20. Будь осторожен в будущем

Второзаконие (4:41-11:32)

Этот раздел начинается с краткого повествования (4:41-43) о трех городах-убежищах, которые Моисей основал к востоку от Иордана. Уже во второй раз о Моисее говорится в третьем лице — первый раз это было во Второзаконии (1:1,5). Невольно возникает вопрос, почему именно это примечание помещено здесь. Было ли это неловкое дополнение, вставленное последующим редактором без всякой видимой связи с непосредственным контекстом? Вероятно. С другой стороны, на протяжении предыдущих глав и в 4-й главе Моисей говорил о Божьем законе и уставах. Если их соблюдать и следовать им, то они будут вести к жизни. Тот, кто неукоснительно соблюдает Божьи законы, не умрет. Его дни продлятся. И в этом повествовании речь идет о жизни и смерти, жизни для того, кто непреднамеренно лишит другого жизни. Не является ли Божье слово и откровение городом-убежищем? Оставить его — значит сделать самого себя мишенью.

Мы увидим позже, рассматривая законы в 12-26-й главах, что, по всей видимости, не имеющие отношения друг к другу законы соединены вместе просто благодаря ключевому слову в каждом из них, или похожей фразе, или основной общей теме. Этот отрывок (4:41-43) не только служит переходом от первой ко второй речи Моисея, но также ярко освещает тему жизни, тему, которую подчеркивают непосредственно предшествующая и последующие главы Второзакония.

Тема единства (5-6)

Второе обращение Моисея начинается в 5:1, где он призывает “весь Израиль” слушать не совет или рассуждения мудреца, а изложение Божьих стандартов. Здесь интересны две особенности. Во-первых, напоминание Моисея своим слушателям, что у Хорива (т.е. Синая) Господь заключил завет “с нами… не с отцами нашими” (5:2, 3). Моисей обращается к людям, которые в то время были либо младенцами, либо еще не родились. Но в 4:31 он ясно упоминает “завет с отцами твоими, который Он с клятвою утвердил им”.

Итак, мы сталкиваемся с парадоксом-“завет с отцами твоими” (4:31) и “не с отцами нашими” (5:3). Именно здесь мы и находим ключ к значению этого отрывка из Второзакония. Конечно же, Бог заключил завет с первым поколением. И Он не собирался заключать другой завет со следующим поколением. Моисей призывает своих современников полностью усвоить тот прежний завет для себя. Божье слово для первого поколения должно быть усвоено следующим поколением. Ни разу Моисей даже не намекает на то, что Бог должен сделать что-то еще, или что Его труд еще не завершен. Он сделал все необходимое, чтобы сделать возможным послушание каждого поколения.

Второй интересной особенностью в этой главе является повторное изложение десяти заповедей. (Первая версия содержится в Исх.20:1-17.) На самом деле между версиями Декалога во Второзаконии и в Исходе есть разногласия, некоторые более важные, некоторые незначительные. Большинство из них мы обсуждали в разделе, посвященном Книге Исход. Но сейчас мы должны определить, какую особую роль играет повторение Декалога в этом месте Второзакония. До сих пор мы встречались с воспоминаниями об исторических событиях. Сейчас мы сталкиваемся с воспоминанием о синайском законе.

Быть может, повторяя Декалог, Моисей хочет напомнить своим слушателям, что Божий закон неизменен и вечен? Бог не издает дополненные версии Своей воли по вопросам идолопоклонства, убийства, воровства и зависти. Конечно же, некоторые детали изменены, чтобы соответствовать новым обстоятельствам. Существуют поправки к закону. Но неизменность Декалога твердо определена. Стереть запрет о зависти или неуважении к родителям возможно не более чем вычеркнуть из Декларации независимости фразу “все люди созданы равными”.

Итак, для нового поколения достаточно просто повторить старый закон. Но старый закон должен стать моим законом, стандартом и властью, которыми я буду измерять мою жизнь и мой образ жизни. Проблема же заключается в том, чтобы история прошлого стала историей настоящего. Существует много поколений, но только один закон.

Конечно же, именно это происходит, когда христиане соблюдают таинства, или когда израильтяне соблюдали таинства Ветхого Завета, такие как Пасха. Соблюдать таинство -значит восстанавливать предыдущую историю таким образом, чтобы она имела отношение к моей истории. Когда человек оживляет в памяти Пасху, он переживает исход, потому что он восстанавливает эту историю, а не просто говорит: “Да, Бог в то время освободил людей”. Принимать причастие — значит вновь переживать и восстанавливать смерть Христа, понимать ее значение для себя.

После изложения Декалога Моисей напоминает народу о трепете, который они испытали, когда Бог говорил с ними (5:23-27), и с какой радостью они желали выбрать Моисея, чтобы он стоял в проломе между ними и Богом. Бог согласился с такой расстановкой (5:28, 29).

Эти стихи непосредственно предназначены для того, чтобы подчеркнуть уникальную посредническую позицию Моисея. Только он стоит между Богом и Израилем. Это право ему дают и выбор всего народа, и одобрение Бога. Это положение как таковое предоставляет ему роль учителя и придает вес его словам.

Повторение Декалога внушило Израилю идею о едином Божьем законе. Итак, тема единства продолжалась до второй половины 5-й главы. Существует не только один закон. Также существует только один посредник.

Возвышение Моисея до превосходства над другими показано далее соотношением между употреблением Моисеем фразы “наш Бог” и “ваш Бог” (в прямой речи) в первой и второй речах. Таблица 15 указывает на это различие.

Можно увидеть, что часто употребляемая Моисеем в 1-4-й главах фраза “наш Бог” почти исчезает в последующих двадцати четырех главах. Напротив, во второй речи слова “ваш Бог” используются довольно часто, почти исключительно. Наблюдая за этой психологической переменой, Роберт Польцин пишет: “В 5-й главе Моисей перестает обращаться к своим слушателям как к собратьям израильтянам и с этого времени (за исключением 5:2 и 6:4) говорит только как учитель”[216].

Шестая глава больше всего известна своим знаменитым 4-м стихом: “Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть”, который часто называется шема (транслитерация древнееврейского императива “слушай!”). Как показывают комментарии, существуют разногласия в переводе даже этого основного стиха. Но какой бы перевод мы ни предпочли, этот стих остается классической цитатой для библейского учения о монотеизме.

Таблица 15

Опять же, идея единства, прозвучавшая в 5-й главе, сохраняется и в 6-й. Последовательность такова: один закон, один посредник, а теперь один Господь.

Почему на данном этапе необходимо упоминание о едином Боге? Начать с того, что большая часть 6-й главы является развитием первой заповеди или же обстоятельным объяснением значений (5:6-10-6:5): “И люби Господа, Бога твоего” и (5:10): “до тысячи родов любящим Меня”; (6:12): “который вывел тебя из земли Египетской” и (5:6): “который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства”; (6:14): “Не последуйте иным богам” и (5:7): “Да не будет у тебя других богов”; (6:15): “Ибо Господь, Бог твой … есть Бог ревнитель” и (5:9): “ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель”; (6:17): “Твердо храните заповеди Господа” и (5:10): «… соблюдающим заповеди Мои”.

Объясняя понятие единого закона, я сделал замечание, что дублирование Декалога служило для того, чтобы подчеркнуть превосходство одного закона, и чтобы он был неоценимым вкладом для каждого последующего поколения. Вдобавок мы можем задаться вопросом: быть может, этот стих (6:4) призван делать нечто большее, чем просто подтверждать веру в единого Бога — в отличие от многих богов, монотеизм — в отличие от политеизма, веру в единого Иегову — в отличие от множества Ваалов?

Я думаю, что понятие о монотеизме Ветхого Завета (и Второзакония в частности) нужно понимать не онтологически, а исторически. То есть подчеркивается не наличие одной сущности или более чем одной сущности, а действие этой сущности последовательным образом. Если, сталкиваясь с одной и той же ситуацией, один раз она делает одно, а другой раз в точно такой же ситуации делает что-то другое, то тогда речь идет о двух богах. Непоследовательный Бог исторически является политеистическим. Апостол Павел прекрасно объясняет это в Послании к Римлянам (3:21-31), где он показывает, что все люди — евреи и язычники-оправдываются верой. В этот богословский спор вставлено утверждение “потому что один Бог” (3:30). Если по отношению к язычникам Бог совершает одно, а по отношению к евреям Он делает другое, тогда мы имеем дело с двумя богами. Но Он так не делает. Вопрос об оправдании стоит как перед евреями, так и перед язычниками. Бог предлагает одно решение и тем, и другим. Он един.

Во Второзаконии (6:4) Моисей выводит монотеизм и природу Бога за рамки арифметики и чисел и помещает ее в сферу этики, Бога, Который всегда последователен с Самим собой и с нами. И это истинно для любого поколения, которое решает следовать за Ним. По этой причине Моисей может добавить к своему монотеистическому утверждению увещевание “люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими” (6:5).

Может показаться, что между 6:4: “Господь един есть” и 6:5: “люби Господа, Бога твоего” нет никакой логической связи, если монотеизм ограничивается понятием одного и многих. Но если Моисей говорит, что как Божий закон не изменяется из поколения в поколение, так и Сам Бог не изменяется из поколения в поколение, то это означает, что Он неизменчивый, своенравный, или непредсказуемый. Его можно восторженно любить, потому что Он приятен и последователен.

Любовь к Богу, если она подлинная, неизбежно влечет за собой послушание Слову Божьему. Невозможно любить Его всем сердцем, но быть равнодушными к Его Слову. Таким образом, после повеления любить Бога Моисей повелевает поместить Его Слово “в сердце твоем” (6:6). Мы должны считать его необходимым настолько, чтобы передавать его последующему поколению любой ценой (6:7), чтобы сделать его предметом разговора, чем-то почти полностью захватывающим (6:7). Желательно навязать Слово на руки (6:8) и на косяки дома (6:9), но только после того, как оно было положено в сердце. Внешнее выполнение не должно подменять внутреннюю сущность.

Моисей постоянно напоминает своему народу, что их соответствующий ответ Богу — любить, бояться, слушаться — на самом деле является только ответом, не больше. По благодати они были освобождены из Египта. По благодати они были сохранены в пустыне. По благодати они получат обетованную землю. Шестая глава отражает правильную перспективу. Стихи 1-9 подчеркивают человеческую ответственность; стихи 10, 11 и 20-23 подчеркивают Божью благодать, особенно безвозмездный дар земли.

Призыв помнить (7-11)

Если Израиль нуждается в правильных взаимоотношениях со своим Богом (гл. 6), то в его обязанности входит и поддержание правильных взаимоотношений с теми, среди кого он будет жить (гл. 7), что-то вроде карлика, окруженного гигантами. Его совет ясен: не вступай в союз со своими соседями (7:1-5). Его второй совет в такой же степени ясен: не бойся их (7:17-26).

Для такого совета имеется несколько причин. В пользу Израиля говорят не его впечатляющие размеры — “ибо вы малочисленнее всех народов” (7:7), — а святая жизнь, которая требует отделения от всего нечистого (7:6). Но, что даже более важно, Израиль является объектом Божьей любви, и ему принадлежит обетование о том, что народы являются проблемой Бога, а не Израиля (7:8, 9, 20-24). В действительности Израилю нужно, как убеждает 6:6, поместить Божье слово себе в сердце. Поскольку, если он попытается поместить свое собственное слово в сердце — “Если скажешь в сердце твоем” (7:17), — это приведет к страху, тревоге, ужасу.

Так что Израиль должен знать, кто такой Господь, и знать силу Его Слова (гл. 6). Ему нужно знать, кто его враг и где он должен провести черту (гл. 7). Израиль также должен наверняка знать, каким он должен быть, а каким нет (гл. 8).

Возможно, в 8-й главе Моисей предполагает, что Израилю не нужно бояться своих врагов так, как он должен бояться себя самого. Он может стать более смертельным оружием, чем любое войско хеттеев или ханаанеян. Поэтому 8:2 призывает Израиль помнить, что Господь делал для него в пустыне, в отличие от другого отрывка (7:18), который призывает помнить то, что Господь сделал с фараоном. Он смирил его, но Господь также смирял Израиль, как показывает случай в 16-й главе Книги Исход.

В некотором смысле Бог рискует, отправляя Своих детей в такой вот Эдемский сад (8:7-10). Контраст между пустыней и богатством этой земли нельзя было провести более резко. Ведь очень часто человек, достигнув цели, мгновенно забывает о помощи, которую он получил на пути. Не многие знают, как жить в изобилии.

Герхард фон Рад замечает, что такие фразы как “моя сила и крепость руки моей” (8:17) по звучанию очень похожи на речь Люцифера в Книге Пророка Исаии (14:12-14) и Книге Пророка Иезекииля (28:2-10)[217]. Если он был свергнут за свое высокомерие и самонадеянность, Израиль также будет изгнан за свое, если он уступит этому искушению. Чтобы избежать такого унижения, нужно помнить Господа, Который вывел его из рабства (8:14), Который провел его по пустыне (8:15), Который питал его в пустыне (8:16) и Который давал ему силу (8:18).

Почти все содержание 9:1-10:11 напоминает случай с золотым тельцом (Исх.32). Хронологически это событие предшествует почти всем историческим событиям, упомянутым Моисеем в своем первом обращении, но оно стоит в его втором обращении. В 5:22 и последующих стихах мы заметили, что Второзаконие особое внимание уделяет посредническому служению Моисея. Он стоит между Богом и Израилем. В этой истории звучит тот же мотив, и она предлагает еще один пример решающего содействия Моисея благополучию Израиля. Причиной продолжения существования Израиля служит не его сила (8:17), не его праведность (9:4). Причина кроется в милости Божьей и одаренности Моисея.

Беглое знакомство с 9:1-10:11 открывает нам, что это скорее свободный, а не точный пересказ Книги Исход (32-34). К примеру, если бы мы разместили оба текста в параллельных колонках, то (среди прочих) выяснились бы следующие различия. В 32-й главе Книги Исход зафиксирована первая ходатайственная молитва Моисея перед тем, как он спустился с горы (Исх.32:11-14). Второзаконие содержит его первую молитву после того, как он спускается с горы (9:18-20), а также особую молитву за Аарона (9:20).

Обратите внимание, что перед второй ходатайственной молитвой Моисея (9:25-29, во многом как Исх.32:11-14) во Второзаконии описываются еще три случая отклонившегося от нормы поведения Израиля: Тавера, Масса, Киброт-Гаттаава. В завершение, при восстановлении завета (10:1 и последующие стихи и Исх.34) Моисей получает повеление не только вытесать две новые каменные скрижали, но и сделать ковчег из древесины, в который скрижали будут помещены. Эта информация не была записана в Книге Исход.

Какая цель достигается посредством воспоминания Моисеем о золотом тельце и обновленном завете (Исх.32-34)? Я предполагаю, что это придает даже большую рельефность контрасту между Моисеем и Израилем. Начать с того, что 9-я глава соответствует одному из образцов АБАБ: непослушание народа (9:7-17); ходатайство Моисея (9:18-21); непослушание народа (9:22-24); ходатайство Моисея (9:25-29).

“Вставка” 9:22-24 не является чем-то случайным. В 9:22 Моисей упоминает давнее непослушание Израиля в Тавере (Чис.11:1-3), Массе (Исх.17:1-7), Киброт-Гаттааве (Чис.11:31-34). Хронологический порядок должен быть следующим: Масса, Тавера и Киброт-Гаттаава. Молитвы Моисея спасли их в Тавере (Чис.11:2), следовательно, они уместны в начале списка. В Киброт-Гаттааве народ умер от язвы. Вероятно, будет другая Киброт-Гаттаава, как намекает 9:25: “Ибо Господь хотел погубить вас”. Пока не помолится Моисей! Интересно, что Моисей не повторяет своих слов, обращенных к Богу, как это записано в 32-й главе Книги Исход-“отмени” (32:12) и “изгладь и меня из книги Твоей” (32:32). Упущения могут быть несущественными. Но опять-таки, нетрудно представить себе Моисея, который после размышлений говорит самому себе: неужели повелел Богу отменить Его действия? Неужели я был настолько дерзок, чтобы подвергнуть опасности мое общение с Ним?

Что добавляет к целому новая информация относительно деревянного ковчега, о котором упоминается во Второзаконии только здесь и в 31-й главе (возможные значения вы найдете в статье Т. Фретхайма, которая приводится в библиографии)? Комментаторы, например, фон Рад, придавали большое значение тому, что ковчег во Второзаконии функционирует только в качестве вместилища скрижалей закона, а не как место пребывания Бога и Его славы. Смысл, придаваемый этой перемене от атмосферы Божьего присутствия к общности в отношении ковчега, состоит в том, что на самом деле Второзаконие подверглось процессу демифологизации. Но можно усомниться в том, что роль ковчега во Второзаконии сведена к чему-то менее значительному. Встретить Бога в Его Слове не менее захватывающе, чем встретить Его в облаке или окруженным херувимами.

Добавляя здесь информацию относительно ковчега (материал, упущенный в Исх.34), Моисей подчеркивает, что завет является надежным, неприступным, неизменным и действительным только в том случае, если Моисей преподаст учение из него и о нем[218]. И вновь порядок расположения нового материала или его представление подчеркивает уникальное посредническое служение Моисея и неизменного Бога, Который предложил неизменный завет — “чтоб они там были” (10:5).

Остаток 10-й главы и вплоть до 11:32 является заключительным, поучающим разделом, построенным в первую очередь вокруг ряда увещеваний, за которыми следует мотивировка, чтобы слушаться этого увещевания (например: увещевание (10:12, 13); мотивировка (10:14, 15); увещевание (10:16); мотивировка (10:17, 18)).

Особенно интересна забота Моисея о том, чтобы народ обрезал “крайнюю плоть сердца вашего” (10:16). Таким образом, уже во Второзаконии подчеркивается, что истинное обрезание происходит в сердце, что это не просто надрез на внешней плоти. Это увещевание гармонирует с повторением Моисея (6:6-8) в 11:18-21. Закон должен быть положен вначале в сердце человека, затем на руки, глаза, ворота и дверные косяки. Мы можем задать себе вопрос, не использовал ли Иеремия умышленно некоторую иронию, когда говорил о новом завете, одной из отличительных черт которого является то, что Бог напишет закон в сердце (Иер.31:33). Поскольку, в конце концов, многое из нового завета является старым, если только мы не уклонились настолько далеко от его указаний, что даже старое звучит для нас как новое.

Второзаконие (11:26-32) служит переходом от проповеди 5-11-й глав к списку законов, которые начинаются в 12-й главе.

Как заметил У. Моран, три события перечислены здесь в обратном своему описанию в последующих главах порядке: благословения и проклятие (11:26-28 и 28-я глава); церемония в Сихеме, между горой Гевал и горой Гаризим (11:19-31 и 27-я глава); и законы Господа (11:32 и главы 12-26)[219]. Теперь все готово для возвещения законов Второзакония.

Библиография

Childs, В. Introduction to the Old Testament As Scripture. Philadelphia: Fortress, 1979, c. 215-217.

Crump, W. “Dt.7: A Covenant Sermon”. RestQ 17 (1974): 222-235. Fretheim, Т. E. “The Ark in Deuteronomy”. CBQ 30 (1968): 1-14.

Gammie, J. G. “The Theology of Retribution in the Book of Deuteronomy”. CBQ 32 (1970): 1-12.

Horowitz, H. L. “The Sh’ma Reconsidered”. Jud 24 (1975): 476-481.

Ishida, T. “The Structure and Historical Implications of the Lists of Pre-Israelite Nations”. Bibl 60 (1979): 461-490.

McBride, S. D. “The Yoke of the Kingdom, An Exposition of Deuteronomy 6:4-5”. Intr 27 (1973): 273-306.

McKay, J. W. “Man’s love for God in Deuteronomy and the father/teacher-son/pupil relationship”. VT22 (1972): 426-435.

Moran, W. L. “Conclusion of the Decalogue, Ex. 20:17 Dt. 5:21”. CBQ 29 (1967): 543-554.

Peacock, H. F. “Dt. 7, 10”. BTrans 27 (1976): 244.

Peckham, B. “The Composition of Deuteronomy 9:1-10:11”. В Word and Spirit. Essays in Honor of David Michael Stanley, S. J. Под ред. Joseph Plevnik. Willowdale, Ontario: Regis College Press, 1975, c. 3-59.

Polzin, R. Moses and the Deuteronomist: A Literary Study of the Deuteronomic History. New York: Seabury, 1980, c. 43 и последующие.

Walsh, M. F. “Shema Yisrael: Reflections on Deuteronomy 6:4-9”. ВТ 90 (April 1977): 1220-1225.

Willis, J. T. “Man Does Not Live By Bread Alone, (Dt. 8:3 and Mt. 4:4)”. RestQ 16 (1973): 141-149.

Willoughby, В. E. “A Heartfelt Love: An Exegesis of Deuteronomy 6:4-19”. RestQ 20 (1977): 73-87.