12. Подготовка пастора

Джон Мак-Артур мл. и Роберт Л. Томас

Этот диалог между Джоном Мак-Артуром мл., который учился в семинарии в 1960-е гг., и его преподавателем Робертом Томасом посвящен теме обучения пастора, которая играет важную роль в его служении. Семинарское обучение влияет на то, как пастор готовится к выполнению своих обязанностей, важны также трудолюбие, дисциплина и другие качества. Наконец, прослеживается связь между самообразованием пастора и другими его обязанностями.

Мы знакомы с Джоном Мак-Артуром мл. с 1961 г., когда он начал свое обучение в семинарии, где я, Роберт Томас, возглавлял кафедру изучения Нового Завета. Мы учились вместе, студент и молодой преподаватель семинарии. Эта глава в форме диалога расскажет вам, как мы исполняли свои роли в то время, какой полезной для пасторского служения оказалась подготовка и какие улучшения мы внесли с тех пор в программу Семинарии Господа.

Я, как инициатор этого диалога, буду задавать вопросы, а мой бывший студент, доктор Мак-Артур, будет отвечать на них, излагая свои соображения по поводу пастора и его подготовки.

РОЛЬ ПОДГОТОВКИ ПАСТОРА В ПАСТОРСКОМ СЛУЖЕНИИ

ТОМАС (далее РТ): Джон, я помню, как много лет назад один известный пастор и проповедник знаменитой церкви говорил, что утренняя воскресная проповедь — очень важное событие в жизни поместной церкви вообще. Он считал, что именно проповедь, обращенная к большинству членов

церковной семьи, устанавливает атмосферу, пропитывающую все сферы яшзни и служения верующих. Согласен ли ты, что ежедневная проповедь имеет такое значение?

МАК-АРТУР (далее ДжМ): Конечно! Воскресная утренняя проповедь очень важна для жизни церкви вообще. Ее слушают все верующие. Это — движущая сила общины. Там вы можете обучать всех прихожан одновременно. В другие дни недели вы обучаете их по отдельности, на библейских занятиях, в группах, в классах воскресной школы и тому подобное, но утреннее воскресное богослужение объединяет всех. Я говорил об этом всегда: воскресная утренняя проповедь — движущая сила, основной фактор, влияющий на жизнь церкви. Важна также вечерняя воскресная проповедь, потому что на нее всегда тоже наблюдается сильная реакция. Она тоже играет свою роль. Но утренняя служба в день Господень — самая главная движущая сила.

РТ: Пастор, о котором мы упоминали ранее, был в особенности известен своим вниманием к взаимоотношениям в христианском служении. Поэтому его утверждение о важности воскресной утренней проповеди удивило меня. Если воскресная проповедь имеет такое стратегическое значение и задает тон служению поместной церкви, то какова же ответственность пастора, готовящего эту проповедь?

ДжМ: Ответ на твой вопрос очевиден. Если утренняя воскресная проповедь — движущая сила жизни церкви, а вечерняя следует сразу за ней по важности, если именно на ней обучаются люди, если это — основная возможность обучить людей великим истинам, на которых основана церковь, значит, к подготовке следует подходить очень серьезно. Необходимо также разъяснять людям Библию, чтобы они знали Слово Божье. Вы можете говорить об отношениях и прочих вопросах в другое время, но в день Господень вы закладываете фундамент жизни верующих, поэтому Слово Божье должно играть основную роль. Для этого требуется много усилий, большое внимание и любовь к Писанию, чтобы, когда вы будете излагать Слово Божье в воскресенье утром и вечером, вашими устами говорил Бог. Проповеди должны содержать принципы, являющиеся безусловными и фундаментальными учениями для жизни церкви.

На протяжении многих лет я уделял одинаковое количество времени Для подготовки утренней и вечерней воскресных проповедей. Видимо, потому, что если вы вообще изучаете Слово, вы должны неизменно быть одинаково внимательны к нему, ведь ваша задача — правильно передать истину. Для этого от вас потребуется максимум старания.

Значение семинарского обучения

РТ: Джон, когда твой отец послал тебя учиться в семинарию, он ведь хотел, чтобы ты стал толкователем Библии, не так ли? Я знаю, что он был для ^тебя прекрасным примером для подражания, и я уверен, что он всегда

усердно готовился к проповедям. Оказал ли он в этом на тебя влияние? Добавило ли обучение в семинарии что-либо к тем методам, которым ты научился от отца?

ДжМ: Да, мой отец хотел, чтобы я стал толкователем Библии. Он очень старательно готовился к проповедям и оказал на меня большое влияние. Ему уже больше восьмидесяти лет, но он продолжает читать, читать, читать. Он часто внушает мне: «Никогда не выходи на кафедру неподготовленным. Всегда готовься ». К своим проповедям он всегда готовился досконально и вдумчиво.

В основном я использую те же методы подготовки, что и мой отец. Главное различие заключается в том, что обучение в семинарии повлияло на выбор мною источников. Мой отец имел обыкновение пользоваться более популярными комментариями и больше внимания уделял апологетике — защите текста от нападок. Мой стиль отличается, я в основном стараюсь объяснить значение Библии — тут, вероятно, дело в моем образовании, — так что я пользуюсь более специальными, научными источниками и комментариями. Однако, несмотря на это отличие, я столькому научился от отца, что до сих пор в подготовке к проповеди подражаю ему.

РТ: Ты часто говорил, что твое обучение в семинарии было одним из плодотворнейших и полезнейших периодов твоей жизни как верующего. Можешь ли ты сказать, что конкретно тебя обогатило?

ДжМ: Очевидно, интенсивное изучение Библии в семинарии. В колледже я чем только не занимался кроме учебы: спортом, работой, студенчес-. ким самоуправлением. На все это уходило много времени. К тому же многие общеобразовательные предметы меня не привлекали. История и греческий были моим слабым местом, а религия — сильным: на уроках по Библии и богословию я сидел, затаив дыхание. По этим предметам я успевал несравнимо лучше, чем по остальным.

Когда же я поступил в семинарию, все, чему меня учили, казалось мне чрезвычайно важным. Я стал совершенно по-другому относиться к занятиям. За семестр приходилось осваивать семнадцать—двадцать предметов, но мне это нравилось, потому что я изучал Слово Божье и готовился к служению. Я ощутил вкус к учению. Более высокие требования в семинарии вдохновили меня. Я узнавал намного больше, чем когда изучал Библию и богословие до поступления в семинарию. Хотя в колледже я четыре года зубрил греческий, занятия по греческой экзегетике теперь влекли меня больше, чем когда-либо, ведь я приобретал профессиональные навыки, необходимые для служения.

Обогатило меня и общение с преподавателями семинарии. Я близко познакомился с этими людьми и полюбил их. Они стали частью моей жизни. Многие из них занимались со мной индивидуально, помогали мне, отвечали на мои вопросы и стали моими друзьями. Такие знакомства для меня бесценны, достаточно посмотреть, как живут эти люди, как последовательно ведут себя, как они добродетельны и как ревностно относятся к ДУ ховным и библейским истинам.

Другая ценная сторона семинарии — это дисциплина, помогающая овладеть программой в три года. Предметы пересекаются и сходятся в единую систему. Процесс обучения не бесконечен. Он сконцентрирован, и знания, которыми мы овладевали, были взаимосвязаны. Для меня это самый продуктивный способ обучения, помогающий овладеть программой в кратчайшие сроки.

Еще одна положительная сторона обучения в семинарии — дружба с другими студентами. Она закалялась в бесконечных спорах по поводу учения, богословия, стратегии и методов служения, когда мы обменивались мнениями, что оказалось бесценным. По совету однокашников я прочел книги, о которых не говорили преподаватели. Все это — часть процесса формирования. Я не смог бы заниматься тем, чем занимаюсь, если бы не прошел курса в семинарии.

РТ: Вижу, ты очень ценишь семинарское образование, но сейчас мы говорим прежде всего о том, как полученные знания помогают тебе в служении. Большую часть пройденного тобой курса обучения составляли его так называемые познавательный и содержательный аспекты. Ты изучал содержание Библии, библейские языки (древнееврейский и древнегреческий), систематическое богословие и историю церкви. Что из этого помогло тебе в работе пастором, которой ты занимаешься двадцать шесть лет?

ДжМ: Все те предметы, которые ты упомянул, очень важны. Фактически, я уже сказал, что не смог бы заниматься тем, чем занимаюсь, если бы не получил этой подготовки. Необходимо обладать базовым знанием древнееврейского языка. Хоть мы и служители Нового Завета и я в основном изучаю его текст, необходимо понимать и древнееврейский, чтобы оценивать комментарии и критически отзываться о том, что о тексте или докт-ринальной проблеме говорят другие.

То же самое можно сказать и о древнегреческом. Нельзя быть уверенным в точности своего прочтения, если не знаешь языка. Без этого ты ограничен тем, что пишут комментаторы, и не можешь выйти за эти пределы, потому что не знаешь языка. Ты не можешь быть уверен, что они правы. Так что, если ты собираешься всерьез заниматься толкованием и разъяснением Писания, знание языков оригинала чрезвычайно обогащает. Более того, часто книги, посвященные Писанию, основаны на тексте оригинала. Чтобы работать с таким материалом, надо без труда понимать древнееврейский и древнегреческий.

Систематическое богословие просто обязательно, оно составляет осно-^ВУ знаний. Очень важно мыслить систематически и аналитически, чтобы ^сУМеть объединить различные учения в одну структуру, в единое целое, и Рассмотреть их с точки зрения этого целого. Не могу представить учебу в ^семинарии, где у каждого преподавателя была бы своя богословская система. В семинарии, где учился я, таких проблем не было. Систематическое «°гословие, которое нам преподавали, было единым для всего преподава-^Тельского состава, так что их знания взаимодополнялись. Это давало проч-

ную основу, которая зиждилась на экзегетическом понимании библейского текста. Я всегда говорил, что человек не имеет права становиться богословом, пока не стал толкователем. Я многие годы систематически занимался толкованием Писания, моя экзегетика становилась богаче, острее, совершеннее и понятнее, но никогда я не выходил за границы той богословской системы, которую постиг в семинарии. И прежде всего потому, что основана она на экзегетическом понимании текста.

Понимание истории церкви имеет первостепенное значение, потому что помогает увидеть, как учение развивалось на протяжении столетий. Полезно знать о спорах внутри церкви, чтобы уметь решать подобные проблемы сейчас. Зная, как церковь справлялась с этим в прошлом, легче не повторять сегодня тех же самых ошибок. Я считаю, что важнейшая часть истории церкви — это история конфликтов и их урегулирования — того, как разрешались доктринальные споры и дебаты. Полезно знать, как разные представители церкви впадали в заблуждение, как на это реагировали остальные и как заблудшие возвращались на путь истинный. Изучение прошлого очень помогло мне в служении. Я люблю также изучать биографии церковных деятелей прошлых лет.

РТ: В семинарии ты изучал Писание с двух точек зрения: обзорно и более подробно, входя в малейшие детали языков оригинала. Сейчас, когда у тебя накопился опыт работы, к какому из этих подходов — с высоты птичьего полета или глазами муравья — ты склоняешься? Или же они одинаково важны оба? И оба нужны для подготовки служителя?

ДжМ: Я бы сказал, что для меня полезней более доскональное изучение, потому что оно позволяет исследовать детали, погрузиться в текст оригинала, действительно серьезно и глубоко проработать его. Но и бросить взгляд с высоты птичьего полета тоже полезно. Важно понимать, каково значение всей книги, всего Нового или Ветхого Завета, общей темы искупления, проходящей по всему Писанию, — иначе говоря, богословские темы. Это важно, но для меня самое главное — так как я все годы своего служения исследую текст — разбираться в деталях языка и скрупулезно анализировать текст в поисках значения, которое придал ему Бог. Я думаю, что нужны оба подхода, но если выбирать что-то одно, я бы предпочел детальное изучение текста. Изучив его досконально, вы сможете составить представление обо всем целом, обратный же путь неверен.

РТ: Слушая, как ты проповедуешь и учишь, я убедился, что ты склонен к систематическому богословию. Можешь ли ты рассказать, как относился к этому предмету в семинарии и чем он был полезен тебе в пасторском служении?

ДжМ: Это правда, в проповедях я тяготею к богословию. Я хочу выявить основополагающие принципы, богословскую истину текста. Иначе говоря, я считаю, что истина — это просто ряд принципов. И выявляются эти принципы в процессе толкования. Некоторые из них можно встретить во множестве отрывков. Например, какой-то богословский принцип может встретиться в пятидесяти фрагментах. Наша задача при толковании от-

рывка — найти этот принцип и, истолковывая его людям, поместить его в более широкий контекст. Если этот принцип касается служения Святого Духа, то как он вписывается в представление о служении Святого Духа вообще и в контекст искупления в более широком смысле? Я всегда, по мере возможности, стараюсь найти место принципа в общей картине.

Поэтому вполне понятно, что когда я учился в семинарии, я очень любил систематическое богословие. Но никогда я не стал бы говорить, что проповедую систематическое богословие. Я предпочел бы сказать, что проповедую один из аспектов библейского богословия — богословия, основанного на изучении текста. Это богословие занимается изучением всего Писания. Понимание категорий систематического богословия позволяет составить общую картину, в которую объединены отдельные учения. Эта структура, с которой я познакомился в семинарии, подтверждена многолетними исследованиями и оказалась очень точной.

РТ: Снова вернемся к истории церкви. Я не понимал, зачем нужен этот предмет, когда сам учился в семинарии, но теперь, когда я сам преподаю, он кажется мне с каждым годом все более важным. А как ты к нему относился? Понимал ли ты всю важность истории церкви, когда учился, или же осознал ее значение позже?

ДжМ: Я не сразу понял, насколько важно знать историю церкви. Когда я проходил ее в семинарии, она казалась мне бесконечным потоком дат и событий, которые что-то значили в свое время, но не имели никакого отношения к моему спасению. Однако по мере того, как я продолжал проповедовать Слово Божье и учить ему, история церкви казалась мне все более и более полезной. Как современный служитель, я вижу, что противоречия и споры, которые наблюдаются в церкви сейчас, имеют исторические аналоги. Я постоянно обращаюсь к истории церкви, чтобы посмотреть, как и из-за чего возникали конфликты и как они разрешались. Читать о прошлых поколениях, о том, как раньше люди поступали в подобных ситуациях, полезно для моего сегодняшнего служения. В наши дни перед церковью стоит все больше проблем. Поэтому возрастает и значение истории Церкви, ведь все эти споры стары как мир. Они могут рядиться в новые одежды, но на самом деле все это уже было.

Чему семинария учит пастора в конкретном плане

Трудолюбие

РТ: Раньше ты говорил, что пастор должен быть трудолюбивым, и я замечу, что подготовка к проповеди — это действительно тяжелый труд. Ты Научился этому в семинарии или позже?

ДжМ: Согласен с тобой. Подготовка к проповеди — тяжкий труд. Я занимаюсь этим уже двадцать пять лет, и мне по-прежнему нелегко. На-УЧился ли я этому в семинарии? Там я начал учиться, но на самом деле все относительно. В семинарии эта работа казалась мне трудной, очень труд-

ной, но я думал, что рано или поздно трудности закончатся. После первого года служения я буду говорить себе: «Ничего, еще через пару лет…» После второго: «Еще годик…», а после третьего: «Готово! Все трудности позади». Когда же я начал служение, я понял, что трудности никуда от меня не уйдут и что конца им не будет никогда. Прошло двадцать пять лет, но эта работа остается трудной, и еще через двадцать пять, если будет на то воля Господа, она по-прежнему будет такой.

РТ: Твоя семинарская программа была непростой. Считаешь ли ты, что она могла быть проще и при этом все равно оставаться эффективной для подготовки пастора?

ДжМ: Нет, потому что нужно научиться целому ряду вещей, и единственный способ это сделать — прилежно заниматься. Невозможно выучить язык, научиться богословию, истории церкви, апологетике и всему прочему без определенной дисциплины. Если бы программа была легче, это никому бы не помогло, потому что студенты не выучили бы нужного материала. Студентам не пришлось бы серьезно задумываться над проблемами, и они не приобрели бы того чрезвычайно полезного трудолюбия, без которого не обойтись, когда вы приступаете к служению. Я думаю, что сложная программа семинарии помогает подготовиться к сложной работе после ее окончания.

Дисциплина

РТ: Доктор Чарльз Фейнберг был деканом семинарии, когда ты в ней учился. Я знаю, что когда я работал вместе с ним, его дисциплинированность произвела на меня большое впечатление. Оказал ли он влияние на тебя?

ДжМ: Разумеется. Я думаю, что в семинарии доктор Фейнберг в плане дисциплинированности оказал на меня большее влияние, чем кто-либо. Он внушил нам, как важно не опаздывать, готовиться, внимательно изучать Писание и убеждаться в том, что ты правильно понял мысль автора. Его четкий распорядок в чтении и изучении Писания, то, что он четыре раза в год прочитывал всю Библию, его любовь к Слову Божьему и точность —■ все это потрясло меня. Даже его склонность к полемике произвела на меня большое впечатление — он был настоящим борцом за истину. Тогда, конечно, я полюбил его за энтузиазм и неистощимую энергию. Он был очень ревностным служителем. Он жил одним и был всецело предан Слову Божьему. Оно составляло основную движущую силу его жизни. Я, без сомнения, ценил такую преданность.

РТ: Ты упомянул о том, что доктор Фейнберг имел обыкновение четыре раза в год прочитывать Библию. Обычно он выделял для чтения один час после обеда. А у тебя есть подобная система чтения и изучения Библии?

ДжМ: По-всякому бывает. В последние годы я этого не делал. Я не стал выделять времени на подобное чтение. Мне хотелось бы находить для этого время, и когда-то я так и делал, следуя примеру доктора Фейнберга. Я при-

обрел также привычку перечитывать снова и снова Новый Завет, каждый день по небольшому разделу. Я делал это в течение нескольких лет. Сейчас я по-прежнему много читаю, много книг и рукописей, много пишу. За всеми этими занятиями я просто не имею возможности перечитывать Писание от корки до корки.

Мне, однако, непросто было это делать, потому что, как только мне встречалось что-то непонятное, я останавливался и смотрел разные источники, которые помогли бы мне понять прочитанное. Поэтому мне нелегко садиться и читать. Мне хочется понять то, что я читаю, продвинуться глубже.

РТ: Джон, оказал ли пример твоих преподавателей влияние на твой подход к подготовке? Учился ли ты на их примере прилежанию, интеллектуальной и академической последовательности, честности и тому подобному?

ДжМ: Вне всякого сомнения! Студента первого курса семинарии преподаватели обычно потрясают глубиной своих знаний. Они много читали и знакомы с множеством наук. Им известны такие вещи, о которых студенты и слыхом не слыхивали. Поэтому их поражают интеллектуальный уровень и ученость этих людей. Они становятся для студентов образцами для подражания, студентам хочется не столько получить докторскую степень, сколько стать такими же всесторонне подготовленными служителями. Я думаю, что самый важный урок, который нам преподали профессора семинарии, следующий: относиться к служению серьезно, посвятить обучению всю свою жизнь. Учиться надо всю жизнь, предела мы никогда не достигнем. Это очень важный урок.

Искренность

РТ: Существует ли такая вещь, как искренность пастора, который проповедует перед паствой? Если пастору было некогда подготовиться к проповеди, должен ли он признаться в этом аудитории, или ему лучше притвориться, что он подготовился?

ДжМ: Притворяться нельзя. Искренность пастора крайне важна. Дело не в проповеди. Дело в слове Божьем. Если вам некогда было подготовиться, проповедуйте то, что вы готовы проповедовать. Просто скажите людям, что в следующее воскресенье вернетесь к запланированному тексту, потому что вам надо еще поработать над ним. Никогда не проповедуйте ради проповеди. Главное — провозглашать истину, а вы не сможете ее проповедовать, пока глубоко не вникните в нее.

Бывает, что вы изучаете отрывок и обнаруживаете, что не можете его истолковать в свете богословия. Тогда вы должны принять решение, которое зависит от вашей веры в учение слова Божьего вообще. Учите тому, что знаете, потом идите дальше. Может быть, через несколько лет кто-нибудь даст вам статью, которая поможет пролить свет на трудный вопрос. Но прямо сейчас вы должны проанализировать текст как можно вдумчивее,

чтобы ваши слова отражали его истинный смысл. Будьте осторожны: если вы чего-то не понимаете в тексте, не проповедуйте этого, пока не поймете. Поэтому рекомендуется начать подготовку за неделю или за две до проповеди, чтобы у вас было время.

РТ: Были ли доктринальные разногласия среди тех преподавателей, которые оказали на тебя влияние? Некоторые из них сейчас у Господа, но среди тех, кто сейчас жив, есть ли изменившие свою точку зрения?

ДжМ: Не думаю. И опять же, это воодушевляет. Вспоминая моих преподавателей в семинарии, я не нахожу ни одного, который изменил бы свою точку зрения, хотя многие эволюционировали в своих взглядах. Мне не кажется, что кто-либо из них отошел от того, чему учил меня. Это значит, что они учили нас искренне и были преданы слову Божьему. Они оставались верны себе. И хотя времена меняются и все больше выходит книг и статей, авторы которых надеются их переубедить, они непоколебимы. Я считаю, дело здесь в том, что они основываются на Писании.

Точность

РТ: Мы уже не раз упомянули о том, как важно знать древнееврейский и древнегреческий и быть крайне точными, но позволь мне сделать еще одно замечание по этому поводу и задать один вопрос. Способности и духовные дары у разных христиан разные. Но я утверждаю, что за тридцать пять лет преподавания мне не встречалось студента, который при большом желании не был бы способен овладеть языками, на которых в оригинале написана Библия. Я пришел к выводу, что если Бог призывает человека проповедовать Свое Слово, Он наделяет его также способностью выучить древнееврейский и древнегреческий, на которых оно было изначально написано. Считаешь ли ты, что владение этими языками важно для подготовки проповедей?

ДжМ: Я думаю, что владеть ими очень важно. Как я уже говорил, некоторые пасторы могут проповедовать и без этого. У человека могут быть хорошие наставники, он может пользоваться хорошими источниками. Но ради уверенности в том, что в комментарии и другие источники не вкралась ошибка, совершенно необходимо знать языки, в особенности древнегреческий. Неплохо также знать древнееврейский, но именно в Новом Завете учение Ветхого Завета приходит к своей кульминации. Способность понять Новый Завет в оригинале необходима, чтобы проповедь была точной и смелой. Чтобы проповедь достигала своей цели, нужно иметь определенный уровень знаний, ясно мыслить, уметь связно излагать факты, анализировать, синтезировать и соблюдать логику высказывания. Эти способности, конечно, помогают и в изучении библейских языков.

Рациональное использование времени

РТ: Ты принимал очень активное участие в служении в поместной церК» ви, когда учился в семинарии. Оно отнимало много времени. Помог ли тебе

этот опыт после окончания учебы более рационально распределять время дрИ подготовке к проповеди? Хотелось ли тебе иметь больше времени для подготовки, когда ты учился?

ДжМ: Да, это мне помогло, и я не хотел бы ничего менять. Я рад тому, _как сложились обстоятельства. Рад, что занимался служением, потому _что это помогало мне. Когда я закончил семинарию, у меня уже был трехлетний опыт работы в поместной церкви, так что было на что опереться. Я начал проповедовать уже во время обучения в семинарии. Это была отправная точка для меня. Я мог уделять достаточно времени обучению и в то же время использовать знания в служении. Такой подход я рекомендую всем.

РТ: Джон, в студенческие годы ты был очень занят, я уверен, что тебе приходилось заниматься по ночам и недосыпать. Случалось ли тебе клевать носом на уроках, когда ты учился в семинарии? Что бы ты посоветовал студентам, которые периодически занимаются по ночам, готовясь к экзаменам или сдаче контрольной?

ДжМ: На самом деле я редко клевал носом на уроках. Чтобы не заснуть, я обычно садился в первом ряду, и мне волей-неволей приходилось бодрствовать. Кроме того, я очень любил задавать вопросы и легко вступал в споры с учителями. Я придумывал, какой бы вопрос задать, как вступить в диалог. И я всегда конспектировал.

Иногда, помню, я очень уставал. Уставал умственно, особенно когда занимался ночью. Я имел обыкновение вставать в половине четвертого или в четыре утра, а рано лечь часто не удавалось. Когда же я приходил на занятия, сон как рукой снимало.

Студентам, которые периодически занимаются по ночам, рекомендую садиться в первые ряды. Это не даст им заснуть. Еще можно попросить соседа по парте будить вас.

Подготовка пастора к проповеди и другие его обязанности

РТ: Для подготовки к проповеди, чтобы она прозвучала внятно и ясно, тебе приходится долго и усердно трудиться, но как насчет других обязанностей пастора: встреч с людьми, общения с ними, помощи им? Чему следует отдать приоритет? Что важнее?

ДжМ: Для меня этот вопрос решается просто. Прежде всего занятия. Какой смысл будет в моем общении с людьми, если я не буду помогать им понять Слово Божье? Я работаю в одном и том же приходе двадцать семь лет, Живу бок о бок с одними и теми же людьми и не могу все время быть с ними, ^езДить с ними на пикники и так далее. Но я знаю одно: моя задача — обучить их истинам Библии, которые изменят их жизнь. Это поможет им по-^строить самые глубокие отношения друг с другом. Они будут моими должниками, и моя ответственность очень велика. Я преподаю им Слово Божье,

а они отвечают любовью, преданностью и верностью. Именно такие отношения для меня важны и дают мне удовлетворение.

РТ: Помогло ли тебе обучение в семинарии установить правильное соотношение между теоретической подготовкой и наработкой практических навыков, как то: умение проповедовать, давать советы, выполнять административные обязанности, навещать людей, заключать браки и т. д.? Если нет, то чему ты уделяешь много времени, а чему — мало?

ДжМ: Я считаю, что в этом плане моя семинарская подготовка была вполне сбалансированной. Хотя, при более внимательном рассмотрении, я сказал бы, что большинство практических курсов были по большому счету бесполезны, за исключением разве что гомилетики и курса проповеди. Курс консультирования мне практически ничего не дал. То же самое можно сказать о ряде курсов, посвященных администрированию, — мне, например, выдали на этих занятиях брошюру о том, как устраивать браки, и еще что-то в том же роде. Весь этот материал можно достать и не учась в семинарии, особой пользы тут нет. Как правило, многому из этого учатся на практике, работая с людьми, общаясь со старшими и опытными пасторами.

Когда я пришел работать в церковь «Благодать», я не был умелым администратором и практиком. Но с годами я приобрел некоторые навыки. В миру человека, только что научившегося управлению и ведению бизнеса, не делают тут же президентом корпорации. Он начинает с низшей ступени и, по мере накопления опыта, поднимается все выше по служебной лестнице. То же самое происходит и в служении. Лучше всего сосредоточиться в семинарии в основном на теоретической стороне служения пастора, можно также пройти несколько практических курсов. Практические курсы могут принести пользу, но скажется это уже в процессе служения. Здесь чрезвычайно важно, чтобы у пастора был пример для подражания.

РТ: Ты изучал Библию и богословие, посещая занятия в обычном семинарском студенческом городке. Имеет ли это какое-либо отношение к тому, что студенты Семинарии Господа обучаются в условиях поместной церкви? В чем тут дело?

ДжМ: Но это очень важно! Важно, потому что в жизнь студента входит поместная церковь. Очевидно, можно учиться и в студенческом городке, без церкви. Можно учиться истинам и работать в поместной церкви, успешно сочетая то и другое, как было со мной. Но когда семинария находится непосредственно при церкви, церковь занимает основное место. Я думаю, что это очень полезно. Пасторы могут взаимодействовать со студентами, чтобы те учились применять свои навыки на практике прямо сейчас! Студенты могут принимать самое активное участие в жизни церкви.

РТ: Конечно, как президент Семинарии Господа ты мог ввести некоторые изменения в программу подготовки. Чем конкретно эта программа отличается от той, по которой занимался ты сам?

ДжМ: Различий несколько. У нас меньше прагматических курсов. По-моему, такие курсы не нужны. Раньше мы учились тому, как давать советы алкоголикам, как правильно говорить, административной работе и тому подобным вещам. В Семинарии Господа мы заменили эти предметы другими, более глубокими в богословском плане, они важнее.

Во-вторых, я думаю, что подход к проповеди как к процессу у нас более последовательный, чем в программе той семинарии, где учился я. Наши преподаватели уделяют большое внимание всему экзегетическому процессу, на котором основана разъяснительная проповедь. Программа в целом опирается на общий стержень, все ориентировано на проповедь. Я считаю, что такой подход — самый эффективный. Конечная цель всего обучения определяет его ход. Когда я учился в семинарии, связи между экзегетическими методами, богословскими исследованиями и гомилетикой не было. При подготовке проповеди акцент ставился на составлении плана, умении говорить, не пользуясь своими заметками, основной идее текста и прочих формальных моментах. На экзегетические методы на этих занятиях обращали очень мало внимания. Подготовка эта не была антиэкзегетической; просто экзегетике уделялось не такое внимание, как в нашей семинарии сейчас. Наши гомилеты следят за тем, чтобы изложение проповеди и подготовка к ней были взаимосвязаны. При таком подходе проповедник больше думает о точности выбора формы, плана и остроте темы проповеди.

Подготовка пастора в перспективе

РТ: Думая о нашем разговоре, Джон, я с еще большей очевидностью понимаю, как важна подготовка пастора для поместной церкви. Именно отсюда проистекает творческая энергия ее жизни. Происходящее в кабинете пастора влияет на жизнь людей, посещающих воскресное богослужение, в особенности утреннее, которое так важно. Если исследования проповедника плодотворны, они помогают верующим усвоить то, что дарует им Дух, с помощью Слова преобразующий их по образу Христа.

Твой опыт, как и опыт многих других, показывает, что невозможно переоценить важность правильной подготовки пастора. Вот почему существуют такие семинарии, как Семинария Господа. Обучение пастора длится ^всю жизнь. Так происходит со мной, так будет и с тобой. Мы учимся общему отношению к жизни и служению в семинарии, но учимся и конкретным вещам. Среди них — необходимость усердных занятий, дисциплина, умение определять приоритеты, искренность в проповеди Писания, точность Передачи текста и рациональное использование времени, посвященного служению Господу.

Вопреки некоторым заявлениям, то, как распорядится пастор временем, затраченным на подготовку проповеди, может повлиять и на исполнение им других обязанностей руководителя церкви. Изучая библейский

текст, чтобы иметь возможность передать его другим, разъяснитель Библии строит свои отношения с людьми. Он способен помочь им понять Слово Божье, и тем самым его личные отношения с паствой приобретают большую глубину, хоть он и не может проводить с ними много времени.

Итак, основательнейшая подготовка проповеди — неотъемлемая часть всего пасторского служения, заменить ее чем-либо другим невозможно, потому что такой замены просто нет.