скорее сказал бы об обрезании и других более известных и значительных таинст- вах. Но он выбрал менее известные таинства, больше подходящие к противопоставлению их и нас. Иначе не был бы уместен сделанный апостолом вывод: все, случившееся с ними, служит для нас образом, поскольку на их примере мы видим суд Божий, угрожающий и нам, если мы совершим те же самые преступления.

4) Камень (скала) же был Христос. Некоторые невежественно искажают эти слова Павла, словно он говорил, что Христос был духовной скалой, и вел речь не о той скале, что явля- лась видимым символом. Но мы видим, что апостол намеренно рассуждает здесь о внеш- них знаках. Возражение, основанное на том, что скала зовется духовной, довольно глупо. Ибо сей эпитет только дает нам понять, что речь идет о символе духовной тайны. Между тем, не подлежит сомнению, что апостол сравнивает здесь наши таинства с таинствами ветхими.

Второе же приводимое возражение – еще глупее и звучит совершенно по-детски: каким образом, – говорят эти люди, – скала, неподвижно стоящая на одном месте, могла сопро- вождать израильтян? Как будто не ясно, что под скалою здесь означается струя воды, ни- когда не иссыхавшая у народа Божия. Ведь Павел восхваляет благодать Божию за то, что Бог повелел воде, изведенной из скалы, течь туда, куда бы ни пошел народ, так, словно его сопровождала сама скала. Но если смысл Павловых слов в том, что Христос есть ду- ховный фундамент Церкви, то по какой причине глагол стоит здесь в прошедшем време- ни? Действительно, совершенно ясно, что сказанное апостолом относилось именно к от- цам. Итак, пусть исчезнет глупое измышление, коим склонные к любопрению люди пред- почитают скорее выдать свое бесстыдство, нежели допустить, что речь идет отаинствах.

Впрочем, уже было сказано, что древние таинства сопровождало предъявление означае- мых ими вещей. Итак, коль скоро они были образами Христа, отсюда следует, что Хри- стос был соединен с ними не по месту, не природным или сущностным единством, но са- краментальным способом. По этой причине апостол и говорит, что скала эта была Хри- стом. Ибо, когда говорится о таинствах, нет ничего привычнее метонимии. Итак, здесь имя самой вещи переносится на ее знак, не потому, что оно подходит ему в собственном смысле, а фигурально, из-за упомянутой связи между знаком и вещью. Но эти вопросы я обсуждаю здесь лишь мимоходом, поскольку подробнее рассмотрю их в толковании на 11-ю главу.

И все же остается еще один вопрос: поскольку ныне во время вечери мы едим тело Хри- стово и пьем Его кровь, каким же образом иудеи были причастниками той же самой ду- ховной пищи и того же самого пития, коль скоро еще не было плоти Христовой, которую можно было бы есть? Отвечаю, что плоть, которой еще не было, тем не менее подавалась им в пищу. И это – не пустая или софистическая увертка. Ибо спасение иудеев зависело от благодеяния смерти и воскресения Христова, и поэтому – от Его плоти и крови. Значит,

им для того было нужно принимать плоть и кровь Христовы, чтобы участвовать в благо- деянии искупления. И это принятие было таинственным делом Святого Духа, делавшего так, что еще не созданная плоть Христова была для них действенной. Но апостол имеет в виду, что иудеипоедали эту плоть своим способом, отличным от нашего. Именно об этом я и говорил ранее: то есть теперь Христос явлен нам полнее в силу более полного откро- вения. Ибо сегодня поедание является субстанциальным, а тогда оно еще не могло таким быть. То есть, Христос окормляет нас Своей плотью, принесенной за нас в жертву и пред- назначенной нам в пищу,и от нее мы черпаем свою жизнь.

5) Но не о многих из них (но многие из них). Теперь мы видим, к чему были направлены предыдущие слова апостола: дабы мы не приписывали себе больше достоинства и превос- ходства по сравнению с иудеями, но ходили в смирении и страхе Божием. Ведь в этом случае мы не напрасно одарены светом истины и таким изобилием благодати. Всех их, – говорит апостол, – Бог избрал быть Его народом.Но многие из них отпали от благодати. Итак, наученные подобными свидетельствами, будем остерегаться, чтобы то же самое не произошло и с нами. Ибо мы не избежим наказания за то, за что Бог столь сурово покарал иудеев.

Но здесь можно снова возразить: если является правдой то, что лицемеры и нечестивые ели тогда духовную пищу, неужели и сегодня неверующие принимают в таинствах саму означаемую ими вещь? Некоторые, боясь, как бы людское неверие не показалось ущем- ляющим истину Божию, учат, что нечестивые вместе со знаком принимают и саму вещь. Но страх этот совершенно излишен. Ведь Господь предлагает и достойным, и недостой- ным то, что обозначает знак, но не все способны этим пользоваться. Между тем и знак не изменяет своей природы, и действенность его никуда не уходит. Посему со стороны Бога манна даже для неверующих была духовной пищей; но поскольку уста неверующих были только плотскими, они не поедали то, что им подавалось. Более подробное рассмотрение этого вопроса я отлагаю до главы 11-й.

Ибо они поражены (повергнуты) были. Признак, доказывающий то, что эти люди не были угодны Богу. Ибо Он сурово явил на них Свой гнев и покарал их за неблагодарность. Не- которые относят сказанное ко всему народу, погибшему в пустыне, за исключением лишь Халева и Иисуса Навина. Я же считаю, что здесь говорится только о людях, отдельные разновидности которых апостол вскоре перечислит.

6. А это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были похот- ливы. 7. Не будьте также идолопоклонниками, как некоторые из них, о которых написа- но: народ сел есть и пить, и встал играть. 8. Не станем блудодействовать, как некото- рые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи. 9. Не ста- нем искушать Христа, как некоторые из них искушали и погибли от змей. 10. Не ропщи- те, как некоторые из них роптали и погибли от истребителя. 11. Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков. 12. Посему, кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть.

(6. А это были образы для нас, чтобы мы не были похотливы на злое, как они были по- хотливы. 7. Не будьте также идолопоклонниками, как некоторые из них, как написано: народ сел есть и пить, и встал играть. 8. Не станем блудодействовать, как некоторые из них блудодействовали, и в один день погибло их двадцать три тысячи. 9. Не станем искушать Христа, как некоторые из них искушали и погибли от змей. 10. Не ропщите, как некоторые из них роптали и погибли от истребителя. 11. Все эти образы происходи- ли с ними; а написаны в наставление нам, на которых выпали окончания веков. 12. Посе- му, кто думает, что он стоит, пусть следит за тем, чтобы не упасть.)

6) А это были образы для нас. Апостол еще выразительнее учит тому, что к нам также от- носятся выпавшие на их долю наказания, дабы служить для нас свидетельством, и дабы мы, подобно им, не вызывали к себе гнев Божий. Бог, – говорит апостол, – наказывая их,

словно на картине изобразил для нас Свою суровость, дабы мы чрез это научились Его бояться. О слове «образ» мы вскоре скажем. Теперь же я только хочу предупредить чита- телей о том, что вполне обдуманно отошел как от древнего переводчика, так и от версии Эразма. Ибо и тот, и другой затемняют слова Павла или, по крайней мере, неясно выра- жают мысль о том, что Бог в иудейском народе предызобразил нечто, способное научить нас.

Чтобы мы не были похотливы на злое. Теперь апостол перечисляет некоторые разновид- ности их преступлений или отдельные их примеры, дабы, пользуясь этим поводом, обли- чить определенные пороки, о которых было полезно напомнить коринфянам.

Думаю, что здесь имеется в виду история, изложенная в Числ.11:4, хотя другие относят сказанное к тому, что содержится в главе 26:64. Народ, определенное время питавшийся манной, наконец, стал испытывать к ней отвращение и требовать другую пищу, которой обычно питался в Египте. Он согрешил двояко: в том, что презрел особое благодеяние Божие, и в том, что желал разнообразия пищи и удовольствий против воли Божией. Гос- подь, оскорбленный подобной невоздержанностью, наслал на народ тяжкую язву. Отсюда это место было названо «гробами прихоти», поскольку там похоронили пораженных Гос- подом людей. Этим примером Господь засвидетельствовал, сколь сильно ненавидит по- хоть, рождающуюся от нашей неумеренности и отвращения к Его дарам. Ибо злым и не- позволительным заслуженно считается все, преступающее установленные Богом границы.

7) Не будьте также идолопоклонниками. Здесь упоминается история, изложенная в Исх.32:7. Ибо, когда Моисей провел на горе больше времени, чем могла вытерпеть легко- весность народа, Аарон был принужден изваять тельца и предложить его для поклонения. Не потому, что народ захотел заменить своего Бога, но потому что желал по своему плот- скому разумению иметь видимый знак присутствия Божия. И Бог, суровейшим образом покаравший тогда за идолопоклонство, показал на этом примере, сколь сильно гнушается всякого служения идолам.

Написано: народ сел. Немногие правильно толкуют этот отрывок. Большинство считает, что причиной распутства для народа послужила его невоздержанность. Как говорится в народной пословице: за наполненным чревом следует пляска. Но Моисей говорит здесь о священном пире, то есть, о пире, посвященном почитанию идола. Поэтому пиршество и игра суть дополнения к идолопоклонству. Ведь как народу Божию, так и суеверным лю- дям было привычно присоединять к жертвоприношению пир, как часть богопоклонения. И присутствовать на нем не позволялось никому из оскверненных или нечистых. Язычни- ки также установили для своих идолов священные игры, по обряду которых израильтяне тогда, без сомнения, почтили сделанного ими тельца. Ибо такова наглость человеческого разума – все, что нравится людям, они приписывают Богу. Посему безумие язычников до- вело их до того, что они вообразили, что боги их услаждаются гнуснейшими зрелищами, такими как: бесстыдные скаканья, сквернословия и всякого рода мерзости. Посему, под- ражая им, израильский народ, по окончании торжественного пира, встал на праздничные игры, дабы ничего не упустить в почитании своего идола. Таков подлинный и простой смысл.

Но спрашивается: почему апостол упомянул здесь о еде и игре, а не о поклонении? Ибо поклонение – основное в идолопоклонстве, все же предыдущее – лишь дополнения к не- му. Отвечаю: он выбрал то, что в наибольшей степени подходило коринфянам. Не похоже на правду, что они посещали собрания нечестивых, чтобы простираться перед идолами. Однако они участвовали в пиршествах, посвященных почитанию демонов, и не избегали нечестивых обрядов, служивших символами идолопоклонства. Итак, апостол обоснованно говорит: то, в чем согрешили коринфяне, особо осуждается Богом. В итоге, он хочет ска- зать, что прикосновение к любой части идолопоклонства вызывает осквернение. И те, кто осквернил себя внешними символами идолослужения, не избегнут наказания Божия.

8) Не станем блудодействовать. Теперь он говорит о блуде, вполне дозволенном, как яв- ствует из истории, среди коринфян. Из вышесказанного легко заключить, что от этого по- рока не были совсем свободны даже те из них, кто стал христианином. И кара за этот по- рок должна испугать нас и наставить в понимании того, сколь ненавистны Богу нечистые вожделения. Ведь в один день погибло двадцать три тысячи или, по словам Моисея, два- дцать четыре тысячи израильтян. Хотя апостол и не согласен с Моисеем в числе, прими- рить их весьма легко, ибо вовсе не ново там, где нет намерения точно и детально пересчи- тывать людей, приводить только их приблизительное число. Подобно тому, как у римлян говорилось о центумвирах, хотя имелось в виду сто два человека. Итак, поскольку десни- ца Господня повергла приблизительно двадцать четыре тысячи человек, то есть, больше двадцати трех тысяч, Моисей приводит максимальное, а Павел – минимальное возможное число. Таким образом, в сути дела нет никакого расхождения. Эта история изложена в Числ.25:9.

Но здесь возникает одна трудность: почему Павел вменяет эту язву блудодейству, в то время как, по словам Моисея, гнев Божий возгорелся оттого, что народ вовлекся в свя- щеннодействия Ваалфеору. Но, коль скоро начало отпадения состояло в блудодеянии, и сыны Израиля впали в нечестие не столько по религиозным соображениям, сколько обольщенные блудницами, следовало приписать блуду все произошедшее от этого зло. Ибо по совету Валаама мадианитяне отдали для блуда дочерей своих израильтянам, дабы сделать их чуждыми истинного богопочитания. Больше того, слепота, состоящая в том, что израильтяне позволили себе из-за прелестей блудниц впасть в нечестие, была наказа- нием за похоть. Посему усвоим, что блуд – вовсе не незначительный грех. Ведь Бог пока- рал за него столь сурово и столь многими способами.

9) Не станем искушать Христа. Эта фраза относится к истории, изложенной в Числ.21:6. Поскольку народу надоело долго ожидание, он стал жаловаться на свою судьбу и требо- вать у Бога отчета: почему издевается над нами Бог, и т.д.? Павел называет этот народный ропот искушением, и вполне обоснованно. Ибо искушение противоположно терпению. Что же было тогда причиной того, что народ восстал на Бога, если не то, что, подталки- ваемый своим дурным вожделением, он не мог потерпеть до наступления установленного Богом времени? Итак, заметим, что источник зла, от которого нас здесь предостерегает Павел, – это нетерпение, когда мы хотим опередить Бога и не покоряемся Ему, дабы Он нами правил, но скорее желаем подчинить Его нашей воле и нашим законам. И Бог сурово покарал это зло в случае с израильским народом. Однако же Он всегда остается Тем же – справедливым Судьей. Поэтому, если мы не хотим испытать на себе то же самое наказа- ние, не будем Его искушать.

Это место замечательно в отношении вечности Христа. Неубедительна уловка Эразма, толкующего так: не станем искушать Христа, как некоторые из них искушали Бога, – по- скольку весьма натянуто подразумевать здесь слово «Бог». Не удивительно также, что Христос зовется здесь вождем израильского народа. Ибо как Бог был милостив к Своим только через этого Посредника, так и благодеяния Свои Он посылает только через Него. Кроме того, Ангел, вначале явившийся Моисею и всегда сопровождавший народ в пусты- не, часто зовется словом hwhy. Итак, уверимся в том, что Ангел этот был Сыном Божиим и уже тогда руководил Церковью, Главою которой являлся.

Что же касается имени «Христос», то оно, по смыслу обозначая человеческую природу, тогда еще не подходило Сыну Божию, но приписывается Ему через общение в свойствах. Как и в другом месте, где сказано, что Сын Человеческий сошел с неба.

10) Не ропщите. Некоторые думают, что речь идет о ропоте, возникшем, когда посланные осмотреть землю соглядатаи, вернувшись, охладили народный пыл. Но поскольку этот ропот не был тут же поражен бичом Божиим, и наказание заключалось лишь в том, что всех отлучили от владения землею, необходимо по-другому толковать данное место. Ли-

шение права войти в обетованную землю было тягчайшим наказанием, но Павел, говоря о поражении народа истребителем, подразумевают совсем иной вид кары.

Поэтому я отношу сказанное к истории, изложенной в 16-й главе книги Чисел. Когда Бог покарал гордыню Корея и Авирона, народ возроптал на Моисея и Аарона, словно это они были зачинщиками насланной Богом язвы. И Бог покарал народ за это негодование, по- слав с неба огонь, истребивший многих, а именно: более четырнадцати тысяч. Итак, здесь мы видим яркий и запоминающийся образчик гнева Божия на бунтарей и ропщущих на Него смутьянов. Они роптали на Моисея, но коль скоро у них не было причины для напа- док, и воспылали они только лишь потому, что Моисей добросовестно исполнил служе- ние, вверенное Ему от Бога, ропот этот был направлен против Самого Создателя. Поэтому будем помнить: восставая на добросовестных служителей Божиих, мы имеем дело с Бо- гом, а не с ними. Будем также знать, что подобная дерзость не останется безнаказанной.

Под истребителем же я понимаю ангела, исполнившего Божий приговор. Ведь, как явст- вует из разных мест Писания, для наказания людей Бог порою пользуется служением злых, а порою – и добрых ангелов. И коль скоро Павел не уточняет, о каком именно анге- ле идет речь, можно выбрать любой вариант.

11) Все это происходило с нами, как образы (Все эти образы происходили с нами). Апо- стол снова повторяет, что все сказанное случилось с израильтянами, дабы служить нам образом, то есть примерами, в которых Бог явил нам Свой праведный суд. Мне известно, что другие философствуют об этих словах утонченнее, но думаю,что полностью выражу мысль апостола, сказав, что на этих примерах, как на картинах, мы лицезреем суд, ожи- дающий идолопоклонников, блудников и прочих презрителей Бога. Ибо эти примеры – живые образы, представляющие нам Бога гневающимся за подобные прегрешения. И тол- кование это, будучи простым и истинным, является также и полезным. Оно преграждает путь отдельным безумцам, искажающим этот отрывок с целью доказать, что все происхо- дившее с древним народом имело прообразовательное значение. Начальным положением они выбирают следующее: этот народ был образом Церкви. Отсюда они заключают: все обещанные и данные ему от Бога благодеяния, все кары лишь предызображали то, что должно исполниться после пришествия Христова. Это – самый губительный бред, нано- сящий тяжкое оскорбление святым отцам и еще более тяжкое Самому Богу. Ибо израиль- ский народ был образом Христианской Церкви в том смысле, что и сам был истинной Церковью. Его состояние так изображало состояние наше, что и само было в собственном смысле церковным. Обетования, данные израильтянам, так оттеняли Евангелие, что одно- временно и заключали его внутри. Таинства их так служили для изображения наших, что в то время сами были истинными таинствами с присущей им действенностью. Наконец, те, кто тогда правильно пользовался учением и символами, были наделены одинаковым с на- ми Духом веры. Поэтому слова Павла ничем не помогают вышеназванным безумцам. Апостол не имел в виду, что происходившее в то время являлось образом в том смысле, словно было не истиной, а одним лишь пустым спектаклем; скорее (как мы уже говорили) он просто учит: тогда словно на картине изображалось то, что служит теперь нашему на- зиданию.

Написаны в наставление нам. Вторая часть предложения истолковывает первую. Ведь помнить о случившемся тогда важно не израильтянам, но нам. Отсюда не следует, что вышеназванные кары не были истинными посещениями Божиими, способными исправить израильтян. Но подобно тому, как в то время Бог осуществлял Свой суд, так Он восхотел для нашего назидания оставить о нем вечную память. Ибо какую пользу принес бы этот рассказ мертвым? И какую – для живых, если бы последних не вразумили печальные при- меры других? И общепризнанным принципом, в котором должны сойтись все благочести- вые, апостол считает следующее: все изложенное в Писании полезно для нашего знания.

Достигшим последних веков (на которых выпали окончания веков). Слово te,lh иногда оз- начает «тайны». И это его значение, возможно, вполне соответствует контексту. Но я сле- дую общепринятому чтению, поскольку оно проще. Итак, апостол говорит, что на нас вы- пали окончания всех веков, поскольку настоящему веку соответствует полнота всего и по- скольку настали новейшие времена. Ибо Царство Христово – главная цель закона и всех пророчеств.

Далее, сказанное Павлом противоречит распространенному мнению о том, что Бог был суровее во времена ветхого завета и всегда готов к наказанию за проступки, теперь же Он стал более склонным к милости и прощающим с большей легкостью. Думающие так тол- куют слова о том, что мы находимся под законом благодати, в следующем смысле: мы со значительно большей легкостью можем умилостивить Бога, чем это могли древние. Ночто говорит Павел? Если Бог покарал их, то тем более не пощадит и нас. Итак, пусть ис- чезнет заблуждение о том, что Бог теперь с меньшей настойчивостью карает за преступ- ления.

Действительно, следует признать, что с пришествием Христовым благость Божия изли- лась на людей обильнее и заметнее. Но как это связано с безнаказанностью тех, кто зло- употребляет Его благодатью? Надо лишь иметь в виду одно: сегодня вид наказания иной. Некогда Бог больше посылал благочестивым внешние благословения, нежели свидетель- ствовал им Свою отеческую любовь, и так же больше выказывал Свой гнев телесными ка- рами. Теперь же, при более полном откровении, которым обладаем мы, Бог не столь часто насылает видимые кары и не карает столь внезапно злых телесными наказаниями. Но об этом можно больше прочесть в наших «Наставлениях».

12) Посему, кто думает, что он стоит. Из вышесказанного апостол делает вывод: не стоит настолько хвалиться нашим началом или продвижением, чтобы спокойно почивать на лаврах. Ибо коринфяне хвалились своим положением так, что, забыв о собственной немощи, совершали многочисленные проступки. Таким было и то извращенное самоупо- вание, которое повсеместно обличали пророки в израильском народе.

Однако, поскольку паписты искажают данный отрывок для утверждения своей нечестивой догмы о постоянно колеблющейся вере, отметим, что есть два вида спокойствия. Один опирается на обетование Божие, коль скоро благочестивая совесть убеждается, что Бог никогда ее не покинет. Основываясь на этом непоколебимом убеждении, она отважно и бестрепетно ведет войну с грехом и сатаною. И, тем не менее, помня о собственной немо- щи, она со страхом и смирением приступает к Богу, с усердием и озабоченностью Ему вверяясь. Такого рода спокойствие свято и неотделимо от веры, как явствует из многих мест Писания, особенно из Рим.8:33.

Другое спокойствие рождается из беспечности, когда люди гордятся уже полученными дарами и, словно будучи неуязвимыми, ни о чем больше не заботятся, но довольствуются настоящим состоянием. Таким образом, они подставляют себя всем нападкам сатаны. Именно от такого спокойствия отваживает Павел коринфян, видя, что они довольны со- бою из-за собственной глупости. Однако он не велит им с тревогой в душе сомневаться относительно воли Божией или трепетать в неуверенности о собственном спасении, как о том бредят паписты.

В итоге, будем помнить: Павел говорит здесь о людях, превозносящихся плотским само- упованием, и отвергает ту уверенность, которая основана на людях, а не на Боге. Ибо, еще прежде14 похвалив твердость веры колоссян (Кол.2:5), он велит им, укоренившись во Хри- сте, пребывать непоколебимыми, назидаясь и укрепляясь в вере.

14 Ведя же речь о благочестивой уверенности, он говорит: стойте непоколебимо и утвержденно

13. Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести. 14. Итак, возлюбленные мои, убегайте идолослужения. 15. Я говорю вам как рассудительным; сами рассудите о том, что говорю. 16. Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который пре- ломляем, не есть ли приобщение тела Христова? 17. Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба. 18. Посмотрите на Израиля по плоти: те, кото- рые едят жертвы, не участники ли жертвенника?

(13. Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попус- тит вам быть искушаемыми сверх того, как можете, но при искушении даст и выход, так чтобы вы могли перенести. 14. Итак, возлюбленные мои, убегайте идолослужения.

15. Я говорю вам как рассудительным; сами рассудите о том, что говорю. 16. Чаша бла- гословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, ко- торый преломляем, не есть ли приобщение тела Христова? 17. Ведь мы многие – один хлеб и одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба. 18. Посмотрите на Израиля по плоти: те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника?)

13) Вас постигло искушение. Пусть другие толкуют так, как хотят. Я же думаю, что это сказано к утешению коринфян, дабы, услышав о столь устрашающих примерах гнева Бо- жия, которые до этого приводил апостол, они не пали духом и не смутились в своем стра- хе. Посему, чтобы увещевание его оказалось полезным, апостол дает им возможность вра- зумиться и как бы говорит: у вас нет причин падать духом; я не хотел дать вам повод для отчаяния, ибо с вами произошло то же, что обычно происходит с людьми. Другие же, на- против, думают, что здесь осуждается малодушие тех, кто уступает после легкого иску- шения. Действительно, «человеческое» иногда означает «умеренное». Поэтому согласно этим толкователям смысл следующий: прилично ли поддаваться столь легкому искуше- нию? Но поскольку контексту здесь больше соответствует утешение, я больше склонен к первому варианту.

Верен Бог. Ранее апостол велел коринфянам быть довольными своим прошлым, побуждая их к покаянию. Теперь же на будущее он утешает их твердой надеждой, поскольку Бог не позволит им искушаться сверх сил. Он велит коринфянам взирать на Господа. Ибо иску- шение, каким бы незначительным оно ни было, тут же победит нас и погубит, если мы станем опираться на собственные силы. Апостол называет Господа верным не только по- тому, что Он верен Своим обетованиям. Павел как бы говорит: Господь – надежный страж Своих людей, под Его защитой вы в безопасности, ибо Он никогда не оставляет Своих; поэтому, коль скоро Он взял вас под Свою опеку, у вас нет причин для страха, лишь бы вы полностью полагались на Него; ведь, если бы Бог лишал нас помощи в нужде или про- длевал искушение, видя, как немощные прогибаются под его тяжестью, Он бы в некото- ром смысле обманывал нашу надежду.

Не поддаваться же искушению Бог помогает нам двояко: давая нам силу и умеряя само искушение. О последнем способе апостол и ведет главным образом речь. Но он не исклю- чает и первый способ помощи, а именно: Бог смягчает искушение, дабы оно не задавило нас своей тяжестью. Слово «искушение» я понимаю в обобщенном смысле, как все при- чиняющее нам волнение.

14) Итак, возлюбленные мои, убегайте. Теперь апостол возвращается к частному вопросу, от которого ранее несколько отошел. Чтобы одно лишь голое учение не стало для корин- фян бесплодным, он вставил в текст послания уже прочитанные нами общие увещевания. Однако теперь апостол продолжает начатую ранее тему: не подобает христианину прини- мать участие в суевериях нечестивых. Убегайте идолослужения, – говорит Павел.

Посмотрим сначала, в каком смысле он использует это слово. Павел, несомненно, не по- дозревал коринфян в столь явном невежестве и нерадивости, чтобы думать, будто они по-

читают идолов от сердца. Но поскольку коринфяне без страха и зазора посещали собрания нечестивых и вместе с ними участвовали в некоторых обрядах, установленных для покло- нения идолам, апостол осуждает здесь эту вседозволенность. Ибо она дает другим самый дурной пример. Итак, ясно, что, говоря об идолослужении, апостол имеет в виду лишь внешнюю его разновидность. Или, если угодно, он говорит об исповедании идолопоклон- ства. Подобно тому, как Бога почитают коленопреклонением и другими знаками почте- ния, хотя главное и истинное почитание является внутренним, то же самое можно сказать и об идолах. Ведь у противоположностей одна и та же основа. Сегодня многие напрасно стараются оправдать свои внешние поступки под предлогом того, что они совершаются не от сердца. Но Павел вполне заслуженно осуждает таковых в идолопоклонстве. Поскольку мы должны выказывать Богу не только тайное сердечное чувство, но и внешнее поклоне- ние, тот, кто внешним образом почитает идолов, настолько же лишает поклонения Бога. Пусть он оправдывается, как хочет, его поступки говорят сами за себя. Ибо он присваива- ет идолу честь, законно принадлежащую одному лишь Богу.

15) Я говорю вам как рассудительным. Поскольку апостол собирался обосновать свой до- вод таинством вечери, этим небольшим вступлением он призывает коринфян тщательнее размыслить над величием данного предмета, и как бы говорит: я обращаюсь не к нович- кам; вы уже знаете о силе священной вечери – посредством нее мы прививаемся к телу Господню; итак, сколь недостойно для вас входить в общение с нечестивыми, сливаясь с ними в единое тело! Косвенно Павел упрекает коринфян в невежестве, ибо они, хорошо обученные в школе Христовой, потакали себе в пороке, тяжесть которого было весьма легко осознать.

16) Чаша благословения. Хотя священная вечеря Христова заключается в двух символах: хлебе и вине, – апостол начинает здесь со второго. Чашей благословения он называет ту, что предназначена для таинственной евлогии. Я не согласен с теми, кто под благослове- нием понимает здесь благодарение, а слово «благословлять» толкует, как «благодарить». Признаю, что порой это слово употребляется в данном смысле, но никогда в таком оборо- те речи, которым воспользовался здесь Павел. И предположение Эразма о том, что здесь по умолчанию подразумевается предлог, весьма натянуто. Смысл же, которому следую я, прост и не содержит ничего сокрытого.

Итак, согласно апостолу, «благословлять» чашу означает освящать ее для такого исполь- зования, чтобы она была для нас символом крови Господней. А это происходит по слову обетования, когда верующие согласно Христову установлению собираются, чтобы помя- нуть в этом таинстве Его смерть. У папистов же освящение – это какая-то заимствованная от язычников магия, не имеющая ничего общего с чистым христианским культом. Как свидетельствует в другом месте тот же Павел, словом Господним освящается и любая другая наша пища. Но благословение преследует в этом случае иную цель, а именно: что- бы использование даров Божиих было у нас правильным и способствовало как славе Да- рителя, так и нашему благу. Цель же таинственного благословения во время вечери в том, чтобы вино больше не было обычным питием, но посвящалось духовному окормлению души, будучи символом Христовой крови.

Павел называет благословленную таким образом чашу – koinwni,an крови Господней. Но спрашивается, в каком смысле? Пусть прекратятся споры, и все разом прояснится! Истин- но, что через кровь Христову верующие входят в общение, дабы составить единое тело. И такого рода единство истинно зовется koinwni,a. То же самое я утверждаю и о хлебе. Кроме того, я слышу, что Павел тут же, как бы с целью истолкования, добавляет, что все мы ста- новимся одним телом, поскольку вместе причащаемся одного хлеба. Но откуда, спраши- ваю, между нами возникает эта koinwni,a, если не оттого что мы соединены со Христом та- ким способом, чтобы быть плотью от Его плоти и костью от Его костей? Ведь, чтобы со- единиться между собой, нам (так сказать) надлежит сначала привиться к Христову телу.

Добавь, что Павел говорит здесь не только о взаимном общении15 между людьми, но и о духовном союзе Христа с верующими, дабы вывести отсюда, что для них оскверняться от общения с идолами – невыносимое святотатство. Итак, из контекста можно заключить, что koinwni,an крови – это общение, которое мы имеем с Христовой кровью, когда Христос прививает всех нас к Своему телу, дабы мы жили в Нем, а Он – в нас.

Признаю, что именование чаши приобщением является образным, лишь бы только не уст- ранялась истина этого образа; то есть, лишь бы здесь присутствовала сама обозначаемая образом вещь, состоящая в том, что наша душатак же приобщается крови Христовой, как и мы своими устами пьем вино. Впрочем, паписты не могли бы сказать, что чаша благо- словения есть приобщение крови Христовой, ибо вечеря у них изуродована и искажена. Но если мы будем называть вечерей инородную церемонию, сотканную из разных челове- ческих измышлений, она едва сохранит даже след Господнего установления. Но, как бы там ни было в отношении прочего, одно все же несомненно противоречит правильному совершению вечери – лишение народа чаши, составляющей добрую половину таинства.

Хлеб, который преломляем. Отсюда явствует, что в древней Церкви имелся обычай каж- дому отламывать от хлеба свою долю, дабы сделать более наглядным соединение благо- честивых в едином Христовом теле. И то, что обычай этот удерживался долго, видно из свидетельства выдающихся церковных авторов первых трех столетий после смерти апо- столов. Но затем победило суеверие, и священник стал класть в уста верующим хлеб, до которого больше никто не смел дотронуться.

17) Один хлеб. Выше я говорил о том, что Павел не прямо увещевает нас здесь к любви. Он упоминает о ней мимоходом, дабы коринфяне осознали: наш союз со Христом должен поддерживаться и внешним исповеданием. Ибо все мы участвуем в священном символе этого союза. При этом во второй части предложения апостол упоминает лишь о второй части таинства. Для Писания вполне привычно преломлением хлеба обозначать всю вече- рю Господню. И читателям стоит попутно напомнить об этом, дабы никого из малоопыт- ных не смущала гнилая увертка некоторых клеветников: будто Павел, говоря об одном хлебе, хотел лишить народ половины священного таинства.

18) Посмотрите на Израиля по плоти. Еще один пример, подтверждающий, что природа всех священнодействий – соединять нас с Богом определенного рода союзом. Ибо Моисей допускал до вкушения жертвы лишь тех, кто правильно себя подготовил. Я говорю не об одних только священниках, но обо всем народе, поедавшем остатки от жертвы. Отсюда следует, что все, питавшиеся плотью закланных животных, были причастниками жерт- венника. То есть, того освящения, которым Бог удостоил храм и все проводимые в нем священнодействия.

Фраза «по плоти», кажется, добавлена для того, чтобы коринфяне посредством сравнения больше ценили действенность вечери. Апостол как бы говорит: если в древних образах и в детоводительных начатках присутствовала такая сила, то какая же тогда заключается в наших таинствах, где Бог сияет для нас много ярче! Хотя проще (на мой взгляд) думать, что Павел этим признаком хотел лишь провести различие между подзаконными иудеями и теми, кто обратился ко Христу.

Но противопоставление остается тем же самым, а именно: если священнодействия Божии освящают Его почитателей, то священнодействия идольские, напротив, оскверняют. Ос- вящает один лишь Бог, поэтому все чуждые боги только оскверняют. И наоборот, как та- инства соединяют верующих с Богом и вводят в общение с Ним, так и суеверные обряды нечестивых вводят их в общение с идолами. Однако прежде, чем перейти к этой теме, апостол предварительно отвечает на вопрос, который могли бы задать возражающие.

15 Которое имеют между собой люди

19. Что же я говорю? То ли, что идол есть что-нибудь, или идоложертвенное значит что-нибудь? 20. Нет, но что язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами. 21. Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской. 22. Неужели мы решимся раздражать Господа? Разве мы сильнее Его? 23. Все мне позволи- тельно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. 24. Никто не ищи своего, но каждый пользы другого.

(19. Что же я говорю? Идол есть что-нибудь? Или идоложертвенное есть что-нибудь?

20. Но то, что приносят в жертву язычники, они приносят демонам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были причастниками демонов. 21. Не можете пить чашу Господню и ча- шу демонскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе демон- ской. 22. Неужели мы решимся раздражать Господа? Разве мы сильнее Его? 23. Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. 24. Никто не ищи своего, но каждый относящегося к другому.)

19) Что же я говорю? На первый взгляд, могло показаться, что апостол либо рассуждает неубедительно, либо приписывает идолам сущность и какую-то способность. И ему было легко возразить: как можно сравнивать живого Бога с идолами? Бог через таинства соеди- няет нас с Собой; пусть так, но откуда подобная сила у идолов, которые – ничто, и не мо- гут того же самого; или ты думаешь, что идолы – нечто, и что-то могут делать?

И апостол отвечает, что имеет в виду не самих идолов, но намерение тех, кто приносит им жертвы. Ибо из намерения этого и происходит осквернение, на которое ранее намекал апостол. Итак, он признает, что идол – ничто, признает, что язычники впустую проводят обряды торжественного посвящения. Не потому, что творения Божии оскверняются по- добными нелепостями, но потому что цель их суеверна и достойна осуждения, потому что нечестиво само дело, – апостол и делает вывод об осквернении всех, приобщающихся идолам.

20) Язычники, принося жертвы (То, что приносят в жертву язычники). Дабы ответ ока- зался полным, в словах апостола надо подразумевать скрытое отрицание, то есть: я не го- ворю, будто идол есть нечто, не воображаю, что он наделен какой-то силой; я утверждаю, что язычники приносят свои жертву бесам, а не богам, и поэтому оцениваю их действия из их порочного и нечестивого суеверия; ибо всегда следует обращать внимание на то, с ка- ким намерением делается что-либо; итак, присоединяющийся к ним признается в участии в одинаковом с ними нечестии. Апостол продолжает развивать начатую тему: если бы де- ло было только в Боге, то идолослужение – ничто, но по отношению к людям оно весьма порочно, ибо всякий возлежащий на идольском пиршестве объявляет себя почитателем идолов.

Впрочем, слово «демоны» некоторые относят к вымышленным богам язычников, согласно их обычной манере выражения. Ибо, говоря о демонах, они имели в виду менее значимых богов – таких, как герои. Таким образом, слово «демоны» понималось в хорошем смысле. И у Платона также много написано о гениях или ангелах. Но подобный смысл был бы полностью чужд мысли апостола. Ибо он хотел научить, сколь тяжкий грех – участвовать в мероприятиях, связанных с почитанием идолов. Итак, его интересам отвечало не смяг- чать, но скорее усиливать присутствующее здесь нечестие. Как было бы глупо использо- вать почтенное имя для обозначения величайшего зла! Из пророческих слов (Втор.32:17) определенно явствует, что приносящие жертву идолам приносят бесам. В греческом же общераспространенном переводе этого места использовано слово «демоны», и именно в этом смысле данное слово повсеместно употребляется в Писании. Насколько же вероятнее то что Павел заимствовал сказанное из пророков, желая обозначить тяжесть этого зла, не- жели, что он, выражаясь по обыкновению язычников, превозносил то, что хотел в наи- высшей степени проклясть!

Однако этому, кажется, несколько противоречит сказанное мною ранее о том, что Павел имел в виду намерение идолопоклонников. Ведь оно заключалось в том, чтобы почитать вымышленных и придуманных богов, а не бесов. Отвечаю: и то, и другое вполне согласу- ется друг с другом. Поскольку люди настолько осуетились в своих помышлениях, что воздают божеское почитание творениям, а не единому Богу, они на самом деле в качестве кары служат сатане. Они не находят искомую ими середину между Богом и сатаной, и са- тана по праву предлагает им себя для поклонения, когда они отходят от истинного Бога.

Но я не хочу. Если бы слово «демон» имело промежуточное значение, сколь невырази- тельным было бы это речение Павла, в котором, тем не менее, содержится наивысшая су- ровость к идолопоклонникам! И апостол приводит причину: никто не может одновремен- но приобщаться и Богу, и идолам. Но во всех священнодействиях провозглашается это приобщение. Итак, будем знать: Христос допустит нас к священному пиршеству Своего тела и крови лишь в том случае, если прежде мы распрощаемся со всяким святотатством. Ведь тому, кто хочет получить первое, надлежит отречься от второго. О, трижды несчаст- на судьба тех, кто, дабы угодить людям, без колебаний оскверняет себя запрещенными суевериями. Ибо, поступая так, они добровольно отрекаются от приобщения Христу и за- крывают для себя доступ к Его спасительной трапезе.

22) Неужели мы решимся раздражать Господа. Изложив учение, апостол еще яростнее восстает на то обстоятельство, что, как он ранее увидел, тягчайшее оскорбление Бога счи- талось ничем или, по крайней мере, легким заблуждением. Коринфяне желали, чтобы их вседозволенность считалась извинительной. Подобно тому, как никто из нас не захочет по своей воле быть обвиненным, но ищет те или другие увертки, чтобы себя оправдать. Та- ким образом, Павел вполне обоснованно утверждает, что Богу здесь объявляется война. Ведь Бог больше всего требует от нас твердо придерживаться того, что Он провозглашает в Своем Слове. И разве не восстают открыто на Бога те, кто прибегает к уверткам, дабы безнаказанно преступать заповедь Божию? Отсюда и проклятие, которое пророк возвеща- ет всем (Ис.5:20), называющим зло добром, а тьму – светом.

Разве мы сильнее. Апостол увещевает, сколь опасно раздражать Бога. Ведь никто не смо- жет так поступать, кроме как к собственной погибели. Как гласит поговорка: жребий Марса людям неизвестен. Но ведь спорить с Богом есть не что иное, как добровольно на- влекать на себя погибель. Значит, если мы страшимся иметь Бога в качестве врага, будем же бояться извинять свои грехи, то есть, все противоречащее Его слову. Будем также бо- яться ставить под сомнение Им возвещенное. Ведь это будет, подобно древним гигантам, восстание на само небо.

23) Все мне позволительно. Апостол снова возвращается к праву на христианскую свобо- ду, которым коринфяне себя оправдывали, и отклоняет их возражение еще ранее данным ответом. Есть идоложертвенное мясо и присутствовать на подобных пиршествах – внеш- ний поступок, и, значит, сам по себе он позволителен. Павел же свидетельствует, что ни- чуть об этом не спорит. Он утверждает лишь, что в этом деле надо иметь в виду назида- ние. Все мне позволительно, – говорит апостол – но не все полезно, то есть, полезно ближним. Ибо каждый должен искать не собственной пользы. И апостол вскоре добавля- ет: если что-то не полезно для братьев, от этого следует воздержаться.

Затем он говорит о конкретном виде этой пользы, а именно: о назидании. Ведь в этом деле надо принять во внимание не только пользу от мяса. Итак, что же? Неужели разрешенное Богом перестало быть позволительным из-за того, что оно не полезно ближнему? Ведь в этом случае свобода оказалась бы подвластна людям. Размысли над словами Павла и ты поймешь, что, когда ты приспосабливаешься к ближним, свобода твоя остается неповреж- денной. Ограничивается только ее употребление. Павел признает, что это позволено, но отрицает, что надо пользоваться свободой, если последняя не назидает.

24) Никто не ищи своего. В Рим.14, где апостол рассматривает тот же довод, сказано: ни- кто не должен угождать себе, но должен стараться угодить братьям ради их назидания. Весьма необходимая заповедь. Ибо мы настолько порочны по своей природе, что каждый, презирая братьев, заботится о себе самом. Закон же любви, требуя от нас любить ближ- них, как самих себя, одновременно призывает нас заботиться об их спасении. Впрочем, апостол не запрещает настрого, чтобы каждый думал о своей пользе, он лишь не желает такой приверженности себе, при которой люди не готовы отказаться от части своих прав, когда этого требует дело спасения братьев.

25. Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия со- вести; 26. ибо Господня земля, и что наполняет ее. 27. Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести. 28. Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, – то не ешь- те ради того, кто объявил вам, и ради совести. Ибо Господня земля, и что наполняет ее.

29. Совесть же разумею не свою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чу- жою совестью? 30. Если я с благодарением принимаю пищу, то для чего порицать меня за то, за что я благодарю? 31. Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все де- лайте в славу Божию. 32. Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни церкви Бо- жией, 33. так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись.

(25. Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, ради совести; 26. ибо Господня земля, и полнота ее. 27. Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пой- ти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования ради совести. 28. Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, – то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести. 29. Совесть же разумею не твою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью? 30. Если я с благодарением приобщаюсь, то для чего по- рицать меня за то, за что я благодарю? 31. Итак, едите ли, пьете ли, или иное что де- лаете, все делайте в славу Божию. 32. Никому не подавайте соблазна: ни Иудеям, ни Ел- линам, ни церкви Божией, 33. так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но многих, чтобы они спаслись.)

25) Все, что продается на торгу. Выше апостол говорил о подражании идолопоклонству или, по крайней мере, о тех действиях, которые коринфяне не могли совершать, не объяв- ляя себя сообщниками нечестивых в их суевериях. Теперь же он не только требует от ко- ринфян воздерживаться от всякого открытого идолопоклонства, но и тщательно остере- гаться любых соблазнов, обычно рождающихся от неразборчивого использования безраз- личных вещей. Ведь хотя грехи коринфян и относились к одной разновидности, по степе- ни они все же различались. Касательно же употребления пищи, апостол сначала формули-рует общее положение: всем, чем угодно, позволено питаться с доброй совестью, по- скольку это разрешил Господь. Затем он ограничивает эту свободу относительно ее упот- ребления, дабы немощная совесть не понесла ущерба. Таким образом, вывод апостола со- стоит их двух утверждений. Первое касается свободы и власти использования безразлич- ных вещей, второе – ограничения этой свободы, дабы использование ее соответствовало правилу любви.

Без всякого исследования.’Anakri,nesqai, глагол, которым пользуется Павел, означает при- водить доводы «за» и «против», когда разум человека колеблется, склоняясь то в ту, то в другую сторону. Поэтому, касательно различения видов пищи, апостол избавляет совесть от всяких сомнений и колебаний. Ибо там, где Слово Господне ясно одобряет наши по- ступки, душе надлежит быть спокойной и уверенной.

Ради совести, то есть, перед судилищем Божиим. Апостол как бы говорит: постольку, по- скольку ты имеешь дело с Богом, у тебя нет причин рассуждать о том, позволено ли это,

или нет; я согласен с тем, чтобы ты спокойно ел все что угодно, ибо Господь позволил те- бе есть все без исключения.

26) Господня земля. Апостол подтверждает установленную им свободу свидетельством Давида. Но кто-то скажет: какое отношение к делу имеют эти слова? Отвечаю: если пол- нота земли принадлежит Господу, все находящееся в мире свято и чисто. Всегда следует иметь в виду, каким вопросом озабочен апостол. Можно было бы подумать, что жертво- приношения нечестивых оскверняют Божии творения. И Павел отрицает эту мысль, ибо у Бога всегда остается господство над всей землею и обладание ею. То же, что Господь со- держит в Своей деснице, Он сохраняет Собственной силой и в силу этого освящает. Итак, все вещи чисты для детей Божиих, коль скоро они принимают их не откуда-то еще, а из длани Божией.

Полнотой земли пророк называет изобилия благ, коими Господь снабдил и украсил зем- лю. Ибо, если бы земля была лишена деревьев, трав, животных и прочего, она была бы подобна жилищу, в котором отсутствует утварь и другие необходимые для жизни орудия. Больше того, она была бы ущербной и безвидной. Если же кто возразит и скажет, что зем- ля проклята из-за человеческого греха, ответ готов: здесь имеется в виду чистая и целост- ная природа, поскольку Павел говорит о верующих, для которых все освящается через Христа.

27) Если кто из неверных. Затем следует оговорка, а именно: если верующий предупреж- ден о том, что предлагаемое ему является идоложертвенным, и видит опасность соблазна, он согрешит против братьев, если не воздержится от употребления. Итак, апостол учит, что надо в наивысшей степени щадить немощную совесть. Говоря же, и «захотите пойти», он косвенно намекает на то, что не вполне одобряет такое решение, и было бы лучше, ес- ли бы верующие отказались. Однако, поскольку подобное дело относится к безразличным, апостол не хочет строго его запрещать. Действительно, лучше всего было бы избегать по- добных сетей. И не потому, что следует просто осудить тех, кто приспосабливается к лю- дям (но лишь, как говорится, до жертвенника), а потому, что надлежит осторожно дейст- вовать там, где видна опасность впасть в грех.

29) Совесть же разумею не свою (твою). Апостол всегда старательно остерегается при- уменьшить свободу или показаться отрицающим ее в какой-либо части: ты должен усту- пить немощной совести твоего брата и не соблазнять его, злоупотребляя своим правом; но, между тем, твоя совесть остается несвязанной, поскольку свободна от подобного под- чинения; итак, узда, которую я набрасываю на тебя в деле внешнего использования, ни в коем случае не означает петлю, наброшенную на твою совесть.

Здесь следует отметить, что слово «совесть» понимается в самом строгом смысле, в то время как в Рим.13:5 и 1Тим.1:5 оно разумеется шире. Мы должны, – говорит там Павел, – повиноваться князьям не только из-за их гнева, но и ради совести. То есть, не только из-за страха перед наказанием, но и ради исполнения долга потому, что так повелевает Господь. Но неужели по той же самой причине нам не надлежит приспосабливаться к немощным братьям? То есть, из-за того, что мы в такой же степени подчинены им перед Богом? И снова, цель заповеди – это любовь, проистекающая из доброй совести. Но разве в самой доброй совести уже не заключено чувство любви? Посему здесь (как я уже говорил) слово это употребляется в более ограниченном смысле, а именно: постольку, поскольку благо- честивая душа взирает только на судилище Божие, а не на людей, и успокаивается в обре- тенном через Христа благодеянии свободы. Постольку, поскольку она не привязана ни к каким лицам или обстоятельствам места или времени.

Другие кодексы повторяют здесь слова: «Господня земля», но вероятно, что они были на- писаны на полях читателем, и уже затем проникли в библейский текст. Хотя это и не столь уж важный вопрос.

Для чего моей свободе. Не ясно, от своего ли лица говорит здесь Павел, или приводит воз- ражение от лица коринфян. Если понять эти слова, как сказанные от лица апостола, они будут подтверждением предыдущего положения. Павел как бы говорит: твоя свобода не становится подчиненной другому из-за того, что ты ограничиваешь ее ради его совести. Если же считать, что Павел говорит от лица коринфян, смысл будет следующим: ты свя- зываешь нас законом, потому что хочешь, чтобы свобода наша стояла или падала в зави- симости от суждения других. Однако я думаю, что Павел учит здесь от своего лица, и тол- кую иначе. Ибо до этого я говорил о том, что думают об этом отрывке другие. Итак, «быть судимой» я толкую согласно общему словоупотреблению Писания, как «быть осужден- ной». Павел увещевает, какие последуют неудобства, если мы станем неразборчиво поль- зоваться нашей свободой, невзирая на соблазн ближних. А именно: в этом случае они осу- дят ее. Так по нашей вине и неосмотрительности окажется осужденным особое благодея- ние Божие. И если мы не будем остерегаться этой опасности, то своим злоупотреблением опорочим свободу. Итак, этот довод весьма силен и подтверждает увещевание Павла.

30) Если я с благодарением. Этот довод похож на предыдущий и почти тот же самый. Коль скоро благодеяние Божие состоит в том, что все мне позволено, как же я допущу, чтобы оно приводило к пороку? Мы не можем мешать нечестивым нас злословить, и даже немощные братья порою нас порицают, но Павел осуждает здесь разнузданность тех, кто добровольно дает повод для соблазна и расшатывает немощную совесть, хотя это не необ- ходимо и не полезно. Итак, апостол хочет, чтобы мы правильно пользовались своими бла- гами, дабы из-за нашей необдуманной вседозволенности немощные не получили повод для злоречия.

31) Итак, едите ли. Дабы коринфяне не подумали, будто в столь незначительном вопросе не стоит так уж сильно избегать упреков других, апостол учит, что нет такой части нашей жизни, нет таких незначительных поступков, чтобы их не следовало относить к славе Бо- жией. И мы должны заботиться о том, чтобы усердствовать в ее продвижении даже во время еды и питья. Предложение это согласуется с предыдущими. Ведь если мы будем радеть о славе Божией подобающим образом, мы никогда не потерпим, насколько это в наших силах, чтобы благодеяния Его подверглись поношению. Правильно сказала когда- то народная пословица: надо не жить, чтобы есть, а есть, чтобы жить. И если мы одновре- менно помним и о цели нашей жизни, наше жизненное пропитание станет для Бога в ка- ком-то смысле священным, поскольку будет предназначено для Его почитания.

32) Не подавайте соблазна (никому не подавайте соблазна). Это – вторая цель, на кото- рую нам следует обратить внимание, а именно: правило любви. Посему усердие к славе Божией занимает первое место, а второе принадлежит попечению о ближних. Апостол на- зывает иудеев и язычников не только потому, что Церковь Божия состояла тогда из этих двух людских категорий, но и желая научить, что мы – должники перед всеми, даже чу- жими, дабы, если возможно, приобрести и их.

33) Так, как и я угождаю. Поскольку апостол говорит обобщенно и без исключений, неко- торые неуместно распространяют сказанное на непозволительные и противоречащие Сло- ву Господню поступки. Словно позволительно ради угождения ближним покушаться на большее, чем нам позволяет Господь. Но яснее ясного, что Павел приспосабливался к лю- дям только в безразличных вещах, позволительных по своей природе. Кроме того, следует отметить цель приспособления: «чтобы они спаслись». Итак, не подобает уступать им в том, что противоречит их спасению. Здесь надо проявлять благоразумие, и благоразумие духовное.