23. Умереть, чтобы жить

Что же скажем? оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? Никак. Мы умерли для греха: как же нам жить в нем? Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога (6:1-10)

В ранней юности Джон Ньютон убежал из Англии и поступил в команду невольничьего корабля. Несколько лет спустя, он сам был отдан в услужение черной жене белого работорговца в Африке. С ним жестоко обращались, и он питался остатками со стола этой женщины и диким бататом, который он выкапывал по ночам. После побега он некоторое время жил среди туземцев, и в конце концов, ему удалось самому стать морским капитаном, став которым, он вел страшно неправедную и распутную жизнь. Но после своего чудесного обращения в 1748 году он возвратился в Англию и стал самоотверженным и неутомимым проповедником Благой вести в Лондоне. Он оставил потомкам множество гимнов, которые и сегодня находятся среди самых популярных гимнов в мире. Самый известный и самый любимый из них гимн «О, благодать, спасен тобой!» Ньютон стал пастором одной из церквей в Англии, и до сих пор на церковном кладбище можно видеть эпитафию, которую написал он сам («Out of the Depths: An Autobiography» [Chicago, Moody, n.d.], стр.151):

«Джон Ньютон, священник, некогда безбожник и распутник, слуга рабов в Африке, был милостью нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа сохранен, оживотворен, прощен и поставлен учить вере, которую он долго старался уничтожить».

Как мог такой испорченный, провозгласивший себя врагом веры человек прийти к тому, чтобы говорить вместе с Павлом: «Благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение. Меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик, но помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии» (1 Тим. 1:12-13)? Как мог этот апостол обращаться к коринфским верующим, как к «освященным во Христе Иисусе, призванным святым» (1 Кор. 1:2) и в то же время говорить им: «Или не знаете, что неправедные царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют. И такими были некоторые из вас» (6:9-11а)? Павел немедленно дает ответ, напоминая им, что они «оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (ст. 116).

Об этих и подобных жизненно важных вопросах говорит Павел в главах 6-8 Послания к Римлянам. В этом месте послания он дает новое развитие своему учению о спасении и его практическом влиянии на спасенных. После широкого обсуждения человеческого греха и его искупления через Иисуса Христа апостол переходит к теме о святости верующих — праведной жизни, которую Бог требует от Своих детей и которую дает им — жизни в послушании Его Слову, данной силой Его Духа.

В своем послании галатийским церквям Павел дает краткое и замечательное изложение Божественного принципа, делающего возможным преобразование жизни: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал. 2:20).

В Рим. 6:1-10 Павел связывает три элемента в своей защите праведной жизни верующего: соперник (ст. 1), ответ (ст. 2), аргументы, объясняющие и защищающие ответ (ст. 3-10).

Соперник

Что же скажем? оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать? (6:1а)

Как это часто бывало, Павел предвидел главные возражения своих критиков. Задолго до написания послания он и Варнава, и без сомнения остальные апостолы, учителя и пророки, уже сталкивались со значительным противодействием проповеди о спасении исключительно по благодати. Типичный религиозный еврей тех времен не мог понять, как можно угодить Богу без строгой приверженности Моисеевому и раввинскому закону. Для них соответствие этому закону было воплощением благочестия.

В то время, как Павел и Варнава проповедовали в Антиохии Сирийской, некоторые иудеи, исповедовавшие веру в Христа, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись. Когда же произошло разногласие и не малое состязание у Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к Апостолам и пресвитерам в Иерусалим» (Деян. 15:1-2). Когда эти двое прибыли в Иерусалим, то некоторые другие иудеи, которые заявляли, что они христиане, а также группа следующих букве закона фарисеев выступили против их учения «и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедывать соблюдать закон Моисеев» (Деян. 15:5). На Соборе в Иерусалиме Петр смело заявил, что Бог «не положил никакого различия между нами и ими, верою очистив сердца их. Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы? Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они» (Деян. 15:9-11). После дальнейших разъяснений Павла и Варнавы и после заключительного слова Иакова совет единодушно признал, что покорность закону Моисея никак не влияет на спасение, и он не должен быть обязательным ни для какого верующего, ни для язычника, ни даже для еврея (см. ст. 12-29).

Несколько лет спустя, возвратившись в Иерусалим после сбора пожертвований множества нееврейских церквей для нуждающихся верующих в Иудее, Павел искал способ снискать расположение незрелых еврейских верующих, а также уменьшить противодействие неверующих иудеев — он пошел в храм и совершил обряд. Когда несколько неверующих иудеев из Азии увидели его в храме, то ложно предположили, что он осквернил храм, введя язычников в запрещенную часть храма. Они едва не вызвали беспорядков в городе, когда кричали: «Мужи Израильские, помогите! этот человек всех повсюду учит против народа и закона и места сего; притом и Еллинов ввел в храм и осквернил святое место сие» (Деян. 21:28-36).

Ап. Павел также знал о другой крайности — некоторые читатели будут неправильно толковать его утверждение о том, что «когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (Рим. 5:20). Они будут безрассудно обвинять его в том, что он учит, будто грех прославляет Бога, вызывая увеличение Его благодати. Если бы это было так, рассуждают они, то люди не просто были бы вольны грешить, но обязаны грешить, чтобы дать возможность Богу увеличить Его благодать. Если все спасение от Бога и все по благодати и если Бог прославляется распространением благодати, то грешное сердце может быть склонно к таким рассуждениям: «Чем больше греха, тем больше благодати; следовательно, людям следует грешить без ограничения». Или, подобно другим, решить: «Если Богу приятно оправдывать неправедных, о чем ясно говорится в Рим. 4:5, то учение о благодати обещает награду за неправедность, поскольку она дает Богу больше возможностей проявить Свою благодать».

Именно такое извращенное толкование проповедовал печально известный Распутин, религиозный советник семьи Романовых, правившей в России в конце XIX — начале XX столетия. Он проповедовал (и сам был примером) антиномистическую точку зрения на спасение посредством многократного греха и ложного покаяния. Он верил в то, что чем больше человек грешит, тем больше благодати дает ему Господь. Так что чем больше человек бесконтрольно грешит, тем больше дает возможностей Богу прославиться. Распутин заявлял, что если вы просто обыкновенный грешник, то не даете Богу возможности продемонстрировать Свою благодать, поэтому вам необходимо быть чрезвычайным грешником.

Павел уже отверг подобное утверждение: «Если же наша неправда открывает правду Божию, то что скажем? не будет ли Бог несправедлив, когда изъявляет гнев? — говорю по человеческому рассуждению». Апостол очень ясно отвечает на свой собственный вопрос: » Никак. Ибо иначе как Богу судить мир?»(Рим. 3:5-6). Далее он прямо осуждает тех, кто учит извращенной мысли: «Не делать ли нам зло, чтобы вышло добро» (ст. 8).

Иудеи, приверженцы закона, обвиняли апостола именно в некоем виде антиномизма, в отрицании Божьего закона и в отстаивании морального и духовного права поступать так, как хочется, которое предположительно оправдано на основе того, что такая жизнь действительно прославляет Бога. Эти оппоненты особенно трудно воспринимали мысль о спасении на основе лишь одной веры, независимо от дел. Добавить к этой доктрине идею о том, что увеличение греха как-то увеличивает Божью благодать, значит соединить проклятие с еще худшим проклятием. В попытке защитить веру от нависшей над ней опасностью, они порождают другую опасность: идею о том, что спасение, так же как и духовность, даже для верующих в Иисуса Христа, происходит от соответствия внешним законам.

На протяжении истории Церкви некоторые христианские группы впадали в подобные ошибки, настаивая на том, что выполнение бесчисленного количества созданных людьми правил и обрядов необходимо для истинного благочестия. В виде крайнего следования обрядам или строго определенного кодекса поведения люди, путем добавлением строгих требований собственного изобретения, старались защитить и поддержать в чистоте Благую весть о благодати, которая дается лишь по вере.

Церковь также всегда подвергалась опасности осквернения лжеверующими, которые безнравственно использовали свободу Благой вести для оправдания греха. Как говорил Ап. Иуда: «Вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа» (Иуд. 4).

Здесь Павел наносит смертельный удар по этому типу антиномизма. Более того, он делает это, не уступая ни пяди земли тем, кто отрицает, что Божьей благодати достаточно для спасения. Ведомый Св. Духом, апостол избегает крайностей законничества с одной стороны и безнравственности с другой. Он никогда не отказывался от Божьей благодати, чтобы примириться с законничеством, и не отказывался от Божьей праведности, чтобы примириться с безнравственностью.

Как разъясняется на страницах Св. Писания от Бытия и до Откровения, спасительные взаимоотношения с Богом неразрывно связаны с праведной жизнью, а праведная жизнь возможна благодаря Божьему труду в сердце и через сердце истинного верующего. В Божьем искупительном действии в сердце человека истинная святость — это такой же дар Божий, как рождение свыше и духовная жизнь. Жизнь, которая в своей основе не отмечена святостью, не имеет оснований для спасения. Верно, что ни один верующий не безгрешен до тех пор, пока он не присоединится к Господу в результате смерти или взятия живым на небо, но мнимый верующий, который упорно пренебрегает властью Христа и Его нормами праведности, вследствие своего ослушания не имеет никаких оснований на Христово заступничество. Именно эту главную истину Благой вести Павел убедительно отстаивает в Рим. 6-7.

В свете всепроникающего антиномизма наших дней, верующему очень важно понимать мысль о неразрывной связи между оправданием и освящением как составляющими спасения; между новой жизнью в Христе и жизнью святости, которую требует и которую дает Иисус. Из-за своих небиблейских учений о «легкой вере» и мирского образа жизни служителей и членов церквей многие церкви, стоящие под знаменами евангельского течения, дают мало свидетельств искупления и святости, которые непременно сопутствуют спасительной благодати.

«Что же скажем на такие глупые утверждения? — спрашивает апостол и риторически прибавляет, — оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать?» «Епимено» (продолжать) имеет значение привычного постоянства. Это слово иногда обозначало ситуацию, при которой человек намеренно жил в определенном месте, делая его местом постоянного проживания. Именно это слово использовал Ап. Иоанн по отношению к определенным иудейским начальникам, которые упорствовали в попытках обвинить Иисуса в том, что Он противоречит закону Моисея (Иоан. 8:7).

Ап. Павел говорит не о грехах, совершаемых верующими время от времени вследствие слабости и несовершенства плоти. Он говорит о произвольном, обдуманном совершении греха, ставшем нормой жизни.

До спасения грех не может быть ничем иным, кроме установившегося способа жизни, поскольку грех в лучшем случае портит все, что делает неспасенный. Но верующий, который имеет новую жизнь, и которого не покидает Дух Божий, не имеет оправданий для того, чтобы продолжать оставаться в грехе. Возможно ли для него пребывать в успокоенных взаимоотношениях с грехом, в которых он был до спасения? Выражаясь богословскими терминами, может ли оправдание существовать без очищающего освящения? Может ли человек получить новую жизнь и продолжать жить по-старому? Неужели Божье дело искупления не порождает терпение и стойкость в тех, кто искуплен? Еще раз переформулируем вопрос: «Может ли человек, который упорствует, живя как дитя сатаны, быть воистину возрожденным как дитя Бога?» Многие отвечают: «Да». Павел говорит, что нет, о чем ясно сказано во 2-ом стихе.

Ответ

Никак. Мы умерли для греха: как же нам жить в нем? (6:1б-2)

Тотчас отвечая на свой собственный вопрос, Павел восклицает с очевидным ужасом: «Никак». «Me геноито» буквально и точно переводится словом «никак», и это самое сильное выражение отрицания в греческом языке Нового Завета. Это выражение только в этом послании Павла используется около 14 раз. Апостол уже использовал его три раза в 3-ей главе Послания к Римлянам (ст. 4, 6, 31) и будет использовать еще 6 раз (см. 6:15; 7:7, 13; 9:14; 11:1, 11). Оно несет тот смысл, что оскорбительная идея такого рода никогда не могла быть принята как правда.

Само предположение, что грех может каким-то образом быть приятным Богу или прославить Его, было Павлу ненавистно. Эта ложь слишком очевидна, чтобы заслуживать детального опровержения. Она заслуживает лишь осуждения.

Но чтобы его читатели не подумали, что он избегает сложной проблемы, апостол, кажется, почти кричит о том, почему понятие, что грех приносит славу Богу — мерзость и абсурд. В этом месте он не вдается в рассуждения, но использует короткий и привлекающий внимание риторический вопрос: «Мы умерли для греха: как же нам жить в нем?»

Ап. Павел не признает утверждение своих противников заслуживающим доверия. Он не обсуждает истину, он ее провозглашает. Человек, который жив в Христе, умер для греха, и невероятно и противоречиво предполагать, что верующий впредь сможет жить в грехе, от которого он был освобожден смертью. Божья благодать дана с единственной целью спасения от греха, и только крайне развращенный ум, используя крайне извращенную логику, может доказывать, что пребывание в грехе, от которого он был предположительно спасен, каким-либо образом прославляет святого Бога, Который отдал Своего Сына, чтобы освободить людей от неправедности.

По той же причине следует признать, что человек, который умер для одного образа жизни, больше не может жить в нем. Ап. Павел говорил не о настоящем состоянии верующего как ежедневно умирающего для греха, но о действии, произошедшем в прошлом («апотнеско» — второе действительное время аорист) и состоящем в смерти для греха. Павел говорит, что невозможно для христианина пребывать в постоянном состоянии греховности. Действие в этом смысле совершилось раз и навсегда.

И снова, человек в сущности не умирает постоянно. Если его смерть реальна, то она постоянна. Человек, который истинно умер для греха, не может жить в нем. И в духовной, и в физической сфере смерть и жизнь несовместимы. Следовательно, ни из логических соображений, ни из богословских духовная жизнь не может сосуществовать с духовной смертью. Мысль о том, что христианин может постоянно жить в грехе, не только не Библейская, она лишена здравого смысла. Христиане, конечно же, до своего спасения могут совершить множество грехов, но они не могут жить постоянно в этих грехах, как они жили раньше. «Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, — заявляет Ап. Иоанн, — потому что семя Его пребывает в Нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога» (1 Иоан. 3:9). Это означает, что христианам не только не следует продолжать жить в грехе, но они и не могут продолжать так жить.

Апостол недвусмысленно говорит о преизобильности Божьей благодати. Но утверждение о том, что «когда умножился грех, стала преизобиловать благодать» (5:20б), сосредоточивает внимание на Божьей благодати и восхваляет ее, а не человеческий грех. Это утверждение говорит о том, что не существует ни одного слишком большого греха, чтобы Бог не мог простить его, и даже все грехи человечества во все времена — прошедшие, настоящие и будущие — с избытком покрываются неизмеримым обилием искупительной Божьей благодати.

Далее Павел заявляет так же определенно, что подлинно оправданная жизнь есть и будет оставаться очищенной жизнью. Для целей систематического богословия и чтобы сделать Божий труд искупления более понятным для ограниченного человеческого ума, мы часто говорим об освящении как о следующем за оправданием действии. Конечно же, этому есть объяснение, поскольку оправдание включает в себя то, что часто называется юридической декларацией о праведности, которая полна и вечна. Но оправдание и освящение — это не различные стадии в спасении; скорее это различные стороны непрекращающегося Божьего труда искупления в жизни верующего, в результате которого Он не только объявляет человека праведным, но воссоздает его, чтобы сделать праведным. Святость — это такой же труд Бога в верующем, как и любой другой элемент искупления.

Когда человек получает искупление, Бог не только объявляет его праведным, но и начинает развивать в нем Христову праведность. Таким образом, спасение не только законное действие, но и неизбежно имеет результатом чудо преобразования.

Рост в христианской жизни — это всегда процесс, который не может быть завершен «до дня Иисуса Христа» (Фил. 1:6). Не существует истинного обращенного в Христе, в котором не свершилось бы оправдание, и в котором не началось бы юридическое и фактическое освящение. Другими словами, неможет быть разрыва между оправданием и освящением. Однако всегда с неизбежностью существует абсолютный и постоянный разрыв между прошлой личностью и нынешней. В Христе старая личность стала трупом; а труп не может иметь признаков жизни.

Прошлый человек, прошлая личность неисправимы. Они не праведные частично или грешные частично, но абсолютно грешны и не обладают ни малейшей внутренней возможностью стать праведными и угодными Богу. Новый человек, напротив, это преобразованная, духовно возрожденная личность. Он сделан угодным Богу через Иисуса Христа, и его новая сущность абсолютно благочестива и праведна. Он еще не совершенен и не прославлен, но уже духовно жив, и святость совершает в нем свою работу. Новый человек продолжитвозрастать в этой святости, и не важно, что это может происходить медленно, с запинками, поскольку по самой своей природе жизнь растет. Д-р Дональд Грей Барнхауз писал: «Святость начинается там, где кончается оправдание, и если святости нет, мы вправе заподозрить, что оправдание не начиналось» («Romans», vol. 3 [Grand Rapids: Eerdmans, 1961], 2:12).

Следовательно, просто не существует такого понятия, как оправдание без освящения. Не существует такого понятия, как благочестивая жизнь, без богоугодного образа жизни. Истинно спасенный человек живет новой и благочестивой жизнью в новом и благочестивом царстве. Отныне и вовек он живет в Божьем царстве благодати и праведности и никогда больше не сможет жить в сатанинском царстве эгоизма и греха. Как обыкновенный греховный, неисправимый человек не может скрыть, кто он такой, так не может этого сделать и духовно возрожденный, преобразованный человек.

И снова, спасение — это не только дело, но и преобразование, и не только юридическое, но и фактическое. Христос умер не только за то, что мы сделали, но и за то, что мы есть. Павел говорит верующим: «Ибо вы умерли и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3:3). Еще более ясно он заявляет, что «кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2 Кор. 5:17).

Итак, фраза «умерли для греха» выражает главную мысль всей главы, остальная часть которой существенна как развитие этой главной истины. Невозможно быть живым в Христе и одновременно живым для греха. Это не значит, что верующий в какой-либо момент времени, перед тем как идти к Христу, абсолютно безгрешен. Однако с момента своего возрождения он абсолютно отделен от господствующей силы греха, от греховной жизни, из-за которой Христос умер, чтобы освободить его. Смысл этого важнейшего факта раскрывается в следующем тексте.

Аргументация

Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога (6:3-10)

Мысль о том, что верующий может славить Бога, продолжая оставаться в грехе, по-видимому, была распространена в римской церкви и в других местах, иначе Павел не уделил бы ей такого внимания. В ряду из четырех логических последовательных принципов Павел строит свои рассуждения на основе сказанного в ст. 2 — человек, который умер для греха, не может продолжать жить в нем.

Мы крещены в Иисуса Христа

Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса (6: За)

Первый принцип состоит в том, что все истинные христиане крещены в Христа Иисуса.

Когда Иоанн Креститель крестил в воде для покаяния в грехе, ясной и очевидной целью было обращение в праведность. Во время крещения Иоанном грешник отрекался от своих грехов и благодаря символическому обряду очищения начинал испытывать свою связь с Мессией и Его праведностью. Крещение представляет собой отождествление.

Кеннет С. Уэст определяет данное конкретное использование слова «баптизо» (быть крещенным) как «введение или помещение человека или вещи в новое окружение или в соединение с чем-нибудь другим так, чтобы изменить его положение или его взаимоотношения с предыдущим окружением или положением» («Romans in the Greek New Testament» [Grand Rapids: Eerdmans, 1955], стр. 96-97).

В своем первом письме в Коринф Павел говорит об израильтянах, которые крестились в Моисея (1 Кор. 10:2), что символизировало для людей их отождествление или прочное единство с Моисеем как с Божьим представителем и вождем и признание его власти над собой. Благодаря этой тождественности и подчинению они разделяли начальство, последующие благословения и славу Моисея. Верующие израильтяне как бы слились с Моисеем, который слился с Богом. Подобным образом, но неизмеримо более глубоко и постоянно все мы, то есть все христиане, крещены в Христа Иисуса. Таким образом, мы постоянно погружены в Него, чтобы сделаться одним целым с Ним. Следует здесь отметить, что греческое слово, как и сама концепция, предусматривает водное крещение с погружением в воду.

В других посланиях Павел указывает на важность водного крещения в соответствии с прямыми указаниями Господа (см. 1 Кор. 1:13-17 и Ефес. 4:5). Но не только о внешнем проявлении крещения он говорит здесь. Он метафорически говорит о духовном погружении верующих в Христа через Св. Духа, о внутреннем единстве верующих с их Божественным Господом. Именно эту истину имел в виду Иисус, когда сказал: «И се, Я с вами во все дни до скончания века» (Матф. 28:20), и которую Ап. Иоанн описывал как «наше общение — с Отцем и Сыном Его Иисусом Христом» (1 Иоан. 1:3). В 1-ом Послании к Коринфянам Ап. Павел говорит о том, что верующий — один дух с Христом (1 Кор. 6:17), и он объясняет галатийским верующим, что «все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (Гал. 3:27). В каждом случае речь идет о полном соединении с Христом.

Именно в свете этой непостижимой истины Павел столь строго осуждает половую распущенность некоторых коринфских верующих. Он с негодованием восклицает: «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет!» (1 Кор. 6:15).

Как отмечено выше и повсеместно в Послании к Римлянам, спасение выражается не только в том, что Бог полагает грешника праведным, но и в том, что Он дарует ему новый праведный характер и новую природу. Праведность верующего в Христе — это и земная, и небесная реальность. Иначе это не было бы реальностью вовсе. Его новая жизнь — это благочестивая жизнь. Вот почему для истинного верующего невозможно продолжать жить прежней греховной жизнью, как это было до спасения.

Многие люди истолковывают доводы Павла в Рим. 6:3-10 как указание на водное крещение. Однако Павел лишь использует физическую аналогию водного крещения, чтобы учить о духовной реальности соединения верующих с Христом. Водное крещение — это внешнее отождествление внутренней реальности — веры в смерть Иисуса, Его погребение и воскресение. Павел не был сторонником спасения посредством водного крещения; что противоречило бы всему, что он уже сказал в Рим. 3:5 (где нет никакого упоминания о водном крещении) о спасении через благодать, а не по делам.

Водное крещение — это открытое проявлением веры в Бога. Ап. Петр говорил, что крещение — это признак спасения, поскольку оно дает внешнее свидетельство о внутренней вере в Христа (1 Пет. 3:21). В Тит. 3:4-5 сказано то же самое: «Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Св. Духом». В Деян. 22:16 Павел говорит: «Итак, что ты медлишь? встань, крестись и омой грехи твои, призвав имя Господа (Иисуса)». В этих стихах не сказано, что человек спасается водой, но что водное крещение — это символ искренней спасительной веры.

Римские верующие были хорошо осведомлены о символе крещения. Когда Павел говорит «неужели не знаете», то фактически он имеет в виду: «Неужели вы не осведомлены о значении своего собственного крещения? Вы забыли, что символизирует ваше крещение?» Они не знали, что водное крещение символизирует духовную реальность погружения в Иисуса Христа. Трагедия состоит в том, что многие ошибочно принимают символ водного крещения в качестве средства спасения, а не признака этого спасения. Подменить реальность образом значит уничтожить эту реальность, которая в данном случае — спасение по благодати только через веру в Христа.

Мы соединены в смерти и воскресении Христа

в смерть Его крестились? Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо, если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения (6:3б-5)

Второй подчеркиваемый Павлом принцип расширяет первый. Все христиане соединены не только с Христом, но и с Его смертью и воскресением.

Исходный элемент второго принципа состоит в том, что все истинные верующие в смерть Его [Христа] крестились. Это исторический факт, восходящий к нашему соединению с Ним на Кресте. И причина того, что «мы погреблись с Ним крещением в смерть», в том, чтобы «как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни». Это исторический факт, восходящий к нашему соединению с Ним в воскресении.

Эта истина слишком удивительна, чтобы мы могли полностью понять ее, но ее основополагающая и очевидная реальность состоит в том, что мы умерли вместе с Христом, для того чтобы иметь жизнь через Него и жить, как Он. И снова Ап. Павел подчеркивает не столько безнравственность, сколько невозможность для нас продолжать жить так, как мы жили до того, как были спасены. Через веру в Иисуса Христа как Господа и Спасителя мы были непостижимым Божественным чудом как бы перенесены назад на две тысячи лет, участвовали в смерти нашего Спасителя и были погребены вместе с Ним. Похороны были свидетельством смерти. Целью этого Божественного действия, состоящего в проведении нас через смерть (что явилось наказанием за наш грех) и воскресении вместе с Христом, было дать нам возможность с этого времени «ходить в обновленной жизни».

Замечательный богослов Чарльз Ходж резюмировал: «Не может быть участия в Христовой жизни без участия в Его смерти, и мы не можем испытать плоды Его смерти, если не будем участниками Его жизни. Мы должны примириться с Богом, чтобы стать святыми. Мы не можем примириться и не стать святыми» («Commentary on the Epistle to the Romans» [Grand Rapids: Eerdmans, n.d.], стр. 195).

«Обновленный» — это перевод греческого слова «каирос», которое означает качественную новизну в отличие от слова «неос», обозначающего лишь новизну с точки зрения времени. Подобно тому, как наша прежняя жизнь характеризовалась грехом, так наша новая жизнь характеризуется теперь праведностью. Св. Писание наполнено описаниями новой духовной жизни верующего. Сказано, что мы получили новое сердце (Иез. 36:26), новый дух (Иез. 18:31), новую песнь (Пс. 39:4) и новое имя (Откр. 2:17). Мы названы новым творением (2 Кор. 5:17), новой тварью (Гал. 6:15) и новым человеком (Ефес. 4:24).

Продолжая подтверждать истину о том, что наше соединение с Христом в Его смерти дает новую жизнь, новый способ жизни, Павел говорит: «Ибо, если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения». Иными словами, поскольку старая жизнь умерла, неизбежно родилась новая.

Епископ Хендли Моул красноречиво заявил:

«Мы получили примирение и можем теперь идти не от Бога, как если бы были освобождены из тюрьмы, но с Богом как Его дети в Его Сыне. Поскольку мы оправданы, то должны быть святыми, отделенными от греха, отделенными для Бога; не просто показывая, что наша вера реальна и, следовательно, мы спасены законно, но что мы оправданы для самой этой цели, чтобы нам быть святыми… Гроздья винограда на виноградной лозе — это не просто живой знак того, что это растение виноград и что оно живо; они — продукт, ради которого лоза существует. Не следует думать, что грешник должен принять оправдание и жить для себя. Подобное утверждение содержит глубочайшее противоречие и не может быть принято без совершения глубочайшей ошибки в вероучении» («The Epistle to the Romans» [London: Piskering & Inglis, n.d.], стр. 160-61).

Наше греховное тело уничтожено

Зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; Ибо умерший освободился от греха (6:6-7)

Третий принцип, на который обращает внимание Павел, состоит в том, что старая греховная природа была уничтожена. Фраза «зная то» — это, очевидно, обращение к тому, что должно быть общеизвестно среди верующих, которым и о которых говорит Павел. «Вам следует хорошо понимать, — говорил он, — что в Христе вы не те же самые, которыми были до спасения. Вы имеете новую жизнь, новое сердце, новую духовную силу, новую надежду и бесчисленное множество других новых вещей, которых не было в вашей прошлой жизни». Когда Христос искупил нас, «ветхий наш человек» был «распят с Ним», то есть убит и уничтожен.

«Ветхий» — это перевод не слова «архаиос», просто определяющего хронологический возраст, а «палаиос», обозначающее нечто абсолютно изношенное и бесполезное, пригодное лишь для мусорной кучи. Для всех практических целей он разрушен. В отрывке из Послания к Колоссянам, процитированном выше, Павел заявляет: «Я сораспялся Христу», — то есть мое ветхое, старое «я» мертво и не существует более — «и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Иными словами, наша новая жизнь как христиан — это не переделанная прежняя жизнь, а новая, Богом дарованная жизнь, жизнь Самого Христа.

Если сравнить различные места в Св. Писании, а это всегда подразумевает ответственное изучение, то становится ясно, что «ветхий человек», о котором Павел говорит в 6-ой главе Послания к Римлянам, не что иное, как неспасенный человек, описанный в виде Адама в 5-ой главе, человек вне Божественного искупления и новой жизни, которую оно приносит.

Дуалистическая точка зрения, что христианин обладает двойственной природой, использует небиблейскую терминологию и может привести к абсолютно неправильному восприятию святой жизни. Некоторые придерживавшиеся подобных взглядов во времена Павла опускались до извращенной крайности гностиков, утверждая, что поскольку собственная злая сущность человека не поддается управлению или изменению, и поскольку она все равно будет уничтожена в будущем, то не имеет большого значения, что вы ей позволяете делать. Имеют значение лишь «духовные» вещи, такие как мысли и намерения. Неудивительно, что в общинах, где царит подобная философия, безнравственное поведение среди членов общины и ее руководителей — обычное дело, и там, как правило, не существует церковной дисциплины.

Павел заявляет, что такой извращенный взгляд на христианскую свободу считается хорошо осведомленными верующими ложным и разрушительным, и такой взгляд должен быть осужден, как неприемлемый в церкви. В Рим. 6:6 Павел упоминает о трех удивительных истинах, которые должны защитить верующих от подобных ложных взглядов на прежнюю и нынешнюю природу.

Первая истина состоит в том, что «ветхий наш человек распят с Ним», то есть с Христом. Распятие — не просто причина величайших страданий, оно причина смерти. Быть распятым значит умереть. «Ветхий человек» каждого верующего был распят вместе с Господом, в противном случае он не был спасен. Не существует истинного христианина, который не умер бы вместе с Христом.

В Послании к Ефесянам Павел детально пишет о ветхом или прежнем человеке. Он говорит верующим: «Но вы не так познали Христа, потому что вы слышали о Нем и в Нем научились, — так как истина во Иисусе, — отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Ефес. 4:20-24). Христианский новый человек действительно подобен Богу!

Как указал Джон Мюррей и другие исследователи Нового Завета, глаголы «отложить» (ст. 22) и «облечься» (ст. 24) — это перевод греческих инфинитивов, которые в данном контексте следует толковать как инфинитивы результата. Другими словами, Павел не увещевает или указывает, но скорее заявляет о том, что уже было совершено и завершено. Именно поэтому Мюррей дает следующий перевод ст. 22: «Так что вы должны отказаться от прежнего образа жизни ветхого человека» («Principles of Conduct» [Grand Rapids: Eerdmans, 1957], CM. стр. 211-19).

Другой ученый, епископ Хендли Моул, перевел этот стих так: «Наш ветхий человек, наше прежнее состояние вне Христа и под попечительством Адама в грехе и в моральном рабстве было распято вместе с Христом» («The Epistle to the Romans» [London: Piskering & Inglis, n.d.], стр. 164).

Еще один толкователь и комментатор, покорный Мартин Ллойд-Джонс, так перевел этот стих: «Не продолжайте прежней жизни ветхого человека, поскольку этот ветхий человек умер. Не живите так, будто он все еще здесь» («Romans: An Exposition of Chapter 6» [Grand Rapids: Zondervan, 1972], стр. 64).

Даже если принять ст. 22 в качестве указания, то это не указание отвергнуть диктат нашей прежней природы, о которой апостол уже заявил, что она распята и мертва и, следовательно, не может больше влиять на нас. Это, скорее, указание не следовать оставшимся воспоминаниям о грешных путях нашей ветхой природы, как если бы мы все еще находились под ее злой властью.

Снова заявляя о том, что истинные верующие уже избавлены от присутствия своей прежней греховной сущности и ее управления, Павел говорит галатийской церкви: «Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5:24).

В некотором смысле в параллельном отрывке в Послании к Колоссянам Павел ясно говорит о том, что оставление верующим прежней сущности — свершившийся факт, что-то такое, что уже необратимо свершилось. «Не говорите лжи друг другу, — говорит он, — совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Кол. 3:9-10). Это не означает, что каждый колосский верующий был абсолютно зрел и смог получить абсолютную власть над остатками ветхого человека. Павел, скорее, говорил о том, что каждый верующий на любом уровне зрелости может заявить, что он уже совлек с себя ветхого человека «с делами его». Точно так же его новый человек в Христе уже «обновился» в соответствии с образом Самого Бога, возродившего его.

Вторая великая истина, которую приводит Павел в ст. 6 в отношении старой и новой склонности, это истина о том, чтобы упразднено было тело греховное. Слово «чтобы» не содержит здесь мысли о возможности, но просто представляет собой оборот речи для указания на уже существующий факт. Иными словами, в Христе наша историческая смерть для греха на Кресте выражается в том, что наш грех упразднен. Эти истины настолько близки по смыслу, что ст. 6 — это почти тавтология. Грех, который мертв (распят), со всей очевидностью упразднен. Павел выражает эту истину двумя различными способами, чтобы сделать свою точку зрения более доступной пониманию и предотвратить любую двусмысленность.

Читая Библию, можно предположить, что греховное тело уничтожено, истреблено. Но «катаргео» (которое переводится как «упразднено») буквально означает «делать не имеющим силы или недействительным», делать что-либо неэффективным, устраняя его способность управлять. Это значение отражено в переводе других мест из Послания к Римлянам, таких как 3:3, 31, где этот термин переведен как «уничтожить», 4:14 — «бездейственно», 7:2 — «освобождать от».

Как знает каждый зрелый христианин, чем более он растет в Христе, тем более он становится осведомленным о грехе в своей жизни. Во многих местах Павел использует термины «тело» и «плоть», чтобы обозначить греховные наклонности, которые переплетаются с физическими слабостями и удовольствиями (см., например, Рим. 8:10-11, 13, 23). Новое рождение в Христе вызывает смерть греховной сущности, но оно не приводит к смерти тленной плоти и ее развращенных наклонностей до прославления в будущем. Очевидно, что тело христианина потенциально доброе и предназначено лишь для добрых дел, в противном случае Павел не велел бы верующим предоставить свои тела Богу в качестве живой святой жертвы, благоугодной Богу (см. Рим. 12:1). Это может отвечать новому святому расположению, но не всегда так бывает.

Как более полно объясняет Павел в 7-ой главе этого послания, неискупленная человеческая сущность верующего, примером которой он приводит свою собственную, остается вместе с человеком до тех пор, пока он не преобразуется в небесную славу. Как учит Св. Писание и опыт, эта оставшаяся человеческая сущность так или иначе сохраняет определенные слабости и предрасположенность к греху. Тирания и наказание греха как в жизни христианина, так и вне ее разбиты, но еще не полностью удалена возможность проявления греха в его жизни. Его человеческие слабости и инстинкты делают его уязвимым для искушений сатаны, когда он живет вне покоя, Духа и силы. Он новое спасенное святое создание, заточенное в неискупленной плоти.

Чтобы бороться с этой остающейся слабостью в отношении греха, апостол позже в этой главе убеждает верующих: «Как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные, так ныне представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые» (Рим. 6:19).

Третья великая истина о прежней и нынешней сущности, которую открывает Павел в ст. 6, такова: «Нам не быть уже рабами греху». И снова перевод несколько искажает значение этого выражения. Но как ясно говорит апостол несколькими стихами позже: «Благодарение Богу, что вы, бывши прежде рабами греха, от сердца стали послушны тому образу учения, которому предали себя. Освободившись же от греха, вы стали рабами праведности» (Рим. 16:17-18). Форма употребления глаголов в этих двух стихах ясно говорит о том, что рабство верующего перед грехом уже уничтожено Христом и ушло в прошлое. Несколькими стихами ниже Павел снова повторяет истину о том, что новое порабощение верующего праведностью стало возможным потому, что теперь он раб Божий (ст. 22).

Иными словами, выражение «не быть уже рабами греху» передает более краткую и чрезвычайно важную мысль, что верующие не могут быть более порабощены грехом. Как уже отмечалось раньше, Павел не говорит, что христианин больше не способен совершать грех, но что он больше не находится под принуждением и тиранией греха; он не будет покорен исключительно греху, как было раньше. Для всех истинных христиан порабощениягреху больше не существует.

Причина конечно же в том, что «умерший освободился от греха». Поскольку прежняя жизнь умерла, то все, что характеризовало прежнюю жизнь, умерло вместе с ней, и самое главное — рабство греха, от которого все спасенные в Христе освободились раз и навсегда.

В своем 1-ом Послании Ап. Петр особо подчеркивает эту истину. «Итак, как Христос пострадал за нас плотию, — говорит он, — то вы вооружитесь тою же мыслию; ибо страдающий плотию перестает грешить, чтобы остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией» (1 Пет. 4:1-2). Петр однако учит не о безгрешном совершенстве в настоящей земной жизни, поскольку далее он делает строгое предостережение: «Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое» (ст. 15).

Мартин Ллойд-Джонс предлагает полезный пример, иллюстрирующий отношение верующего к его прошлому греховному положению («Romans: An Exposition of Chapter 6» [Grand Rapids: Zondervan, 1972], стр. 26-27). Он описывает два прилегающих друг к другу поля, одним из которых владеет сатана, а другим — Бог. Эти поля разделены дорогой. До спасения человек живет на поле сатаны и целиком находится в его юрисдикции. После спасения человек работает на другом поле, и теперь он находится под юрисдикцией Бога. Тем не менее, когда верующий пашет на новом поле, его часто обхаживает старый хозяин, который пытается переманить его обратно на старые греховные пути. Сатане часто удается временно отвлечь внимание верующего от его нового Господина и его нового способа жизни. Но он бессилен затянуть верующего обратно на старое поле греха и смерти.

Смерть Христа была смертью для греха

Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога (6:8-10)

Четвертый принцип состоит в том, что однажды умерев для греха, Христос вызвал не только смерть греха, но смерть смерти для тех, кто по вере умер вместе с Ним. Эти три стиха по существу излагают то, чему только что учил Ап. Павел: о смерти верующего для греха и его новой жизни в Христе. Он также подчеркивает незыблемость этой впечатляющей и чудесной истины.

Заверение в том, что «и жить будем с Ним», очевидно относится к конечному и вечному присутствию верующего вместе с Христом на небесах. Но контекст, в котором употреблена фраза, и который говорит о святой жизни, прямо свидетельствует в пользу того, что Павел здесь говорит прежде всего о нашей с Ним жизни праведности в настоящей жизни.

В греческом языке будущее время глаголов часто передает значение определенности, уверенности. Кажется, что именно так использует Павел слово «сазао» (или «санзао»), которое переведено здесь как «жить будем». Как апостол дает понять в ст. 10 относительно Христа, он не просто говорит о существовании в присутствии Бога, но о жизни для Бога, то есть о жизни, полностью согласующейся с Божьей святостью.

Отталкиваясь от этой мысли, Павел продолжает: «Зная, что Христос, воскресший из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти». Смысл состоит в том, что поскольку мы умерли и были воскрешены вместе с Христом (ст. 3-5), то мы также не умрем уже. Грех, который делал нас подверженными смерти, больше не властвует над нами. Точно так же, как смерть «уже не имеет над Ним власти», она не сможет быть и нашим палачом.

Кульминация этой части 6-ой главы — это слова: «Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха, а что живет, то живет для Бога». Поскольку смерть — это наказание за грех (Рим. 6:23), то уничтожить власть греха значит уничтожить власть смерти.

Следует отметить две чрезвычайно важные истины, выраженные в ст. 10. Первое, что Христос «умер… для греха». Живший совершенной, безгрешной жизнью во время Своего воплощения, Христос никогда не был в таких же взаимоотношениях с грехом, в каких находился любой другой человек. Грех не только никогда не имел власти над Ним, но Он никогда не совершал никакого греха. Тогда мы спросим, как же Он мог умереть однажды для греха? Тем не менее, из этого стиха ясно, что по какой бы причине Христос ни умер для греха, верующие также умерли для греха.

Некоторые полагают, что верующие умерли для греха в том смысле, что грех потерял для них свою привлекательность. Но такая точка зрения не следует из христианского опыта и не может иметь отношения к Христу, Которого грех с самого начала никогда не привлекал. Другие считают, что Павел учит тому, что верующие должны умереть для греха. Но снова такое толкование не может быть применено к Христу. Нельзя полагать, что Христос умер для греха, став совершенным, поскольку Он всегда был совершенным.

Можно предположить, что Павел имел в виду две вещи, заявляя, что Христос «умер однажды для греха». Первое, Он умер в наказание за грех, приняв на Себя грехи всего мира. Он искупил грехи всего человечества, которое верит в Него. По вере в Него, данной по Его Божественной и безграничной благодати, верующие умерли для греха. Второе, Христос умер для власти греха, навсегда разрушив эту власть над теми, кто принадлежит Богу через веру в Его Сына. Павел заверил даже незрелых и склонных к греху верующий в Коринфе, что Бог «не знавшего греха… сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2 Кор. 5:21).

Возможно именно двойную истину о том, что верующие умирают как для наказания греха, так и для власти греха, имел в виду Августус Топледи в прекрасной строчке из своего великого гимна «Скала веков» — «быть от греха двойным лекарством, спасать от гнева и очищать меня».

Вторая важная мысль, заключенная в ст. 10, состоит в том, что Христос «умер однажды для греха». Он одержал победу, которая не нуждается в повторении. Эта глубокую истину снова и снова подчеркивается в Послании к Евреям (7:26-27; 9:12, 28; 10:10; ср. 1 Пет. 3:18).

Кроме того, что верующие были фактически соединены с Христом теми способами, о которых говорит Павел в этом отрывке, а именно Его смертью и воскресением, разрушением тела греха и смертью для греха, верующие также уподоблены своему Господу в Его непорочном рождении, поскольку и Он в Своем физическом рождении, и они в своем духовном рождении были зачаты Св. Духом. В Своем воплощении Он отождествлен с нашей человеческой природой. Затем, посредством Своего обрезания, Он временно поместил Себя под власть закона Моисея, чтобы искупить тех, кто под законом (Кол. 2:11). Мы также соединены с нашим Господом в Его страданиях, так как мы, подобно Павлу, носим знаки страдания за Него. Такими многочисленными узами верующие столь сильно и неразрывно связаны с Господом Иисусом Христом, что Он не стыдится называть их братьями (Евр. 2:11).