II. Осуществление храма во Христе

Последний из пророков Ветхого Завета, Малахия, провозгласил: «…и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете…» (Мал. 3:1). Новый Завет свидетельствует о пришествии Господа.

Повествование Евангелия от Луки начинается с храма: главы, посвященные описанию ранних лет жизни Господа, сфокусированы на том, как Его младенцем приносят в храм для посвящения, и затем на том, как Он находится в храме уже в двенадцатилетнем возрасте. Исполняется реченное архангелом Гавриилом[17]; младенец Иисус благословляется Симеоном, который провозглашает не только то, что он узрел помазанника Божьего, но и то, что этот святой ребенок является славой Израиля (Луки 2:32). Как Божья слава наполняла храм в Ветхом Завете, так сейчас Симеон видит свет, явленный язычникам.

Тем не менее покоящийся на руках Симеона младенец несет не только Божью славу, но и Божье отмщение: «…се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле…» (Луки 2:34). Пророк Исаия говорит о Боге следующее: «И будет Он освящением и камнем преткновения, и скалою соблазна для обоих домов Израиля… И многие из них преткнутся и упадут…» (Ис. 8:14, 15). В конце главы печаль охватывает сердце Марии. Позднее после долгих поисков она находит пропавшего Сына в храме и слышит Его мягкие, но волнительные слова укора: «Зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» (Луки 2:49)[18].

В картине исполнения пророчеств Святого Писания, которую Лука раскрывает в начальных главах Евангелия, видны основные идеи взаимосвязи Христа с храмом, представленные и развитые разными темами Нового Завета. Это такие темы, как Господь и Его Сын-Слуга, страдание и слава, возвышение и уничижение. Эти темы тесно и гармонично взаимосвязаны с откровением; их можно различать, но не отделять друг от друга. Тот, Который пришел на землю, – не только Сын Давида (Луки 1:69), но также и Сын Божий (Луки 1:35). Он не только Христос Господень (2:26), но и Христос Господь (Луки 2:11). Тот, Кто представлен как Свет и Господь в храме, также является послушным Сыном в храме, повинующимся Иосифу и Марии, но в то же время прекрасно понимающим, что храм – это дом Его Отца[19]. Он настолько глубоко это понимал, что ожидал от них одного: они должны будут искать Его именно здесь, в храме, и должны будут предполагать, что Он здесь и останется.

Таинственность этих глав усиливается взаимосвязью страданий и славы с пришедшим Господом. Мы не можем просто отождествить Господа со славой, а Сына со страданиями. Это невозможно, так как Господь и есть Сын; и знамение рождения Господа указывает на отвержение (Луки 2:12; Ис. 1:3). Меч, пронзивший сердце Марии, представляет собой нечто большее, чем только материнское горе. С другой стороны, возвышение и уничижение указывают на разделение в отношении Христа, ведущее как к осуждению, так и к возвышению.

Связывая Иисуса Христа с храмом в контексте евангельских повествований, нам следует помнить о тесно переплетенных между собой темах Божественного Господа и Мессии-Слуги, страданий и славы, возвышения и уничижения.

Иисус, появлявшийся в храме сначала младенцем, а потом мальчиком, должен снова явиться в Божьем доме в зените Своего служения как Господень помазанник. И вновь мы поражены контрастами. Иисус, слава Которого вначале была превознесена в храме, позднее не прославлен в храме. Его слава проявляется, скорее, на горе вдали от Иерусалима, во время молитвы Отцу.

Преображение Христа произошло вне храма, вне облака присутствия Господня. Нет ничего удивительного в том, что Петр, узрев славу и небесных посетителей, подумал, что наступил последний праздник Кущей. Однако не нужно строить три кущи; эта гора не может быть местом славы Господа. Конечно, ведь гора славы Господней – это Сион! Но последовавшее сразу же за этим событием намерение Христа идти в Иерусалим связано с предсказанием о Его страданиях и смерти.

Подобные удивительные контрасты присутствуют и в Евангелии от Иоанна. В Вифании Иисус утверждает, что дар Марии указывает не на царственное помазание для триумфа, но на погребальное бальзамирование. Приход к Иисусу эллинов был признан Им как знамение о приходе язычников к Богу, тем не менее Он истолковал данный факт как знак приближающейся смерти на кресте. Имя Отца будет освящено и прославлено не в избавлении Сына от погибели, но в возвышении уничижения – в восхождении на крест[20].

Триумфальный въезд Иисуса Христа в Иерусалим был возможен только в контексте Его крестного служения. При иных обстоятельствах, если бы многотысячное воинство собралось в пустыне для того, чтобы посадить Христа на престол Давида в Иерусалиме, Он бы отказался. Иисус пришел не для того, чтобы использовать меч Самому или приказывать другим использовать его, например Петру или сонмам ангелов. Он пришел в кротости и смирении, въехал, сидя на ослике (Зах. 9:9).

Соединение во Христе Господней власти, величия и смирения озадачивает людей в наше время точно так же, как и в древности. Если Иисус пришел в смирении, то почему происходящее с Ним так сильно напоминает мессианское пророчество Захарии (Матф. 2:1–7)? Зачем Христу нужно было войти в храм и изгнать торгующих, показывая тем самым Свою власть как Мессии[21]? Зачем Он осуждает бесплодность Израиля, проклиная смоковницу?

Иисус исполняет Свою мессианскую роль в контексте Своего царства. Он должен исполнить всякую правду как помазанный Слуга. В определенный момент истории, когда символ уступает место действительности, должно наступить осуществление, а не отмена замысла. Иисус не проклинает храм, но очищает его. Кроме того, Христос заявляет о Своей мессианской власти не в традиционном понимании, но в контексте осуществления всех ветхозаветных обетований в Его личности. Признание Христа означает отрицание широко распространенных представлений о политическом мессианстве и принятие ига Христова. С точки зрения врагов Христа, смиренный царь спровоцировал римские власти, не надеясь при этом на успешное сопротивление. Следовать за подобным фанатиком – действительно означало взять свой крест, так как римские правители вскоре подавят подобные опасные проявления, насадив целый лес крестов (с распятыми на них мятежниками. – Прим. пер.).

Знамение Христа в храме раскрывает всю серьезность и глубину Его заявлений. Рвение по дому Господню снедало Его. Поклонение Святому Богу должно быть полноценным и совершенным, невозможно обкрадывать Его в этом (Матф. 21:13; Иер. 7:11); Божье присутствие, превознесенное в славе, должно побуждать народы молиться и прославлять Его (Марк. 11:17; Ис. 56:7). Рвение Мессии-Слуги является рвением Самого Господа, святая ревность Которого либо пылает гневом, либо изливает благословение (Исх. 20:5, 34:14; Втор. 4:24; cравните: Зах. 1:14, 8:2; Ис. 9:7). С точки зрения практического храмового администрирования существовала необходимость в удобном обеспечении жертвенными животными, а также в приемлемом наличии звонкой монеты во дворах храма[22].

Однако с точки зрения осуществления Мессией Божьего заветного обетования нельзя было допускать ничего, что способно отвлечь от полноценного поклонения Богу. Есть намного лучшее применение дворов дома Господня – так, Иисус исцелял слепых и хромых, очищая и обновляя увечных и немощных (Матф. 21:14)[23].

Следует отметить, Иисус использовал бич суда только в храме. Господь пришел в Свой храм и суд начинается с дома Божьего. Потому что действие Иисуса в храме представляет собой знамение, которое подчеркивает Его власть над всем, что касается храма.

В свете надвигающегося суда Иисус, очищая храм, помнит о цели своих страданий, ибо с этой целью Он и пришел в Иерусалим. Он, Который использовал бич в храме, скоро должен будет ощутить его удары на Себе. Слова, которые произнес Иисус в храме, записанные Иоанном, напоминают нам об этой цели: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Иоан. 2:19). Завершающее очищение должно было произойти в теле Христа; построение Мессией нового храма – это не архитектурное чудо на горе Сион, но величественное, главное чудо пустой гробницы[24]. В конце концов, Христос не может служить храму, построенному человеческими руками; Его священство иного рода, и храм, который Он воздвигнет в три дня, – это храм Его собственного тела, дом нерукотворный, вечный, небесный.

В Своем священническом и царском служении Христос также преображается, как раз потому что Он исполняет пророчества. Так и должно быть, ибо Сын Давида является также и Господом Давида. Престол, Который Он наследует, настолько же больше земной царской власти Давида, насколько Его небесное заступническое служение превосходит служение сыновей Аароновых в земном храме из камня. Как служитель рукотворного храма Иисус не может приступить к выполнению обязанностей, предназначенных для левитического священства (представьте себе, например, что в восстановленном храме в Иерусалиме воскресший Господь, Правитель этого града, не сможет войти в святилище, потому что сыны Левия совершают посредничество между Ним и Отцом!). Но Иисус не является царственным Мессией (как говорится в свитках Мертвого Моря[25]), Который должен быть «дополнен» еще Мессией-Священником. Никак нет! Он Царь настолько, что Давид никогда не смог бы стать таким царем, и Священник настолько, что Аарон никогда не смог бы стать таким священником. Он намного больше, чем служитель храма, Он – Господь храма!

Это проявляется в учении Иисуса о дне субботнем. В ответ на критическое замечание о том, что Он позволяет Своим ученикам срывать колосья и употреблять их в пищу в субботу, Иисус выдвинул поразительное утверждение. Напомнив о том, что Давиду было разрешено вкусить и поделиться со своими товарищами хлебами предложения, которые предназначались для священников, Иисус провозгласил: «Но говорю вам, что здесь Тот, Кто больше храма» (Матф. 12:6)[26]. Аргумент строится по принципу «от меньшего к большему». Давиду, помазаннику Божьему, который не обладал священническими привилегиями, было позволено утолить голод (хлебами предложения), чтобы исполнилось его призвание посредством поступления культовыми ограничениями. Только в таком узком значении и в таких стесненных обстоятельствах Давид был «больше» определенных храмовых ограничений. Тогда насколько же больше великий Сын Давида, Который является Господом над всеми этими символами, приготовленными к Его приходу? Действительно, Сын Божий больше самого храма, так как Он является Господином субботы[27]. Господство Христа проявляется в том, что Он – Сын Давидов и Сын Человеческий. Христос – Семя Давида и второй Адам. Кроме того, суббота была создана для человека, а не человек для субботы. И тем более суббота была создана для Сына Человеческого[28], Который является не только истинным человеком, но и настоящим Богом. Господин субботы – Он больше, чем храм. В таком случае качества можно представить в ином порядке. Иисус – Господин храма. Храмовый хлеб более не предназначен только для сынов Аароновых. Иисус Христос преломляет хлеб жизни и раздает его всем, кто следует за Ним. Манна, сокрытая в небесном ковчеге завета, представляет собой дар Иисуса Своему народу (Откр. 2:17; Иоан. 6:49 и далее).

Христос, Господин Божьего дома, также является и его Зодчим. Божье обетование, согласно которому дом Господень будет построен Сыном Давида, естественным образом указывало на последний храм как на исполнение цели Мессии. Данная истина отражена в пророчестве Захарии: «Руки Зоровавеля положили основание дому сему; его руки и окончат его…» (Зах. 4:9). «Отрасль» (мессианский титул)[29] построит храм Господень и будет владычествовать на престоле Своем в славе (Зах. 6:12, 13)[30].

Текст из Предсказаний Сивиллы также отражает чаяния славного мессианского воссоздания храма после его разрушения Титом[31]. Однако утверждения Христа совершенно иного порядка. Храм, который воздвигнет Христос, – это храм Его собственного тела. Упоминание Иисусом слов из псалма 117, стихи 22, 23, тесно взаимосвязано с данным утверждением: «…камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла. Это от Господа, и есть дивно в очах наших» (Матф. 21:42; Марк. 12:10, 11; Луки 20:17). Иисус относит этот текст к тому, что Его отвергают «строители» Израиля, и к Своему превознесению в воскресении[32]. Не только отдельный отрывок, но весь псалом подразумевает данную истину. Благодаря этому превознесению псалмопевец был избавлен от смертных страданий и по этой причине возносит жертву благодарения. Применительно к Иисусу псалом связывает Его страдания, смерть и воскресение с образом построения Божьего храма. Его воскресение является краеугольным камнем построенного нового храма[33]. Конечно, этот образ в первую очередь указывает на Христа как Краеугольный Камень, а не как на сам храм или строителя. Тем не менее в целом все образы строения указывают на новое понимание отношений между Мессией и храмом. В иудейской эсхатологии тема прославления Иерусалима занимала главенствующее положение, а неотъемлемой частью этой славы был восстановленный храм. Прославленный город иногда описывался как нисходящий с небес Божий дар. Кроме того, труд Мессии, согласно этим представлениям, заключался в установлении мира, или в построении города. Однако никогда не делалось ударение на личности самого Мессии. Иисус, объясняя ветхозаветные тексты относительно страданий и славы Мессии, представляет совершенно иную концепцию. Мессия должен прийти, чтобы «взыскать и найти погибшее». Он – Сын Человеческий, Который, с одной стороны, обладает всей славой и владычеством, а с другой стороны, является понесшим страдания слугой, отдающим Свою жизнь в жертву за многих. Труд Мессии, согласно Святому Писанию, заключается в том, чтобы выпить чашу страданий до дна и испытать на Себе всю полноту гнева Божьего правосудия. Это спасительное по своей сути противоречие до такой степени многогранно, что мировое владычество Мессии само по себе является не целью, но следствием.

Теперь Мессия представляет Собой не безликую апокалиптическую фигуру в образе, например, дикого быка[34]. Никак нет! Осуществление царства Божьего – в Самом Мессии, Который собирает в Себе сынов этого царства. Символический храм указывает на личность присутствующего Господа. Он – краеугольный камень, Его тело – храм. Он облечен славой и наделен властью.

Именно благодаря тому что Христос созидает храм в Себе, Он может построить его и в Своих учениках. Значимость символа-храма заключена в той реальности, которую он символизирует: это пребывание Бога среди Своего народа, который собирается для встречи с Ним. Христос созидает в Себе храм, актуализируя тем самым спасительное присутствие Господа. Христос строит храм в Своих людях, собирая их к Себе.

«Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Матф. 16:18). Говоря о церкви, Иисус использует знакомую концепцию из Ветхого Завета. Церковь (на греческом «ecclesia», а на иврите «qahal») – это собрание Божьего народа. Из различных выражений, описывающих общину, это лучше всего показывает нам народ Божий, собранный в Его присутствии. Великое собрание у горы Синай представляет собой прототип этого. Однако не следует забывать, что каждое собрание обновления завета и каждое праздничное собрание во дворах Господних отражает эту действенную концепцию Божьего народа, пребывающего в Божьем присутствии. Так как Христос обращается к ученику, который ранее признал Его Мессией, Он, по всей видимости, имеет в виду эсхатологический характер общины (собрания). Иисус построит Свою церковь, которая будет представлять собой мессианское собрание Божьего народа. Христос создаст это собрание посредством Своей смерти и воскресения, ибо только благодаря таким страданиям и последующему за ними триумфу будет проявлена Его спасительная сила. Воскресение не только устанавливает краеугольный камень в нужное место каменной кладки, созидая храм тела Христова, но также строит новый единый храм из народа Божьего, который зиждется на апостольском основании, тем самым провозглашая Иисуса не только Христом, но и Сыном живого Бога[35].

Евангелия проводят нас от темы Господа, входящего в Свой храм, к пониманию того, как Сам Господь становится храмом. Как присутствие Господа наделяло значимостью ветхозаветный храм, так Сам Бог был храмом для пребывающих в изгнании израильтян, и так в осуществлении Божьего замысла Сын Божий является не только Господином и Зодчим храма, но и самим храмом.

Особенно эта идея подчеркивается в Евангелии от Иоанна (Иоан. 1:14): «И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (слово «обитало» буквально с греческого языка переводится как «скинствовало», то есть «было скинией».– Прим. пер.).

В таком преобразовании Христос Сам становится Святилищем, местом обитания Бога среди людей. До постройки скинии Бог явился в славе перед Моисеем и провозгласил Свое Имя: «…Господь, Господь, Бог человеколюбивый и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный» (Исх. 34:6).

Божья слава, которая есть полнота благодати и истины, явилась, чтобы обитать среди Божьего народа. Апостол Иоанн свидетельствует о славе Того, Кто обитал, «скинствовал» среди нас. Христос стал осуществлением того, на что указывал символизм скинии. На ковчеге завета между херувимами не был явлен какой-либо образ, но в новозаветное время слава Божия воссияла в Образе Бога – Сыне Человеческом, Который является Сыном Божьим, в Единородном от Отца, в Слове и Мудрости Бога. Тайна ангела Господня, Которому принадлежит Божье Имя и Который появляется как Бог, ныне открывается в личности Иисуса Христа. В самом естестве Бога пребывает слава вечного общения: Слово было с Богом, и Слово было Богом.

Моисей не мог посмотреть на Бога; скиния не так открывала Бога, как скрывала Его. «Бога не видел никто никогда; Единородный Сын[36], сущий в недре Отчем, Он явил» (Иоан. 1:18). До того, как вечный сын Божий явил Бога как Отца, завесы и камень символизировали место пребывания того света, в котором находился и был сокрыт Бог. Но с пришествием Сына слава Божья была явлена в образе Иисуса Христа; Агнец на престоле – это свет града Божьего. «…Видевший Меня видел Отца…» (Иоан. 14:9).

Конечно, возлюбленный Сын не явил Отца, просто появившись во плоти среди людей. Ибо для такого провозглашения воплощение по сути не требуется. Божья слава явлена не просто в пришествии, но прежде всего в даровании Своего возлюбленного Сына. Христос представляет Собой полное осуществление символизма и функций храма, так как Он является не только скинией Божьей славы, но и жертвенным Агнцем. Как мы отметили ранее, жертвенник у врат занимает важное положение в символизме скинии. Без жертвы за грех Бог не может обитать среди грешников, как и грешники не могут пребывать во дворах Господних, дабы поклониться Ему. Христос представляет Собой не только славу Божьего присутствия, но также и путь к Богу посредством жертвенника у Божьих врат. Когда слава Божья «скинствовала» среди людей, пророк Божий провозгласил: «…вот Агнец Божий, Который берет [на Себя] грех мира» (Иоан. 1:29). Вечная любовь, которою связаны Бог Отец и Его единородный Сын, проявляется среди людей в поразительной благодати. Из Ветхого Завета мы знаем, что Бог передаст бразды правления этим миром Своему Помазаннику (Пс. 2:7, 8; 109:1, 2). Только осознав, что Божий Помазанник – это Его вечный Сын, мы сможем понять во всей полноте слова апостола Иоанна: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного…» Божья слава проявляется во всей своей полноте во внушающей благоговение благодати Его любви на голгофском кресте. За символизмом жертвоприношений, за борениями Авраама в момент, когда он поднял нож на Исаака, сына своего, стоит реальность Голгофы. Не условно, но в действительности единородный Сын Божий стал жертвою за грех, ибо Судия понес на Себе осуждение. В данном случае символ навсегда уступает место реальности. Когда была принесена жертва Богу, завеса в храме разодралась надвое. Очевидно проявление Божьего суда, однако этот суд отмечает собой завершение целой эпохи. Тьма небесная, землетрясения, воскресение мертвых – все это обещанные знамения, предвосхищающие наступление мессианской эпохи (Матф. 27:51)[37]. С наступлением новой эры старая стена отчуждения была разрушена. Сын Божий осуществил символы и, разорвав, убрал завесу в храме. Значение этих действий отражено в учении Иисуса о поклонении Богу. В ответ на вопрос самарянки о том, где следует поклоняться – на горе Гаризим или на горе Сион, Иисус провозгласил: «…наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу. Вы не знаете, чему кланяетесь, а мы знаем, чему кланяемся, ибо спасение от Иудеев. Но настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Иоан. 4:21–24).

Ответ Господа часто понимают неправильно, не обращая внимания на значение выражения «но настанет время, и настало уже». Иисус не отстаивает некую вселенскую форму духовности вместо установленного Богом подхода. И меньше всего Он имеет в виду духовность веданты, согласно которой любой религиозный путь ведет к Богу. Напротив, Иисус четко и ясно сказал: «…ибо спасение от Иудеев». Но как спасение может быть от иудеев без того, чтобы иметь своим средоточием Иерусалим?

Все дело в том, что «настанет время». В данном тексте, как и во всем Евангелии от Иоанна, выражение «настанет время» означает время смерти и воскресения Иисуса Христа[38]. Самаряне и эллины смогут поклоняться Богу благодаря кресту Христа. Почему крест отменяет необходимость посещения иерусалимского храма для поклонения Богу? Потому что именно посредством креста, а не храма, спасение исходит от иудеев. «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его!» (Иоан. 2:19). Благодаря кресту поиск Отцом истинных поклонников будет удовлетворен. Время наступило, ибо Христос уже пришел. Иисус направляет самарянку не от горы Гаризим к Иерусалиму, но от горы Гаризим к Себе Самому: «…если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: дай Мне пить, то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую» (Иоан. 4:10).

Живая вода, проистекающая из истинного храма, является даром Сына Божьего. Поклонники, которых искал Отец, найдены Сыном. Истинное поклонение происходит не вне храма, но в истинном храме, нерукотворном. Поклонение в духе есть поклонение в Святом Духе, Который был дан нам Христом. Поклонение в истине есть поклонение в реальности, а не только в обетовании. Закон, преподанный Моисеем, указывал на осуществление, но благодать и истина, которую провозглашал Моисей, была явлена в Иисусе Христе. Он есть храм, место поклонения. Спасение от иудеев не потому, что храм Божий находится в Иерусалиме, но потому, что от них произошел Мессия, который в настоящий момент сидит у колодца в городе Сихарь и говорит: «…это Я, Который говорю с тобою» (Иоан. 4:26).

Таким образом, весь символизм храма был осуществлен в Иисусе Христе: пребывание Божьей славы в святилище, искупительная жертва у врат храма, собрания и празднества, на которых Израиль молился Богу и прославлял Его, живая вода, проистекающая из храма, – все эти символы стали реальностью во Христе. Величественные утверждения Нового Завета представляют Христа в образе скинии, славы, агнца и пути. Составляющие символизма храма подобны драгоценным камням поражающей воображение мозаики. Когда храм тела Христова был вознесен на крест, из него пролилась вода с кровью; хлеб и чаша святого причастия предназначены для воспоминания Его преломленного тела и пролитой крови; Он есть виноградная лоза, воплощающая символику храмового фасада. Священство и золотой светильник, приятный запах жертвоприношений, бронзовый умывальник – все эти атрибуты скинии (храма) указывали на Христа.

Но прежде всего важно осознать, что в данном случае мы имеем дело не с одухотворением (спиритуализацией) в обычном смысле этого слова, но с чем-то прямо противоположным. Мы говорим об осуществлении во Христе. Суть даже не в том, что Христос воплощает Собой символику храма; скорее, во Христе кроется смысл существования храма. Так как продолжается использование символического языка храмового культа в отношении Христа и небесного храма Его вечного служения, мы понимаем, что акцент смещается от земного к небесному, от творения к Творцу.

Преображение духовно в библейском смысле: то есть мы движемся от земных теней к духовным реальностям, от преходящего к непреходящему. Воскресшее тело Христа является духовным телом не потому, что оно бесплотно, но потому, что представляет собой первородное нового творения. Наше поклонение духовно, потому что Христос есть наш храм: животворная сила Его Духа наполняет наши сердца жизнью и радостью и соделывает причастниками Христовыми, для чего мы и были воссозданы.

Иисус осуществляет праздник кущей (скиний), провозглашая: «Всякий жаждущий иди ко Мне и пей». Храмовый источник народа Божьего – это Господь, от Которого проистекает живая вода Святого Духа[39]. Всякий, кто выпил этой воды, не будет жаждать вовек, как и не станет искать источник в каком-то другом святилище.

Слова и дела Иисуса и реальность Его пребывания в церкви изменили отношение Его учеников к храму. С одной стороны, имело место уважительное и благоговейное отношение к храму, очищенному Иисусом. Апостолы собирались в притворах храма для молитвы, ожидая наступления дня Пятидесятницы, а позднее – свидетельствуя о Господнем пришествии в храм. Во дворах храма они исцеляли во имя Иисуса, проповедовали людям. Но, что интересно, одним из обвинений, выдвинутых против Стефана, было то, что он высказывался против храма. Павел также был обвинен в осквернении храма тем, что привел в него язычника. С течением времени споры в церкви относительно иерусалимского храма только обострились. Незадолго до наступления 70 года от Р. Х., когда храм был стерт с лица земли римлянами, было написано Послание к евреям, в котором со всей серьезностью звучит предупреждение христианам об опасности возвращения к внешним формам поклонения, которые были необходимы в ветхозаветный период, но заменены в новозаветную эпоху. Прежде чем приступить к рассмотрению нового храма Нового Завета, нам следует обратить внимание на слова осуждения, высказанные против иерусалимского храма.

Поразительно то, что именно Иисус произнес пророчество о разрушении этого храма. Ближе к концу Его служения, когда ученики с восхищением отзывались о величии храма, Иисус провозгласил: «Видите ли все это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено» (Матф. 24:2; Maрк. 13:2; Луки 21:6).

Мы до такой степени привыкли к этим словам, что не осознаем, как сильно они потрясли услышавших их. Принимая во внимание тот факт, что, согласно ожиданиям людей, Мессия должен был построить храм или сделать его еще более славным, слова Христа о разрушении храма были восприняты как крайне жестокие. Были выдвинуты предположения, согласно которым, по мнению учеников, храм необходимо было разрушить для перестройки, или небесного обновления[40]. По этой причине они спрашивали о парусии Господа и о последнем времени (Maтф. 24:3).

Однако Иисус ничего не говорит о реконструкции храма. Его упоминание об описанных в книге пророка Даниила мерзости запустения и времени великой скорби (Дан. 11:31, 12:11; cравните: Дан. 12:1) не предполагает существование следующего земного храма.

Скорее, согласуясь с остальным учением Христа, ударение делается на Мессии, а не на храме. Иисус, отвечая на вопрос учеников, предупреждает их о лжехристах и о страданиях, которые необходимо будет перенести во имя Его, в то время как Евангелие будет провозглашаться народам. Кульминационная точка повествования Христа – пришествие Сына Человеческого.

Кроме того, провозглашение разрушения храма представлено в контексте осуждения Иерусалима, который не признал Сына Божьего. Тема суда особенно ярко отражена в притчах Иисуса – например, в притче о брачном пире царского сына (Матф. 22:7). Иисус показывает, что Он глубоко опечален этим судом, оплакивая город, который не узнал времени Его пришествия: «Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Матф. 23:38)[41]. К предупреждениям пророков добавляется возглас Самого Христа: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Матф. 23:37)[42].

В христианском апокалиптическом пророчестве под названием «Пятый Ездра» (1:28–33) это намерение собрать Израиль, как птица своих птенцов, приписывается Богу всемогущему, Который провозглашает суд опустошения[43]. Текст «Пятого Ездры» представляет собой собрание ветхозаветных ссылок и цитат; а это указывает на то, что Иисус использует образ, который неоднократно приписывался в Ветхом Завете только Богу. И действительно, храм рассматривается как место, где Божий народ может укрыться под сенью Его крыл (Пс. 60:4). В таком случае очевиден яркий контраст – не храм, но Мессия предлагает обрести спасение под крыльями Божьей защиты. После отвержения Мессии храм не может предоставить защиту, ибо он более не рассматривается местом обитания Бога, но частью «дома вашего», которая вместе со своими обитателями будет предана Божьему осуждению, разорению, уничтожению и запустению[44].

Суровые слова Иисуса подтверждают прекращение Его служения Иерусалиму: «Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: “благословен Грядый во имя Господне!”» (Матф. 23:39). Несомненно то, что данная ссылка на парусию включает в себя заключительное предупреждение о суде. Прославление и благословение грядущего Христа представляет собой не что иное, как исповедание Христова господства, которое признают, преклонившись пред Ним, каждое колено и язык (Фил. 2:10; Ис. 45:23). В то время все племена земные возрыдают, признав отвергнутого Царя (Матф. 24:30; Откр. 1:7)[45]. Но, конечно же, пророчество в такой форме содержит в себе и очевидную надежду: те, кто отверг Христа, могут покаяться, узреть и благословить Его. Эта возможность отражена в проповеди Петра в храме: «Итак покайтесь и обратитесь, чтобы загладились грехи ваши, да придут времена отрады от лица Господа, и да пошлет Он предназначенного вам Иисуса Христа, Которого небо должно было принять до времен совершения всего…» (Деян. 3:19–21).

Времена совершения всего, о которых возвещали пророки, – это времена, которые наступят с пришествием Христа. Тема разрушения и восстановления, применимая в отношении храма, теперь взаимосвязана с темой пришествия и возвращения Христа. Если Он отвергнут, то и храму надлежит быть разрушенным, а вся надежда на будущее заключается в обращении к тому отвергнутому камню, который стал главою угла. Если бы приветственные слова псалма – «благословен Грядый во Имя Господне» – произносились с покаянной верой, тогда, несмотря на все скорби, можно было бы ожидать восстановления с пришествием Господа.

Печально осознавать, что предупреждения Христа и проповедь покаяния Израилю, провозглашаемая ранней церковью, стали основанием для обвинений в том, что Иисус якобы угрожал уничтожить храм. Евангелия упоминают о лжесвидетельстве на судебном заседании после ареста Христа: «Мы слышали, как Он говорил: “Я разрушу храм сей рукотворенный, и через три дня воздвигну другой нерукотворенный”» (Марк. 14:58).

По всей видимости, искаженные, неправильно истолкованные слова Христа стали причиной того, что Ему было приписано заявление-угроза в прямом смысле разрушить храм. И если даже слова глумления над Иисусом, висящим на кресте, не повторяли полностью слова лжесвидетельства, то они свидетельствовали о словах самого Иисуса о разрушении и восстановлении храма через три дня (Maтф. 27:40; Maрк. 15:29). Кроме того, различие между «рукотворенным» храмом, который должен быть разрушен, и «нерукотворенным» храмом, который должен воскреснуть (Марк. 14:58), соответствует модели учения Нового Завета[46]. Стефан, будучи обвиненным в научении тому, что Христос разрушит храм, ссылается на текст из книги пророка Исаии (Ис. 66:1), дабы показать, что «…Всевышний не в рукотворенных храмах живет…» (Деян. 7:48). Подвергшись жесточайшим преследованиям по причине обвинения во враждебном отношении к храму, ранняя иудео-христианская церковь хранила верность учению Иисуса, даже несмотря на то что не полностью понимала его смысл.

Рукотворный храм не может быть местом обитания Бога в реальности, а Иисус Христос явил реальность, осуществление. Тело Христа было истинным храмом, воскресшим на третий день, в то время как каменный храм будет предан уничтожению посредством Божьего суда. Когда Христос сказал во дворе храма: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его», ученики не поняли, о чем идет речь. Однако, как точно отмечает апостол Иоанн, ситуация изменилась: «Когда же воскрес Он из мертвых, то ученики Его вспомнили, что Он говорил это, и поверили Писанию и слову, которое сказал Иисус» (Иоан. 2:22).

Эта вера не была чем-то второстепенным или частным. Она была основана на истолковании Господом значения Своей смерти и воскресения. Она изменила образ Божьего народа, также как и образ его поклонения, ибо осуществление храма открыло путь для язычников, которым нужно было приходить не к горе Гаризим или к горе Сион, но непосредственно к Иисусу Христу.